— Ты же слышал, что операция прошла успешно, идём домой, отдохнёшь, — мадам Юй по привычке пилила мужа. — Ты совсем не спишь из-за этого.

— Не могу, — отвернулся от неё Цзян Фэнмянь. — Иди сама, ты тоже устала.

Женщина фыркнула и поджала губы.

— Знаешь, я пыталась стать Вэй Усяню матерью, воспитывать его, как и А-Чэна, но твоя привязанность к нему…

— Не начинай, пожалуйста. Не здесь.

— А где? Дома ты не разговариваешь со мной, избегаешь. Иногда чувствую себя какой-то воровкой, что пытается украсть крупицу твоего внимания. Хотя бы с детьми добр, спасибо и на этом.

— Я всегда любил и тебя, и своих детей. Но в последнее время ты больше требуешь, чем отдаёшь сама. Знаю, ты во всём винишь меня, даже за то, что взял в дом сироту, но дело не в мальчике. Я знаю.

Женщина подозрительно посмотрела на мужа и нервно поправила кофту.

— Что ты знаешь?

— Знаю, что ты совершила глупость несколько лет назад. Я не стал устраивать сцен, не стал разбираться в этом, просто продолжил жить. Ты сама разрушаешь наш привычный мир.

— Откуда ты узнал? — нахмурившись спросила мадам Юй.

— Мир не без добрых людей, тебе ли не знать? Мне сообщили.

— Почему ты не поговорил со мной?

— Зачем? Ты не собиралась уходить и, судя по поведению, раскаивалась.

— И тебе плевать на измену?

— Нет. Иначе я бы подал на развод. Но мне было не всё равно.

— А сейчас?

— И сейчас не всё равно, но простить тебе то, до чего ты довела Вэй Ина, я не могу.

— Я довела?! — возмущённо воскликнула мадам Юй.

— А кто ещё? Ты представляешь, как важна для мальчика мама? А что делала ты всю его жизнь? Наказывала и пыталась бороться с ребёнком за моё внимание! Для чего? Мне не было дела до других женщин, но Вэй Ин тебе не конкурент, он наш сын.

Мадам Юй нахмурилась и покачала головой, словно пытаясь смириться.

— Мне казалось, ты уделял ему больше внимания, чем родному сыну, но ты прав, Вэй Усянь точно не виноват в наших проблемах между собой. Возможно, я была к нему слишком строга, просто хотела, чтобы он вырос нормальным человеком.

— Да, он вырос, но ушёл из дома из-за наших постоянных ссор.

Женщина опустила голову, а Вэй Усянь счёл за благо скрыться подальше от подобной информации. Вот чего-чего, а знать про чужие измены он точно не должен. В коридорах было пусто, в сердце поселилась печаль, и он сам не понял, как снова начал мерцать и исчез.

<center>***</center>

— Продолжайте разговаривать с ним, — увещевал врач Цзян Чэна, который постоянно задавал ему один и тот же вопрос. — Люди в коме чаще всего нас слышат и даже реагируют на голоса. Динамика положительная, он хорошо перенёс операцию, организм молодой, выдержал. Поэтому требуется только время.

Цзян Ваньинь упрямо поджимал губы, но резких слов не произносил, уважая мнение специалиста. Войдя же в палату, он замер и гневно сжал кулаки.

— И чего ты шастаешь сюда как на работу? — вместо приветствия спросил он у Лань Ванцзи, который сидел в кресле около Вэй Усяня. — Несколько лет в упор его не замечал, нос воротил, слова доброго не сказал. А теперь что, совесть замучила?

Он обошёл койку и встал перед Лань Ванцзи, загораживая собой обзор брату, что был сейчас призраком и сидел на подоконнике.

— Это не твоё дело, — сухо отрезал Лань Ванцзи, и Вэй Усянь удивлённо выглянул из-за плеча Цзян Чэна.

— Он мой брат, и это моё дело.

— Нет. Моё, Вэй Ина, не твоё.

— Какой он тебе Вэй Ин? — взбеленился Цзян Чэн. — Думаешь, если у него к тебе были чувства, ты на всё право имеешь? Да ты его и довёл наверняка, скотина равнодушная!

Лань Ванцзи побледнел и поднялся из кресла, шагнув к Цзян Чэну.

— Что ты сказал?!

Сообразив, что ляпнул лишнего, Цзян Чэн пошёл на попятную.

— Сказал, чтобы ты валил отсюда куда подальше, к брату я тебя и близко не подпущу, когда очнётся.

— Не тебе решать.

— А вот и мне! Я его теперь далеко от себя не отпущу, найду Вэй Усяню нормального парня, а не того, кто будет плевать на него и постоянно посылать!

Он плохо понимал мимику Лань Ванцзи, но, судя по гневно сведённым бровям, Цзян Чэн сделал ещё хуже. Вэй Усянь хлопнул себя по лбу и застонал.

— Что ж ты на меня плакат ещё не повесил с надписью «Ищу парня»? А-Чэн, ты такой идиот. Теперь точно не очнусь, назло тебе, — Вэй Усянь рассматривал Лань Ванцзи, ища у него хоть какие-то признаки того, как он относится к нему, но так ничего и не понял. — Как есть ледышка. Злится, а на что — непонятно.

— Моё время закончилось, — наконец вымолвил Лань Ванцзи. — Я вернусь и надеюсь, мы больше не встретимся.

— Не надейся, — тут же возразил Цзян Чэн. — Я буду рядом с братом. Я с ним хотя бы разговариваю. Это намного полезнее, чем твоё присутствие.

Вэй Усянь со вздохом наблюдал, как Лань Ванцзи уходит из палаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Вот что ты за брат, а? Всё вытрепал, обидел и даже не покраснел.

Внезапно дверь снова отворилась и в палату заглянул мальчик. Цзян Чэн тут же смягчился и с интересом посмотрел на ребёнка.

— Ты кто?

— Сянь-Сянь, — вместо ответа обрадовался А-Юань и подбежал к Вэй Усяню, лежащему на кровати. — Вставай, я тебя нашёл!

— А-Юань! — воскликнула пожилая женщина, входя вслед за ребёнком. — Простите нас, господин. Это мой внук, он вбил себе в голову, что должен найти какого-то Сянь-Сяня, и сегодня я не смогла удержать его в палате.

— Сянь-Сянь? — глухо переспросил Цзян Чэн и посмотрел на лежащего Вэй Усяня. — Не может быть.

— А ты Цзян Чэн, он рассказывал! — А-Юань забрался на постель к Вэй Усяню и обхватил его палец своими. — Сянь-Сянь, вставай, я зову тебя как твоя сестрица, просыпайся. Я проснулся и ты просыпайся, мне не с кем играть.

Цзян Чэн потерял дар речи оттого, сколько знал мальчик и как он их всех называл.

— Откуда ты знаешь моего брата?

— Мы здесь гуляли. Играли в прятки, ходили через стены, очень испугались, когда попали в страшное место с зелёными лампами.

Бабушка подошла к А-Юаню и с извинениями поклонилась Цзян Чэну.

— Простите, господин, мой внук был в коме, недавно очнулся и с тех пор говорит странные вещи, не обращайте внимания.

— Он знает моё имя, вряд ли он слышал его от кого-то. Это значит, — он обернулся, затем обвёл взглядом палату и посмотрел на лежащего Вэй Усяня. — Если ты здесь, то какого дьявола не приходишь в себя? Вот только очнись, такую трёпку тебе задам! Ещё и сестрице расскажу, что ты тут уже две недели уши греешь.

Вэй Усянь на это только грустно усмехнулся и перевёл взгляд на мальчика, что выболтал все секреты и слишком хорошо запомнил информацию. У него даже мелькнула мысль — нужно было передать через А-Юаня послание всей семье, но он утешился, что впервые сталкивается с подобным явлением в принципе.

— Сянь-Сянь, просыпайся! Я проснулся, как обещал. А ты обещал поиграть.

Цзян Чэн присел с другой стороны кровати и посмотрел на ребёнка.

— А-Юань, а ты приходи к нему почаще. Может, он и проснётся. Только приходи с разрешения бабушки и врача, хорошо?

— Хорошо, хорошо. Я обязательно приду. Пока, пока, Чэн-Чэн.

Мальчик слез с кровати, взял бабушку за руку и, помахав рукой, вышел из палаты.

— Наверное, я сплю, — Цзян Чэн ущипнул себя за ногу. — Ауч! Выходит, что нет. Эй, Патрик Суэйзи, подай хоть знак. Дать монетку?

— Идиот, — ласково прошептал Вэй Усянь со слезами на глазах. — Что я, по-твоему, буду с ней делать?

— Ладно, ладно. Молчи. Только в тело своё вернись, пожалуйста. У нас с тобой за год столько дел накопилось. Даже не мечтай снова от меня сбежать. Ты должен мне походы в кино как минимум. А ещё ужасное пение по утрам в ванной, отсутствие горячей воды и запотевшее зеркало. Знаешь же, как меня это бесило каждое утро.

Вэй Усянь улыбнулся, вспоминая, как им приходилось делить одну ванную комнату на двоих, живя в смежных комнатах. И да, он обожал петь по утрам в душе.

— У меня шикарный голос, между прочим. Эх, А-Чэн, если бы я только знал, как мне очнуться. И у А-Юаня не могу спросить, как у него всё получилось.

Ещё немного осмотревшись, но так и не получив знака от Вэй Усяня, Цзян Чэн сел в кресло возле его постели и взял брата за руку.

— Учти, если ты действительно всё слышал, что я тут наплёл — это правда. Но я всё буду отрицать. Возвращайся обратно, А-Сянь, сестра каждый день плачет, родители почти не разговаривают. Как мы без тебя?

Вэй Усянь подошёл к брату и попытался коснуться его, но рука прошла сквозь плечо, а Цзян Чэн поёжился.

— Это правда ты? А-Сянь, нам что, медиума нанять? Я в такую чепуху отродясь не верил. Но если нужно, и эту глупость для тебя сделаю.

— Ну и как мне тебе ответить? — спросил Вэй Усянь и ударил брата по плечу. — Так лучше?

Цзян Чэн резко выдохнул, прикрыв глаза.

— Просто вернись. Я знаю, что мы сделали твою жизнь невыносимой, но мы всё исправим. Обещаю, — он крепко сжал его руку, и Вэй Усянь на какое-то мгновение ощутил это в своём бестелесном воплощении.

— Может и вернусь, — пожал он плечами. — Лишь бы от этого не стало только хуже.

Цзян Чэн посидел ещё немного, но засобирался на учёбу, он и так пропускал занятия из-за всей этой ситуации, как и сестра, что училась в магистратуре.

Вэй Усянь проводил его до дверей больницы и от скуки побродил немного по коридорам. Когда же он вернулся к себе в палату, то застал там малыша А-Юаня с бабушкой. Ребёнок раскладывал на его постели свои игрушки и рассказывал, какую он любит больше и за что. Это было так трогательно, что Вэй Усянь присел на подоконник и с удовольствием слушал этот детский рассказ. Мерцание началось внезапно, ведь он пробыл в бестелесном теле не так уж и долго, но мир внезапно исчез.

<center>***</center>

— Мы не знаем, что послужило причиной, — сокрушённо говорил врач, пытаясь успокоить опекуна пациента. — Он был стабилен, но операция на мозге всегда сопряжена с риском. Мы со своей стороны прилагаем все усилия, чтобы вывести его из комы.

— Я знаю, доктор, спасибо, — Цзян Фэнмянь несколько раз кивнул и вошёл в палату.

Приступ чуть не унёс жизнь Вэй Усяня и никто не давал никаких гарантий. Цзян Фэнмянь смотрел на мальчика, которого воспитал, и не знал, что нужно сделать, чтобы вернуть его к жизни.

— Прости, я бы отдал свою жизнь за твою, если бы мог, — прошептал он.

Внезапно дверь в палату распахнулась и вошёл запыхавшийся Лань Ванцзи.

— Господин Цзян. Я только что узнал, — обратился он к мужчине. — У него был приступ?

— Да. Врачи смогли стабилизировать состояние, но боятся, что он уходит из жизни.

— Нет, — ответ был больше похож на вскрик, — он не может. Операция ведь прошла успешно.

— Это не всегда гарантирует, что пациент выживет. Он должен хотеть жить, но, видимо, мы хотим этого больше, чем он.

Лань Ванцзи побелел и закусил губу, не заметив, как она треснула и проступила капелька крови. Подойдя к постели Вэй Усяня, он постоял над ней немного, на что-то решаясь, а потом взял юношу за руку.

— Вэй Ин, ты не можешь уйти, пока мы не поговорим. Пожалуйста.

На этот раз Вэй Усянь ощутил касание так, будто находился в своём теле. От этого стало немного щекотно, больно и горячо. Захотелось срочно очнуться и обнять Лань Чжаня, который впервые за несколько лет был готов говорить с ним. Оказавшись у своей постели, он приблизился к тому, кого любил всем сердцем, и заглянул в полные боли глаза.

— Прости, я хочу, правда хочу вернуться, но не знаю как.

В этот момент дверь в палату открылась и в проходе снова показался А-Юань, бабушка за ним едва поспевала.

— Дядя-идеал, дядя-идеал, верни мне Сянь-Сяня, я хочу с ним играть.

Лань Ванцзи вздрогнул и непонимающе уставился на ребёнка.

— Что?

— Верни мне Сянь-Сяня. Поцелуй его как в сказке, и он проснётся, мне бабушка вчера читала.

Взрослые были несколько шокированы детской непосредственностью. Цзян Фэнмянь кашлянул в кулак, скрывая смущение, а бабушка покачала головой.

— Простите его, он вбил себе в голову что-то и продолжает болтать. Я слышала, что у вашего сына был приступ? Сочувствую вам и молюсь, чтобы он очнулся.

— Спасибо большое. Мы тоже молимся об этом каждый день. Дочка сильно переживает, она так любит А-Сяня.

— Надейтесь на лучшее, — женщина похлопала Цзян Фэнмяня по руке. — Давайте выпьем кофе вместе. А-Юань, малыш, идём с бабушкой.

— Нет-нет-нет, я останусь с Сянь-Сянем и дядей-идеалом.

— Идите, я присмотрю за ним, — кивнул Лань Ванцзи и помог ребёнку забраться на постель.

Вэй Усянь с тревогой следил за происходящим. А-Юань оказался слишком смышлёным для своего возраста и словоохотливым, а ещё добрым и совершенно бесхитростным.

От тех слов, что он говорил Лань Чжаню при мальчике, было тревожно и хотелось исчезнуть. Но стоило подумать об этом, как он снова замерцал, а последнее, что увидел, — ужас на лице Лань Чжаня.

Проснулся он от громкого рёва А-Юаня, но не смог его увидеть, только слышал, как бабушка уговаривала его уйти, а тот заливался плачем. Двигаться почему-то не получалось, и Вэй Усянь не мог понять, где находится. Единственное, что он чувствовал, — чью-то прохладную руку на запястье. Плач вскоре затих и его сменил писк аппаратов.

— Вэй Ин!

Этот голос он узнал бы в любом состоянии. Хотя раньше он к нему так не обращался.

— Вэй Ин, очнись. Пожалуйста!

В голове промелькнула мысль, что он бы и рад очнуться, только не знает, как это делается. А потом понял, что лежит. Тело было тяжёлое, словно налитое свинцом, и совсем не слушалось. Вэй Усянь хотел открыть глаза, но веки отяжелели. Сознание уплывало и он погрузился во мрак.

— Я знаю, что ты меня не слышишь, — прямо над самым ухом раздался горячий шёпот. — Но я буду приходить каждый день. Клянусь тебе.

Вэй Усянь хотел закричать от радости, но губы слиплись и не хотели раскрываться. Он попытался пошевелить пальцами, дать понять, что он здесь, внутри, и больше не призрак, но снова провалился в пустоту.

Сознание возвращалось скачками. Он то нырял в блаженное ничто, то выныривал из него, чтобы услышать тот самый голос.

— Ты всегда был таким ярким, что мне приходилось отворачиваться, чтобы не ослепнуть.

— Я никогда не знал, что тебе ответить.

— Я хотел дружить с тобой, но я не умею, прости меня.

Он слышал обрывки фраз и возвращался раз за разом, чтобы попытаться открыть глаза. И надеялся, что рано или поздно у него это получится.

— Вэй Ин, я знаю, что ты здесь, — в голосе слышался явный укор. — А-Юань всё мне рассказал.

Вэй Усянь и сам не понял, как распахнул глаза, и тут же зажмурился от слишком яркого света.

— Вэй Ин! — Лань Ванцзи схватил его за руку и нажал на тревожную кнопку.

В ту же секунду в палату вбежала медсестра.

— У него снова приступ?

— Нет, он открыл глаза!

Вэй Усянь сжал тёплую руку и смог открыть глаза снова. На него с тревогой смотрел Лань Ванцзи, и это было самое прекрасное, что он только видел по обе стороны сознания. Медсестра побежала за доктором, и Вэй Усянь попытался разлепить губы, чтобы успеть сказать самое главное.

— Ты всё-таки очнулся, — опередил его Лань Ванцзи. — На тебя только угрозы действуют, да? Буду знать.

Тут в палате стало тесно от медперсонала, и Лань Ванцзи попросили выйти. Пациента окружили со всех сторон, чтобы обследовать на реакции. Краем глаза Вэй Усянь следил, как уходит Лань Ванцзи, и надеялся только на то, что поговорит с ним уже в сознании.