— Миша, ты можешь петь громче?! Тебе микрофон просто так что ли дали?! — Гневно кричит заебавшийся говорить это из репетиции в репетиции Балунов, на что парень, к которому он обращался с каменным лицом показывает ему средний палец. Блондин закатил глаза и обернулся на распутывающего провода Андрея.

— Я не понимаю, нахуя ты его притащил вообще?! — Князев прекратил свое дело и слегка нахмурил брови.

— Да вы не шарите, он охуенно поет.

— Да толку-то от этого, если его нихуя не слышно? — Сказал Саша с закатанными глазами, доставая пачку сигарет и закуривая прямо в помещении.

Горшенев не собирался больше терпеть доебки от этого петуха крашенного, поэтому рывком поднялся с дивана и уже направился в сторону выхода. Князев подорвался с места и схватил Мишу за рукав свитера.

— Ты куда?

— Домой. — Парень сделал недоуменное лицо.

— В смысле? Тебя же выгнали.

— Ты реально думаешь, что мои родители на полном серьезе выгнали бы меня из дома? Они, скорее, наоборот, посадят меня на цепь… А в тот раз я ушел, чтобы тебя одного не оставлять.

— А в этот раз оставишь?

— Ага.

— И это после всего, что между нами было? — Нарочито громко, с нотками каприза вскликнул Князев, из-под дрожащих ресниц глядя на Мишу.

Остальные участники группы кинули многозначительный взгляд на парней. Миша резко вырвал руку из Князевской хватки и быстрым шагом покинул помещение. Андрей, потупив несколько секунд, рванул за ним.

***

Парень еле поспевал за Горшеневым, шагая по сырому асфальту и перепрыгивая через серые глубокие лужи.

— Миш, пожалуйста, только не уходи из группы. Я… — Темноволосый встал столбом на месте и повернулся лицом к Князеву, отчего тот едва не влетел в парня.

— Да не собираюсь я этого делать! Просто заебал меня твой Саша, домой пойду, чаю попью, да спать лягу, хоть успокоюсь. — Миша глубоко вздохнул и расслаблено прикрыл глаза. Андрей же задумчиво смотрел на парня.

— Он не мой.

— Что?

— Саша. Не мой. А вот ты — мой. — Князев хитро улыбнулся, довольно прищурив глаза. Горшенев серьезно посмотрел на парня и дал ему несильный подзатыльник.

***

Очередной вторник, очередной концерт. Визжащая полупьяная толпа, пытающаяся завывать песни, слов которых попросту не знает… На удивление трезвый Князев и слаженно играющая группа. Разноцветные огоньки, бьющие в глаза, совсем недавно только выбешивали, мешая нормально смотреть перед собой, но сейчас они казались чем-то красивым и действительно нужным атрибутом для такой бешеной атмосферы.

Парень чувствовал странное удовлетворение. Раньше во время выступлений его тело пропитывало жутким стрессом, но сейчас какие-то внутренние алгоритмы Горшенева сбились, а система вышла из строя. Он просто не мог стоять на месте, нарезал круги по сцене, покачиваясь из стороны в сторону в такт музыки.

На какой-то момент Миша забылся и полностью отдался музыке, во все горло подпевая Князеву. Все участники группы мгновенно подняли головы и с охуевшими лицами уставились на парня, стараясь не сбиваться с ритма песни. Зал громко завизжал, отчего Горшенев пришел в себя и с трогательным румянцем на щеках стал петь тише. Андрей с широкой улыбкой обернулся на парня и показал ему большой палец, игриво подмигивая. Мише хотелось провалиться сквозь землю.

***

Парень с ошарашенным видом сидел в импровизированной гримерке напротив Князева и плакался товарищу в жилетку.

— Я, блять, больше никогда… — У Горшенева тряслись руки. Глаза были широко распахнуты и, кажется, он был слегка в панике. Но вместе с тем, в его взгляде читался плохо скрываемый восторг. Музыка, наконец-то, стала приносить ему такое же удовольствие, что и всей группе. Что и самому Андрею.

Князев по-доброму улыбнулся и накрыл своей ладонью руку Миши.

— Ты был великолепен. — Казалось, что после этих слов парню должно прилететь по лицу, но Горшенев, находясь еще в слишком возбужденном состоянии, просто не заметил ни этой реплики, ни Князевского жеста.

— Блять, какой ужас. — Продолжал говорить парень, но все его эмоции говорили об обратном. — Блять, это столько людей услышало… Пиздец.

— У тебя прекрасно получилось. Все были от тебя в восторге. — Андрей с абсолютно влюбленным взглядом смотрел на Мишу. Горшенев, наконец, заметил весьма недвусмысленное поведение друга и настороженно глянул на парня.

— А ты чего… Такой?

— Какой?

— Не притворяйся. — Князев мотнул головой и со своим обычным самоуверенным выражением лица уставился на парня.

— Я не притворяюсь. Просто рад, что ты перестал скрывать, будто музыка тебе безразлична. И рад, что тебе было весело. — Андрей с улыбкой пожал плечами.

— Ты что-то от меня скрываешь. — Из Мишиных уст это прозвучало как утверждение.

— И что же?

— Ты мне скажи. — Андрей вздохнул и прикрыл на секунду глаза.

— Я ничего от тебя не скрываю.

— Тогда почему ты себя так ведешь?

— Как?

— Ты знаешь!

— Нет, не знаю. Расскажи. — Горшенев нервно сглотнул. Он набрал побольше воздуха в легкие, и, пока смелость не покинула его тело, вымолвил:

— Так, как будто ты в меня влюблен. — Парень шумно выдохнул и испуганно отвел взгляд, прикусив губу.

Андрей округлил глаза и резко затих.

— Да ладно, ты серьезно?! Это было очевидно! … — Неожиданно громко воскликнул парень. — Я ни на секунду не скрывал своей симпатии к тебе. А я думал, ты еще тогда все понял. — Князев обиженно нахмурился и отвернулся от парня, усевшись на небольшой диван у стены и показательно скрестив руки на груди.

Миша стоял в ступоре, глядя в спину парню. Он не знал, что ему делать, но тело действовало быстрее разума. Он с потерянным видом подошел к Андрею и осторожно опустился на диван рядом.

— Не трогай меня. — Сказал парень, как будто видел, что Миша тянул к нему руку, которая мгновенно остановилась, повисши в воздухе в нескольких сантиметрах от его плеча.

Парни сидели в неловкой тишине, которую никто не осмеливался нарушить. Андрей был обижен, а Миша просто не знал, что можно сказать в такой ситуации. В голове был полный бардак, как у одного, так и у второго. Горшенев одновременно хотел и не хотел уходить. Атмосфера была поистине гнетущей, но оставлять такого грустного Андрея в одиночестве… Парень просто не мог этого допустить.

Этот вечно веселый придурок с шилом в заднице не должен понуро сидеть, скрестив руки, и испепелять стену взглядом. Так-то оно так, но что для этого сделать? Миша не знал. Он мгновенно потерял способность здраво мыслить и формулировать предложения.

— Ты придурок! — Князев внезапно взял парня за грудки и начал трясти вперед-назад. — Ты что, совсем слепой?! — Андрей смотрел на него выжидающим взглядом. В полумраке небольшой комнаты, под светом тусклой желтой лампочки, мутные голубые глаза парня выглядели таинственно, Миша невольно залюбовался.

— Да походу…