Джин, на самом деле, в гневе страшен.
Только ему не говорите, потому что он уверен, что прекрасен всегда и слово «страшен» к нему вообще никак не применимо. Но страшен, даже не сомневайтесь.
Потому что, наверное, любой, взгромоздившись на журнальный столик с микрофонной стойкой в руках, размахивающий одновременно стойкой, своей всклокоченной головой и некоторыми неаккуратно мимопроходящими присутствующими, будет, мягко говоря, небезопасен. Тем более Джин. У Джина тормозов нет, изначально в комплектации не было. Чего бы там арми про «самообладание старшего хёна ни говорили».
— Да успокойся ты, все семь пуннопанов на месте, — тянет его за штанину лидер.
— А доставили восемь! — отпинывается от Намджуна старший хён. — Там было два для меня! Вот! Где мой карп, я спрашиваю???
— Где мой ка-а-арп… — попугайничает нараспев макнэ и крутит телефоном вокруг стола.
— Это ты сожрал мою рыбку? — нехорошо сводит брови на переносице Джин.
— Не я, — ржет Чонгук, — но сразу бежать жаловаться арми в инстаграм нехорошо! Подумаешь, пуннопан! Из-за этого бить друзей микрофонной стойкой… знаешь ли…
Серые стены общаги, уж повидавшие на своем веку всего-всего, честно сказать, рассчитывали, что первая встреча самоизолянтов на общей территории пройдет как-то иначе. Хотя бы начнется не с истерик.
— Это не просто пуннопаны! — никак не угомонится Джин. — Это шеф Хван прислал, они особенные — посмотрите, какое у них тоненькое хрустящее тесто. Вы пойдите, найдите в Сеуле еще одни такие же! Эх, да что с вами разговаривать, пещерные люди…
— А ну-ка — ну-ка — ну-ка… — останавливает взмахом руки все веселье Хосок. — А не тот самый ли шеф Хван, который был шеф-поваром на свадьбе у Да Ми?
Джин краснеет и слазит со стола.
— Нет, останься на вершине мира, пожалуйста, — ржет Хосок, — я хочу, чтобы твой ответ услышало все человечество… Шеф Хван сам передал или попросил кого из конкретных, украшенных татуировками по самое не хочу знакомых? Или ты, правда, сам заказывал, и тогда сколько среднестатистических человеческих почек ты отдал за одну рыбку, вышедшую из-под золотых драгоценных рук шефа Хвана?
— Отвали, — фырчит Джин. — Это не отменяет сути моих претензий: где еще одна рыбка?
— Боже, ну хватит уже, ну хочешь, я тебе свою отдам… — хрипло вздыхает Юнги. — Вот, смотри, вот эти: раз, два…
Он считает почему-то по-английски, и Чимин, вваливающийся в этот момент в дверь наперегонки с Тэ, думает, что то, как Юнги произносит «one, two» — это самое сексуальное, что он вообще слышал в жизни. А если еще в этот момент смотреть, как вытягиваются шугины губы, то вообще можно свою партию в песне прошлепать…
Тэ налетает на него сзади, и они вместе вваливаются в комнату как маленькая торпеда.
— Все! Я птиц угостил, можно садиться! — орет Тэ во всю глотку и хватает из картонной коробочки один пуннопан.
Воцаряется глубокая тишина.
— Кого ты, блять, прости ради бога, угостил? — почти шепотом уточняет Джин.
— Птичек, — улыбается во все десна Тэ. — Маленьких птичек… Тут один пуннопанчик лишний был, вот я и подумал, чего добру пропадать… Угостил птичек… У них был такой благодарный взгляд, не поверишь, хён… Давайте есть уже, мы, что, просто так посидеть пришли?
…
…
…
— Птицы — это важно, хён, — аккуратно похлопывает по плечу застывшего Джина лидер. — Красная книга, экология, все такое…
— И благодарные глаза птиц, не забывай про это, хённи, — хихикает Хосок, аккуратно протискиваясь к столу.
— Да, — кивает Юнги, усаживая Чимина к себе на одно колено, — кушай, малыш, можешь еще и мой скушать…
— Ты ж его Сокджину отдал? — возмущается макнэ.
— Обойдется, — мрачно бурчит Юнги, — он слишком агрессивный сегодня. И не любит птиц.
— Я люблю птиц! — не выдерживает Джин. — Я не люблю людей, которые берут без спросу мои пуннопанчики!
Тэ вертит головой, а с его приоткрытого рта вот-вот сорвется роковой вопрос, поэтому Чимин затыкает его ладошкой и поясняет:
— Просто хён сам, видимо, хотел птичек покормить, Тэ. В следующий раз позови его с собой. Да, хён? Ты же так хотел?
Джин обводит тяжелым взглядом собравшихся за столом и мрачно выдает:
— Нет. Хён сам хотел стать маленькой птичкой, чтобы его кормили пуннопаном. И не одним пуннопаном, а двумя. Это если в идеале. А приходится быть старшим хёном у некоторых не особо послушных донсенов.
И садится к столу.
Намджун выдыхает, понимая, что гроза пронеслась мимо. И у него появляется даже мысль отдать половинку своего пуннопана в фонд несостоявшейся маленькой птички, но он точно знает, что такое пуннопаны шефа Хвана, и добровольно от них отказаться — выше намджуньих сил.