Благодаря мастеру Алексусу корпус линейного корабля «Свобода», малость пострадавший от взрыва корвета «Тюльпан», был подлатан достаточно быстро. Запасы провизии тоже были пополнены после визита в местный магазин. Но прежде, чем пускаться на поиски последней части Меритора, Элизабет и Джессика отправились в таверну. После долгого плавания не помешало бы хорошенько отдохнуть, да и старая Инес Диас, возможно, что-нибудь знает о нынешнем местонахождении капитана Джека Воробья…

Однако ничего определенного Инес не сказала девушкам, разве только то, что его база не изменилась с того дня, как Воробей вновь завладел «Жемчужиной». Это окончательно убедило Элизабет и Джессику в том, что Джека следует искать не иначе как на Тортуге. Но, так как уже вечерело, а пиратки очень устали после своего путешествия по Карибам, то после сытного ужина, который обошелся им всего лишь в какие-то триста пиастров, они сняли по одной комнате за десять и уже в комнатах отошли ко сну. Наутро, когда девушки уже привели себя в порядок, спустились в общую залу и вышли из таверны, они увидели, как к ним подбежал какой-то человек в потрепанных пиратских одеждах. В руках он держал бумагу, завернутую в трубочку. Что это была за бумага — карта или письмо на имя Элизабет Суонн или даже Джессики Роуз?

— Вы капитан Суонн? — прямо с места в карьер поинтересовался некто, отчего Элизабет даже несколько опешила, но быстро обрела дар речи и ответила:

— Да, это я собственной персоной. Что вам нужно?

— У меня для вас… послание, — некто загадочно улыбнулся и протянул завернутую в трубочку бумагу. — От капитана Джека Воробья.

— Воробья? — Элизабет недобро усмехнулась; она почувствовала, что тут явно что-то нечисто. Возможно, Джек прознал, что его конкурентка нашла почти все части Меритора, и бросил ей вызов? И это письмо с назначением встречи для дуэли в каком-то определенном месте? Что ж, к дуэли Элизабет была вполне готова. Она вовсе не собиралась упускать шанс стать бессмертной без всяких проклятий и тем более дарить этот шанс капитану Джеку Воробью. Хватит. Больше мисс Суонн не собирается быть ни тенью прославленного пирата, ни тем более супругой нового Морского Дьявола. Она — не менее знаменитая морская волчица, вторая после Беатрис Шарп, кто захватила в свою собственность линейный корабль, что было по плечу далеко не каждому корсару. 

Да, капитан Джек Воробей на своей «Жемчужине» уничтожил флагманский линейный корабль Беккета, но в том бою «Черной жемчужине» помогал «Летучий голландец» под командованием Уильяма Тернера. А справился бы Джек в одиночку на фрегате против целого линейного корабля? Даже при всех акробатических талантах капитана Воробья — навряд ли. Кроме того, у Джека была способность использовать других ради достижения своих целей и предавать. В тот день в Порт-Рояле, когда Элизабет Суонн, задыхаясь от тугого корсета, упала без чувств в море со стены форта, и капитан Джек Воробей спас ее, она за него заступилась, и чем он отблагодарил? Использовал Элизабет как живой щит, чтобы солдаты командора Норрингтона не стреляли.

Несмотря на этот поступок, позже Элизабет решила дать еще один шанс капитану Воробью доказать, что он способен на смелые поступки. Что он добряк. Но когда Кракен, ручной монстр Дейви Джонса, настиг «Черную жемчужину», что сделал Джек? Он струсил. Просто предпочел уплыть от опасности подальше на лодке, бросив свой любимый корабль и верную команду на растерзание кровожадному чудовищу. И после этого он еще смеет предъявлять претензии, что Элизабет посмела отплатить ему той же монетой, обманом приковав к мачте? Конечно, девушку тогда грызла совесть, ведь она была дочерью губернатора и воспитывалась как леди, несмотря на тягу к пиратской жизни. Но теперь кажется, что Лиз могла бы и не мучить себя угрызениями совести. Моральные оковы были сброшены окончательно, как только девушка порвала с благородным Уильямом Тернером и вернула себе девичью фамилию — Суонн.

Кроме того, еще одним предательским поступком капитана Воробья было то, что он выдал лорду Беккету местонахождение пиратских баронов — Город Потерянных Кораблей. Конечно, в конце концов пираты одержали победу над Ост-Индской Торговой Компанией, но сам факт предательства Джека никуда не делся. Так кто же из двух пиратов более достоин Черной Орхидеи — Джек или Элизабет? Ответ очевиден.

Что до Элизабет, то она если и совершала подлые поступки, то только по отношению к Воробью, да и то в ответ на его деяния. А свой отказ от участи жены капитана «Летучего голландца» Суонн и вовсе за предательство не считала. Она поступила правильно. Что за семейная жизнь, когда супруг приплывает домой раз в десять лет, а жена вместо того, чтобы свободно бороздить моря, хранит кусок плоти, именуемый сердцем, и живет скучной, обыденной жизнью на суше?

— Капитан Воробей наслышан о ваших успехах, мисс Суонн, — голос посыльного вернул Элизабет в реальность и отогнал воспоминания о прошлом. — Встреча назначена на «Черной жемчужине», у берегов Тортуги.

— В таком случае, — забрав письмо из чужих рук, Элизабет подбоченилась, — я отправлюсь на Тортугу и последую благороднейшей из пиратских традиций. Приму вызов Джека и сражусь в поединке.

— Ты убьешь его? — осторожно уточнила Джессика, немного пораженная такой решимостью соратницы.

— Нет, Джесс. Обезоружу, — выплюнула Суонн и решительным шагом направилась к порту Исла-Моны. Пожав плечами, Роуз последовала за подругой. — Воробей, по сути, живая легенда, — продолжала Лиз, пока они с Джесс подходили к причалу. — Если его убить даже в честной дуэли, вряд ли я сохраню уважение со стороны корсаров.

— Если так, тогда действительно, — согласилась Джессика, — пусть поединок пройдет не насмерть.

Некоторое время спустя «Свобода» снялась с якоря и была готова к отплытию. С Исла-Моны корабль взял курс на Тортугу. Ветер, в этот раз благоприятствующий, трепал распущенные волосы Элизабет и выбивал пряди из заплетенных в толстую косу волос Джессики. Небо, конечно, было облачным, но туч пока не было видно. Только на полпути, когда «Свобода» уже огибала Испаньолу с ее испанской стороны, погода подпортилась — небо начало заволакивать тучами. К счастью, шторма не случилось — просто пошел дождь. Но разве может плохая погода остановить отважную пиратку, ее соратницу и бравых головорезов, нанятых на судно в таверне Исла-Моны? «Свобода» неумолимо приближалась к Тортуге. Вот уже показались вдали черные паруса… Глаза, как и подзорная труба, не могли обманывать — это была легендарная «Черная жемчужина», а за штурвал одной рукой держался не кто иной, как сам капитан Джек Воробей. Завидев линейный корабль Элизабет, Джек шутливо отсалютовал девушке, а «Свобода» между тем стала борт к борту с «Жемчужиной». Элизабет зашагала по трапу на борт черного фрегата, где тотчас же столкнулась с Воробьем. Джессика встала рядом с Лиз и, уперши одну руку в бок, пристально посмотрела на Джека.

— Капитан Элизабет Суонн, — он отвесил насмешливый поклон. — Гроза морей… или, может, гроза медуз?

— Довольно, — отрезала Элизабет, не желая попусту тратить время на Джекову иронию. — Я принимаю твой вызов. И будь уверен, Меритор будет моим.

— Знаешь, самоуверенность никогда до добра не доводит, цыпа, — хитро прищурился Джек и взялся за эфес шпаги, закрепленной на поясе. — Вдруг ты подрастеряла свои навыки? А даже если меня победишь… вдруг не сможешь прочесть мою карту?

— Зря ты во мне сомневаешься, Джек, — Суонн обнажила свое оружие — Нарвал. — Начнем?

— Начнем, — быстро согласился Воробей, а потом неожиданно отпустил эфес и, схватившись обеими руками за трос, взмыл в воздух. Глядя на это представление, Элизабет не могла удержаться от смеха. Капитан Джек Воробей был, как обычно, в своем репертуаре. Лиз еще помнила ту битву «Жемчужины» против «Летучего голландца», и Джек вот так же взлетел в воздух, держась за трос, в ответ на насмешки Дейви Джонса о «пташке, не научившейся летать». Только вот условия дуэли не предписывали полеты… Но делать нечего — когда Джек приземлился на мачте и оттуда подал сигнал, Элизабет на время убрала палаш в ножны, а затем так же схватилась обеими руками за трос и, к восхищению Джессики и немалому удивлению Воробья, с легкостью взмыла вверх. Приземлившись к Джеку на мачту, девушка, балансируя, тут же скрестила с его шпагой свой палаш Нарвал. Клинки зазвенели, и поединок начался. Был очень высок риск упасть с мачты на палубу корабля и разбиться. Но на мачте сражались отнюдь не любители, а настоящие профессионалы пиратского дела. Джеку вообще было не привыкать балансировать, да и Элизабет тоже — за все время своей карьеры она научилась очень и очень многому… Пистолетами дуэлянты не пользовались — поединок-то был не смертельный, и чтобы победить, достаточно было просто улучить момент и выбить оружие из рук соперника. Сначала атаковал Воробей, а Элизабет уклонялась либо блокировала атаки. Потом она вдруг взяла инициативу в свои руки и сама провела серию атак Нарвалом. Джек, разумеется, успешно их блокировал. Джессика Роуз же наблюдала за поединком издали. Она тоже не была обделена навыками полетов на тросе и вполне могла бы стать секунданткой, но Элизабет уже сама вызвалась, так что Роуз могла только морально поддерживать свою подругу снизу.

Поединку двух легендарных пиратов не мешал даже дождь, который, впрочем, понемногу уже ослабевал. Дуэль продолжалась еще несколько минут. Клинки звенели, чаша весов склонялась то в пользу Элизабет, то в пользу Джека… пока в какой-то момент Лиз ловким замахом Нарвала не выбила из рук Джека шпагу. Тот хотел было зацепиться за эфес, но в этот раз фортуна изменила прославленному пирату — шпага упала прямо на палубу, к ногам Джессики, все это время наблюдавшей за поединком.

— Победила Элизабет Суонн! — с небольшим пафосом объявила Роуз и победоносно скрестила руки на груди, глядя на то, как Воробей спустился на палубу и поднял шпагу.

— Может, я поддавался, — с неизменной улыбкой парировал Джек, но все же отправился в каюту, пока Элизабет с торжествующим видом, держа одной рукой Нарвал, а другой трос, спускалась на палубу. Очень скоро капитан Воробей вернулся с завернутым в трубочку пергаментом.

— Вот, карта того, что вы ищете, — он протянул пергамент пираткам. — Но подумайте все же… надо ли вам это? — Джек вновь отсалютовал Элизабет, как капитан капитану, а та не замедлила взять из его рук карту и вернуться по трапу на борт «Свободы». Там, в каюте своего корабля, Элизабет неторопливо развернула на столе полученную карту и стала внимательно рассматривать. На одной стороне карты были изображены несколько островков, один из которых был отмечен крестиком. На другой — надпись: «Ищи на восток от черепахи и на один выше покойного пирата». Элизабет даже рассмеялась — вот в чем Джек точно слаб, так это в шифровке карт. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что «черепаха» — это Тортуга, а под «покойным пиратом» имеется в виду могила знаменитого Николаса Шарпа. А уж Суонн и подавно сумела раскусить — она ведь когда-то участвовала в «Дозоре» и разгадывала загадки мекахрома. Что ж, совершенно очевидно, что искать последнюю часть Меритора нужно на Северных Рифах, но не на том островке, где захоронен Николас Шарп, а на островке к северу от могилы легендарного корсара.

Итак, Элизабет Суонн отсалютовала Джеку Нарвалом на прощание и, встав за штурвал «Свободы», отдала приказ поднять паруса и отправляться на восток — к россыпи островков под названием Северные Рифы. Ветер был порывистым и дул в левый борт корабля, но хорошо хоть, что не было шторма. Дождь уже совсем прошел, небо вновь прояснилось. Долго плавать не пришлось — очень скоро Элизабет разглядела в свою подзорную трубу знакомую россыпь островков, самым крупным из которых был тот, где похоронили Николаса Шарпа. К северу от могилы Шарпа был островок помельче. Именно здесь, если верить карте капитана Джека Воробья, он спрятал свою часть Меритора. Правда, на первый взгляд могло показаться, что Джек обманул девушек, — ничего похожего на сундук на островке не виднелось. Однако Элизабет и Джессика вскоре заметили вход в небольшую пещерку. Там, посреди приличной груды золота, стоял большой сундук. Элизабет даже ахнула — зачем хранить маленькую деталь в столь большом вместилище, да еще на таком видном месте? Однако, когда в этом сундуке обнаружился еще один сундук, пиратка быстро смекнула, что это неспроста, и принялась методично открывать сундук за сундуком — в каждом сундуке находился еще один сундук, только поменьше. Всего их было восемь. И вот в восьмом, самом маленьком сундучке наконец-то нашлось то, за чем Элизабет и Джессика сюда пришли. Последняя часть заветного компаса — Меритора. Девушки с чувством триумфа улыбнулись друг другу. Теперь оставалось только вернуться на «Свободу» и уже в каюте выложить на стол к найденной шестой части Меритора остальные пять и все их сопоставить.

***

Запись Элизабет в судовом журнале:

Наконец-то я это сделала. Все шесть частей Меритора были найдены, и я смогла собрать из них компас, чем-то напоминающий компас капитана Джека Воробья. Наверное, тем, что Меритор, как и компас Джека, не указывает на север. Но существенное отличие Меритора в том, что компас Джека указывает на любую цель, которая в данный момент желаема для обладателя этого компаса, а Меритор указывает четко на нынешнее местоположение Черной Орхидеи. Ох, и долгий же выдался путь! Да еще неподалеку от Невиса мы попали в ужасный шторм. Но, несмотря на это, продолжали свой путь. Меритор вел нас к заветной цели, и никакой шторм, даже самый сильный, не мог нам помешать ее достичь! Шторм утих лишь тогда, когда наша «Свобода» курсировала уже у берегов Гваделупы. К тому времени паруса нашего корабля уже изрядно потрепались, а с такими парусами ветер было не поймать, поэтому пришлось нам высадиться во французской колонии на Гваделупе и там приводить «Свободу» в порядок на местной верфи. А заодно пополнять запасы провизии в местном магазине. Понемногу придя в себя после шторма, мы снялись с якоря и продолжили путь, следуя Меритору.

В конце концов этот заветный компас привел нас на Доминику, где Ферегуэйро, бывший тогда Амброзио, и нашел вожделенный артефакт, которому дал название — Черная Орхидея. Но Меритор указывал вовсе не на ту пещеру, где Амброзио обнаружил Орхидею, а вел нас вглубь Доминики, пока мы, наконец, не увидели перед собой храм инков — тот самый храм, который мы с Джессикой нашли, когда еще потерпевшими крушение блуждали по острову в поисках капитана, который согласился бы нас подвезти. Кто бы мог подумать, что этот храм в будущем сыграет очень важную роль в наших с Джесс приключениях…

***

— Джесс, смотри… — прошептала Элизабет, глядя то на Меритор, то на возвышающийся перед девушками древний храм. — Помнишь, мы его когда-то случайно нашли? У нас тогда еще корабля не было…

— Помню, — вполголоса ответила Джессика, воторая была поражена не меньше. — Это и есть то самое «законное место» Черной Орхидеи, о котором говорила Матильда?

— Похоже на то, — согласилась Элизабет, затем убрала компас на время в карман, подала знак Джессике, и они вдвоем стали подниматься по ступеням. Подъем ко входу в храм, надо сказать, оказался весьма утомительным. Чтобы попасть в храм инков, нужно было подниматься по лестнице, обходить по горизонтальному уступу, снова подниматься, снова обходить… И так Элизабет и Джессика в конце концов преодолели эту «пирамиду» и остановились, чтобы перевести дух. Лиз вновь достала Меритор, откинула крышку и внимательно посмотрела на компас. Магнитная стрелка указывала четко на вход. Негромко вздохнув, Элизабет стала продвигаться вперед. За ней, словно завороженная, последовала Джессика. Они обе миновали треугольный проем и оказались в длинном коридоре. Издалека Элизабет заметила, что к ним равномерно приближается какая-то смутно знакомая фигура, от которой исходит странное серебристое свечение. Уж не это ли тот знак Черной Орхидеи, о котором упоминал Ферегуэйро? На всякий случай Суонн снова посмотрела на Меритор. Стрелка указывала вперед, так что медленно, но верно стали девушки идти навстречу таинственной особе. Ею оказалась… Матильда — та самая ученая с острова Невис, которая первой рассказала Элизабет и Джессике о соискателях Черной Орхидеи и о Мериторе! Лиз и Джесс так и застыли на месте, не в силах вымолвить хоть слово. Как? Как Матильда оказалась здесь, в храме инков? Телепортироваться можно только с Орхидеей, но если артефакт все это время хранился в храме, то… Значит, Матильда научилась перемещаться и без Орхидеи? Видать, то была не просто ученая, а настоящая колдунья! Впрочем, не это было столь важно, сколь то, что в руке эта женщина держала самую что ни на есть настоящую Черную Орхидею! Изумлению пираток, перемешанному с немым восхищением, не было предела. Элизабет за всю свою жизнь встречала немало паранормальных чудес, но с телепортацией без помощи артефакта они не шли ни в какое сравнение…

— Элизабет Суонн и Джессика Роуз, — Матильда говорила тихим голосом, с легкой улыбкой на лице. — Я знала, что рано или поздно вас сюда приведет судьба.

— М… Матильда? — первой обрела дар речи Джессика. — Как ты оказалась…

— Я научилась перемещаться и без Черной Орхидеи, — мягко перебила ее женщина, хитро прищурившись. —Как я уже сказала, я знала, что наиболее успешные соискательницы найдут этот храм. Но прежде, чем вы получите Орхидею, — Матильда немного вперед вытянула руку, в которой держала вожделенный артефакт, напоминающий цветок, — я задам тебе, капитан Суонн, несколько вопросов, — она перевела свой взгляд с Джессики на Элизабет, медленно убирающую Меритор обратно в карман. — Готова ли ты, Элизабет Суонн, стать владелицей Черной Орхидеи? Готова ли ты к тому, что тебя станут преследовать другие соискатели? Готова ли ты взять на себя это бремя?

На все эти вопросы Суонн могла ответить не раздумывая. Не для того они с Джессикой проделывали столь долгий путь ради бессмертия, чтобы уже на месте отказываться от него! А с другими соискателями, охочими до вечной жизни, Лиз уж точно справится. Посему она дала краткий утвердительный ответ на все вопросы, заданные Матильдой касательно бремени владелицы Орхидеи, и женщина торжественно передала светящийся индейский артефакт в форме цветка в руки Элизабет. Девушка почувствовала, как неведомая сила наполняет ее, что она словно бы струится по телу… Роуз не отрывала от подруги взгляда, в котором читалось нескрываемое восхищение. Шрамы на лице Элизабет, полученные ею в многочисленных боях, затягивались плотью. Сама Суонн завороженно разглядывала Черную Орхидею, время от времени жмурясь, чтобы долго не созерцать серебристый свет и тем самым не ухудшать себе зрение.

— Она прекрасна… — почти шепотом промолвила девушка. — Она великолепна. Она… божественна…

Элизабет сейчас чувствовала себя абсолютно всемогущей. Она наконец-то обрела долгожданное бессмертие. Достигла того, чего не смог достичь даже капитан Джек Воробей, когда искал Источник Вечной Молодости. С Черной Орхидеей Суонн могла бы, наверное, даже захватывать колонии, будучи на одиночном корабле… конечно, пока Орхидею не отнимет кто-нибудь из соискателей. Но Элизабет нечего бояться. Она этого не допустит.

— Так что же дальше, Элизабет? — будничный голос Джессики Роуз вернул Лиз с небес на землю. Матильда уже давно переместилась неизвестно куда, и девушки остались вдвоем. — Может, проверим твое бессмертие? Я бы не отказалась исследовать этот храм. Я как-то слышала легенду, что в здешнем алькове хранится древнее сокровище, которое называется «шар восходящего солнца»… Что скажешь?

Элизабет не стала отказываться. Какой авантюрист откажется исследовать потенциально интересное место, куда не каждый простой смертный отважится войти? Тем более что Лиз только что стала бессмертной, и неплохо бы, как совершенно правильно заметила Роуз, в этом убедиться на практике… Так что пиратка согласно кивнула, и они с Джессикой двинулись по коридору дальше. Без врагов, конечно, не обошлось — обманчиво иссохшие мертвые инки встретили непрошеных гостий с индейскими топорами наголо в комнате, разветвляющейся на несколько дорог. Проще говоря — в начале длинного-длинного лабиринта. С инками справиться особого труда не составило — благодаря Черной Орхидее Элизабет выносила индейских мертвецов с нескольких круговых ударов, не получая при этом ни малейшего повреждения. Да и лабиринт, который на первый взгляд казался слишком сложным, на поверку оказался довольно простым. Нужно было всего лишь смотреть под ноги — на полу перед одним из коридоров была начерчена линия. На одном конце линии было нарисовано солнце, на другом — череп. Элизабет догадалась, что этот рисунок предназначен для того, чтобы не затеряться в лабиринте. Солнце указывало дорогу туда, череп — дорогу обратно. Конечно, девушки последовали по «солнечному» пути — раз уж взялись исследовать храм инков, то отступать уже было поздно. Без мертвых инков не обходилось как в коридорах, так и в комнатах, но по очевидным причинам они не представляли особой опасности ни для Элизабет, ни для Джессики с ее страшной рапирой-фламбергом. 

А вот в последней комнате перед сокрытым проходом в альков пришлось помозговать… Чтобы открыть проход, требовалось наступать на плиты в определенном порядке, а потом еще подбирать комбинацию на колоннах. Если девушки ошибались — появлялась пара инков-мумий, от которых, впрочем, не составляло труда избавиться. Подсказок поблизости не было, а искать их по всему лабиринту не хотелось, так что Элизабет и Джессике пришлось потратить немало времени, прежде чем они смогли подобрать финальную комбинацию и открыть, наконец, проход в альков. Там их ждало еще более невероятное, мистическое явление — телепорты. Более того, один телепорт оказался ловушкой — ступив в него, Джесс и Лиз никуда не переместились, зато им пришлось снова сражаться с мумиями. В соседнем же помещении был «правильный» телепорт, который переместил девушек на средний ярус алькова. И так постепенно, пусть и пару раз ошибившись, но все же Джессика и Элизабет достигли самого верхнего телепорта и переместились в главный зал. Перед ними возвышалась огромная статуя птицы, именуемой кондором, а прямо перед статуей на постаменте сиял красивый призрачный шар. Похоже, это и был «шар восходящего солнца», о котором говорила Роуз.

Пока Элизабет размышляла, стоит ли забирать из храма, возможно, священную для индейцев реликвию, Джессика, завороженная золотым сиянием, стала медленно подходить к шару, излучающему столь манящий свет. Она подходила все ближе, ближе, вытягивая руку вперед, пока, наконец, не приблизилась настолько, что смогла… прикоснуться к шару. Изумленная Элизабет, наблюдающая за всем этим, заметила, что шар засиял еще ярче. Более того — он начал уменьшаться в размерах, материализовался в некий сферический артефакт и остался в руках Джессики. Казалось бы, можно было покинуть храм тем же путем, но… Похоже было на то, что девушки действительно совершили святотатство. Храм инков словно ожил: потолок стал крошиться, стены заходили ходуном и начали разваливаться. Как будто сами боги пробудились и обрушили на незваных гостей свой гнев… Элизабет и Джессика бежали во весь дух, при этом не выпуская из рук ни шар восходящего солнца, ни Черную Орхидею. Не хватало еще потерять то, что совсем недавно было обретено!

Девушки бежали, не разбирая дороги, пока не добежали до своего корабля. Нужно было немедленно покинуть это жуткое место, пока индейские боги не покарали пираток за святотатство. Но стоило только Элизабет и Джессике подняться на борт «Свободы», как вахтенный, сидевший в «вороньем гнезде», крикнул истошным голосом:

— Вижу на горизонте корабль!

— Опять испанцы?! — громко поинтересовалась Элизабет снизу.

— Нет! — последовал не менее громкий ответ вахтенного. — Флага нет!

Девушка в задумчивости достала подзорную трубу. Единственным кораблем, ходившим без флага, был «Летучий голландец». С ним у Элизабет были связаны далеко не самые приятные воспоминания, ведь капитаном-то «Голландца» был не кто иной, как ее бывший супруг — Уилл Тернер. Лиз знала, что рано или поздно судьба неизбежно столкнет ее с кораблем-призраком, поэтому то, что «Голландец» настигнет Элизабет именно у берегов Доминики, не было такой уж неожиданностью. И догадки Суонн подтвердились, когда она в подзорную трубу разглядела проклятый варшип о черных рваных парусах, который несся прямо навстречу линейному кораблю. Конечно, теперь, когда Элизабет обладала дарующим бессмертие артефактом, ей нечего было бояться. Но и команда «Летучего голландца» тоже была неуязвима. Значит ли это, что, как говорил когда-то Гектор Барбосса капитану Джеку Воробью, «двое бессмертных будут рубиться до самого Судного дня»? Потому что сдаваться капитан корабля-призрака точно не собирается, как и Элизабет.

Между тем «Летучий голландец» подплыл к «Свободе» и стал с ней борт к борту, но, к удивлению не только Лиз и Джессики, но и матросов, не стал стрелять. На борту «Голландца», помимо матросов-скелетов, был и сам их капитан. Сделав несколько шагов навстречу, Элизабет невольно закусила губу. Даже не в заросшем полипами гуманоиде, а в ходячем скелете, подобных которому девушка уже видела немало, с трудом узнавался Уильям Тернер — по крайней мере, на нем была та же бандана и тот же камзол, пусть все это и было потрепано.

— Значит, вот как, Элизабет… — проговорил капитан-нежить потусторонним голосом, не сводя с Суонн пристального взгляда. Мерзкие мурашки поползли по телу пиратки, но она не выказывала своего страха. Даже мускул на щеке не дрогнул. — Я нес бремя, возложенное на меня богиней Калипсо. Я заботился о тех, кто погиб в море. Я проплывал мимо острова, где ты должна была ждать меня… но ты исчезла, — в голосе скелета слышался не то укор, не то душевная боль… впрочем, была ли душа у мертвеца? — Ты растоптала нашу любовь, Элизабет, и разбила мне сердце. Мне пришлось пронзить собственное сердце, понимаешь? Но я не мог умереть, ведь у «Голландца» должен быть капитан. К тому же я раньше срока сошел на сушу. Посмотри на меня — кем я стал…

— Да я уж вижу, что ты стал ходячим мертвецом, коих я уже повидала столько, что хоть книгу пиши, — нетерпеливо перебила тираду мертвого капитана Элизабет. Она и раньше знала о правиле, что капитан «Летучего голландца» может сойти на берег строго раз в десять лет, но лишь теперь лицезрела последствия нарушения этого правила. Или же Уилл стал таким именно из-за того, что пронзил себе сердце и не умер? — Ты же знаешь, я не могла поступить иначе.

— Ты должна была разделять бремя со мной! — Уилл повысил голос, однако девушка нисколько не испугалась от этого. — Хранить мое сердце и ждать меня десять лет, не сводя глаз с горизонта. Но что сделала ты?

— Я не могла заплатить свободой за возможность видеться с тобой лишь раз в десять лет, — резко ответила Элизабет, вцепившись пальцами в перила. — Я сделала свой выбор, Уильям Тернер, и стала свободным капитаном. Больше я твоей тенью быть не собираюсь.

— Что ж, так тому и быть… — зловеще произнес капитан-мертвец и, обратившись к команде, хотел приказать открыть огонь… Но тут оба корабля окутало странное золотое сияние. Яркий свет, похожий на солнечный, ударил в черепа мертвецам. Элизабет вовремя зажмурилась. Она знала, от чего исходит этот свет. Это Джессика подняла вверх шар восходящего солнца и выпустила его. То ли она знала о свойствах этого артефакта, то ли подсказала интуиция, а только после того, как шар засиял, корабль-призрак дал трещину прямо посередине и теперь лишь беспомощно хлопал рваными парусами. А скелеты и даже сам Уилл, словно ослепленные, хаотично забегали по палубе…

— Огонь! — зычно скомандовала Элизабет, и пушки «Свободы», которые канониры к тому времени уже успели зарядить ядрами, произвели бортовой залп, заставивший «Голландец» содрогнуться. Затем «Свобода», благодаря умелому штурману Найджелу, успела сделать разворот и всадить в заросший морскими водорослями корпус проклятого судна ядра еще одной бортовой батареи за несколько секунд до того момента, когда мертвецы оправились от воздействия священного индейского артефакта и приготовились атаковать пиратский линкор.

Это был самый тяжелый бой из тех, в которые Элизабет только ввязывалась. Хотя она и обладала Черной Орхидеей, дающей неуязвимость не только ей, но и Джессике, и остальной команде «Свободы», но неуязвимость, как оказалось, не распространялась на сам корабль. Видимо, Матильда, пока изучала Орхидею, кое-что в ней изменила. Только зачем, по какой причине — об этом ученая предпочла умолчать. «Голландец», несмотря на то, что был расколот напополам и едва держался на воде, успел снести ядрами треть корпуса «Свободы», прежде чем линкор Элизабет отошел на безопасное расстояние и произвел мощный бортовой залп, взорвавший «Летучему голландцу» крюйт-камеру. Это был такой оглушительный взрыв, что Лиз и Джесс с командой дружно зажали уши. Кого-то из матросов выбросило за борт. Но больше всего от этого взрыва пострадал, несомненно, сам «Летучий голландец». Кто-то из скелетов успел лишь издать хриплый потусторонний крик, как команду накрыло ослепительным пламенем. Корабль Элизабет Суонн же на удивление быстро отплыл подальше от огня, и дело было не только в попутном ветре. Одно свойство Орхидеи, распространяемое на корабль, Матильда оставила — повышение скорости. Стоя на корме отплывающей от пожара «Свободы», Элизабет в подзорную трубу смотрела, как корабль-призрак, поглощенный пламенем, опускается на дно морское, где и положено быть Морскому Дьяволу. 

После того, как проклятый корабль был затоплен, тучи рассеялись, и небо снова прояснилось. Солнце закатывалось за горизонт. «Свобода» плыла прочь от Доминики курсом на Исла-Мону. Элизабет и Джессика стояли рядом и, улыбаясь, смотрели на закат. Наконец-то можно было вновь вдохнуть долгожданный воздух свободы, ведь, как теперь полагали девушки, с «Летучим голландцем» было покончено, конечно, не навечно, но надолго. По крайней мере, для них самих.

Разумеется, захватывать все Карибы Элизабет не будет — в этом для нее нет необходимости, да и навыка управления колонией у девушки нет. Скорее всего, она отправится на Исла-Мону, где они с Джессикой отпразднуют обретенное бессмертие в таверне, а после наведаются в дом главы Берегового Братства — Беатрис Шарп — да похвастаются артефактом. Ну, и, конечно, нужно будет подлатать дыры в корпусе, пострадавшем после битвы с «Голландцем». А там — кто знает, как судьба сложится…

***

Попутный ветер надувал паруса двух линейных кораблей, выходящих из гавани Исла-Моны. Они шли бок о бок, неспешно рассекая колышущееся море. Элизабет Суонн держалась за штурвал «Свободы» и тихо насвистывала пиратскую песню, которую помнила еще с детства. Рядом стояла Джессика Роуз, облокотившись на перила и устремив взгляд на капитанский мостик «Азора». Беатрис Шарп, небрежно крутящая штурвал, посмотрела на Лиз и Джессику и отсалютовала им шпагой. Элизабет мельком взглянула на Беатрис и улыбнулась, а Джесс не замедлила отсалютовать главе Берегового Братства в ответ своим фламбергом. Этим двум линейным кораблям под командованием грозных пираток, снискавших славу на Карибах, предстояло стать новой Неуловимой Эскадрой, легенды о которой когда-нибудь будут греметь по всем тавернам Архипелага. Элизабет Суонн, Джессику Роуз и Беатрис Шарп ждали новые битвы, новые сокровища и новые горизонты.

Надо еще рассказать и о «Летучем голландце». Его можно было потопить, но убить команду — невозможно. Проклятие, тяготеющее над капитаном и его командой, было сильнее самой смерти. Будучи потопленными, они еще долго чинили свой корабль. А после починки его еще предстоит поднять на поверхность и вновь отправиться в свое бесконечное плавание, которому не будет конца. Но с кораблем Элизабет Суонн капитан «Летучего голландца» отныне зарекся пересекаться. Еще одной дозы света ему и даром не нужно.

Поговаривают, что спустя несколько лет испанский корсар Бальтазар де Кордес нетривиальным способом снял проклятие с легендарного корабля-призрака, а именно — добыл шестьсот шестьдесят шесть черных жемчужин для юродивого из поселения ловцов жемчуга по прозвищу Белый Мальчик. Так или иначе, но кости скелетов на «Голландце» больше не собирались воедино после поражения, а распадались окончательно. Бальтазар стал новым капитаном «Летучего голландца», но его морская богиня не обременила перевозкой душ. Правда, от проклятия это не уберегло испанца. Он был падок на индейские артефакты, и однажды его ветром занесло на Доминику в храм инков. И угораздило же Бальтазара положить глаз на нефритовый череп, лежащий на том же постаменте, где когда-то сиял шар восходящего солнца! Индейские боги возмутились очередным святотатством белого человека и в этот раз решили подвергнуть незваного гостя более страшной каре, нежели иллюзия разрушения. Они наложили на «Летучий голландец» новое заклятие, очень похожее на то, что поразило предыдущего капитана после того, как он не только сошел на сушу раньше срока, но и пронзил собственное сердце. Только Бальтазар де Кордес, в отличие от Уильяма Тернера, не мог вообще ступать на сушу и был обречен скитаться по морям целую вечность… Во всяком случае, пока не найдется еще один отважный капитан, который сможет вернуть нефритовый череп на его законное место и снять проклятие с Калеуче, как прозвали индейцы корабль-призрак.