Наверное, весь персонал больницы Намимори с нетерпением ждет, когда же их пациента можно будет выписать. Нет, с самим Мукуро проблем ни у кого нет, если не считать того, что он их мысленно проклинает по десять раз на день. Но то мысленно и сбывается через раз. Главным наказанием всего персонала начиная молоденькой симпатичной медсестрой и заканчивая суровым и неподкупным главврачом является друг туманника.

Тсуна ухитряется пройти в его палату вне зависимости от разрешения персонала, времени суток и желания Мукуро. Справедливости ради стоит отметить, что Туман Вонголы был рад видеть свое Небо в любое время дня и ночи и желательно почаще и подольше, а на мнение медперсонала ему было откровенно наплевать. Вот и сейчас, он слышит тихие шаги. За окном все еще темно, а на часах половина четвертого. Мукуро невольно улыбается: такое оригинальное время для посещения мог придумать только Тсунаеши.

— Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун, ты пришел, чтобы позволить мне захватить твое тело? — за две недели приветствие успело стать традиционным. Причем приветствовал Мукуро так и иллюзию и настоящего «босса».

— Я принес тебе бенто, Мукуро-кун. — Тсунаеши осторожно ставит заветную коробочку на прикроватный столик и лишь затем осматривается в поисках маленького светильника.

Если его застанут здесь в такое время, у дежурной медсестры случится припадок. Но самого Тсуну это, похоже, абсолютно не волнует. Он просто включает в розетку принесенный им же ночник в виде ананаса и подает Мукуро бенто. Туманник с наслаждением поедает онигири, в очередной раз думая, что Тсуне повезло с мамой. Кулинарные таланты Савады Наны известны всей Вонголе, Варии, Аркобалено и еще паре посвященных людей из дружественных Вонголе семей. И как эта добрая женщина отпустила своего сына ночью в больницу к человеку, который некогда пытался убить ее сына? Да еще и еды дала в дорогу.

— Как тебе вообще удалось выйти из дому в такое время? — или перед ним очередная иллюзия? Наверное все же нет: уж слишком вкусные онигири.

— Реборн сейчас в Италии на задании. — это конечно же объясняло все. Тсуна не мог и шагу ступить без ведома своего репетитора и сейчас наслаждался свободой как мог.

— Очень вкусно, Тсунаеши-кун. — Мукуро готов поклясться, что на лице Неба Вонголы появился румянец. В полумраке это почти незаметно если не поедать собеседника глазами, как делает это туманник.

— Рад, что тебе нравится. — Тсунаеши как всегда немногословен. Да и сам Мукуро новичок в дружеских беседах по душам.

Так уж получилось, что ни Кен, ни Чикуса, ни тем более Хроме не были особо общительными. С другими Мукуро предпочитал не общаться: большая часть его знакомых или ненавидела, или боялась его, или и то и другое. Но только не Тсунаеши-кун: он единственный, кто пытается понять его и при этом старается помочь. Истинное Небо Вонголы. Его Небо.

Мукуро хочет обнять Тсуну, но вовремя себя сдерживает: перед ним не очередная иллюзия, а оригинал. Уже только из-за этого к нему хочется дотронуться. Но он этого не сделает: не стоит портить то, что между ними есть сейчас. Мукуро просто не переживет если Тсуна перестанет приходить к нему.

Чужие пальцы прикасаться к его руке. Всего на мгновение, чтобы забрать пустую коробку из-под онигири и поставить ее на столик у кровати. Тсуна садится совсем рядом и они вместе смотрят, как небо за окном постепенно светлеет. В палате царит молчание, но оно настолько уютное, что хочется закутаться в него как в огромный теплый плед. Будь на месте «босса» его иллюзия, Мукуро непременно обнял бы его и положил голову ему на грудь. С другой стороны, он рад, что здесь с ним настоящий Тсуна, ведь даже самая сильная иллюзия не способна полностью его заменить.

За окном уже рассвет, а они по-прежнему сидят на кровати неподвижно. Их руки совсем рядом. Настолько близко, что Мукуро чувствует тепло Тсунаеши как если бы они держались за руки. Туманник изо всех сил борется со сном: ему слишком хорошо, чтобы променять это чувство на какой-то сон. Но увы, неокрепший организм требует свое и Мукуро засыпает, глядя как солнце окрашивает небо в нежно-розовый цвет. В голову лезет романтический бред о том, как красиво в рассветный час его Небо, а мысли словно окутывает утренний туман. Последней ясной мыслью является осознание того, что его заботливо укрывают одеялом. Тихое: «Я приду позже» — зависает в воздухе. Мукуро засыпает с легкой улыбкой на губах.

***

Тсуна проснулся в полдень. Обычно Реборн не разрешает ему спать дольше восьми утра, но сейчас кроме него никого нет дома. Все домочадцы уехали в Италию навестить Девятого. Тсуна тоже был приглашен в гости, но ему удалось уговорить всех оставить его дома. Не то, чтобы он не был рад видеть дона Тимотео, которого считал кем-то вроде дедушки. Тсуна просто не мог оставить своего хранителя Тумана одного.

Мукуро шел на поправку и кажется уже понимал, что больничная палата это реальность. Но Тсуна прекрасно помнил, что туманник терпеть не может врачей и все, что с ними связано. С каждым днем, по мере того, как к Мукуро возвращались силы, увеличивался риск его побега из больницы.

Тсуна конечно и сам хотел бы забрать его из этого неприятного места, но только в случае, если его другу ничего не будет угрожать. Когда они успели подружиться, будущий босс Вонголы не знал. Просто в один прекрасный день он понял, что переживает за свой Туман так же, как переживал бы за остальных Хранителей случись им попасть в больницу.

Тсуна не спеша оделся и вышел из дома. По дороге в больницу он вспоминал сегодняшний сон. Ему опять снился Мукуро. По правде, Тсуна уже не помнит, когда видел во сне кого-то кроме своего Тумана. На этот раз Тсунаёши приготовил для Мукуро бенто, а затем принес его. Довольно странный сон, учитывая то, что Тсуна не умеет готовить. Хотя, странным было и то, что он пришел к своему хранителю среди ночи.

Мукуро во сне обрадовался его приходу. Это потому, что он был голоден или ему действительно приятно видеть Тсуну? Вонгола уже подумывал заглянуть к отцу Ямамото Такеши, чтобы купить немного суши, как вдруг услышал радостное:

— Тсуна-сан — Хару подошла к нему с коробкой.- Хару сделала вам с Мукуро бенто.

— Спасибо, Хару-тян. Ты же знаешь, я совершенно не умею готовить.

— Тсуна-сан, а ты сейчас опять идешь в больницу?

— Да. Мукуро там грустно одному. Я иду туда, чтобы его развеселить. — ну и потому, что день не удастся, если он не заставит свой Туман хоть раз улыбнуться. Тсуна понимал, что Мукуро по прежнему зол на весь мир в целом и Мафию в частности. Он и сам собирается изменить мир Мафии, но только более мягкими методами.

— Тогда Хару пойдет с тобой! — отговаривать бесполезно, взять с собой невозможно. Если даже в присутствии Хроме Мукуро не улыбается, то при Хару и подавно не будет.

— Хару-тян, я…

— Мы уже пришли, Тсуна-сан! — девушка буквально потащила его в здание больницы. Как будто он сам не хочет войти.

До палаты Мукуро Тсуна мог найти дорогу с завязанными глазами. Хару на время замолчала, наверняка думая, что делать дальше. Оказавшись перед заветной дверью в палату, Тсуна и не подумал постучать. Наверное потому, что за эти две недели он привык сразу входить.

— Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун, ты пришел, чтобы позволить мне захватить твое тело? — Мукуро произнес уже традиционное приветствие, стоило Тсуне показаться в дверном проеме. От его улыбки не осталось и следа, когда он увидел рядом с другом Хару.

— Как ты себя чувствуешь, Мукуро-кун? — Тсуна сел на единственный стул возле кровати.

Обычно он садился на саму кровать, но делать это при Хару было как-то неловко. Тсуна как бы невзначай дотронулся до руки Мукуро, словно извиняясь за вторжение девушки. Руку туманник не убрал, но в разноцветных глазах по прежнему читался вопрос.

— Хару приготовила нам бенто и решила тебя навестить. Мама с Реборном и остальными сейчас в Италии, а сам я ужасно готовлю. — удивление в разноцветных глазах никуда не исчезло. — Может поедим? Ты голоден?

— Я ничего не ел с четырех утра. — Мукуро загадочно улыбнулся, а Тсуна снова вспомнил свой сон. Время совпадает, но не мог же он в самом деле приготовить хранителю бенто? Да еще к тому же вкусно: в таких вещах Мукуро не обманывает. Решив, что это совпадение, Тсуна повернулся к Хару, чтобы забрать коробочку с бенто.

Мукуро подозрительно посмотрел на онигири, а затем снова на Тсунаеши. Небо Вонголы почувствовал, что начинает краснеть. Совсем как во сне, когда Мукуро похвалил его еду. Тсуна первым попробовал онигири, но под внимательным взглядом разноцветных глаз совершенно не почувствовал вкуса. Туманник последовал его примеру, но стоило еде оказаться у него во рту, он едва заметно скривился. Неужели пересолено? Тсуна осторожно взял еще онигири и снова не почувствовал вкуса. Абсолютно. Странно это все.

— Тсуна-сан, Мукуро, вам понравилось? — голос Хару прозвучал неожиданно. Тсунаеши успел забыть, что сейчас они в палате не одни и теперь сосредоточенно размышлял: как же ответить, чтобы не обидеть.

— Вкусно, Хару-тян. Как и всегда. — А ведь тогда на базе он был слишком занят, чтобы распробовать еду. Может Хару действительно всегда так готовит. А вот в разноцветных глазах помимо удивления появилась непонятная обида и… злость? Мукуро наверняка знает, что он соврал. Неужели осуждает? — Хару и Киоко готовили для нас на базе в десятилетнем будущем. Я ведь рассказывал?

— В общих чертах. И почти ничего обо мне из того времени. — ситуация становилась напряженной и Хару это почувствовала.

— Мне уже пора, я договорилась пойти в кондитерскую вместе с Киоко-тян. Встретимся позже, Тсуна-сан. — тут же заторопилась Хару и, забрав коробочку из-под бенто, вышла из палаты.

— Прости! — как только за девушкой закрылась дверь, Тсуна пересел на кровать. — Я не хотел, чтобы она приходила сюда, но Хару увязалась за мной по дороге в больницу… Ты правда хочешь, чтобы я рассказал тебе…

— Расскажи. Так будет лучше, Тсунаеши-кун.