ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО

Последние пару дней Чимин чувствовал себя не в своей тарелке. Его мысли путались, а температура тела была слишком высокой. Он решил, что пора просто выспаться, зная, что Юнги не будет скучать по его постоянному болтанию во время прогулок по поселку.

Он лег в свою кровать, а Си-Ву лежал у его ног. Это было странно для него, потому что пес предпочитал собственное пространство и комфорт своей огромной собачьей кровати. Но Чимин чувствовал себя слишком плохо, его голова раскалывалась, и он ощущал дрожь по всему телу.

Казалось, что как только его голова коснулась подушки, он отключился, погрузившись в темноту, а его тело расслабилось.

Чимин не любил ярких снов, чаще всего он не помнил своих снов или спал в темноте. В этот раз все было по-другому. Открыв глаза, он увидел бескрайнее открытое пространство, казавшееся бесконечным. Он не замечал воды у своих ног, пока не сделал шаг вперед и не услышал журчание.

Посмотрев вниз, он увидел, что на нем уже не штаны и носки, а традиционный корейский ханбок. Розовый и белый цвета окружали его тело с красивыми узорами, которые Чимин раньше видел только в музеях.

— Ты пришел, я ждал, — Чимин поднимает глаза, услышав эхо своего собственного голоса. Его рот открывается и закрывается, когда он видит себя, но не себя, стоящего перед ним.

Он был одет в такой же ханбок, как и он сам, но в отличие от коротких светлых волос Чимина у него были длинные темно-каштановые волосы до середины спины. Половина волос была перевязана голубой ленточкой.

Рядом с мужчиной сидел его собственный пес Си-Ву. Оглядевшись по сторонам, Чимин не смог придумать, что сказать, слишком уж ярким и реальным был этот сон.

— Ты напуган? — снова сказал голос. Оглянувшись на себя во сне, Чимин заметил, что мужчина наклонил голову, и собака тоже.

— Нет, — начал Чимин, его голос также создал эхо. «Я просто восхищался дизайном. А еще тем, какой яркий этот сон».

— Но это не сон, Чимин.

— Конечно, это сон, ты — это я, а я просто болен, поэтому мои сны сейчас такие странные, — говорит Чимин, размахивая руками и жестикулируя вокруг себя.

Другой парень начинает подходить к нему ближе, собака полностью повторяет его шаги. С каждым шагом сердце Чимина учащается, он чувствует, как вода бьет его по ногам, когда по ней проходит рябь.

— Меня зовут Си Ву, хотя мы знакомы уже давно, — он остановился, подойдя на несколько шагов к Чимину. Теперь Чимин понимал, что между ними есть как сходство, так и различие. Другая версия себя, или Си-Ву, казалась на пару лет старше.

— Значит, ты моя собака? — это единственное, что Чимин смог сказать, и если бы он мог дать себе пощечину, он бы это сделал.

После короткого хихиканья Си Ву положил руку на голову собаки, прямо между ушей. Пушистое создание, похоже, не беспокоится, а наоборот, радуется вниманию.

— Наверное, так можно сказать, но технически он — часть тебя, — старший человек смотрит на Чимина с таким чувством, что Чимин чуть не делает шаг назад. Он просто запутался, что это был за сон. — Технически мы оба — часть тебя. Мы все — одно целое, Чимин, и настало время для завершения себя.

Чимин медленно моргнул. Сон начинал приобретать слишком личный характер, и от воды у него подкашивались пальцы на ногах.

— Мне действительно нужно перестать пить кофеин перед сном, — говорит Чимин, проводя рукой по волосам, он замечает, как взъерошивается ханбок. — Этот сон кажется таким реальным. Я такой креативный, вау.

— Я не могу сказать тебе многого, Чимин, но, пожалуйста, отнесись к этому серьезно, когда ты проснешься, ты будешь другим. Ты изменишься, и это будет так неожиданно и страшно, но помни, ты не один, — Си Ву говорит это серьезным, но утешительным голосом. — Я прошу тебя только об одном, пожалуйста, не повторяй моих ошибок.

Прежде чем Чимин успел ответить или осознать происходящее, он упал спиной в воду. Его кожа словно горела, а в живот словно вонзили тысячу шипов. Он попытался открыть глаза, но не смог их открыть.

В конце концов боль утихла, и его встретила лишь кромешная тьма. Он был измотан, тело болело так, словно он пробежал тысячу миль. Он отдался изнеможению, не заботясь о том, сон это или реальность, лишь бы проснуться без боли.

НАСТОЯЩЕЕ

Юнги застыл у двери. Его чувства устремились к юноше, который ворочался на кровати. Юнги чувствовал только восхитительный запах младшего, не понимая, как это происходит и что ему делать.

Альфа внутри него просил его двинуться, утешить, сделать что-нибудь, чтобы облегчить боль младшего. Юнги почувствовал, что его ноги движутся, и не успел он опомниться, как оказался рядом с кроватью.

Он присел рядом с младшим, который стонал от боли, схватившись за живот. Тело Чимина было покрыто потом, кожа липкая, но Юнги нашел это возбуждающим. Протянув руку вверх, Юнги убрал волосы с лица Чимина. Это заставило юношу распахнуть глаза, что повергло Юнги в шок: на него смотрела пара потрясающих зеленых глаз, а не темно-карих, как обычно у Чимина.

Юнги хотел отдернуть руку, но его запястье схватили маленькие ручки младшего. Чимин поднес руку к лицу и прижался к нему. Если бы младший мог мурлыкать, Юнги был бы уверен, что он это сделал. Увлекшись тем, что его альфа был в восторге от внимания к нему и от запаха в комнате, Юнги не заметил, что младший принюхивается к нему.

— Чимин-а, — прошептал Юнги, заставив младшего снова посмотреть на него своими зелеными глазами. Чимин крепче сжал запястье Юнги, словно боясь, что старший отстранится.

— Чимин-а, ты можешь меня отпустить? Мне нужно принести тебе воды и еды. Как давно ты в таком состоянии? — Юнги пытался получить ответ от Чимина, но в ответ получал лишь тихое хныканье.

— Чимин-а, ты можешь употреблять слова?

Снова хныканье.

— Чимин, слова.

Тишина.

— Чимин, будь хорошим мальчиком и используй слова для Хёна.

Глаза Чимина затуманились, и он отпустил запястье Юнги. Он открыл рот, но снова закрыл его, глубоко дыша через нос.

— Хён, — начал Чимин, но хныканье застряло у него в горле. — Я не знаю, что происходит и как давно это случилось. Хён, пожалуйста, сделай так, чтобы это прекратилось.

Юнги почувствовал, как его сердце смягчилось, а затем разорвалось от того, как разбито звучало сердце младшего.

— Хорошо, Чимини, Хён поможет, — Юнги провел рукой по мокрым волосам Чимина.

— Ты что-нибудь ел?

Чимин покачал головой: — Да, но я не уверен, как давно.

— Ты пил воду? — Юнги вздохнул.

— Хён, я не знаю, как давно это было, пожалуйста, — Чимин всхлипнул.

— Ладно, Чимини, мне жаль. Как насчет того, чтобы начать с ванны? Звучит неплохо? — Юнги провел большим пальцем по щеке Чимина. Младший, поддавшись прикосновению, покачал головой.

— Хён, понесет меня? — Чимин посмотрел на Юнги своими большими зелеными глазами. Остановившись и посмотрев на красоту своего истинного, он понял, что нет ничего, что бы он не сделал для Чимина.

— Конечно, — он встал и поднял Чимина, держа руки как можно ближе к коленям юноши, так как штаны, в которые был одет Чимин, промокли, и он не хотел, чтобы юноша смущался.

Так же, как он выносил Чимина из леса зимой, он нес Чимина в ванную. Он наклонил шею, чтобы дать Чимину возможность прикоснуться к ней, что необходимо для того, чтобы младший был счастлив.

Когда они дошли до ванной, Юнги усадил младшего на край столешницы и повернулся, чтобы набрать ванну. Не глядя, он снова начинает говорить.

— Когда ванна наполнится, я могу уйти, чтобы ты мог раздеться, — обернувшись, он видит перед собой уже обнаженного Чимина. Он изо всех сил старается не поднимать глаз, но ничего не может поделать с тем, что его переполняет.

От красивого лица Чимина до его обнаженной груди и маленькой талии, до упругих ног.

— Все в порядке, Хён, я не против, — шепчет Чимин. Он проходит мимо Юнги и забирается в ванну, вздыхая, когда погружается в воду. Он подтягивает колени к груди, и Юнги отмечает, как похож он на того крошечного Чимина, которого он встретил все эти годы назад.

От размышлений Юнги отвлекает разговор Чимина.

— Я не знаю, что происходит, но я рад, что именно ты здесь, чтобы помочь мне, — Чимин делает паузу. — Может, это болезнь, что бы ни происходило, но какая-то часть меня тянется к тебе, как будто ты — недостающая часть меня. Я знаю, это звучит безумно, и если ты заговоришь об этом позже, я обвиню во всем болезнь.

Юнги усмехается. Он точно знает, что чувствует Чимин — истинные узы.

— Все в порядке, Чимин-а, я рад помочь. Я пойду приготовлю тебе еду и налью воды. Я также разведу огонь, — Юнги собирается повернуться и уйти, как вдруг слышит плеск воды, и его за футболку хватается мокрая рука.

— Спасибо, Хён, я правда так думаю. Я так напуган и растерян, но то, что ты здесь, значит для меня все. И еще, пожалуйста, называй меня Чимини, мне это очень нравится, — мягко говорит Чимин.

Юнги не оборачивается, потому что знает, что не сможет удержаться, чтобы не остаться.

— Не за что, Чимини, я всегда буду защищать тебя.