Накануне своего второго дня пребывания в Сторибруке, Генри дошел до того, что решил переписать и часть «священного писания о гномах», но вместо того, чтобы расспросить их о том, как они живут и работают, парень предавался воспоминаниям всех семерых о том, как хорошо им было в Зачарованном лесу и о некоторых злодеяниях Злой Королевы.
- Поверь, парень, сейчас Миллс стала более покладистой, чем было раньше, - заявил Умник. – Сейчас в ней что-то неуловимо меняется, к лучшему разумеется.
- Да, - согласился Чихун. – Сейчас даже в жестах нет прежней резкости. Она больше внимание обращает на город, на его нужды, на людей в нем.
Генри только подивился тому, как наблюдательны бывают гномы. Он и сам стал замечать, что Регина меняется. Женщина была уверена, что никто не замечал изменений.
Ворчун вздохнул и продолжил:
- Думаю, парень ты должен кое-что знать о Регине! – серьезно сказал он и младший Миллс напрягся, опасаясь услышать что-нибудь нелицеприятное о Злой Королеве.
Однако…
Лерой оглядел всех своих братьев, кивнул и произнес:
- Мы полагаем, что она влюблена.
Генри шумно выдохнул.
- Да, братцы, похоже, что так оно и есть.
Шериф ходила кругами по гостиной Миллс. Руки то и дело сжимались в кулаки, а зубы скрипели. Вообще-то Бут был очень удивлен этому действу, потому что после того, что он рассказал им о том, что и как напишет в своей книге Генри, в бешенстве должна быть Королева, а она стояла в стороне и спокойно слушала писателя, зато как Эмма была просто вне себя от злости.
- Бут, ты что, рехнулся?! – наконец, прошипела Свон. – Ты понимаешь, что будет если он эту чертову книгу перепишет!?
Август развел руками, глянув предварительно на Регину, а потом ответил:
- Будет новая версия Книги Сказок. Всего лишь.
Свон развернулась на каблуках и рычание сорвалось с ее губ, заставив дыхание Королевы участится от того, какой грозной была девушка, а писатель почуял неладное.
- Ты дуб, - грубо заявила Эмма, - дубом тебе и помирать! Но перед этим, ты узнаешь как никогда не рождаться…
Женщине это решительно надоело.
- Заместитель шерифа, вы не могли бы нас оставить? – галантно попросила она Августа и тот не смог ослушаться, повернулся и вышел вон, оставляя женщин наедине.
Когда входная дверь закрылась, брюнетка сделала шаг к Эмме, все еще находящейся в бешенстве.
- Эмма, послушай, я не думаю, что все так страшно.
- Ты даже не представляешь себе, насколько – парировала грозно Свон, сверкнув глазами.
Сейчас они словно поменялись местами. Злой была Эмма, а Регина пыталась осмыслить происходящее с ней самой. Она слишком долго бегала от того, что с этой ей …хорошо и спокойно рядом с девушкой. И не просто спокойно, а как-то по-родному. И если даже Генри это стал замечать, значит…
- Ты не понимаешь, всего трагизма, да? – обратила свой взор на Королеву Эмма.
- Не понимаю, - честно призналась женщина.
Она все еще думала о том, что всегда останавливает шерифа, когда она приближается к ней. Сегодня они уже были так близко, как только можно. Еще неделю назад, за такую близость с Королевой, от самой Королевы можно было бы схлопотать по шее или куда ниже. Но сейчас… Эмма подобралась так близко, что можно бы было сделать лоботомию и не париться. Или даже вырвать сердце и сделать рулетики с печенкой. Но шериф словно искусный садист продолжала издеваться над Миллс, то тесно прижимаясь к ней, будто от этого зависела ее жизнь, то отступая назад, давая передохнуть. А затем снова забираясь в ее личное пространство, в котором она и так почти жила.
- Если он перепишет книгу, нас обеих может вообще не быть. Мы можем умереть. И Сторибрук может исчезнуть. И даже сам Генри…
Девушка глубоко вздохнула, замолкая.
- Эмма, - осторожно начала брюнетка. – Это всего лишь книга. Никакая она не волшебная, обычная. Просто в ней написаны сказки…
- …о нас, - добавила Свон, поправляя шерифский значок, на ремне. – О нас, Регина! – повторила она. – Я не хочу ничего менять в этой жизни, которая меня не раз ломала и подминала под себя.
Это была почти мольба и женщина разочарованно выдохнула.
- Тебе и не придется, Свон – вернулась Миллс к официальному тону. – Шла бы ты лучше, работать. А то «ходячие мертвецы» сами не поймаются, знаешь ли. И я жду от вас с Бутом отчета!
Подобный тон словно отрезвил Свон, сбросил всю злость и раздражения. Сведя их на нет. Почему-то стало грустно от того, что Эмма испортила сама этот момент, сказав то, что не должна была. Она просто… Иногда ей нужно держать рот на замке, а лучше вообще намордник купить, чтобы не вякать и не портить замечательные моменты их отношений с Королевой.
Свон вздохнула, направляясь к выходу. Она обернулась только у двери, смотря на погрузившуюся в себя Миллс.
- На самом деле, я бы хотела кое-что поменять…
Женщина подняла глаза и сердце ускорило ритм.
- Но думаю, что еще не пришло для этого время, - договорила Эмма, открывая дверь. – Хорошего дня, мадам мэр.
Регина могла поклясться, что девушка хотела сказать ей про их отношения. Она словно почувствовала этот порыв внутри Эммы, но их всегда будут разделять дела, работа и город. У Миллс впервые проскочила огненная мысль, уехать со Свон куда-нибудь, не надолго. На пару дней, чтобы…
- Ну что за чушь ты несешь, Регина! – одернула она сама себя, отправляясь в рабочий кабинет.
Гномы показали Генри многие прелести шахтерской жизни.
- Эта шахта много знает, - поведал Весельчак. – Много веселых историй. Правда, грустных тоже много. Но зато нам есть что вспомнить.
- Регина не часто сюда приходит, - сказал Ворчун. – Но недавно произошло одно событие, - заговорческим тоном произнес Лерой. – Регина приходила сюда не за магией, не за пыльцой, она приходила к «священному камню любви»…
Парень немного удивился, но Скромник кивнул и Ворчун продолжил:
- Да, да, есть такой камень. Мы к нему сейчас придем. Так вот, она просила его помочь ей завоевать сердце того человека, который никак не поддается на ее чары.
Гномы с Генри завернули за угол и им открылась небольшая шахта, посредине которой стоял странного вида камень. Он был иссиня-черный, в виде неправильного ромба со сглаженными углами. Очень красиво смотрелся он в свете факелов, которые принесли сюда Соня, Чихун и Простак.
Какое-то время все они завороженные этих зрелищем молча взирали на камень.
- Может, мне не стоит переписывать их отношения? – тихо прошептал парень.
- Стоит, - уверенно сказал Лерой. – Сами они не справляются, ты же видишь.
Гномы притихли, а Умник сказал:
- Но перед тем, как написать об их отношениях, может, загадаешь свое желание перед камнем?
Из шахты Генри вышел почти счастливым и полным вдохновения и идей, как и что ему писать. Одно было грустно, что эта идея не посетила его раньше. Если бы…
Сейчас его мамы уже были гораздо ближе, чем просто в одном городе.