- Просыпайся.

Кё поморщился во сне. Было тепло и уютно, и голос, пытавшийся его разбудить, скорее убаюкивал своим мягким тембром. Кто-то тронул его за колено.

- Кё, просыпайся, мы приехали. Если не проснешься, я начну рассказывать, какой ты милый во сне.

Тоору открыл глаза и сразу нахмурился – он терпеть не мог быть милым. Спросонья он пытался проморгаться и разглядеть склонившегося к нему.  

Если бы кто-нибудь рискнул рассказать Кё, какой он трогательный, то непременно получил бы в ответ шипение и порцию отборных матюков. Тотчи не стал рисковать, но и удержаться совсем от проявления эмоций было выше его сил. Не дожидаясь, пока Тоору окончательно проснется, он скользнул ладонью выше по ноге, наклоняясь совсем близко к губам. Кё накрыл его руку своей, но отстранить не успел, отвлеченный тёплыми губами. Поцелуй получился мягкий, но гораздо более уверенный, чем предыдущий. Губы Кё ещё хранили остатки сна и Тотчи словно будил их аккуратными касаниями. Вывернувшись из-под руки Кё, он теплыми пальцами провел по его щеке, медленно отстраняясь. Глаза Тоору уже не выглядели сонными и огонек, поселившийся на самом их дне, вполне позволял судить, что пробуждение было приятным. Сообразив, что его раскусили, Кё смущенно засопел и завозился, отстраняясь. Ему и с девушками-то такие сцены давались с трудом, а уж с парнем…

Несмотря на то, что он для себя твердо решил, что Тотчи ему нравится, шагать семимильными шагами к однополым отношениям Кё ещё не был готов. Понимая его смущение, Тотчи отодвинулся и произнес обычным своим голосом

- Ну что, пойдем смотреть мою скромную обитель? Первым делом - столовую. Я чертовски голоден, а ты?

- Я, - Кё сглотнул, возвращая себе голос, - я тоже.

- Ну и отлично, - Тотчи подмигнул и выбрался из машины, - не рассиживайся тогда.

Водительская дверь захлопнулась. Тоору в задумчивости почесал бровь. Не так уж всё и сложно получается, если рядом понимающий человек. Улыбнувшись своим мыслям, он выбрался из машины и пошел догонять Тотчи.

Когда он подошел, Тотчи отвлекся от разговора с миловидной девушкой в простом чёрном платье.

- Кё, это Мико. Она проводит тебя пока в гостиную, а мне нужно несколько минут уделить делам. 

Они вошли в просторный холл и хозяин, махнув рукой, направился в сторону открывшейся в дальнем конце двери. Человек в дверном проеме показался Кё смутно знакомым.  

«Где я его видел?», - успел подумать Кё, прежде чем тот, окинув Тоору цепким взглядом, закрыл за Тотчи дверь, скрываясь вместе с ним в комнате.

Гостиная оказалась просторной и светлой, украшенной большим камином и огромным количеством книг. Мико пригласила гостя присесть и скрылась, пообещав принести чай. Тоору расположился на мягком диване. Было уютно, но немножко волнительно. Неосознанно Тоору теребил край диванной подушки. Скоро вернется хозяин, а как себя вести, Кё ещё не решил. Ему казалось, что всё происходит слишком быстро. Пару дней назад он был убеждённым натуралом, а сегодня целуется с парнем и собирается гостить в его доме. А это значит что? Тоору нервно хихикнул, ловя себя на мысли: «А где я буду спать?» Наверное, Тотчи не станет предлагать ему свою спальню. А если станет? Отказаться? Сказать, что ещё не готов? А он не готов?

Кё задумался, вспоминая реакцию своего тела на аккуратные прикосновения Тотчи прошлой ночью. Тело, совершенно точно, не испытывало дискомфорта, скорее наоборот – осторожные ласки будили любопытство и приятные покалывания во вполне ожидаемых местах. Но общая спальня… А если не пригласит? Тоору подумал, что в этом случае испытает разочарование и растерянность, ведь как самому сделать такой шаг - он не знает. В отношениях ему нужен ведущий, иначе он рискует навсегда остаться на месте. Отношения? Он снова нервно хмыкнул – он уже называет это «отношения», а ведь кроме пары поцелуев ничего и не было. Занятый своими мыслями, он не заметил, что в комнате есть еще кто-то и вздрогнул, услышав покашливание.

Тотчи стоял в дверях, прислонившись к косяку, и внимательно на него смотрел. Тоору вскочил и растерянно улыбнулся. Хозяин дома показался ему слишком серьезным и, когда Тотчи двинулся к нему плавной, какой-то кошачьей походкой, Кё вдруг явственно почувствовал беспокойство и отступил на шаг. Тотчи оказался рядом как-то слишком быстро и так близко, что пришлось задрать голову, чтобы смотреть на него. Кё сглотнул. Что-то не так.

- Что-то не так?

Тотчи изучал его, чуть склонив голову. Осматривал, будто видел впервые. Под этим внимательным взглядом Тоору стало совсем нехорошо и, когда знакомая уже рука скользнула по его плечу вниз до запястья, он вздрогнул. Тотчи развернул его ладонь, проводя по ней большим пальцем, чуть надавливая, будто прощупывая, изучая. 

- Тотчи?

Тот не поднял глаз, продолжая изучать руку Кё.

- Тотчи, что ты…

- Тошимаса.

Теперь тёмные глаза смотрели в упор и на дне их Кё явно различил гнев.

- Что?

- Меня зовут Тошимаса. Хара Тошимаса. А тебя, - Тотчи нехорошо улыбнулся, - Ниимура Тоору. Тебя похоронили год назад.

Услышав своё имя, Кё дернулся в испуге, но сильные пальцы удержали его за запястье, Тотчи резко дернул свободной рукой и Тоору почувствовал укол в плечо. Вырвав руку из цепких пальцев, он несколько секунд удивлённо смотрел на шприц-ручку, пока и она, и держащая её рука, и весь окружающий мир вдруг не поплыли перед глазами. Тоору пошатнулся, понял, что падает. Последним, что он запомнил, были подхватившие его крепкие руки и шёпотом произнесённое на ухо: «Хара Тошимаса».

***

Этого не может быть. Они погибли тогда при взрыве. Все трое. Андо Дайске, Ниикура Каору и сводный брат Терачи– Ниимура Тоору.

Хара Тошимаса сидел за столом в своём кабинете и, не отрываясь, смотрел на лежащую перед ним фотографию. Год назад он взглянул на неё мельком и не запомнил лица. Не его это забота была, а Каору.

Ниимура немного изменился за этот год: волосы отросли и из белых стали просто блондинистыми, а глаза карими – перестал носить линзы, из губы и брови пропал пирсинг. Но это, безусловно, был он – Кё. Те же тяжёлые веки, округлые скулы, полные, в трещинку, губы. Судьбе было угодно, чтобы Тошия узнал, каковы эти губы на вкус – пряные и горячие с лёгкой, вроде цитрусовой, горчинкой от табака – похожие на глинтвейн и такие же пьянящие. Тошия откинулся в кресле, невидящим взглядом уперся в потолок. Надо же было такому случиться, чтобы парень, который, совершенно точно, очень ему понравился, оказался псевдо-покойным братом его главного врага и конкурента. Теперь этот брат надёжно заперт в одной из нижних комнат дома и, вот ведь ирония, сам, на примере гамбургера, подсказал способ использования себя.

Год назад, пытаясь убить Тоору, Хара хотел спровоцировать его брата на открытую войну, чтобы наконец вытеснить его с общего рынка. Но Терачи тогда на провокацию не поддался, сделав вид, что не понял, из-за кого погиб брат. Ещё бы, ведь братишка-то остался жив и вполне себе здоров. Сохранив вооруженный нейтралитет, Шинья не прогадал – сейчас его дела шли много лучше и он ощутимо теснил Тошию. Через месяц должна была состояться сделка с иностранными «партнерами». Ребята были осторожные и придирчивые и всё ещё выбирали с кем сотрудничать, но явно склонялись к работе с Терачи, а это могло, если не навсегда, то очень надолго, отбросить Хару на второй план.

Могло бы. Но Тоору жив. Тоору здесь. И теперь ему предстоит исполнить роль того самого гамбургера перед голодной кошкой. Нужно заставить Шинью сидеть тихо и не высовываться в течение месяца, игнорируя «иностранцев». Они серьёзные люди и такое поведение навсегда разрушит деловую репутацию Терачи в их глазах, а менять потом что-то будет поздно – договор будет с Харой. Нужно лишь надёжно спрятаться самому и спрятать Кё. И, конечно, поставить Шинью в известность, в чьих руках его братишка. 

Тошия открыл стоящий на столе ноутбук и стал перелистывать слитые с собственного телефона фотографии. Вот Тоору стоит, засунув в карманы руки, и щурится на солнце, задрав голову вверх - на этой и еще нескольких фотографиях они в парке аттракционов в Куване. Тошия невесело улыбнулся – в тот день Кё рассказал «теорию гамбургера». Вот он на летней веранде, сидит, положив подбородок на руку, смотрит в сторону – это они в ресторанчике гостиницы. Той ночью Тошия впервые его поцеловал, впервые прикоснулся. Хара с улыбкой вспоминал, каким растерянным выглядел тогда Кё – прикосновения другого мужчины были для него явно в новинку, он пугался, смущался, но чутье безошибочно подсказывало, что смущение пройдет и Кё повернется совсем другой стороной – страстной, нежной, ненасытной – нужно лишь немного времени и терпения. Улыбка медленно сползла с лица. Теперь у них есть время. Кё никуда не денется. Вот только есть ли у них хоть один шанс?

Так или иначе, Хара свой выбор сделал. Открыв почту, он выбрал одну из фотографий, прикрепил к письму, быстро набрал адрес и, нажав «отправить», закрыл крышку ноутбука. Теперь у него есть совсем немного времени, чтобы надёжно спрятать себя и Тоору. О стремительно тающем шансе на счастье он старался не думать, но всю дорогу до нового места обитания перед мысленным взором у него была отправленная электронкой фотография – Кё стоит вполоборота, волосы ему треплет ветер, а в тёмных глазах поровну волнения, доверия и ожидания.