Мадам Кристмас ухмыльнулась.
- Интересно это все-таки работает, малыш Рой. Ты не захотел провести выходной, топясь в виски дома. А потому пришел сюда?
Рой отсалютовал ей и сделал глоток.
- Когда напиваешься в компании, не чувствуешь себя так… отвратительно. Наверное.
Мадам рассмеялась. Поставила рядом второй стакан и налила себе, судя по всему, до краев.
- А как же политика не пить то, что продаешь клиентам?
- А я и не предлагаю этот виски клиентам, Рой. Это из моих личных запасов.
- Вы балуете меня, мадам.
- А то, - мадам тихонько звякнула стаканом и залпом опрокинула в себя весь стакан. Умению этой женщины пить литрами и не пьянеть Рой всегда поражался, но повторять её подвигов не спешил. Он до сих пор помнил, как Грумман с несчастным выражением лица делился с Роем за партией в шахматы, насколько крепкий у мадам желудок. Якобы он пытался перепить её, но позорно проиграл во всех смыслах - мадам в какой-то момент, загадачно сверкнув глазами, вытащила колоду карт и предложила сыграть в покер разок-другой.
О чем думал Грумман, когда соглашался - тоже неясно. Видимо, он тогда уже дошёл до кондиции, когда думать было вне его компетенции.
Крепко сжав стакан в руке, Рой выдохнул и заговорил.
Рой рассказывал эту историю уже… в какой раз? Третий? Или четвёртый? Мадам молча слушала, иногда подливая виски, то себе, то Рою и мрачнела-мрачнела-мрачнела. По крайней мере, так ему казалось, когда взгляд получалось более-менее сфокусировать на её лице. В какой-то момент виски закончилось в его стакане, а нового не налили - Рой настаивать не стал, доверяя мадам в этом вопросе больше, чем самому себе.
- Ты, малыш Рой, охуенно влип, вот что я скажу.
Как бы он жил без неё.
Ах да, ругалась мадам порой похлеще Эдварда, но при этом сумела отучить Роя от рассыпания матов направо и налево. Если бы она однажды захотела стать фюрером, её не остановили бы ни Отец, ни Брэдли, ни Грумман. Что уж говорить о самом Рое.
- Я уже заметил. Особенно сегодня утром, когда перепутал зубную пасту с пеной для бритья.
Привкус пены до сих пор горчил на языке.
- Ты очень спокойно говоришь об этом.
Рой тускло улыбнулся.
- Думаю я об этом совершенно неспокойно.
- Тем не менее, ты не отступил, даже когда понял, что в любой момент можешь выбыть из игры. Сейчас это самое главное.
Хвалила мадам всегда удивительно: констатировала факт, суховато, без покровительственного восторга в голосе, а Рой все равно чувствовал себя польщенным, не таким уж и безнадежным, способным бороться дальше.
- У меня нет выбора.
- Выбор есть всегда, малыш Рой, у тебя его хуева гора, просто тебе даже в голову не приходит рассмотреть какой-нибудь вариант, помимо “двигаться вперёд, бить всех, а потом и вовсе торжественно высрать эту реформу всем недовольным на лицо”.
- Никогда не формулировал свою цель именно так.
- Форма разная, суть одна, не так ли?
- И то верно.
Мадам закурила.
- Ну и насколько все плохо? Ты сюда, как я поняла, пришёл на своих двоих без особого труда.
Рой развёл руками.
- Пока могу ориентироваться в пространстве, более-менее. Но с документами работать уже сложно. Большую часть просто не разглядеть.
- Очки?
- А смысл? - Рой грустно повертел в руках пустой стакан. - Завтра они мне помогут, а послезавтра толку от них уже никакого не будет, потому что, скорее всего, моё зрение снова сядет.
Мадам выдохнула горький дым Рою в лицо и протянула пачку.
- Сигарету?
- Не курю, мадам. Вы прекрасно это знаете. Сами старательно отучали меня от этой привычки.
- Никогда не поздно, - мадам усмехнулась. - Хотя бы под аккомпанемент к хорошему виски выкурить сигарету-другую, малыш Рой.
- Виски кончилось.
Мадам понятливо убрала бутылку и стаканы под барную стойку - она бы ничего не сказала против, налей Рой себе еще, но. Через несколько минут на стойке появился пухлый чайник, тарелка с небольшими сэндвичами и пепельница - для мадам, которая курила чаще Хавока.
- Ты решил не бороться с этим? Адаптироваться под ситуацию как всегда?
- Против Истины не поспоришь, мадам. Мне, как алхимику известно это лучше всего.
- Тогда… - она снова зачиркала зажигалкой. - Шрифт Брайля.
Рой задумчиво нахмурился.
- Об этом я не думал.
- Ты у меня умный мальчик, но даже от такого умного мальчика иногда ускользают очевидные вещи.
- Мне казалось, пока рано начинать с шутками про слепоту.
Чай был вкусным, чуть подслащенный - как любила мадам, и Рой тактично промолчал, что с сахаром он пил только кофе, очень редко в зависимости от настроения. Мадам залпом выпила чай, налила себе еще кружку и отхлебнула от нее. У Роя на ее месте вместо рта был бы уже один большой ожог.
- Это не было шуткой, малыш Рой. Запишись к какому-нибудь окулисту, пусть он осмотрит тебя и попроси запись на курсы. А уж машинкой, которая пишет таким шрифтом, я вас, так и быть, проспонсирую.
- Не думаю, что майор Хоукай согласится перепечатывать мне на ней все документы.
Мадам всхохотнула.
- Малыш Рой, у тебя целое крыло литературных рабов. Добьешься своей реформы - сможешь хоть печатный станок с таким шрифтом потребовать, а твоя слепота, несмотря на которую ты продолжил добиваться своего, только расположит к тебе толпы народу.
Рой усмехнулся.
- Вы слишком хорошо думаете о центральной армии.
Но, честно говоря, об этом думал и сам Рой, совсем немного. Люди любили истории о преодолении и успехе “несмотря ни на что”.
- Нет, малыш Рой, я хорошо думаю о тебе, - она подвинула к нему тарелку с сэндвичами. - А ты у меня хитрый вертлявый змей, хоть и слишком добродушный порой.
- Не слышу неодобрения в вашем голосе, мадам, - сказал Рой и улыбнулся.
Мадам в этот вечер ещё скормила ему трюфельный десерт, подсказала, к какому врачу можно записаться, чтобы разговор о курсах прошёл быстро, без лишних вопросов, а потом отправила Роя высыпаться перед сложным рабочим днём. Она ни слова не сказала, ни намека об Эдварде, позволяя Рою самому выбирать тему для разговора. И если бы раньше Рой был ей целостно и безоглядочно благодарен, то сейчас он, наверное, был бы не против замолвить о нём слово-другое.
***
Выйти из дома он умудрился сегодня за полчаса до работы. Рой не знал, что на него нашло - такими темпами он не только прийдет вовремя, а вообще - заранее. Что ему столько времени делать там, где он был по большей части бесполезен, он не знал.
Лиза наверняка ждала его не раньше десяти - вчера вечером он звонил ей, чтобы поболтать о том о сем, а потом ненароком передал привет от мадам Кристмас, делая своё состояние катастрофически очевидным.
Интересно, они уже не забили всем офисом тревогу, что Рой Мустанг снова начал спиваться?
Голос девушки, стоявшей за кассой, Рой узнал. С тех пор, как он никак не отреагировал на её приглашение, относиться к нему она стала холоднее в рамках вежливости клиент-сервис. Рой заказал молочный кофе, печенье “не слишком сладкое” и среди тёмных пятен столов выбрал самый уединённый.
У кофе был сладковатый привкус, словно в него добавили сахар. Рой только горько вздохнул. Да что за напасть такая. Ведь на столе стояла сахарница - пузатый бутылек. Насыпай, сколько пожелаешь. Хорошо, что хоть печенье на вкус и правда было не слишком приторным, максимум - в него положили ванилин.
Он там по времени хоть начал опаздывать?
Стул рядом скрипнул, Рой, вырванный из своих мыслей, резко дернулся на звук. Светлые длинные волосы, ростом чуть ниже - разум на мгновение затопила паническая истома. Потом Рой понял, что силуэт женский, что это не Эдвард, что можно выдохнуть; душное нежное чувство отступило.
- Здравствуйте, Генерал.
Вероятно, в будущем это станет неизбежным. Придётся научиться узнавать людей по голосам - сейчас Рой в этом не особо преуспевал, хотя он слышал когда-то этот голос, стоило только поднапрячь мозги.
- Доброго вам дня, мисс.
Девушка фыркнула, и за секунду до того, как паззл в голове Роя собрался в одну картинку, она сказала:
- Уже мисс, этого не отнять.
Она ведь должна была только приехать - а уже, видимо, успела увидеться с Эдвардом, подписать с ним необходимые бумаги, пережить все эти отвратительные бюрократические круги ада.
- Я так понимаю, к вам скоро присоединится Эдвард?
- Нет, с чего бы? - она заводила рукой над чашкой, тихонько звеня ложкой о стенки. - Здесь всегда кладут сахар в кофе, хотя ты и не просил?
- Сегодня сам с ужасом это открыл для себя, мисс Рокбелл. До этого только покупал здесь десерты, превосходные, на мой скромный вкус.
Уинри обернулась на стойку.
- Правда? Может, стоило что-нибудь взять? Что посоветуете?
- Шоколадный десерт с миндальной посыпкой, - Рой улыбнулся. - Майору Хоукай он пришелся по душе.
- Минутку!
Уинри поднялась со стула, направившись к кассе, и уже вскоре наслаждалась воздушным пирожным, не в силах сдержать вздохов восторга. Рой вежливо улыбался и думал о том, как сейчас выглядела мисс Рокбелл. Последний раз он видел её два года назад, а сейчас с трудом разбирал черты лица, на котором сильнее всего выделялись ярко-голубые глаза. Интересно, сильно ли она изменилась? Наверняка прхорошела.
- Понимаю Эдварда, который решил перебраться сюда. Такого в Рашвелле не купишь. Потом, наверное, возьму ему парочку, как раз в себя придет.
- Прошу прощения?..
- Я выбежала на полчаса, пока Эдвард под капельницей - перед тем, как отрубиться, он посоветовал мне это место.
Рой обеспокоенно склонил голову на бок.
- Я надеюсь, он в порядке?
- Более-менее, - Уинри махнула рукой - какой знакомый жест. - Монтаж автоброни - довольно изнурительная штука. А чем ты старше, тем сложнее переносить это.
…и так определенно нельзя было делать. У Роя от волнения и ужаса чуть не случилось кровоизлияние в мозг, а от вынужденной праздной вежливости стало тошно от самого себя.
- И часто нужно проводить этот монтаж?
- Раз в полгода - как минимум. Обычно это занимает три дня, но Эдвард попросил меня закончить все раньше.
Ох.
Рой отодвинул от себя пустую чашку, облизнув нервно губы.
И почему же, хотелось спросить Рою, он вам говорил? Вы сами спрашивали его об этом? Осуждаете ли вы нас - меня?
- Он очень хочет попасть на третье слушание, - вдруг тихонько сказала Уинри. - Вашей реформы.
- Да. Она будет проходить публично. Честно говоря, там совершенно нечего слушать. Мне с толпой политиков и вояк придётся спорить о том же, о чем мы до этого спорили много раз.
- Для него это важно. По его личным соображениям, - наверное, на этом стоило оставить разговор. - А ещё потому что это важно для вас.
Хотя бы поэтому. Свои чувства к Эдварду Рой с его бывшей женой обсуждать не хотел. Разговор надо было прекратить, прямо сейчас. Перевести тему, сослаться на время, на занятость.
- Я польщен, мисс Рокбелл, - немного суховато, возможно, но обычно срабатывало такое на ура. Человек, лишенный показательной вежливости, быстро терял интерес к разговору. - И все же…
- Да. Я понимаю. Вы думаете, я пришла выяснять отношения? - Уинри вздохнула. - Я хотела сначала, но потом поняла, что это было бы бессмысленно. Я сама его отпустила, ведь так? Сама сказала, что он может выбрать так, как ему хочется. А не так, как ему кажется правильно.
Да - да простит его мадам - блять.
Какое же это отвратительное слово. Рой на мгновение закрыл глаза, потер переносицу. Неодобрение и жирные намеки на оступки в прошлом были в каждом звуке этого слова, в каждом полутоне. Даже если Рою это просто казалось, мириться с этим не хотелось.
- Какой ответ вы хотите услышать от меня?
Силуэт Уинри странно дернулся. Она пожала плечами?
- Никакого, наверное. Просто сказала.
- Тогда, - Рой вытащил из карманов брюк часы и показательно проверил время на белом нечетком пятне. - Я тоже скажу вам одну вещь.
Наверное, прозвучало это слишком грозно, стоило быть мягче. Стоило, чёрт побери. Ну же, Рой Мустанг, это девочка не сказала тебе ни слова упрека, лишь ненароком разбила осколки больного сердца, рассказав про слушание. Она ведь не могла знать, как грустно и светло тебе станет от этих слов.
Уинри посмотрела на Роя пристально, сложно было не ощутить такой взгляд.
- Эдвард боится, что после развода вы перестанете считать его своей семьёй.
Кажется, Уинри приоткрыла удивленно рот.
- С чего вы?..
- Информация, так сказать, была получена из первых рук. Я очень благодарен вам, мисс Рокбелл, за то, что вы мне сегодня поведали. Но со своей виной я справлюсь как-нибудь сам, а ему помочь сможете только вы.
За этим последовала неловкая пауза, и от желания поскорее убраться отсюда у Роя зудели лодыжки. Лучше бы он пришёл на работу пораньше.
- Господи, какой же он всё-таки идиот, - голос её звучал грустно. - Я после развода делаю ему монтаж, приглашаю на следующие выходные в гости и готовлю ему завтрак. А он. Разве он не знает. Идиот.
- Он боится - страх есть чувство иррациональное - а у него, честно говоря, ещё и весьма веский повод бояться.
Уинри молчала с секунду.
- Вот как… Спасибо. Я поговорю с ним.
- Пожалуйста, - Рой склонил голову. - Можно о чем- то знать, но иногда нужны слова, чтобы это ещё и понять.
В уважении к самому себе Рой на этой странице своей жизни поставил жирную безобразную точку. Если бы это было актуальным и изучалось как отдельный предмет, он бы, ни секунды не сомневаясь, взялся бы писать вводные пособия по лицемерию.
- Хорошего вам дня, мисс Рокбелл. Купите ему не два, а четыре пирожных - два от меня.
Рой оставил на столе пару купюр, надеясь, что он ничего не перепутал.
- И если я правильно помню, - сказал он, замерев на несколько секунд на месте. - Эдвард не любит миндаль.
Уинри шумно сглотнула.
- Всего вам хорошего, генерал.
***
Рой ни много, ни мало опоздал на час, прошёл молча в офис, игнорируя пристальные весьма ощутимые взгляды; а еще через час неспешно шёл к гостинице, в которой остановился доктор Марко.
Они быстро переговорили по телефону, пока Рой еще бесцельно просиживал в офисе, обсудили место и время встречи, и после этого Лиза, не требуя лишних объяснений, кивнула:
- Я скажу, что вам нездоровилось, сэр.
- А что с приготовлениями к завтрашнему дню?
- Мы справимся, сэр, правда, - кажется, Лиза улыбалась. - А вот вам завтра придется выложиться за всех нас.
- Наверное, это даже справедливо.
Рой встал из-за стола, неловко задел его бедром, пытаясь обойти и взволнованно сглотнул - следующий шаг получился менее уверенным.
- Может, вас проводить, сэр?
- Как-то же я пришел сюда, верно? - плащ получилось надеть без заминок почти сразу. Рой осторожно ухватился за ручку двери, сжал ее крепко-крепко. - Где находится этот отель, я знаю. Я там бывал иногда.
Рой прошел неспешно, а потом замер, глядя на два одинаковых прямоугольника одинакового цвета. Он раньше много шутил про то, что шкаф и дверь были в тон друг другу, предупреждал, чтобы никто не заблудился и не зашел случайно в их архив, “оттуда можно и не выплыть”.
А теперь и он сам.
- Майор, - Рой тихонько подозвал Лизу к себе и досадливо поджал губы. Он вроде и помнил, с какой стороны была дверь, но они иногда делали перестановку в офисе, а после бардака, что тут учинил Фельчек, явно что-то да поменяли местами. И Рой просто хотел быть уверенным, то он сам не заплывает случайно в архив.
- Да, сэр?
- Выход же справа?
- Справа, - в тон ему, почти шепотом, ответила Лиза.
- Благодарю.
- Старший лейтенант Хавок. Составьте генералу Мустангу компанию, пожалуйста, - Рой было открыл рот, чтобы возразить, но за него быстрее среагировал Хавок.
- Но…
- Вы с чем-то не согласны?
Вопрос, кажется, касался их обоих: и Хавока, и Роя. Лиза говорила строго, давая понять, что своего мнения касательно этого вопроса она не изменит. А Рой не собирался идти под ручку с Хавоком, даже если это помогло бы ему быстрее и безопаснее дойти до отеля - всего три квартала пешком. Рой так часто водил туда своих информаторов под прикрытием, что он дорогу нашел бы, даже будучи слепым.
- Никак нет, - браво отрапортовал Хавок. - Никаких возражений не имею.
- Сэр?
Рой шумно сглотнул.
- Спасибо вам за помощь, майор. Но я лучше пойду один.
Он вышел из кабинета - а дальше ноги сами повели его по широким коридорам штаба. Вот уж где Рой мог ориентироваться по памяти, нарисовать без труда схему кабинетов, - здесь он провел без преувеличения большую часть своей жизни, и сейчас такая расстановка сил помогала даже сделать своего рода… зону комфорта.
Странно было думать такое о штабе. Которым, кстати говоря, маршрут Роя не ограничивался. Зона комфорта закончилась минут через десять, Враждебный равнодушный штаб, в котором Рой ориентировался лучше, чем дома, скрылся за поворотом узкой тропинки.
Лишь бы ее не застроили, там и раньше было едва-едва протиснуться; а из-за относительно недавних беспорядков план квартала могли переделать. Новую дорогу пришлось бы тогда искать долго. Не лучшее занятие.
Рой пару раз споткнулся, чудом удержав равновесие, добрел до знакомого пестро-алого переулка, переполненного звонкими смехом и музыкой, и спустился в подвальное помещение: “Деловые любовники”. Оплата почасовая, на витрине - костюмы, за костюмами - сети коридоров с кучей разветвлений и комнат.
- Мне, пожалуйста, костюм доктора.
Силуэт за кассой кивнул, с тихим щелчком прожал кнопку, как Рой помнил, под стойкой и указал на появившееся темное пятно прохода к комнатам.
- Вас ожидают, мистер, в примерочной - сказал спокойный мужской голос. - С вас тридцать пять ценз.
Рой выложил на стойку купюру в пятьдесят ценз и улыбнулся.
- За качественный сервис.
- Всегда рады помочь.
Рой проследовал по коридору, по памяти считая двери. Первая начиналась с двенадцатого номера, отсутствовали комнаты под номерами семнадцать и двадцать пять. Только вот… с какой стороны были четные, и с какой - нечетные.
Он повернулся наугад, постучался и повернул ручку. Ну, что и следовало ожидать. Дверь была заперта. Рой развернулся на сто восемьдесят градусов, откашлявшись тихо, и постучал. От незамедлительного “Войдите” Рой облегченно выдохнул.
- Добрый день, доктор.
- Доброго!.. Ох, проходите, генерал. Не волнуйтесь, я закрою дверь.
Рой сделал пару шагов, застыл на месте, заслышав тихий щелчок, и растерянно улыбнулся.
- Не подскажете, где можно сесть?
- Садитесь, где вам уго… - Марко, зазвучавший за спиной, резко замолк. - Генерал, вы?..
- Как вы понимаете, дела мои плачевны, доктор Марко. Поэтому можете подсказать, где я могу сесть?..
- В шаге от вас кресло, генерал.
- Рой.
- Конечно. В шаге от вас кресло, Рой. С правой стороны.
Шагнув осторожно, Рой уткнулся коленями в мягкий подлокотник, нащупал спинку кресла и медленно опустился, не открывая глаз.
- Я прибыл слишком поздно, Рой?
- Вы приехали так быстро, как смогли, доктор, - он повернулся на звук голоса, чувствуя странную дрожь в руках. - При достаточном освещении я могу более-менее различать обстановку. Здесь же подвальное помещение.
Тем более, для того, за чем люди обычно приходили сюда, свет не требовался. Тусклой лампочки, чтобы разглядеть постель, сложить вещи в шкаф или на кресло, вполне было достаточно.
- Вы ходите с закрытыми глазами?
Рой кивнул.
- Дома в основном, когда один. Тренируюсь. Знаете, это все так странно и сложно. Сейчас у меня по крайней мере есть возможность подглядеть, и я не нахожу в себе сил, чтобы не воспользоваться ею.
Марко промолчал - может быть, кивнул.
- Вы позволите осмотреть ваши глаза?
А разве это имело какой-то смысл?
Рой вежливо согласился, терпел, когда в глаза стало светить непривычно ярко - фонариком, вероятно. Марко только охал.
Вопрос “Ну что там, доктор?”, немного издевательский и отчаянный, Рой проглотил с трудом, не позволяя своей тусклой обиде на мироздание перейти на личности. Никто тогда ведь не знал: ни он, ни Марко - каждый верил в то, что им удалось победить слепоту.
- Знаете, я не жалею об этом.
- Конечно. Я понимаю вас, Рой, - Марко отстранился, завозился в походной сумке. - Жаль, что получилось только отсрочить, а не излечить.
- Жаль.
И правда-правда. Но болезнь была отсрочена достаточно, чтобы Рой смог зацепиться в хаосе штаба и чтобы… увидеть, как изменился Эдвард. Как вырос, как возмужал, как преобразился; двух лет хватило, чтобы убедиться - улыбка Эдварда все такая же яркая и прекрасная, и глаза - такие же добрые, искренние; чтобы заметить, что мир так же преклоняется перед Эдвардом как и два года назад; чтобы вспомнить - каково это, быть готовым преклониться самому.
А уж полученные знания Рой себе не позволить потерять.
К черту штаб.
- Ваши капли выручили меня, доктор, - сказал Рой. - Они снимали симптомы.
- Потеря зрения проходила не безболезненно?
Ни с физической, ни с моральной стороны. Хотелось сказать, что Рой все эти две недели пребывал в агонии от каждой вспышки света, будь то мерцание фотокамер или включенная лампа. Но сейчас каждая жалоба о том, как ему было больно, страшно и тоскливо, могла прозвучать как обвинение в адрес Тима Марко, единственного человека, который смог что-то сделать для него тогда. И это нисколько не обесценивало поддержку близких ему людей, ни на йоту, но возвращения зрения тогда стало самым настоящим спасением.
- Нет. Глаза постоянно болели так, словно в них насыпали соли, слезились, быстро уставали. Капли помогали снять воспаление.
- Вы говорите об этом в прошедшем времени.
Рой улыбнулся.
- Верно. Сейчас у меня уже ничего не болит, доктор, кроме моего самолюбия.
И сердца. Бесконечная, мягкая, сладкая боль.
Доктор Марко, который уже пару минут возился с миниатюрным чайником, привезенном, видимо, с собой, вложил в руки Рою блюдце и чашку. Потянуло ароматным паром.
- Горячее. Осторожно.
- Это чай или кофе? Не могу понять по запаху.
- Настой по личному рецепту. Не так приятно на вкус, как может показаться по запаху.
Рой осторожно пригубил и, не сдержавшись, поморщился.
- Простите, пожалуйста, мою грубость. Но на вкус оно очень своеобразно.
Марко рассмеялся.
- Не просите прощения. Сам регулярно пью это, знаю, что на вкус оно отвратительно. Тут витамины и мята, ничего лишнего.
Интересный состав, однако.
- Возможно, мне стоило бы сразу вам оставить рецепт, - Марко вздохнул. - И попросить, чтобы вы начали использовать капли сразу после лечения.
- Спорно, - сказал Рой, пожалуй, слишком резко. Он и сам думал об этом порой. Не самые приятные мысли, не самые приободряющие и вдохновляющие. - Если это происходит по желанию Истины, то капли и витамины вряд ли что-нибудь могли бы сделать.
Или могли бы - хотя бы на месяц другой. Не стоило думать об этом.
- А что сказал по этому поводу Эдвард Элрик?
- Ничего.
Рой правда на секунду позволил себе надеяться, что без этого разговора они как-нибудь обойдутся.
- Ничего хорошего или ничего?
- Ничего. У меня пока не представилась возможность поговорить с ним об этом.
Им и так нужно было обсудить кучу всего, помимо слепоты Роя. Ее они успеют обсудить еще миллионы неловких мучительных раз.
- Я слышал… Мне казалось, что я слышал, что Эдвард в городе.
- Вы все верно слышали, доктор. Он переехал сюда, - Рой улыбнулся вымученно. - Просто пока… не было возможности. Я почти все время провел за проектом, пережил недавно очередное покушение и… Много всего, - он вздохнул. - Я поговорю с ним об этом.
- Конечно, Рой.
Ведь не стоило. Не стоило. Марко вряд ли что-нибудь будет подозревать, но недосказанность в словах Роя была настолько очевидной, что не расслышать ее мог только глухой.
- Как в том городе восприняли вашу новую внешность?
Марко словно помялся, выдерживая неуклюжую паузу.
- Сложно. Они даже не с самого начала поверили, что это я. Я рассказал, что оказался в столице во время переворота, взрыв, ожог. Пришлось попотеть, но сейчас я снова работаю там врачом.
Рой улыбнулся тепло.
- Я очень рад, что у вас все вышло, доктор. Спокойная жизнь - все, о чем мы только можем мечтать, не так ли?
- Сложно мечтать о том, что у тебя уже есть, - Марко подошел к нему, забрал пустую чашку. - Еще? Хах, я думал вы откажетесь, но я рад. Так вот, Рой, я уже получил то, что мне было нужно. Спокойная жизнь в той деревушке, где меня никто не тронет - предел моих мечтаний. А вам с такими амбициями еще долго придется мечтать.
- Ожидание делает все лучше.
Тем более, не так уж и долго ему пришлось ждать. Всего лишь каких-то два года.
***
После встречи с Марко Рой неспешным шагом прогулялся по широким и шумным улицам Столицы, уточнил дорогу у прохожих пять раз и на мгновение пожалел о том, что отказался от компании Хавока. С другой стороны, кажется, совсем скоро у него не будет и размытых, нечетких силуэтов в помощь, а Хавок вряд ли согласится быть нянькой Роя и водить его за ручку двадцать четыре на семь.
Больницу он отыскал с трудом.
Девушка за стойкой быстро нашла запись на его имя, попросила кого-то с красивым Арил проводить Роя в кабинет окулиста - к невысокому круглому человеку, который смешно пыхтел и бессмысленно заставлял Роя читать таблицу Снеллена. Сдался доктор на третье строчке, после очередного умиротворенного “Извините, но я не вижу”.
- Очки, сэр, вы выписывать не собираетесь?
- Нет, - Рой улыбнулся. - Знаете, я скоро ослепну, так что мне они не особо пригодятся.
Доктор снова запыхтел.
- Удивительная аномалия. Без каких-либо причин у вас так стремительно стало падать зрение. Никогда, честно говоря, подобного не видел.
- И не увидете, - Рой улыбнулся. - Поверьте.
Врач, которому, видимо, успели растолковать, что при представителях армии высших чинов надо было сидеть и не высовываться, разволновался еще сильнее.
- То есть причину этого вы знаете?
- Я знаю. Но не могу рассказать о ней. Государственная тайна.
Рой потом попросит прислать этому врачу бутылку виски в качестве извинения.
- Так, позвольте узнать, зачем же вы?..
- Официальное подтверждение о моём непростом состоянии - оно мне нужно. И я не знаю, какие процедуры нужно пройти, чтобы попасть на курсы изучения шрифта Брайля.
- Никаких, сэр, - пробормотал врач. Он, кажется, даже не представился от волнения. Либо Рой просто не помнил этого. Ну да и ладно, он потом спросит имя у стойки регистрации. - Даже зрячие могут прийти, записаться. У нас они проходят каждый день с пяти…
Буквально через пару часов Рой, на пятнадцать минут заглянувший в штаб, известил Лизу о курсах, пожелал всем удачного рабочего дня и вернулся в больницу, практически не испытав никаких трудностей. Дорогу пришлось уточнять всего лишь два раза.
Прельщенный возможностью заработать дополнительно, врач согласился устроить для Роя личные курсы, не по часу - а по три-четыре часа, каждый день, включая выходные. Рой прекрасно осознавал свое положение, дома у него уже стояла новенькая печатная машинка от мадам, а сам он все больше и больше начинал привыкать ко всему этому. К темноте, к потерянности и к извиняющемуся тону окружающих.
Рой поздно вернулся домой, успев пройтись после курсов обратно к штабу, позволить Лизе проводить себя до дома - и все это время, пока он шел и позволял, он раз за разом прокручивал в мыслях один и тот же вопрос: если каждый мог записаться на курсы, согласился бы Эдвард для него… выучить… шрифт?