Май подходил к концу. Как по расписанию в саду за поместьем расцвела пышная сирень. От неё исходил приятный сладкий аромат, наполняющий каждого вдохнувшего нотками хорошего настроения. Это приятное свойство пышных кустарных цветов всегда нравилось Сергею, и с самого детства он из года в год ждал эти тёплые деньки цвета сирени, чтобы посидеть в саду с пером и своими черновиками неудачных стихотворений. Чтобы отдалиться от ненавистной ему дворянской жизни. Чтобы…
— Ваше превосходительство, — раздался твёрдый голос прислуги, знакомый Сергею с детства.
— Да, Стефан?
— Матушка вас ищет. Гости уже все собрались, что ж вы не выйдете к ним?
Стефан улыбнулся беззубой улыбкой, но такой искренней, что в его глазах заплясали огоньки. Ещё дед Сергея нанял на работу Стефана. У него была смуглая кожа и лысая голова, за тёмными радужками почти не было видно зрачков, но вот откуда тот родом — никто не знал. Стефан почему-то не любил об этом говорить. Стоило ещё маленькому Серёже завести этот разговор, как тот охал, ахал, отмахивался и предлагал какую-нибудь интересную сказку. С возрастом Сергей просто перестал спрашивать.
— Сейчас буду, — вздохнул Сергей и развернулся к любимому кусту.
Сделав последний вдох, он проверил пуговицы на своём жилете, провёл ладонями по фраку и двинулся к дому. В именном поместье Разумовских в Москве сегодня собралось множество гостей, каждому Сергей дарил улыбку и приветливый поклон. При этом ему не хотелось их касаться, говорить с ними, слушать речи про политику и про европейскую моду, да только всё равно приходилось. В день рождения его матери собралось большое количество знатных господ, требующих внимания и уважения.
— Сергей, Вас устраивает Бухарестский мирный договор? — Сергей попытался вспомнить имя своего неожиданного собеседника, этого кудрявого мужчины, чьё лицо исполосовали морщины, которые буквально кричали "я прожил полвека, не меньше". — Мы тут завязали спор небольшой, — он посмеялся, хотел продолжить, но Сергей его прервал.
— Прошу прощение, что не могу сейчас поддержать беседу, — с улыбкой ответил он. — Меня ждут неотложные дела. Обещаю, как вернусь, мы обсудим с вами мирный договор.
Закатывая глаза, Сергей быстро сбежал от неудобного разговора. Договор был заключён меньше месяца назад и, конечно же, Сергей читал его, как и полагается. Но помнил ли он что-то из него? Нет, он не забивал себе голову. Порой его учителя ругались, что молодого дворянина, происходящего из старинного княжеского рода, слишком мало интересует политика. На деле, Сергей просто боялся её. Его до жути пугали войны, он не понимал, почему, чтобы просто договориться, страны жертвуют своими людьми. Как-то раз он видел проезжающую с солдатами повозку, и их мёртвые глаза запомнились ему навсегда. Потому он держался подальше от этих тем. Для него политика - это люди, которые от неё страдают.
— Да, мама? — Сергей остановился возле женщины с пышными рыжими волосами, которой вряд ли можно было дать юбилейные сорок лет.
— Ох, дорогой, — она улыбнулась, отвлекаясь от беседы, и даже отошла в сторону, отводя за собой сына. — Где ты пропадал?
— Эм…
— В саду?
Сергей кивнул. Ничего выдумать он просто не успел. Мать цокнула языком, взгляд её кристальных глаз мог бы сейчас расплавить воск свечи.
— Пожалуйста, один вечер, я прошу тебя, побудь с гостями. Тебе необходимы связи, знания, знакомства. А ты прячешься в своём саду.
— Мама, я много раз тебе говорил, — шёпотом ответил Сергей, — что меня это не ин-те-ре-су-ет, совсем. Вы и сами тут неплохо справляетесь.
— Будь ты князем, как твой покойный дед, люди бы плакали от твоей некомпетентности!
— Кто тебе сказал, что я бы принял правление княжеством. У тебя есть ещё один сын, хочу тебе об этом напомнить, и он более годится на эту роль.
— Не смей, — процедила сквозь зубы мать, но тут же заулыбалась, словно разговор носил исключительно приятный характер. — И вообще. Я тебя позвала по одному важному вопросу. Идём.
Они прошли мимо десятка высокопоставленных лиц, с которыми его великая мама имела честь водить дружбу благодаря своей любви ко всем возможным светским встречам. Она всегда была правой рукой отца Сергея — Ярослава Разумовского, всюду сопровождала его и обладала исключительным талантом нравиться всем. Сегодня в их поместье были и министры, и члены государственного совета, и даже кто-то из императорской семьи, не говоря уже о многочисленных дворянских особах. Облачённые в дорогие ткани снобы, считающие себя достойнейшими людьми Российской империи. Сергея воротило от надменных разговоров, которые доносились до его слуха. Наконец, они остановились. Рядом с отцом стояли князь Михаил Уваров со своей женой Анной, они были частыми гостями их дома. Ещё Анна сразу расплылась в самой доброй улыбке, увидев Сергея, и протянула к нему руки. Сергей отразил её улыбку и стоял смирно, пока она ощупывала его, приговаривая, как же тот вырос. Это стоило ему сил, поскольку Уваровых Сергей очень не любил. Однажды он слышал, как Анна рассказывала матери, что Михаил заставил высечь одного из своих слуг до полусмерти за воровство хлеба. Та гордилась мужем, словно он был кем-то большим, чем хвалящимся своим покойным княжеским титулом тираном.
— Сергей, позвольте представить Вам племянницу Миши, — Анна отступила в сторону и между ними возникла молодая девушка. — Это наша Лизаветта.
— Лизаветта замечательная девушка, — вдруг вклинился отец, отпивая из бокала с шампанским. — Образованная, воспитанная, а главное, она Уварова, — на этом все почему-то посмеялись. — Без приукрашений: все Уваровы великие люди.
— Рад знакомству, — Сергей наклонился и прижался губами к протянутой бледной руке.
— Я тоже очень рада, — тонким и еле слышным голоском ответила Лиза. Её бледные щёки покрыл неравномерный румянец.
— Ах, как хорошо вы смотритесь вместе, — Ольга, мать Сергея, приложила руки к груди. — Просто птенчики.
Сергей недоумевающе посмотрел на неё.
— Вы только представьте, какие будут у них красивые дети, — продолжила она, обращаясь к Уваровым.
— Что это значит? — Сергей перевёл взгляд на отца. Тот едва удостоил его взглядом, а затем снова отпил шампанского.
— То и значит, сын. Тебе двадцать лет, а жену ты так и не нашёл.
Лиза, словно кукла, ничего на это не говорила. Она лишь улыбалась и моргала светлыми ресницами, пряча за ними голубые глаза.
— Потому что я не хочу жениться, — напомнил Сергей.
— Полно, Серёж, — мама положила руку ему на плечо. — Это такая отличная возможность породниться! Думаю, назначим свадьбу на сентябрь…
— Было бы прекрасно! — воскликнула Анна. — Устроим в нашей летней резиденции! Лизель, как тебе такая мысль?
— Конечно, — ответила она коротко и быстро посмотрела на Сергея. Возможно, за те доли секунды она даже не успела разглядеть весь шок, выраженный на его лице.
— Давайте оставим нашу новоиспечённую пару, пускай познакомятся как следует, — отец растянул руки и мягко подтолкнул Уваровых и свою жену в сторону. — Им есть о чём поговорить. Сергей, не позволяй даме скучать.
— Подож…
Но гости с родителями быстро удалились, оставив их наедине.
— Сергей… Вы… Покажете мне дом? — Всё также едва слышно попросила Лизаветта.
— Отец, я требую объяснений!
Сергей вырвался на веранду, выходящую в сад, с красным лицом и горящими глазами. Ему пришлось провести целый час в компании этой Лизаветты Уваровой, которая, если и была умна, то очень хорошо это скрывала. За всё время, проведённое вместе, она едва сказала десяток слов, вместо ответов на вопросы смеялась, прикрываясь ладошкой, а порой отвечала «Это не женского ума дело».
— И каких объяснений ты ждёшь? — отец курил трубку и даже не взглянул на Сергея, рассматривая ясное вечернее небо.
— Она пустышка, вы это понимаете? С ней не о чем говорить, она скучна и зажата! — Сергей со злостью стянул с шеи надоедливый галстук и перекинул белую ткань через перила. — Мне не нужна такая женщина в жизни! Мне никакая…
— Сергей, — наконец, он повернулся лицом, голос был резок и твёрд. — Я знаю, что тебе не нужна «никакая женщина». Я видел тебя с Арсением.
— Видел… — загробным голосом повторил Сергей и замолк.
Дыхание спёрло, весь мир замер, только сердце забилось галопом. Арсений был их прислугой, помогал на кухарке. И иногда помогал Сергею коротать вечера, слушал его стихи и грел постель.
— Больше ты его не увидишь, — добавил отец.
— Где он? — тихо спросил Сергей.
— Я сказал, что больше ты его не увидишь, и этого достаточно.
— Ты знал? — голова отказывалась верить в то, что это действительно происходит.
— Я знаю обо всём, что происходит в этом доме, — отрезал тот. — И ты, мой дорогой сын, занимаешься чёрт пойми чем! Стихи пишет! С мужиками шляется! Этому мы тебя учили? Сколько денег и сил ушло на твоё воспитание и образование, веди себя уже соответствующе!
Собравшись с силами, Сергей встрепенулся. Он с достоинством выдержал осуждающий взгляд отца и ответил:
— Вы дали мне знания, и я распоряжаюсь этими знаниями так, как считаю нужным. И если вы до сих пор считаете, что смысл нашей жизни — это жениться и завести детей, то вы ещё более никчёмны, чем эта Лиза.
Удар оказался таким звонким, что, должно быть, его было слышно даже в доме. Сергей схватился за горящую болью щёку и сжал зубы. Обида душила, равно как и страх перед отцом. Он никогда не был ласков и добр, он умел только требовать и командовать. С детства между ними росла пропасть, которая теперь превратилась в смертельно глубокий ров с колами. Сдерживая все самые страшные слова, которые крутились на языке, Сергей развернулся и рванул по ступенькам вниз, теряясь из вида отца за яблонями.
— Твари, — шипел он себе под нос, скидывая фрак прямо на землю, — только одно и знаете, как свои интересы всем навязывать. Не дождёсь, уеду во Францию к чертям отсюда. Je m'appelle Sergey, вашу мать!
— Enchanté de faire votre connaissance.
Сергей встал, как вкопанный, услышав чужой ответ. Только теперь он поднял голову, тяжело дыша от злобы, которую приходилось сдерживать, и увидел возле своей сирени мужчину. Высокий, с идеальной осанкой, жилетка прилегала к стройному телу, а на голове волос было больше, чем у многих на всём празднике вместе взятых. На вид ему не было ещё тридцати, хотя точно определить возраст мешала аккуратная борода. Мужчина смотрел на Сергея серьёзным взглядом, холодным и даже немного пугающим.
— Ваше Сиятельство Сергей Разумовский, я полагаю? — неожиданно тёплым тоном спросил незнакомец, изобразив улыбку.
— Избавьте меня от этих титулов, сиятельств и благородий, — выдохнул Сергей и, послав ко всем чертям этикет, расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Наконец можно было вздохнуть свободно. Лёгкие наполнил сладкий запах.
— У нас не было возможности познакомиться, — мужчина сделал шаг навстречу и протянул руку. — Олег Сергеевич Волков, генерал-майор императорской армии.
Услышав военное звание, Сергей едва удержался, чтобы не скривиться. Он пожал руку.
— Значит это Вы направляете несчастных мальчиков на смерть? — Съязвил он уже не в силах больше сегодня сдерживаться. Горит сарай, гори и хата.
— Интересное у вас представление, — Волков усмехнулся, но ничто не выдало в его взгляде или голосе ответного презрения. — А вы, значит, засидевшийся под тёплым крылом людских налогов мальчишка?
— Туше, — немного подумав, ответил Разумовский.
— Моя задача сделать так, чтобы как больше «мальчиков» вернулись домой к своим семьям. И чтобы этот дом у них был. И чтобы ваш дом был у Вас.
— Ну да, сидите и отдаёте приказы, прячась за спинами, — продолжил атаковать Сергей.
— В своё оправдание скажу, что прошёл путь от того самого мальчика в первых рядах на поле битвы до своего звания. И именно этот опыт позволяет мне рассчитывать стратегию так, чтобы нести наименьшие потери. Поверьте, Сергей, на моём теле шрамов больше, чем будет у Вас когда-либо.
— Хорошо, прошу прощения, — сдался Сергей, его слова закончились громким хлопком двери веранды.
— Похоже, Ваш отец решил вернуться к уважаемым гостям, — заключил Волков.
Сергей внимательно посмотрел в лицо генерала, пытаясь прочитать на нём, о чём тот думает. На нём не было агрессии или презрения, только спокойствие.
— Вы слышали наш разговор? — Осторожно спросил он.
— Я не слышу ничего, что меня не касается, — ответил Волков с улыбкой.
Сергей улыбнулся в ответ. Что-то ему подсказывало, что всё он прекрасно слышал. Но это была лучшая реакция, какую он мог ожидать от генерала, который только что узнал, что его собеседник делит ложе с мужчинами.
— Я так давно не видел цветущей сирени, — отвлёк от мыслей Волков, разглядывая фиолетовые цветы за его спиной.
— Как же так вышло?
— Война, мой друг.
— Сколько Вам было, когда Вас отправили воевать?
На секунду Волков задумался, в его глазах блеснуло что-то тоскливое.
— Слишком мало, чтобы видеть то, что увидел.
— Но Вы выглядите молодо для человека, имеющего звание генерала, — заметил Сергей. — Сколько Вам? Тридцать?
— Мне достаточно лет, чтобы выигрывать битвы. Это всё, что Вам необходимо знать.
— Но я же всё равно узнаю, сколько Вам лет, думаю, моя матушка в курсе таких дел, — Сергей прищурился.
— Мы не знакомы. Я здесь с другом. Мне не очень привычна светская жизнь, но решил выбраться, посмотреть на тех, за кого мы воюем.
— Сирень в нашем саду больше достойна жертв, чем люди в доме.
— Вы скептик, Сергей.
Разумовский махнул рукой и вздохнул.
— Пожалуйста, давайте без «Вы». Если Вы не против, конечно. Я бы предпочёл вести этот разговор в другом тоне, нежели подстраиваться под эти язвительные этикеты, тошно уже.
— Хорошо. Как Вам будет угодно. Как тебе будет угодно, Сергей.
Солнце опустилось за горизонт, сад перестал так блестеть, дунул лёгкий ветерок. Он приятно освежил разгорячённое тело Сергея, и, кажется, Волков тоже им наслаждался.
— Я слышал, что военные всегда держат при себе оружие, — сказал Сергей, оглядывая с ног до головы Волкова. — Ты тоже?
— Сегодня — нет. Зачем?
— Чтобы попасть в яблоко с десяти метров и впечатлить всю эту замечательную аудиторию, например, — усмехнулся Сергей, кивая в сторону дома. — Или великий генерал на такое не способен?
— И с двадцати могу, — пожал плечами Волков.
— Нет, не верю.
— К сожалению, сегодня не могу этого продемонстрировать. А ты, Сергей? Стреляешь?
— Брал пару раз в руку пистолет, так что стрелок из меня плохой.
— Я мог бы научить азам. А если дуэль? Как ты будешь отстаивать свою честь?
— Застрелюсь.
Оба рассмеялись, подул ещё более сильный ветер и принёс к их ногам лепестки цветущей поодаль груши. Волков посмотрел вдаль и вздохнул.
— К сожалению, мне нужно идти. Если захотите научиться стрелять, то передайте это моему другу — Игорю Громову. Думаю, он здесь ещё задержится. На этом откланиваюсь, Ваше Сиятельство.
Волков поклонился с хитрой улыбкой на губах и направился в сторону дома. Сергей смотрел ему вслед, раздумывая над тем, чего ему хочется больше: застрелиться или увидеть Волкова снова.