Первым в двери вошел Сынмин, его губы были сжаты в тонкую линию. Он даже не взглянул в их сторону и сразу направился в спальню, которую занимал последний месяц. Мин все еще был на костылях, и Джисон не мог не думать о том, что на следующий день ему должны были снять гипс. Тем не менее, Ким шел быстро, и Сон напрягся, наблюдая за ним. Он уже почти встал, чтоб пойти за ним, но на его плечо легла рука Феликса, тот покачал головой глядя на Джисона.

Ким вернулся из своей комнаты, с неуверенно балансирующим в руках ноутбуком и направился к кухонному столу, сел и раскрыл его, начав печатать.

— Сынминн-и? — тихо спросил Хан, его голос немного дрогнул. — Как все прошло?

Ким заметно напрягся, все еще сидя к ним спиной. Он покачал головой, склонившись над клавиатурой своего ноутбука.

— Они скоро подойдут, — пробормотал он в ответ. — Чан-хен все объяснит.

Хан напрягся, беспокойство снова нахлынуло на него, когда он взглянул на Феликса. В его глазах отражалось такое же волнение, но он заставил себя улыбнуться и положил свою руку на Сона, успокаивая.

— Все будет хорошо, — сказал он.

Хван рядом с ним кивнул, но никто из них не был уверен, что верит в эти слова. Сынмин явно их слышал — он сидел, сгорбившись над ноутом, и был странно молчалив, даже по его меркам. Спустя какое-то время он пробормотал:

— Чонин, где он?

— Спит, — осторожно ответил Хенджин, пристально глядя на спину Сынмина.

Мин кивнул, скорей самому себе, но только пробормотал быстрое «Хорошо», после чего опустил голову на свой ноутбук, опустошенный.

Ёнхён и Чанбин споткнулись проходя через двери, рука Бина была перекинута через плечи старшего, пока тот пинком открывал дверь, пытаясь удержать равновесие. Со хромал, опираясь на Ёнхёна. Его нога была туго перебинтована, белая ткань вокруг нее окрасилась в темно-красный цвет.

Феликс мгновенно оказался рядом с ними и, не обращая внимание на протесты Чанбина, перехватил его вторую руку, закидывая себе на плечо. Джисон видел беспокойство на его лице… но и чувство облегчения.

Хоть ему и стало немного легче от того, что эти двое в безопасности, Джисон не мог избавиться от тяжести в сердце. Он взглянул на Хенджина и заметил, что его руки сжаты в кулаки, а сам он не отходил от двери с тех пор, как она открылась.

Хан попытался встретиться взглядом с Бином, безмолвно умоляя ответить на его вопросы, но старший явно старался избегать любого зрительного контакта, он даже не смотрел на Феликса.

Джисон напрягся, тяжело вздохнул, и издал сдавленный звук. Хенджин посмотрел на него, сомнение в его глазах было достаточным подтверждением того, что что-то серьезно не так.

Наконец, вошел Чан. Он долго стоял на пороге, уставившись в пол. Выглядел уставшим, голова опущена. Не поднимая глаз он повернулся, закрыл дверь и запер ее.

Джисон замер, сердце ухнуло. Хенджин заметно вздрогнул, затем рухнул на диван, положив голову на руки. Его тело дрожало, в то время как Джисоново совсем перестало функционировать. Он даже не был уверен, что все еще дышит должным образом.

— Хен? — прошептал он, надломлено. Продолжая смотреть на Чана с отчаянием. Ожидая, что тот что-нибудь скажет, например, что все наладится, как он делал всегда. Но он ничего не сказал, даже не пошевелился.

— Чан-хен, — повторил он, молча желая, чтобы тот что-нибудь сделал.

— Мне жаль, Джисонн-и, — наконец прошептал Чан, все еще глядя в пол.

Хан быстро покачал головой, отказываясь в это верить. Хенджин рядом с ним всхлипывал, его продолжало трясти, но он оставался на диване, по большей части молча. Сон опять повернул голову к Чану, который с каменным лицом направился к остальным на кухне.

— Нет, к черту! — крикнул Джисон и быстро встал, не обращая внимания на то, как все напряглись. Он сердито вытер слезы, подступающие к глазам, и уставился на сидящих за столом.

— Что, блять, случилось?

— Это моя вина, — сказал Чанбин, спокойно встретившись с взглядом младшего. В его глазах была грусть, почти сожаление, но они были широко открытыми и честными. Его нога все еще была туго перевязана и покоилась на другом стуле, и Джисон подумал, что, скорее всего, придется накладывать швы, но Бин лучше всех владел иглой. Возможно, это отойдет на второй план, пока они не разберутся, что к чему. Он вздохнул, потом наклонился вперед и положил что-то на середину стола.

— Мы убегали, когда меня ударили. У Минхо была флешка, и я сказал ему бежать. Но они… они хотели его. И он знал это. Он обменял себя на меня. Мне жаль, Джисон.

Хан кивнул, на удивление спокойно. Все внимательно наблюдали за ним, боясь его реакции. На долгую минуту воцарилась напряженная тишина, все ждали, что что-то произойдет. Не раздумывая, Джисон повернулся к двери и начал идти к ней. Он смутно ощущал, как его бок горит, но это его почти не заботило. Его разум был пуст, все, о чем он мог думать — это Минхо.

— Куда ты идешь, Джисон? — окликнул его Чан.

Пальцы Сона прошлись по дверной ручке, прежде чем он ответил:

— На что это похоже, хен? Я собираюсь, наверное, блять, вернуть его? — Он открыл дверь и начал выходить на улицу, не обращая внимания на встревоженные крики позади себя.

Не успел он отойти далеко, как услышал выкрик Чана:

— Джисон, подожди!

Шел дождь, но это не имело значения для Сона, он все равно уже плакал. Он не знал точно, когда начались слезы, и даже не знал, почему он плачет. Просто все это было слишком для него.

— Нет, хен! Вы все оставили его там, и теперь я иду за ним.

— И что ты собираешься делать, Джисон? Ты даже не знаешь, куда идешь, тебя убьют! — закричал Чан, перекрикивая шум дождя.

— Ну и что! — крикнул младший в ответ, его голос надломился. Он всхлипывал? Его грудь будто сжали тисками, в отчаянной безысходности. Он ненавидел это. Чувствовал себя таким одиноким — как будто кто-то вырвал его сердце. Он подумал о человеке, которого он убил, о человеке, который истекал кровью на полу его комнаты. Что, черт возьми, вообще означала смерть?

— По крайней мере, я хоть что-то сделаю!

— Джисон, послушай себя! Ты знаешь, как вообще звучишь сейчас? — потребовал Чан, его голос становился все более отчаянным, чем дальше он следовал за Ханом по улице — Мы что-нибудь придумаем, вместе, только вернись. Ты собираешься, блять, навредить себе!

Сон снова зарыдал, ноги подвели его. Он рухнул на тротуар и сидел, положив голову на руки, плача. Кто-то опустился на бетон рядом с ним, обхватив его плечи руками. Не глядя, он прижался к нему и зарыдал на груди.

— Хен, я…

— Джисон, я знаю, — сказал он.

Джисон испугавшись голоса отпрянул назад, и увидел перед собой Хенджина, который все еще обнимал его. Его глаза были красные, волосы, мокрые от дождя, прилипли ко лбу. Выражение на его лице было мрачным и опустошенным, но и понимающим.

— Я знаю, — повторил он, голос надломился. — Я тоже хочу убежать и найти его. Боже, как я этого хочу.

Джисон проскулил и разревелся снова. Джин грустно улыбнулся, нежно вытирая его слезы.

— Минхо знал, на что шел, когда отправлялся в рейд. Знал, на что шел, когда поменялся местами с Чанбином. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, это оставаться вместе. Он не хотел бы, чтобы ты действовал необдуманно, особенно во вред себе, — мягко сказал Хенджин.

— Это моя вина, что он ушел, — плакал Джисон. — Он бы остался, если бы это было не ради меня.

Хван покачал головой.

— Ты просил его уйти? — спросил он.

Когда Хан уставился на него, Джин вздохнул.

— Минхо уже взрослый, Джисон. Он принял это решение самостоятельно. Оставаться или нет — это его выбор, и никто не смог бы его переубедить.

— Я просто хочу, чтобы он вернулся, Хенджин, — отчаянно завывал Джисон. — Это не справедливо.

— Я тоже, — прошептал Хван в ответ. — Я тоже.

Хан все еще чувствовал пустоту, печаль, но он больше не плакал. Хенджин внимательно посмотрел на него, затем протянул ему руку.

— Давай, пойдем назад.

Джисон кивнул не раздумывая, и Хван помог ему подняться. Последний поддерживал его под руку, пока они шли обратно к дому, около которого Чан все еще стоял под дождем, наблюдая за ними с обеспокоенным лицом. Он выбежал им навстречу, когда увидел их приближение, и поспешил поддержать Хана с другой стороны, пока они шли к дому.

Чанбин поднял голову, как только они вошли в дверь. Его лицо немного смягчилось, когда он увидел их троих вместе, помогая Джисону сесть на сиденье рядом с ним.

Сони попытался улыбнуться ему, когда сел, но его сердце болело слишком сильно, а лицо все еще было залито слезами. Он откинул мокрые волосы с глаз и заговорил раньше, чем Бин.

— Все в порядке, хен. Я очень рад, что с тобой все в порядке

В глазах Чанбина промелькнуло облегчение, но оно сменилось печалью, схожей с той, что испытывал Сон.

— Прости, что не доверял ему. Он… хороший человек, Джисон.

Хан кивнул.

— Я знаю.

Ёнхён положил на стол три полотенца, протягивая одно Джисону, после чего посмотрел на Сынмина.

— Ты смог взломать флешку?

Ким нахмурил брови и посмотрел на них.

— Это не самая простая вещь для декодирования, но и не самая сложная, — пробормотал он, возвращаясь к работе. — Дайте мне еще пять минут.

Сбитый с толку, Сон посмотрел на Чана.

— Флешка? Я думал, это был рейд за оружием? — спросил он, пока Хенджин помогал ему сушить волосы.

— Так и было, — ответил Бин, и Джисон обернулся, чтобы посмотреть на него.

— Но когда мы пришли в комнату, там не было ничего, кроме этого. — Он указал на флешку в компьютере Сынмина.

— Это все, что у нас есть, и мы понятия не имеем, что там.

Хан нахмурился, но кивнул в знак понимания.

— Вас засекли?

— Сигнализация сработала, когда открылась дверь в то, что мы считали комнатой с боеприпасами, — ответил Чан. — Мы не уверены, что конкретно активировало ее.

Чанбин сузил глаза и с укором посмотрел на Чана.

— Ну, ты не уверен, что активировало ее.

Чан вздохнул. Он не выглядел сердитым — скорее измотанным.

— Чанбин, я знаю, как ты относишься к команде Джексона…

 — Как все мы относимся к его команде, — поправил Чанбин. — Никто не думал, что это хорошая идея — брать их с собой в рейд.

Чан покачал головой.

— Благодаря им, вы, ребята, выбрались оттуда. Если бы не они, вас бы всех взяли в заложники, — огрызнулся Чан и, поморщившись, бросил обеспокоенный взгляд на Джисона.

Хан смотрел на стол.

— Возможно, Чанбин прав, хен, — сказал он. — Как мы можем быть уверены, что они не саботировали миссию? Какая у них была причина помогать нам?

Чан снова вздохнул, не встречаясь с ними взглядом.

— Они в долгу…

— Не говори, что они были нам должны, хен, — прорычал Со. — Я не уверен, что этого достаточно для того, чтобы им доверять.

Чан провел рукой по волосам.

— Ладно. У них была другая причина поехать с нами, но я поклялся никому не говорить.

Ёнхён положил руку поверх Чановой и серьезно посмотрел на него.

— Это было правильное решение, — сказал он, и Бан на мгновение выглядел благодарным, но Ёнхён покачал головой, а затем продолжил: — В то время. Но обстоятельства изменились. Теперь один из нас в опасности, и если есть хоть какой-то намек, от команды Джексона, на то, где может находиться Минхо, или если это они нас предали, мы должны это знать.

Губы Чана сжались в плотную линию, и он оглядел всех, выжидающе уставившихся на него. Наконец, он кивнул.

— Большинство из вас, вероятно, не знают этого, но у Джексона есть младшая сводная сестра, у них общий отец. — Чан заколебался. — Они не очень ладят, но в детстве были довольно близки. Джексон предан ей до конца, и он любит свою сестру. Около недели назад она пропала.

— И он думает, что Акулы имеют к этому какое-то отношение? — сказал Чанбин, озвучив то, о чем они все думали.

Чан утвердительно кивнул.

— Ее телефон остался, и есть доказательства того, что она связывалась с некоторыми Акулами. Это… — Чан снова замешкался, выглядя неуверенным. — Похоже, что был денежный перевод

Джисон нахмурился.

— Зачем ей просить деньги у Акул? Почему не у Джексона?

Чан покачал головой.

— Я не уверен. Как я уже сказал, они не совсем близки. Джексон — он думает, что это потому, что она решила, что он не даст ей денег, если узнает, для чего они нужны.

— Для чего? — спросил Ёнхён.

Чан застонал, закрыв лицо руками.

— Я обещал ничего не говорить.

— Чан, — надавил Чанбин.

Бан закрыл глаза, сделав глубокий вдох.

— Ее бабушка была больна, по-видимому, уже долгое время. Ей срочно нужна была пересадка, но у них не было денег. Джексон ничего не знал об этом, пока неделю назад не выяснилось, что они не только чудом нашли донора, но и получили деньги на операцию. Он соединил все точки, потом удивился, почему он не знал, но… ну, скажем так, Джексон никогда по-настоящему… — Чан сделал паузу, подыскивая нужные слова, — …не ладил с этой частью семьи.

Сон уставился на стол, немного растерявшись. Почему все это звучало слишком знакомо?

— Хен, как зовут его сестру?

Чан покачал головой.

— Нет, это то, где я остановлюсь. Я не могу раскрыть этого.

Разочарованный, Джисон поднял голову и пристально посмотрел на Чана. Кусочки головоломки складывались в его голове, но было такое ощущение, что он заставляет их, упуская самый важный кусочек.

— Хен, это очень важно. Мне просто нужно знать ее имя.

— Нет.

Джисон хлопнул ладонью по столу, испугав и Хенджина, и Феликса.

— Ладно, хорошо, не говори нам. Но подумай, прежде чем отказываться. Как, по-твоему, его сестра расплатилась с Акулами? Они же не разбрасываются деньгами.

Чан сузил глаза, размышляя.

— Ты намекаешь…

— Что у нее каким-то образом есть информация о нас? — закончил за него Хан.

— Не знаю, Чан. Это то, что я имею в виду? — Он снова посмотрел на него, в его глазах были сомнения. Часть его сознания начала думать, что он уже знает, к чему это приведет, но он хотел услышать это от Чана.

— Я… — Чан оборвал себя. — Я знаю Джексона очень давно. Сказав тебе это, я бы предал все его доверие.

Джисон ничего не ответил, он просто продолжал смотреть на него, в ожидании. Он знал, что Чан уступит, теперь, когда он знал, что это подвергает Стреев опасности.

Чан вздохнул.

— Наен. Ее зовут Наен.

— Блять, — прошипел младший. Он ожидал этого имени, но это не смягчило удара. — Боже, хен, я знаю ее.

Чан напрягся.

— Ты знаешь ее? — повторил он осторожно.

Джисон кивнул.

— Минхо тоже. Вообще-то, он знал ее бабушку, но я не удивлюсь, если она знала все о Минхо. И уж точно она много знала обо мне.

Чан наклонился вперед, становясь внезапно настойчивым.

— Джисон, она знала, где находится этот дом?

Хан вздрогнул от резкой перемены в голосе Чана, но стал ломать голову в поисках воспоминаний о том, что она могла знать об этом доме. Он не смог вспомнить ни одного конкретного случая, но он и не удивился бы, что таковые были.

— Я… я не знаю, — признался он. — Возможно.

— Наен, — сказал Чанбин. — Это та девушка, которая работает в кафе, в которое мы с Ёнхёном водили тебя пару недель назад? — Хан согласно кивнул, а Бин вздохнул.

— Должно быть, она слышала наш разговор — она знала, что Минхо с нами, в этом доме.

Джисон вспомнил их поход в кафе, пытаясь вспомнить все, о чем они говорили.

— Черт, она и про Феликса знала.

Феликс поднял на него глаза, пораженный тем, что вдруг услышал свое имя в разговоре. Чан взглянул на него, потом снова на Хана.

— Так ты думаешь… она знала все это и продала нас Акулам?

Сон кивнул, грустный и разочарованный.

— Она была в отчаянии. Она сделала то, что, по ее мнению, должна была.

— Черт, — пробормотал Чан.

— Извините, что перебиваю, — сказал Сынмин, откинувшись на стуле в изнеможении. — Но я взломал эту чертову флешку. — Он пододвинул ноутбук к центру стола, чтобы все могли видеть его содержимое, находясь поблизости, чтобы переключать при необходимости. — Там есть все — личные данные, важные члены и информация, убежища, доступ к их гребаным камерам. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Чан поспешил посмотреть прямо на монитор, пристально наблюдая за тем, как Сынмин прокручивает всю информацию.

— Ни хрена себе? — пробормотал он. — Есть ли что-нибудь об их лидере?

— Мне понадобится время, чтобы найти это, но я думаю, что, скорее всего, есть. Наконец-то мы узнаем, кто этот ублюдок, — сказал Сынмин, почти смеясь в неверии.

Сон наклонился вперед, отчего его бок заныл от боли, и когда он поморщился, Хенджин бросил на него обеспокоенный взгляд.

— Ты в порядке? — пробормотал он тихо, чтобы никто не услышал, к Джисонову облегчению.

— Я в порядке, — ответил он, пытаясь ободряюще улыбнуться.

Он обратил все свое внимание на ноутбук, проходясь глазами по всей информации, пока Сынмин продолжал прокручивать страницу, показывая им все. Его сердце замерло при виде знакомого лица.

— Стоп, стоп! Вернись назад.

Сынмин понял, на что он смотрит, и, немного поколебавшись, нажал на профиль.

Лицо Минхо вдруг увеличилось, и на него было больно смотреть, но Джисон заставил себя сделать это. Его глаза пробежались по экрану, читая всю информацию. Его живот скрутило. Акулы знали о Минхо все. Начиная с его настоящего имени, его происхождения и заканчивая тем, где он жил до того, как попал к Стреям. Ему стало плохо.

Чанбин громко выругался, положив голову на руки.

Дыхание Джисона заходилось в коротких, панических приступах, Сынмин быстро закрыл профиль Минхо. Но его лицо нахмурилось, глаза широко раскрылись, когда он продолжил прокручивать страницу.

— У них есть информация обо всех. О всех нас. Даже Чонине с Хенджином.

Рядом с ним напрягся Хенджин, и Джисон вдруг порадовался, что Чонин еще спит.

Чан откинулся на спинку стула, закрыв лицо руками.

— Почему, блять, они всегда на шаг впереди нас?

Брови Сынмина нахмурились, и он придвинул свой ноут поближе к себе. Он был сосредоточен на чем-то.

— Это похоже на… — пробормотал он про себя, пока его пальцы летали по клавиатуре.

После долгой минуты он остановился, и из компьютера раздался статический звук. Он сузил брови и уперся в экран, словно пытаясь что-то разобрать. Затем он нахмурился, и его взгляд устремился на Джисона, сильно опечаленного, затем переместился на Хенджина. После, он взглянул на Чана.

— Хен, ты должен это увидеть, — тихо сказал он, его голос подрагивал, когда он повернул свой ноутбук в сторону лидера.

Чан растерянно смотрел на ноутбук, пока на его лице не застыло то же понимание, что и у Сынмина.

— Они играют с нами?

— Я… я думаю, да, — пробормотал Мин.

— Что? — нетерпеливо воскликнул Джисон, волнуясь. — В чем дело?

— Я… — Ким запнулся и посмотрел на Чана в поисках одобрения. Челюсть последнего была плотно сжата, но он кивнул.

Сынмин поставил ноутбук обратно в центр стола, прикусил губу и откинулся назад, чтобы все могли видеть, что происходит на экране.

Сначала Джисон видел лишь тусклую комнату с мелькающими тенями, но чем дольше он смотрел, тем лучше различал фигуры. Мужчина ходил вокруг стула, к которому была привязана другая фигура. Их головы были склонены, но Сону не нужно было видеть их лица, чтобы понять, кто это. Тем не менее, Минхо поднял голову и уставился на мужчину, который остановился перед ним. Его лицо было в крови, но он все равно смотрел на него.

Хан затаил дыхание, больше всего на свете ему хотелось отвернуться, но это видеонаблюдение — все, что у него было, и он не смел упустить ни секунды, слишком боясь того, что может произойти.

Мужчина что-то сказал Минхо, последнему это явно не понравилось. Рот Минхо оставался сжатым, а сам он смотрел в сторону.

Джисон издал болезненный вздох, когда мужчина ударил Минхо, и голова последнего откинулась в сторону. Затем мужчина присел на корточки рядом с Минхо и посмотрел прямо в камеру. На его лице была ухмылка, и Сон почувствовал себя так плохо.

— Откуда они знают, что мы смотрим? — шипел Чан.

Сынмин покачал головой.

— Я не знаю.

Мужчина наклонил голову, его ухмылка внезапно превратилась в оскал, когда он понял, что Минхо по-прежнему отказывается смотреть в камеру. Он грубо схватил Минхо за подбородок, заставляя его посмотреть. Он сказал что-то еще, но лицо Минхо не изменилось, по-прежнему демонстрируя яростное спокойствие.

— Что он говорит? — потребовал Джисон.

Сынмин покачал головой.

— Я не знаю, — сказал он напряженным голосом. — Здесь нет звука.

Мужчина продолжал смотреть прямо в камеру, его рот дразняще складывал слова. Хан следил за его губами, пытаясь что-то разобрать. Он замер, сумев понять только последнее слово. Его глаза на мгновение встретились с Чанбиновыми, когда тот напрягся рядом с ним, точно так же понимая, что тот произносил.

Джисон.

Лицо Минхо на секунду утратило стоическое выражение, в глазах мелькнула паника, но этого было достаточно. Мужчина рассмеялся, и Сон с презрением отметил движение его груди при смехе и злую ухмылку на лице.

Затем камера погасла.

Джисон снова задрожал, его глаза не отрывались от черного экрана.

— Чан, — сказал он. — Он пробыл там всего несколько часов. А они уже… уже…

— Что происходит?

Взгляд Хана метнулся вверх и натолкнулся на Чонина, стоявшего у входа в кухню. Его волосы торчали вверх, и он выглядел одновременно растерянным и испуганным. Он тоже смотрел на черный экран.

— Хен? — прошептал он. — Что… что это было?

У Чонина задрожали губы, а Хенджин пробормотал «Черт», после чего поспешил встать со стула и обхватить младшего руками.

Джисон не был уверен, сможет ли он когда-нибудь снова заснуть. Он знал, что остальные еще не спят — все, кроме Чонина, и Феликса с Чанбином, которые легли спать сразу после того, как Ёнхён сделал все возможное, чтобы зашить ногу Со.

Джисон вздохнул, перевернулся на спину и уставился в потолок, думая о Чонине. Он был рад, что тот не видел почти ничего из видео, но они все равно должны были быть честны с ним. Ян почти никак не отреагировал, когда Хенджин рассказал ему. Джисон увидел, как опустились его плечи, и это выглядело так, будто он сдался. Как будто он ожидал этого. Хан задумался, насколько младший привык к тому, что его оставляют.

Джисон лег только потому, что Чан в какой-то мере заставил его, сурово потребовав позаботиться о своем здоровье и пообещав сообщить ему обо всем, о чем они поговорят, когда он проснется.

Но Джисон не спал. Его разум был полон мыслей о предательстве Наен и о том, в порядке ли Минхо. Он знал, что Акулы не убьют его — по крайней мере, пока, — но было очевидно, что им не составит труда причинить ему боль. И Джисон ничего не мог сделать, особенно когда он застрял в своей постели.

Хан попытался снова перевернуться, закрыв глаза, но это было бессмысленно.

Он уже собирался встать с кровати, когда услышал тихий стук, дверь открылась, и в комнату заглянул Чонин.

— Хен? — прошептал он.

Джисон слегка приподнялся.

— Чонинн-и? — мягко спросил он. — Разве ты не должен спать?

Младший смотрел в пол, почти стыдясь.

— Я не могу. Я… — оборвал он себя, бросив на Джисона умоляющий взгляд. — Обычно я сплю с Хенджин-хеном, но он…

Джисон кивнул, мягко успокаивая его, приподнимая край одеяла. Чонин с облегчением вздохнул и поспешил забраться на кровать рядом с ним.

— Спасибо, хен, — прошептал он.

— Не за что, — мягко ответил Джисон.

Долгое время было тихо, но они оба знали, что ни один из них не спит. Наконец, Джисон сказал:

— Это нормально — бояться.

Чонин глубоко вздохнул.

— Я в ужасе.

— Я тоже, — прошептал Джисон. — Можно я расскажу тебе один секрет?

— Да, — сказал Чонин, кивая в темноте.

— Я тоже не мог уснуть один, — сказал Джисон. — Я рад, что ты здесь.

— Что теперь будет? — спросил Чонин, голос был слабым и испуганным.

Джисон вздохнул. Он хотел сказать младшему, что все будет хорошо, но не хотел ему лгать. Тот и так слишком много пережил, чтобы так просто поверить ему. Хан уставился в потолок, в поиске ответов.

— Я не знаю, Чонин. Правда, не знаю.