Время основательно перевалило за полдень. Низкое лиловое небо, подсвеченное матовым бледно-розовым заревом медленно клонящегося к закату солнца, казалось, прилегло отдохнуть на высокие горные вершины, ограждающие Долину Зимних Ключей. Докуда хватало глаз, горная цепь маячила далеко впереди, у самого горизонта, вздымаясь до немыслимых высот и попирая плотные слоя белых кучевых облаков, укрывавших Долину. Солнце, напоминающее мутный расплывчатый диск, подобно перламутровой жемчужине, то и дело, скрывалось в сизой раковине собирающихся туч. Весь окружающий пейзаж, окутанный сверкающим саваном глубоких снегов, покрывала полупрозрачная сиреневая дымка. В ней тонули стволы гигантских вековых дубов, сосен и елей. Раскидистые ветви лиственных морозостойких древесных пород и пушистые темно-зеленые хвойные лапы сгибались под тяжелыми снеговыми шапками и клонились к земле, а их насыщенные тени залегали у самых корней. Воздух был морозным и свежим, отчетливо пахло смолистой хвоей и, самую малость, дымом костров, принесенным южным ветром с дальних форпостов Крепости Древобрюхов.
За седыми от инея припорошенными снегом валунами, нависающими над едва заметным, практически до половины заметенным входом в небольшую пещеру, обосновались двое: охотник и его зверь. Оба лежали на животе в вырытом прямо в снегу и добросовестно забросанном молодым еловым лапником окопе, пристально следя за звериной тропой, ведущей прямиком в заснеженное логово. Ожидание длилось уже не один час, но компаньоны терпеливо переносили тяготы длительной лежки в засаде. Ни голод, ни холод, ни усталость не могли заставить их покинуть свой пост, умело подготовленный и обустроенный. Они искали это место на протяжении последних нескольких дней, и сдаться сейчас неминуемо означало пустить насмарку весь тот упорный и нелегкий труд следопыта, что привел их к берлоге одного из крупнейших и опаснейших йети в Зимних Ключах.
Где-то неподалеку ухнула сова, судя по шороху крыльев, тяжело перелетев с ветки на ветку. В практически полной предвечерней тишине этот звук показался невероятно громким, невольно привлекая внимание к ближайшей группе деревьев, из которых он мог доноситься. Крупный белый волк с беспорядочно торчащим в разные стороны мехом на загривке чуть приподнял с вытянутых передних лап узкую морду и потянул носом воздух, принюхиваясь. Из-за густого светло-серого подпушка самец выглядел еще массивнее и больше, чем был на самом деле, а изрядно потрепанное правое ухо и длинный шрам, пересекавший глаз с той же стороны, придавали ему поистине грозный вид. Ушные раковины зверя чутко подрагивали, ловя вздохи ветра в камнях и кронах деревьев, но янтарно-желтые глаза ни на миг не отрывались от созерцания огромных следов четырехпалых лап внизу, оставленных в сугробах потенциальной добычей.
Волк мотнул головой и тихо прищелкнул зубами.
— Ты что-то учуял, Снегогрив? — вполголоса пробасил орк-охотник, бросив быстрый взгляд на своего спутника.
Храгош Белый Клык принадлежал к знаменитому Клану Северного Волка, подарившему Орде Тралла — великого вождя и шамана, который освободил народ орков из оков рабства и привел их в Калимдор. Он был еще молод, примерно с десяток лет тому назад перешагнув порог совершеннолетия, но уже достаточно опытен в охотничьем ремесле, чтобы вести самостоятельную жизнь вдали от сородичей и в одиночку выслеживать и убивать опасных созданий. Охотник не отличался таким уж высоким ростом, но был крепок, коренаст и прекрасно сложен. Каждая мышца его тела была отточена почти до идеала годами странствий по самым глухим и труднопроходимым местам материка, постоянными тренировками в мастерстве стрельбы из лука и сражениями врукопашную с тварями, вполне способными в считанные секунды разорвать на части неосторожного путника. О силе и выносливости орка можно было судить по хорошо развитой рельефной мускулатуре, присущей почти всем представителям его расы, прикрытой сейчас теплой одеждой, полукольчужным доспехом добротной выделки и удлиненным плащом на медвежьем меху. Из более тяжелой амуниции он носил окованные металлом пояс, наплечники и перчатки, защищающие руки выше кисти, но оставляющие относительно свободными пальцы, что было бесценно при обращении с оружием и установке силков и ловушек. Кроме длинного громоздкого составного лука из черного дерева и вороненой стали, да колчана со стрелами, что постоянно носились за спиной, в арсенале Белого Клыка имелся одноручный топор для ближнего боя, дротики со слабым снотворным и пара складных капканов для мелкой дичи, помогающих прокормиться, находясь вдали от цивилизации.
Обладатель графитово-серых глаз, насыщенно-зеленой, огрубевшей от ветра и резких перепадов температур кожи лица, покрытой жесткой черной щетиной, и поразительно белых крепких клыков, Храгош предпочитал брить голову налысо, в ненастные дни пряча ее под тёплым капюшоном. Помимо всего прочего, еще одной характерной его чертой являлась исключительная любовь к железу. В каждой мочке уха орка красовалось сразу по несколько металлических колец. Точно такое же кольцо, только чуть внушительней и толще, украшало широкий нос, практически скрывая носогубную складку.
Волк взглянул на хозяина сосредоточено прищуренными глазами и прижал уши, а затем снова устремил взор на тропу, ведущую к берлоге. Во взгляде хищника читался разгорающийся боевой азарт. Орк хорошо знал этот взгляд, он давно научился различать все до единой эмоции своего спутника. Снегогрив учуял добычу, и теперь замер в предвкушении близкой схватки, обратившись в абсолютный слух и зрение.
Других сигналов охотнику не требовалось. Без лишнего шума он достал из-за спины лук и пару толстых черноперых стрел, положив их рядом с собой. Скоро. Совсем скоро.
Внутри все буквально горело от нетерпения. Храгош любил это ощущение. Адреналин приятно будоражил кровь, заставляя ее быстрее нестись по венам, приводил в тонус чуть занемевшие от длительной лежки мышцы, покалывал в кончиках пальцев, готовых в любой миг натянуть тетиву.
Волк снова щелкнул зубами и заерзал на лапнике. Обоняние и безупречный слух никогда не подводили его. А через пару минут уже и охотник услышал то, о чем предупреждал его спутник. Кто-то большой и несомненно, грузный размеренно шагал по хрусткому снегу, довольно громко топая по промерзшей земле.
— А вот и наш маленький пушистик, — чуть слышно гоготнул орк, ощерив зубы в мимолетной ухмылке.
В этот момент послышался приглушенный треск ломаемых ветвей, и из-за деревьев в нескольких метрах от логова, показалась гигантская мохнатая туша. Йети был поистине огромен: около трех с половиной метров ростом, весь покрытый густым, местами свалявшимся, желтоватым мехом, значительно поредевшим на толстом брюхе и когтистых лапах, которые свисали вдоль крупного бочкообразного туловища почти до самых колен. Невероятно маленькая по сравнению с телом голова чудовища сидела на короткой шее, почти неразличимой за разворотом плеч. Морда и пальцы йети были темно-синими, лишенными шерсти и оттого еще более уродливыми. Глубоко посаженные, злые крошечные глазки, необъятная пасть с острыми кривыми зубами и массивные прямые рога, торчащие по обе стороны головы, невольно наводили на мысль об обманчивой гуманоидности этого странного создания. На взгляд Храгоша, йети являлись в большей степени животными, чем разумными существами, причем довольно безмозглыми и агрессивными, живущими одними лишь инстинктами.
Это явно был тот самый старый самец с буйным нравом, который вот уже полгода терроризировал округу, убивая местную живность, и разоряя гоблинские торговые караваны, чьи пути пролегали в непосредственной близости от его логова. Идеальный трофей, за который, к тому же, ушлые контрабандисты из Круговзора заплатят неплохую цену.
Ветер слегка сменил направление, донося до охотника и его благородного спутника отвратительное зловоние тухлого мяса и грязной прелой шкуры. Столь бесподобный запах определенно исходил от приближающегося йети и буквально сшибал с ног, вынуждая даже матерого северного волка ненадолго зарыться мордой в хвою.
— Фу! Какая мерзость! — проворчал Белый Клык, морща нос и хватаясь за лук. — Смердит, как из гоблинского отстойника! Надеюсь мы с тобой, дружище, не сдохнем от этой вони раньше, чем наш ароматный приятель попадется в замедляющую ловушку.
Орк присел, замерев между камнями вне видимости чудовища, и до отказа натянул тугую тетиву. Он настолько сконцентрировался на своей цели, что перестал замечать происходящее вокруг. Йети медленно, но верно неуклюже топал к своей пещере, возле самого входа в которую и была несколькими часами ранее мастерски спрятана ловушка. Храгош же напряженно выжидал нужный момент. Стоит только ледяным объятиям зачарованного капкана сомкнуться вокруг лапы ничего не подозревающей жертвы, как он сразу выстрелит в уродливую голову монстра, избежав тем самым самоубийственной рукопашной схватки.
Однако всего в какой-то паре шагов от расставленной западни йети внезапно остановился, закрутив по сторонам слюнявой мордой и начав подозрительно принюхиваться.
«Неужто, подлец, учуял-таки мои следы возле своей вонючей берлоги?! — стремительно пронеслось в голове орка. — Невозможно! Я ведь предпринял все необходимые меры, дабы скрыть наше со Снегогривом присутствие, да и ветер дует в нужную сторону…»
Йети, тем временем, принялся топтаться на месте и утробно рычать, напрочь лишая охотника возможности прицелиться. Стрелять наугад в подобной ситуации было даже не столько неразумно, сколько смертельно опасно, как и пускать вперед Снегогрива, с целью окончательно заманить чудище в ловушку.
А пока орк лихорадочно размышлял над тем, как поправить ситуацию и где именно его безупречный план дал сбой, встревоженный хозяин пещеры внезапно развернулся и быстро заковылял прочь, помогая себе руками.
— Ну что еще за бесовщина?! — сердито выругался Храгош, опуская оружие.
Добыча скрылась из виду настолько стремительно, что даже прими он сейчас решение преследовать ее, вряд ли бы смог нагнать, и уж тем более, одолеть в схватке. Без надежного укрытия и специальных приспособлений, охота на йети автоматически превращалась в самоубийство, где добычей предсказуемо становился сам охотник, дерзнувший совершить подобную глупость.
Единственным выходом теперь виделось дождаться возвращения йети, что могло занять с равным успехом как несколько часов, так и несколько дней, в зависимости от того, что конкретно вынудило такого здоровяка настолько поспешно ретироваться подальше от своей же собственной берлоги.
— Весь день псу под хвост! — орк досадливо сплюнул и разразился потоком ругательств.
И только немного выпустив пар, Храгош заметил, что его спутник все это время продолжает к чему-то прислушиваться, совершенно не обращая внимания на громкие сетованияния хозяина по поводу «сорвавшегося с крючка» трофея.
— Что такое, дружище? — невольно заинтересовался Белый Клык, придвигаясь поближе к волку.
Зверь вновь поглядел на орка своими умными глазами, на этот раз, чуть склонив голову, словно призывая не нарушать тишины и слушать вместе с ним.
— И верно, — где-то спустя минуту подытожил охотник. — Впредь мне следует быть внимательней. Вероятно, это и спугнуло нашего пушистика.
Со слабыми отголосками северного ветра до ушей орка доносились крайне странные, приглушённые расстоянием звуки, отдаленно напоминающие шум битвы.
«Хотел бы я знать, что там творится, — подумал Храгош. — Кто вообще может сражаться в этой глуши? И главное, с кем?»
— Может взглянем, Снегогрив? — осведомился Белый Клык, перекидывая за спину лук и небольшой походный мешок с припасами. — В конце концов, охота наша сорвалась, да и вернуться сюда мы всегда успеем. Мне вот, допустим, очень интересно по чьей вине мы потеряли столько времени в бесполезной засаде.
Белый волк негромко тявкнул и поднялся на ноги, выжидательно глядя на хозяина.
— Ну что ж, идем, дружище! — хмыкнул орк и ловко заскользил обутыми в теплые меховые сапоги ногами вниз по заснеженному пологому внешнему скату входа в пещеру, значительно сократив путь.
Оказавшись у подножия логова, Храгош дождался, пока к нему присоединится уже летевший кубарем с последнего уступа Снегогрив. Волк встал на лапы, отряхнулся и принялся с удвоенным усилием вынюхивать морозный воздух, дабы наиболее точно определить нужное направление.
— Оставь, — отмахнулся Белый Клык, заметив метания товарища. — Сейчас это пустое. Пойдем на звук. Так будет гораздо вернее.
Вняв словам хозяина, хищник стремительно сорвался с места, бросаясь навстречу порывам ветра и указывая тем самым дорогу. Орк же, привычный к подобным переходам, без труда поспевал за своим спутником, при необходимости нагоняя его в тех местах, где волчьи лапы увязали в особенно глубоких сугробах.
Вскоре стало понятно, что интригующие звуки доносились вовсе не издалека, как показалось сначала, а из-за соседней невысокой каменистой гряды, взобраться на которую было плевым делом. По какой-то неведомой причине камень приглушал шум настолько, что различить его представлялось возможным лишь в практически полной тишине.
Уже карабкаясь по поросшему заиндевевшим кустарником склону, Храгош начал улавливать отдельные звуки. Теперь он отчетливо слышал лязг металла, свист стрел и странную какофонию многочисленных шипящих голосов, к которой примешивалось грозное рычание какого-то зверя.
Добравшись до самого верха, Белый Клык осторожно выглянул из густых зарослей кустов. Перед глазами орка раскинулось широкое, скованное льдом озеро, окруженное полукольцом каменистых холмов, наподобие того, который ему только что пришлось преодолеть. А на самой середине застывшего водоема бушевала та самая схватка, шум которой и привел его сюда.
— Вот так так! — задумчиво присвистнул Храгош, с интересом наблюдая за ходом сражения. — Кобальтовые дракониды, мать их! Здесь?!
«Мазторил, где обитают представители Синей Стаи — далеко на юге, — напомнил сам себе охотник. — Они сторожат подступы к Хиджалу, и редко кажут нос из своих пещер. Так какого же лиха тут забыли Хранители Кладки, да еще и в таком количестве?»
Тем временем к нему присоединился изрядно запыхавшийся Снегогрив, которому подъём дался с большим трудом. Он тоже взглянул на озеро, но затем предпочел прилечь на снег рядом с орком и немного перевести дух.
— Кого это они там месят? — хмурясь, пробормотал орк.
Сколько бы он ни вглядывался в толчею посреди озера, ничего, кроме синих чешуйчатых спин разглядеть так и не мог. Дракониды-воины сновали туда-сюда, размахивая длинными копьями и широкими палашами, в то время как другая часть бойцов выстроилась ближе к берегу у замерзшей кромки воды, неустанно поливая стрелами из коротких луков самую гущу сражения.
На какой-то миг охотнику показалось, что он различает среди бесконечного мельтешения лап и хвостов Хранителей Кладки изящное тело большой белой кошки. Но оно скрылось из виду настолько быстро, что он остался не до конца уверен, видел ли что-то вообще.
Любопытство-таки взяло верх и орк решительно покинул заросли. Он шагнул вперед, к самому краю, в поисках наиболее удобного способа спуститься на лед.
— Думаю, сейчас самое время поглядеть на эту свалку вблизи, — бросил он на ходу. — Ты ведь со мной, дружище?
При этих словах волк мгновенно вскочил с места и одним прыжком нагнал хозяина. Куда бы ни направился Храгош Белый Клык, Снегогрив всегда неотступно следовал за ним, считая своим долгом защищать и поддерживать в любых начинаниях бесконечно дорогое ему существо.