Саша, знаете… заебался. Чисто по-человечески заебался.

Это очень тяжело — когда ты в лучшем случае второй. Всегда хороший, но никогда — лучший. Это очень тяжело, когда ты — заменимый. По сути не нужный, сотри свою душу из уравнения мироздания и ничего не изменится. Ни для кого.

Рано или поздно ты привыкаешь, человек вообще свойственнен ко всему привыкать. Проходишь чёртовы стадии принятия. 

Сначала наивно пытаешься верить, что нет, ты кому-то нужен; потом злишься на весь мир вокруг, друзей которые может и не друзья тебе вовсе, на себя — такой чмошник, что до сих пор себе не то что пару, лучшего друга не в состоянии отыскать, хоть кого-то близкого; следом торг: пожалуйста, вселенная, может я всё-таки ещё найду своего человека, может просто не пришло время — смешно и наивно; а затем депрессия потрошит тебе рёбра, забирается в голову комком комплексов, цинизма и желания не быть.

И ты учишься сосуществовать с этим ворохом ментальных пиздецов, вот такое хуевое принятие, оторви да выбрось. Это вообще становится какой-то идеей твоей — хотя бы видимость нормального человека поддерживать в своих глазах, чтобы попросту на части не распадаться, когда на самом деле тебя иногда так кроет, что все анимешные психи позавидуют. Убеждаешь себя, что люди по природе эгоисты и таким вот болезненным эгоистом учишься существовать. Просыпается гордость, все эти «мне никто не нужен» и «я справлюсь сам». Перестань надеяться и мир станет проще. 

Днём всё нормально даже. Функционируешь, улыбаешься, хобби у тебя, работа, люди какие-то рядом. Твой маленький реактор мотивации собирать себя по кусочкам с утра и начинать день работает на этом бесконечном побеге от себя самого. Улыбаешься и бесконечно повторяешь себе дышидышидыши не останавливайся, иначе…

Идиотская, почти детская, из каких-то мультиков, мечта попросту найти того, кому взаимно стать лучшим другом или самым близким человеком догоняет тебя в ночи. Навязчивые мысли маршируют по черепной коробке тяжёлыми сапогами, паническими атаками и нервными срывами за закрытой дверью комнаты.

как они громко топают как они громко топают сука как громко топают как они громко топают

Ты до боли в костяшках вцепляешься в собственные волосы, зажимаешь руками уши, чтобы не слышать собственных тёмных мыслей, ты сворачиваешься клубком и тихонько отползаешь в самый защищённый угол, чтобы собственные демоны не сожрали остатки твоей покалеченной души. 

Ты учишься справляться сам: асмр, подкасты, классическая музыка, джаз — ты пробуешь всё, и оно даже работает какое-то время. Потом находишь решение: загонять себя до тех пор, пока, падая на кровать, не начинаешь отключаться ещё в полёте. 

И так по кругу. Загоняешь себя всем подряд, отрубаешься, снова загоняешь. Нет смысла, только цель — не чувствовать всепоглощающее одиночество.

Рано или поздно заебёшься так существовать. Саша, вот, заебался.

Наверное поэтому ничего удивительного в том, что заключительный Бал он доигрывает на одном профессионализме и упрямстве: тревожные взгляды Каспаровой он предпочитает игнорировать. И нет ничего удивительного в том, что сил хватило только переодеться, а потом мир поплыл перед глазами, реальность помахала ручкой и решила удалиться.

Пришёл в себя он резко, от пугающего чувствства незнакомого места, как бывает иногда: открываешь глаза и ещё минут пять не можешь понять, где ты. 

- Проснулся, - констатировали над головой знакомым голосом. - Сашк, скажи мне честно, ты помереть решил или просто дурак? 

Ярик, видимо притащивший его бессознательную тушку к себе — откуда Баярунасу знать, в каком отеле Саша позавчера даже не остановился, просто упал? — суетился вокруг, каким-то кривым потоком сознания, как он это обычно делал, выговаривал ему что-то вроде ты-свой-график-вообще-видел-ты-таким-темпом-умрешь-как-вообще-ты-в-Бале-играешь-в-таком-состоянии-в-гроб-краше-кладут.

Саша прикрыл глаза, сдерживая на языке язвительные шутки и сокровенное, болезненное «потому что ближе тебя придурка у меня никого и меня это убивает». Не надо ему это знать. Ярик, постоянно отчаянно игравшийся фансервисом на грани фола, точно бы его не понял. Для него все эти гейские шутки ими же и оставались: как в том чёртовом стэндапе, флиртуют только с теми друзьями, с кем абсолютно точно ничего не может быть.

У Ярика в конце концов переезд, репетиции ЧКС скоро (какого чёрта он в Питере кстати?), концерт очередной на подходе… И люди-люди-люди, много людей ближе Саши, лучше Саши, интереснее, роднее, любимее… Ярик в конце концов точно по девушкам, Саша этот разговор чёрт-знает-какой давности помнит хорошо: невозможно поддерживать такой уровень фансервиса и не поговорить об этом серьёзно хоть раз. 

моя любовь кромешна моя любовь кромешна ути-пути какой мы нежный

Сашу вырубало. Ярик замолчал.

Саша только поспит немного, не выгонит ж его Баярунас после того, как сам же и притащил к себе.

- Я же волнуюсь, Казьмин, блин. - Прилетело в уже начавшее по-новой ускользать сознание. - Думаешь легко мне выслушивать панические звонки от Саши и похоронный голос Ожогина на тему «забери своего болезлого»? 

…своего?

Слипающиеся веки распахиваются. Синие в полутьме вечера глаза как-то непозволительно близко.

Зелёные в них тонут.