Когда они наконец уложили Чимина, то выяснили, что единственным способом успокоить младшего является обмотать подушку толстовкой Юнги. После того как дыхание Чимина выравнивается, и трое парней понимают, что он глубоко спит, Джин и Намджун приступают к работе и подключают его к капельницам.

Из-за того, что это была первая течка для Чимина, он не был подготовлен к ней должным образом и не имел ни еды, ни воды, чтобы оставаться здоровым в течение четырех дней. Юнги метался по комнате, так много всего было у него в голове. Самый главный вопрос — «как?» Волки не появляются просто так, они растут в стаях. В детстве от Чимина сильно пахло Юнги, но сам он считал, что это просто его чувствительный альфа-нос уловил запах завтрака и свежего воздуха.

Он оторвался от своих размышлений, когда услышал два голоса, зовущих его по имени.

— Мин Юнги, — Джин и Намджун говорят одновременно, заставляя его остановиться и повернуться к двум врачам, стоящим у изножья кровати Чимина.

— Да, он в порядке? — спрашивает он тихо, чтобы не разбудить младшего. Он начинает со своей обычной нервной привычки грызть ногти. Кусание отвлекает от желания защищать и лелеять своего омегу, лежащего на кровати в двух шагах от него.

— С ним все будет хорошо, Юнги, но мы с Намджуном решили, что будет лучше, если я пойду с тобой навестить старейшин, — Джин бросает ласковый взгляд на Намджуна. Лицо юноши озаряется нежно-розовым цветом, а на его маленькой улыбке появляются ямочки. — Новоявленному омеге лучше всего находиться рядом с другим омегой, а Чимин-щи, похоже, привязался к тебе. К тому же, тебе нужно увидеться с моей бабушкой.

Юнги кивает и смотрит на Чимина, который перевернулся на кровати и уткнулся лицом в подушку, завернувшись в толстовку. Он не может справиться с чувством гордости, которое переполняет его грудь, его улыбка маленькая, но значительная. Такое поведение не остается незамеченным двумя его друзьями, и, решив, что сейчас не время дразнить его по поводу его влюбленности, они решают действовать по плану.

— Юнги-я, думаю, будет хорошей идеей, если ты нанесешь на него запах, прежде чем уйдешь. Только запястья, — Намджун берет запястье Джина и трет их вместе, показывая Юнги, что он должен делать. — Это позволит Чимин-щи проснуться от твоего запаха и его запаха, омеге, достигшему течки, нужна такая уверенность.

В комнате повисла пауза, Юнги посмотрел на двух врачей и заметил, как Джин напряженно смотрит на их все еще соединенные запястья. Намджун, наконец-то заметив, что он сделал, отдергивает руку и усмехается, почесывая затылок.

— Это довольно интимно, но эта ситуация уникальна, Хён, — говорит Намджун, совершенно не замечая пылающего взгляда Джина с другой стороны кровати.

Юнги видит, что лицо Джина потускнело, но глаза остались напряженными. Повернувшись, чтобы посмотреть на Юнги, Джин наконец заговорил.

— Не торопись, Юнги, не спеши. У нас есть целый день, чтобы навестить старейшин, — повернувшись к Намджуну, старший понижает голос, Юнги знает этот тон, ведь он только что использовал его в отношении Чимина. — Намджун, в мой кабинет. Сейчас же.

Намджун почти выбегает из комнаты, Юнги вздрагивает, стараясь не думать о том, что произойдет, когда они будут наедине в замкнутом пространстве кабинета Джина. И он совершенно точно не хочет думать о том, что Намджун будет пахнуть бальзамом и старой книгой, а Джин — медом и тимьяном.

Переключив внимание на младшего, Юнги подошел к кровати и сел возле Чимина. Словно почувствовав его присутствие, младший вздыхает и, кажется, расслабляется еще больше. Протянув руку, Юнги берет маленькую нежную руку Чимина в свою. Юнги возится с маленькими пальчиками, почти воркуя о том, какие маленькие и очаровательные у него руки.

— Хён разберется с этим, Чимини, просто отдохни, — Юнги вздохнул. Взяв маленькую руку в свою, он поднимает ее, слегка касаясь губами костяшек пальцев. Поцеловав безымянный и средний пальцы, он берет свое запястье и прижимает его к руке юноши.

Мягко двигая запястьем по кругу, Юнги закрывает глаза и вздыхает, ощущение аромата младшего было эйфорическим. Их запахи смешивались, создавая аромат, который можно описать только как бег по полям в прекрасный летний день. Кожу в месте их соединения покалывало, но при этом она словно пылала.

Увлеченный происходящим, Юнги не заметил, что проснулся Чимин.

— Хм, Хён, где я? — Юнги услышал, как прохрипел Чимин. Его глаза распахнулись, и он попытался убрать руку, но был удивлен быстрыми рефлексами Чимина. Младший взял его руку обратно в свою и переплел их руки так, как только мог в их нынешнем положении. Глядя на Юнги большими глазами и самым скулящим голосом, Чимин выразил свою неприязнь к отсутствию контакта. — Если ты не хочешь, чтобы я сломался, я предлагаю тебе постоянно прижиматься ко мне какой-нибудь частью тела.

Юнги кашляет, отворачиваясь от Чимина, он покраснел от шеи до кончиков ушей. Физический контакт с Чимином, когда он спит и не говорит ничего серьезного, — это одно, но слышать голос Чимина и смотреть в его глаза — это тот уровень обморока, который Юнги не может себе позволить.

— Чимин-щи, мне нужно идти. Я просто почувствовал твой запах, потому что Намджун-а сказал мне тоже, — Юнги убирает руку, но его хватают еще крепче. Он обернулся к Чимину и тут же пожалел об этом, увидев младшего с самым большим надутым лицом. Его губы выпячены в виде маленького клюва, а щеки надуты. Борясь с желанием ворковать, потому что альфы не воркуют, Юнги снова заговорил. — Намджун-а останется с тобой; он тоже омега, так что, надеюсь, сможет ответить на любые твои вопросы. Я с Джин Хёном пойду к старейшинам; надеюсь, они смогут прояснить некоторые вещи.

После некоторого молчания младший наконец заговорил.

— Хённи, я даже не знаю, что такое обоняние или омега, — Чимин надулся. Юнги задумывается, сможет ли он, человек немногословный, объяснить другому человеку все особенности наследия и подполов. Особенно тому, кто впервые предстал перед ним, да еще и в таком преклонном возрасте.

— Как насчет того, чтобы еще немного поспать, тебе пришлось через многое пройти. Я вернусь как можно скорее и расскажу тебе столько, сколько смогу и знаю. Договорились? — Юнги вздохнул, наконец-то освободив руку от смертельной хватки младшего.

Высунув мизинец, он смотрит на Чимина. Юнги слегка наклоняет голову в сторону в замешательстве, но потом на его лице выражается понимание. Чимин поднимает свой маленький мизинчик, соединяя его со старшим. Поднеся к губам свернутый кулак, он целует свою руку, Чимин делает то же самое.

— Я обещаю, что всегда буду защищать тебя, Чимини.

— Я знаю, Хён, я не знаю, откуда я это знаю, но я знаю.

Выйдя наконец из палаты в больнице, он натолкнулся на Джина, сидящего за своим столом, и Намджуна, который, как мог предположить Юнги, был там. Двое старших наконец-то отправились на встречу со старейшинами. Юнги был слишком поглощен своими мыслями, чтобы разговаривать со старшим, и Джин, будучи понимающим хёном, позволил ему идти молча, они лишь здоровались с членами стаи то тут, то там.

Когда они, наконец, достигли огромного дома, стоящего среди деревьев на дальнем краю города, Юнги начал нервничать. Что, если с Чимином случится что-то плохое? Старейшины могут быть непредсказуемы. Юнги почувствовал, что его запах стал неприятным, поэтому не удивился, когда почувствовал руку на своем плече, и, обернувшись, увидел Джина с суровым выражением лица.

— Юнги-я, ты не можешь входить в дом с таким запахом. Это угрожающе и холодно, убери все плохие мысли и вспомни, ради кого и зачем ты это делаешь, — Джин сжимает его плечо, Юнги снова вздыхает и успокаивается, в результате чего его запах утихает.

***

Как только они вошли в дом, их встретил их давний друг Хосок.

— Хён! Что ты здесь делаешь, ты никогда не приходишь в дом старейшин, — младший подходит к ним, но старшие двое ничуть не удивлены.

— Привет, Хоба, старшая целительница свободна? — говорит Юнги, надеясь, что Хосок не будет задавать вопросов.

— И прежде чем ты спросишь, Хосок, ты можешь присутствовать на собрании, но мы не будем ничего тебе говорить, — Джин говорит рядом с Юнги. Юнги видит, как бета заметно сдувается.

— С вами двумя не весело, — вздыхает младший. — Но да, старейшина Бэ свободна, она наверху в своем кабинете, пойдемте со мной, и я сообщу о вашем прибытии.

Пока они поднимаются по лестнице, Джин решает высказаться: — Знаешь, Сок-а, помнится, ты нашла меня забавным той ночью. Думаю, Намджун с этим согласится.

Бета чуть не споткнулся на лестнице, он поправляет себя, но два старших юноши видят румянец из-под его воротника и кончиков ушей.

— Хён! Я на работе, не будь непрофессионалом, — Хосок тихо застонал.

— Хорошо, малыш, — Джин ухмыляется и легонько постукивает младшего по заднице, и если бы они не находились на вершине лестницы, Юнги уверен, что он бы споткнулся.

— Сейчас не время для флирта, у нас важное дело, — говорит Юнги, закатывая глаза и постукивая себя по запястью, как бы говоря: «Ты тратишь мое чертово время».

— Да, извини, Хён, сюда, — Бета направляется к двери с надписью «Ким Бэ». Постучав и получив ответ, бета входит, чтобы сообщить о своем прибытии. Как только дверь снова открывается, Хосок покидает комнату, и оба альфы входят, быстро попрощавшись.

В комнате чисто, аккуратно и просто. Медицинские книги и многолетние труды по оборотням и науке заполняют полки. Один кожаный диван, маленький журнальный столик и кресло стоят посередине, а перед окном — стол Ким Бэ. Женщина за столом так же проста и аккуратна. Белая рубашка на пуговицах, кардиган и стрижка боб. У нее седые волосы и прищуренные от старости глаза.

— Юнги-я и Сокджин-а, приятно, что вы пришли, — говорит женщина, жестом указывая на диван. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Оба проходят и садятся, оба замирают. Встреча со старейшинами никогда не бывает легкой. Они обладают властью, и каждый, кто обладает властью, может создать проблемы, если захочет. Когда они уселись, а старейшина устроилась в кресле по другую сторону кофейного столика, она снова заговорила.

— Чем я могу помочь вам сегодня?

Юнги смотрит на женщину и решает начать расспросы.

— Бэ Целитель-ним, вы когда-нибудь слышали, чтобы волк до 22 лет не проявлял никаких признаков того, что он волк?

Старейшина не проявляет никаких признаков удивления, она вздыхает.

— Юнги-а, сколько тебе сейчас лет? — спрашивает она, переместившись на край своего кресла, как будто хочет встать.

— Мне только что исполнилось 24, — Юнги теребит подол своей рубашки. Он даже не знает, почему он так нервничает.

— Хальмеони, как ты думаешь, это правда? Почему это случилось именно сейчас? — говорит Джин, сидя рядом с Юнги. Юнги вскидывает голову и смотрит на старшего, замечая, как тот нервно кусает губу.

— Джинни, я полагаю, что это так, — старшая женщина встает, издавая тихое ворчание. Подойдя к книжной полке, заваленной старыми книгами и свитками, она достает два одинаковых свитка. Аккуратно смахнув с них пыль, она возвращается на свое место.

Старейшина кладет свитки на стол. Они старые и потрепанные, каждый перевязан красивейшей голубой шелковой лентой. Лунный полумесяц запечатан воском на ленте и плотно прилегает к ней. На каждом свитке жирным темным почерком написано имя.

«박시우, Пак Си У». Юнги проводит пальцами по имени. Переходя к следующему, он делает то же самое с другим. «민윤 Мин Юн».

В сердце Юнги вспыхивает чувство ностальгии, как будто эти имена значат для него больше, чем он когда-либо мог осознать.

— Юнги-а, я бы хотела, чтобы вы с Пак Чимин-щи вернулись в ваш или его дом и открыли эти свитки, — старейшина говорит, обращая внимание Юнги на то, что свитки наложили на него чары. Она выглядит очень серьезной. — Ты откроешь свиток, адресованный Мин Юну, а Чжимин-си откроет свиток, адресованный Пак Си У. Откройте их сидя и убедитесь, что вам удобно.

Юнги не может ничего сделать, кроме как кивнуть. Он растерян, чувствует себя странно, и ему кажется, что с тех пор, как он ушел от Чимина, чего-то не хватает. Он совершенно не замечает разговора между Джином и его бабушкой. Словно на автопилоте, он даже не помнит, как встал, поблагодарил старейшину и покинул его дом.

И снова Юнги выводит из оцепенения Джин. Старший схватил его за плечо, останавливая его походку.

— Юнги, прекрати идти. Ты вообще слушаешь?

— Хён, что, блядь, происходит? — Юнги выдохнул, он чувствовал себя встревоженным и совершенно растерянным. — Я просто хотел найти своего истинного и просто жить дальше.

— Юнги, мне очень жаль, но Хён не может тебе сказать. Это должно быть сделано определенным образом, пожалуйста, доверься мне, — Джин слегка сжимает его плечо. — Я позвонил Намджуну, он собирается встретиться с нами у твоего дома вместе с Чимином. Я так понял, что дом Чимина все еще не убран?

Юнги кивнул и хмыкнул в ответ. Джин кивнул в ответ и повернулся, чтобы направиться обратно к домику Юнги.