***

Ревность — признак неуверенности в себе, а не партнёре. Она рано или поздно съест отношения изнутри.

Поручик кусает чужую кожу. Зубы сжимаются чуть ли не до крови. Её нет только из-за того, что Александр знает грань и прекрасно понимает, когда будет лучше остановиться.

— Ты сожрать меня решил? — Шипит Леонтьев и неловко смеётся.

Его руки поглаживают спину Щиголева. Он, наконец разжимает зубы и смотрит в чужое лицо. Оно по-настоящему красивое и притягательное. Глядя на него, хочется подойти к владельцу и начать говорить.

— Прости, я просто увлёкся, — Поручик невинно улыбается, пока взгляд направлен на место укуса.

Там сто процентов образуется синяк, который будет видно даже за коротким рукавом футболки. Именно этого Александр и добивается. Он хочет оставить на каждом участке чужой кожи по укусу — тогда все будут видеть и знать, что Ренегат занят, у него есть партнёр, и никто другой ему не нужен. По крайней мере, Щиголев искренне надеется на сообразительность людей. Ну не могут быть все окружающие настолько тупорылыми.

Ревнующий человек мучает не только своих близких, но и себя. Никто так не страдает как он сам.

Целуя, Поручик зарывается пальцами в копну тёмных волос и кусает губы Леонтьева. Тот отстраняется и проводит пальцем по чужой щеке. Жест приятный и ласковый, но Александр не может не думать о том, как всего пару дней назад тёзка обнимал Князя. Последний, прекрасно зная об отношениях Леонтьева, продолжал к тому лезть и прижиматься. Конченный ублюдок, думающий только о том, как бы в очередной раз показать Ренегату, насколько тот ошибся в выборе партнёра.

Щиголев внимательно осматривает шею тёзки на наличие тех отметин, которые не оставил сам Поручик. Таких нет, и это радует. Значит, Князев так и не полез сосаться, у него всё же имеется мозг. Но, возможно, его силы не хватило на то, чтобы убедить Ренегата расстаться. Андрей может только бесконечно шутить про дерьмо и бухать. На большее он не способен.

На губах расплывается немного истерическая улыбка. Саша рядом, он всё ещё обнимает, целует и болтает о волнующих его темах. Он не собирается уходить и даже стал предлагать найти квартиру получше. Ренегат то и дело показывал разные варианты квартир и спрашивал мнение у Щиголева. Никто не стал так делать, если бы планировал уйти или расстаться.

Ревность в конце концов надоест партнёру, и он уйдёт, громко хлопнув дверью на прощание.

Поручик чувствует себя так, словно стоит на краю обрыва и один неверный шаг карается смертью. Именно она и произойдёт, если Леонтьев уйдёт. Это Поручик никому не нужен со своей серой внешностью. Ренегат же легко найдёт замену, ему даже стараться не нужно — люди сами тянутся к нему. Неудивительно: у того лёгкий и приятный характер, приятная внешность и хорошее чувство юмора. Щиголев же имеет противоположные качества. Он до сих пор не понимает, почему Леонтьев предложил встречаться.

—Ты меня так искусал, что все газеты трубят о нашей жизни в постели, — тот улыбается и целует Поручика в лоб, после чего сгребает в свои объятия крепкие объятия.

В комнате пахнет потом, смазкой и ещё чем-то едва уловимым. По-хорошему надо сейчас сходить в душ, но Щиголев вместо этого предпочитает насладиться компанией тёзки. Рука того поглаживает спину Александра, от чего тот чувствует себя котом. Горячо любимым котом.

Ревность может довести до безумия. Многие люди сходили из-за неё с ума и полностью ломали психику своих партнёров.

Поручик всё чаще ловит себя на маниакальном желании запереть тёзку в квартире и никуда не выпускать. Щиголев понимает, что был бы не против, если бы Леонтьев потерял возможность ходить и превратился в инвалида, зависящего от чужой помощи. Тогда жизнь Поручика стала бы спокойней, ревность бы, наконец, отпустила и перестала так душить и раздирать изнутри.

— Миша предложил мне вместе поработать над аранжировкой нового альбома, — вдруг произносит Ренегат.

И Щиголев чувствует, как сердце упало в пятки. Услышанное кажется самым кошмарным сном, ведь Саша будет так много времени проводить с Мишей и Андреем. А они мало того, что постоянно утягивают Ренегата на «поговорить», так ещё и внешность у них красивая. Особенно у Князева. Тут шанс измены и разрыва увеличивается в разы. Первое Поручик готов простить, он даже может на колени упасть и умолять вернуться. А второе — смертный приговор. Александр слишком сильно полюбил, привязался и стал зависимым. Он больше не сможет без своего тёзки.

— И ты согласился? — Поручик больше констатирует факт, чем спрашивает ответ и без этого понятен.

— Да, теперь буду пропадать больше обычного. Но ты не бойся, я сразу домой буду бежать, — Лось целует тёзку в лоб.

— А как долго ты будешь там? — Александр подавляет дрожь в голосе.

Отношения, в которых присутствует ревность, рискуют либо оборваться, либо перерасти в абьюзивные. Если, конечно, ревнующий не усмирит свои чувства.

— Честно, не знаю, но не думаю, что Миша сам захочет долго торчать на точке и разбирать заготовки, — пожимает плечами Леонтьев.

Он совершенно не видит, как сильно Щиголева штырит от целой бури из гнева, печали, тоски и ревности. Ренегат вроде и понимающий, но при этом он не способен осознать, почему Поручик ищет любой повод, лишь бы Лось никуда не уходил и остался дома. И никто из ребят не говорит об этом. Возможно, Яков заметил нечто подобное, но остальные дальше своего носа не видят. Тот же Балу, вечно строящий из себя психолога. На деле горе-психолог не способен даже выслушать нормально. Миша и Андрей сосредоточены на своих разборках, им не до проблем других.

— Он с Князем по десять часов может так сидеть и не на точке, а дома, — Поручик делает вид, словно зевает в попытках заглушить шипение.

Да, возможно, он преувеличивал с количеством часов. Но реальная цифра всё равно пугает до чёртиков. Столько времени в компании таких болтливых людей. Сразу вспоминаются те прикосновения Андрея.

— Саш, ну ты чего? Мы же с тобой постоянно вместе. Я тебе ещё не надоел? — Леонтьев гладит старшего по щеке.

— Нет, конечно, не говори глупостей, — «Это я скорее надоем тебе, чем ты мне, Саша, пожалуйста, не говори сейчас ерунды» — проносится в голове.

— Если хочешь—можешь ходить со мной, там поможешь с барабанами… — предлагает Леонтьев и громко зевает.

Поручик кивает. Да, он понимает, что почти девяносто девять процентов времени будет сидеть без дела. Придумывать тексты и аранжировки — слабое место Щиголева. Он обычно не суёт туда нос и лишь изредка предлагает что-то своё. А теперь придётся из кожи вон лезть. От одной мысли об этом становится тошно.

Александр хочет, чтобы тёзка был счастлив и занимался любимым делом. Но при этом мечтает о том, чтобы в один день Леонтьев забыл, как играть на гитаре. Тогда бы всё стало намного проще. А, возможно, было легче, если бы Щиголев являлся представителем женского пола. В таком случае можно спросить прямо: «Саш, почему ты со мной? Чем я тебе нравлюсь? Тебя точно всё устраивает? Мне нужно измениться, чтобы ты не ушёл к кому-то, кто лучше меня?». Или так кажется только самому Поручику. Он уже в миллиардный раз успел запутаться в своих же мыслях и страхах. Они окутали с ног до головы и сковали любые попытки пересилить свою ревность.

Ревнующие люди в конце концов срываются и рыдают так, будто их партнёр умер, а не просто ушёл гулять или работать.

Поручик не любит плакать. Но иногда он не выдерживает и воет в подушку, раскусывает свои губы в кровь. А в душе Щиголев стоит под горячей водой и после приводит себя в порядок. И только ради последнего Поручик смотрится в зеркало. Он ненавидит своё отражение, потому что оно каждый раз заставляет чувствовать себя жалким и отвратительным. Раньше в квартире было всего одно небольшое зеркало, но после начала совместной жизни с Леонтьевым, этих вещей стало много.

Поручик сильнее прижимается к чужому потному телу. Он едва сдерживает себя от очередного засоса. Сейчас это совершенно не к месту.

— Надо идти в душ, — шепчет на ухо Ренегат. — Но и отходить от тебя не хочу.

— А тебя никто и не выгоняет, — улыбка выходит немного кривой. Паранойя именно сейчас решиает залезть в голову и съесть все мысли.

— Полежим ещё немного? — мурлычет Ренегат.

— Если ты не против, — Поручик целует тёзку в нос и отстраняется.

Ревность может уйти до конца, только если победить собственные комплексы.

***