Эмма тупо смотрела на башню с часами. Уже который час ничего не происходило. Совсем ничего.
Все было как-то странно. Вчера они с Августом с ног сбились, в поисках «ходячего мертвеца». Тщетно. А сейчас, ничего не происходит.
Остывал кофе, принесенный Руби. Его аромат наполнил легкие шерифа, и она вспомнила, что Миллс не пьет кофе, предпочитая ему крепкий чай. И что Август вчера сказал, что нашел отличную однокомнатную квартиру с видом на бухту для шерифа… А еще иногда так хочется Эмме на все забить, пойти порыбачить с Генри. Взять с собой Августа и Миллс, а остальных всех просто послать лесом, Зачарованным.
Но вместо этого, она сидит в кафе «У Бабушки», подпирая рукой щеку и тупо смотрит на башню с часами.
Ничего не происходит.
Регина уже битый час перебирает архивы своих бумаг. Она давно забыла, что искала и зачем. Наткнувшись на небольшую фотографию ее приемного сына. Она помнит, как усыновляла его. И как была счастлива. А теперь ее сын, учится в Портленде и сюда почти не приезжает. Хотя все еще как маленький любит книгу сказок. И когда выбирается навестить всех их, обязательно тащит ее с собой и читает, читает, читает… Хотя ему уже шестнадцать лет.
Ничего не происходит.
Башня с часами стоит на том же месте. После всех тех событий, ее починил отец Августа, искусный плотник и столяр. Но Миллс не особо волнует этот факт, время не стоит, оно идет, а значит, Королева не всегда будет такой молодой и красивой. Даже Генри отметил как-то, что Миллс стала старше, заматерела, словно бурый мишка на Севере. Она бы уехала за Генри, но она не может. У их сына своя жизнь теперь, и Эмма объяснила это Королеве. Но вот бы Эмме кто-то объяснил, что…
Ничего не происходит.
Крюк иногда явно выбешивал Эмму. А точнее Эмму выбешивали они на пару с Нилом. Два больших ребенка, которых бросила Эмма. Свон не впервой бросать детей, но эти двое считали прямо-таки, что шериф совершила преступление против них обоих. Преступление против их любви и верности. Это верно. Шериф давно не любила никого из них. Одного не могла простить, Другого – понять. Наверное, поэтому они напивались только друг с другом. Но им тоже казалось, что…
…ничего не происходило.
Август часто говорил Эмме, что она упускает ежедневно много шансов, чтобы быть счастливой. И она это знает, и все равно упускает. Писатель был прав. Он единственный кто все видел и не мог смолчать. Он единственный кто все чувствовал, и часто об этом говорил Свон. Но Эмме казалось, что ничего уже не изменить. Она утеряла какой-то пульс жизни, нить, ориентир. Она смотрела на Королеву и ей казалось, что они здесь в этом Сторибруке как мошка в янтаре законсервировались. И жизнь приобретает краски и смысл, лишь, когда сюда ненадолго возвращается Генри.
Тогда начинает что-то происходит, с удвоенной, утроенной силой. Эмма словно очухивается от этой вечной многослойной пыли, у нее бьется сердце, напоминая ей, что она все еще любит того, кто даже не знает об этом. Генри. Да, он тоже не знает.
Никто не знает, кроме Августа. Остальным кажется, что ничего не происходит. И это почти что, правда. Потому что Королевское сердце бьется сильнее, когда их сын приезжает в город.