Лотар продолжал спать и Северин не стал его будить. Эльф выглядел по-настоящему усталым, черты его лица заострились, а под глазами залегли темные тени. Только теперь Северин понял, что шторм, разыгравшийся на море во время его прогулки, закончился столь быстро совсем не без причины.

Сам Северин спать не хотел. Его терзало смутное, необъяснимое беспокойство, которое с каждой минутой становилось все сильнее.

Осторожно затворив за собой дверь, Северин пошёл бродить по замку, как ему казалось, абсолютно бесцельно. Мыслями он всё время возвращался к комнате под потолком западной башни. Идея отправиться туда превратилась в наваждение.

— Господин Северин.

Он узнал голос Лайми, но всё равно вздрогнул от её неожиданного появления рядом.

Маленькая ручка на мгновение дотронулась до его руки.

— Господин Северин, — повторила Лайми уже громче и смелее, — вы ведь слышите, как вас зовут?

— Кто именно? — спросил Северин.

— Чтобы узнать, вам надо пойти на зов, — ответила Лайми и улыбнулась, продемонстрировав маленькие зубки и довольно острые клыки.

Уже полностью рассвело.

— Что ж, возможно, это сумасшествие, но… — сказал Северин и осёкся.

Рядом никого не было, Лайми исчезла так же внезапно, как и появилась.

Он решительно направился вдоль по коридору. В дневном свете замок не казался ни опасным, ни таинственным.

Северин миновал несколько проемов лестниц, прошёл мимо бесчисленных комнат, ему показалось, что дверей и окон стало больше чем, в его предыдущее посещение этой части замка. Он ещё успел подумать, как Лайми и Фейтель вдвоем успевают все это убирать. Впрочем, они оба способны к магии, а значит, и уборка здесь не является для них проблемой.

Ноги сами собой принесли Северина в западную башню. Он быстро поднялся по витой лестнице и даже не запыхался. Дверь в заветную комнату открылась с первой попытки… и с грохотом захлопнулась у него за спиной. Северин решился взглянуть на портреты, развешанные на стенах. И поразился изменениям, произошедшим на них. Фон на полотнах потемнел, как будто перед бурей или грозой, а лицо Хэлфрида исказилось от гнева. Северин почувствовал дыхание ледяного зимнего ветра на коже, хоть все комнаты и были зачарованы на тепло.

Он услышал тревожный шепот матери, умолявшей его немедленно уйти, немедленно вернуться к Лотару. Но шепот быстро смолк, Амфитри было трудно говорить сквозь магию замка, абсолютно чуждую ей.

«Северин!!!»

Тот, кто звал его, не произнес его имя вслух.

Кинжалы, булавки, ножи, даже шпилька для волос, вырвались из ящиков и шкафов, где они хранились и одновременно устремились к нему.

Северин растерялся и принялся метаться по небольшой комнате, пытаясь увернуться. Не слишком успешно. Он успевал избегнуть ударов крупных предметов, ножей и кинжалов, а вот с булавками и шпильками дело обстояло сложнее. Они наносили много мелких ран. Брызги крови оставались на одежде, стенах и картинах.Серебряная булавка, украшенная хрусталём, больно оцарапала щёку и шею. Северин выругался и инстинктивно замахнулся рукой на магическую вещицу. И тут же закричал от боли - острая булавка вонзилась в ладонь. Он попытался поймать её, но булавка, высвободившись из раны, быстро проскочила между пальцами.  Северин успел заметить, что Хэлфрид улыбается.

Именно, когда он увидел жестокую улыбку Хэлфрида, Северин вспомнил Слова Заклятья, которым учил его Лотар.

— Киэрратодо!!! — громко крикнул он. — Хёрэауф!!!

Слова казались незнакомыми и произносились с трудом, словно в первый раз. А язык во рту стал ватным и больше не подчинялся его воле. Но заклинание сработало.

Вокруг Северина возникла невидимая оболочка, подобная скорлупе от яйца, только прозрачная и прочнее.

Все острые предметы, пытавшиеся поразить его, врезались в эту невидимую защиту. Послышался хрустальный звон и ножи, стилеты, иголки, булавки и шпилька для волос, с шумом попадали на пол.

Северин посмотрел на картины. Благодаря защите его зрение было немного искажено, но увидеть, что кровожадная улыбка сползла с лица Хэлфрида он смог.

«Грязный невежественный полукровка!» — голос был бы прекрасен, если бы не ненависть в нем.

Голова Северина мотнулась в сторону, из разбитой губы брызнула кровь. Он не сразу понял, что случилось. В комнате по-прежнему оставался он один. Но… кто-то, кого он не мог увидеть, отвесил ему затрещину. И такую, что болью отозвалась в челюсти, и захрустели протестующе шейные позвонки. Кожа на щеке горела от боли, но не только от удара. Северину показалось, что к ней приложили что-то железное и невыразимо холодное, пролежавшее на зимнем морозе несколько дней.

Ледяной вихрь закружил все предметы по комнате. Но и он не мог прорваться сквозь защиту Северина, остававшегося невредимым в самом его центре. Стены, потолок и пол в комнате начали покрываться инеем.

Ветер смолк так же внезапно, как и начался. И не осталось ни инея, ни ледяной стужи. А все вещи, включая ножи, кинжалы, булавки и шпильки, лежали на прежних местах.

«Северин!!!»

Вот теперь он понял, кто, а точнее, что… зовет его.

Он посмотрел на стену и между портретами, сквозь скрывающий морок, увидел… меч в ножнах, подвешенный за перевязь. Северин замер, очарованный. И ножны, и рукоять, и перевязь, выглядели слишком прекрасными, чтобы быть настоящими. Эльфийские руны, выгравированные на рукояти и эфесе вспыхнули ярким серебряным светом, кровавым отблеском, отразившимся в небольшом рубине, инкрустированном в рукоять меча.

Очарованный красотой своей находки, Северин, не думая, протянул руку и схватил меч.

Не сразу, но ему удалось снять меч со стены. В голове шумело, будто с похмелья. Северин зашатался, но не выпустил меч из рук.

Пальцы сами собой сжались на холодной рукояти. Неловко, непривычно удерживая рукой ножны, он потянул.

«Северин!!!»

Нечеловеческий голос показался Северину необычайно прекрасным. Теперь он был уверен, что голос принадлежит оружию.

Меч показался ему непривычно легким, хоть раньше и не приходилось держать в руках настоящее боевое оружие.

Он выронил ножны и обоими руками сжал рукоять меча. Лезвие засверкало серебром. Он услышал гневный крик Хэлфрида в своей голове. Комната, и всё, что было в ней поплыло перед глазами. Ноги начали подкашиваться.

Но прежде, чем сознание оставило его, Северин успел услышать, как распахнулась дверь, и на пороге появился встревоженный Лотар. Он прибежал сюда босой, одетый в одну только шелковую ночную рубашку. Северин успел увидеть его белоснежные стройные ноги… То, как быстро метнулся к нему Лотар, как подхватил его и не дал упасть, он уже не увидел и не почувствовал.

На несколько мгновений он приходил в себя. И чувствовал сильные, теплые руки Лотара, который нес его по темным коридорам замка, крепко прижимая к себе. Аромат свежего морского бриза касался его обоняния.

— Лотар… меч…

— Я не забыл. Спи. Сейчас тебе надо поспать.

— Почему…

— Позже. Сейчас спи.

— Но…

— Заклятье. Очень древнее. Теперь уничтожено.

— Заклятье?!

— Твоему деду и его потомкам было заповедано прикасаться к древнему оружию.

— Но ведь я…

— Ты должен был умереть. Но всего лишь потерял сознание.

Полуденное солнце вырвалось из-за завесы облаков и ярко осветило остров. Солнечный свет ворвался в замок сквозь все его окна и золотом разлился по каменному полу и коврам.

Северин сладко потянулся в кровати и встал. Он очень хорошо выспался и теперь был полон сил и энергии. Голова не кружилась, да и видел он всё вокруг очень хорошо.

Меч, по-прежнему в ножнах, находился рядом с кроватью, аккуратно приставленный к стене, с шелковыми обоями.

Меч молчал и Северин решил пока не трогать его.

Он не знал, сколько провалялся в беспамятстве здесь, в своей комнате.

Рядом, на обтянутом красным сукном стуле, лежала его одежда — белоснежная шелковая рубашка с крошечными жемчужными пуговицами, камзол, кафтан и кюлоты из темно синего бархата, расшитые серебром. Щегольские, в меру остроносые туфли из драконьей кожи с серебряными пряжками, и небольшими, согласно последней моде каблуками. Прежде чем надеть их, Северин внимательно рассмотрел. Скорее всего, это была работа столичных мастеров. Вряд ли Лотар мог купить что-то подобное в городе или его окрестностях.

Северин обулся. Туфли показались ему немного узковатыми. Он с тоской подумал о свободной льняной одежде и чудесных ботинках, в которых отправлялся вместе с Лотаром на тренировки.

— Господин Северин.

Лотар опять вздрогнул, Фейтель, верный своим скверным привычкам появился у него за спиной.

— Фейтель! Постарайся в следующий раз воспользоваться дверью! — вспылил Северин.

И слуга пакостно улыбнулся, показав в улыбке мелки острые зубы, а ещё забавно пошевелил остроконечными ушами. Ни дать, ни взять, хитрый вредный кот, не сильно жалующий нового домочадца, но вынужденный считаться с волей хозяина.

— Простите, господин Северин. Хозяин хотел, чтобы я позаботился о ваших волосах, — сказал Фейтель, всё ещё улыбаясь.

— Что ж, выполняй его приказ, Фейтель, — сказал Северин.

— Хозяин просил, а не приказывал, — сообщил ему Фейтель.

В его маленьких ручках появился серебряный гребень.

Северин сел на обтянутый бархатом стул и Фейтель начал расчёсывать его волосы.

— Сколько времени я провалялся здесь? — спросил Северин.

— Три дня, господин Северин, — сообщил ему Фейтель. — Вы сильно бредили, бились в ознобе и лихорадке.

— Где Лотар ап Кэллихь сейчас? — спросил Северин.

На языке вертелся совсем другой вопрос — почему он не пришел сюда?! Но Северин сдержался и не задал его вслух.

— Хозяин в кухне, готовит лечебное зелье для вашего дяди, — сказал Фейтель.

— Он уезжал куда-нибудь за эти три дня? — спросил Северин.

— Он провел эти три дня рядом с вашей постелью, господин Северин, — теперь в голосе Фейтеля слышался укор. — Он почти ничего не ел и не пил. Он готовил для вас травяные отвары и составлял лечебные заклинания.

— Жаль, что я совсем ничего не помню, — Северин вздохнул.

Он почувствовал тепло, исходившее от рук Фейтеля, проводившего ладонями по его расчёсанным волосам.

— Фейтель?

— Немного локонов не помешают, господин Северин, они сейчас в моде, — сообщил ему слуга.

— А… разве для локонов не нужны… щипцы? — поинтересовался Северин.

— Не в этом доме, господин Северин. Здесь достаточно и магии, совсем немного магии, — сказал Фейтель.

В зеркале Северин увидел, как в его маленьких руках появился шнурок из темно бархата.

— Распущенные волосы нынче не в моде, — сообщил ему, Фейтель.

— Мне… показалось, я видел этот шнурок… в комнате… — Северин не договорил.

Нет. Не показалось. Он точно видел.

— Да, верно, — согласился Фейтель. — Я принёс шнурок из комнаты прежнего… Хранителя Ключей.

— Зачем ты это сделал? — спросил Северин.

— Там… много ценных вещей, — после небольшого раздумья ответил Фейтель. — Хозяин вряд ли когда-нибудь воспользуется ими. А вот вы… Вам они пригодятся, мы с Лайми уверены в этом.

Фейтель ловко перевязал шнурком его волосы. На мгновение Северин ощутил дыхание ледяного зимнего ветра на коже, но затем мир вокруг вновь стал прежним.

— Что же ценного в этом шнурке? — спросил Северин немного раздраженно.

— Он… сможет нейтрализовать погодную магию брата хозяина, — сказал Фейтель. — И ему не удастся ещё раз устроить бурю, когда вы отправитесь навестить вашего дядю.

— Если это… вещь Хэлфрида, — Северин произнёс имя тихо, стараясь голосом не выдать своих эмоций, — почему её магия будет работать для меня?

— Потому что вы смогли взять его меч, — сказал Фейтель. — Хозяин тоже хотел владеть этим мечом, но меч не выбрал его.

— Я услышал голос, — сказал Северин.

— Меч выбрал вас и звал, но хозяин боялся, что заклятие убьёт вас, а потому не позволил вам ни услышать, ни увидеть его.

Северин молчал, ожидая дальнейших объяснений.

— И понадобилось совсем немного магии, чтобы помочь вам услышать, — сказала вышедшая из камина Лайми.

— И вы сделали это без ведома хозяина, — Северин не спрашивал, он утверждал.

— Хозяин спал, он очень устал, ведь ему пришлось состязаться в погодной магии с братцем, — сказала Лайми. — И ему было не до нас.

— Зачем же вам понадобилось помогать мне? — спросил Северин.

Теперь он прекрасно осознавал, как и с Мельхисом, с этими магическими слугами все оказалось непросто.

— Мы очень любим хозяина, — сказал Фейтель. — И мы не хотим видеть рядом с ним недостойных.

— Кто же, по-вашему, недостойные? — спросил Северин.

— Трусы, мерзавцы, корыстолюбцы, — сказала Лайми. — До вас, господин Северин, у хозяина случалось несколько почти серьезных привязанностей.

— Он приводил сюда и девиц, и парней, но мы всегда видели и знали лучше него, — сказал Фейтель.

— И мы убеждали их уйти, — сказала Лайми.

— И ваш хозяин ничего не замечал? — спросил Северин.

— Он бывает ужасно занят и тогда ничего не замечает, — Фейтель улыбнулся и опять показал острые зубы.

— Почему вы рассказываете мне все это? — спросил Северин.

— Вы любите его, а он — вас, мы видим, — сказал Фейтель, — и, если вы уйдете, он будет страдать от разбитого сердца.

— Однажды он уже страдал, — сказала Лайми, — и тогда он создал нас.

По тону Северин понял, что Лайми говорит о Хэлфриде.

— Вы молоды, а от того не мудры, — сказал Фейтель, — вы дурно влияете на него.

— Но без вас… он будет страдать. А мы не хотим, чтобы он страдал, — добавила Лайми.

— А теперь… вам пора спуститься вниз, хозяин уже заждался вас на кухне, — сказал Фейтель. — И, пожалуйста, сохраните в секрете наш разговор, господин Северин.