Эйджи поправляет цветы, стоящие на одном из столов, приветливо машет Джессике и подмигивает Майклу, который тут же зажигается счастливой улыбкой и едва не подпрыгивает на месте. До церемонии остаётся около получаса, самые близкие уже давно здесь - помогают с организацией и украшениями, поддерживают и дарят ощущение спокойствия, хотя Эйджи и без них знает, что ничего правильнее и логичнее в его жизни никогда не происходило - полгода назад он согласился стать мужем Аслана. Ладони предательски потеют и в сотый раз тянутся к волосам, но Юэлун, мгновенно оказавшийся рядом, бьёт по ним ажурным веером и цыкает, неодобрительно качая головой. Окумура шумно выдыхает и нервно сжимает пальцами идеально отглаженные брюки, получив ещё один лёгкий удар - Эйджи, не смей угробить то, над чем я так старался. Эйджи пытается, но с минуты на минуту появится Аслан, с минуты на минуту начнётся церемония, и от такого количества эмоций он вот-вот упадёт в обморок. Юэ делает вид, будто происходящее его совершенно не трогает, но именно он взял на себя большую часть организационных вопросов - Син ещё утром шепнул, что не спал всю ночь, отпаивая волнующегося китайского наследника чаем.
– Перестань волноваться, моя свадьба идеальна благодаря тебе, – Эйджи хмурится и открывает рот, чтобы разразиться гневной тирадой в ответ на тихое «неправда», и Юэ приходится согласиться - он не хочет расстраивать друга, даже если не меняет своего мнения.
Шортер, вышедший из небольшого коттеджа, арендованного специально для мероприятия, улыбается уголками губ, но мокрые глаза и покрасневший кончик носа выдают его с головой - пытаясь успокоить Аслана, сам не смог сдержать слёз, и от нежности, сдавившей горло, в носу щиплет уже у Эйджи. Вонг такой бесконечно хороший, что голова идёт кругом и всех слов мира не хватает, чтобы выразить хотя бы толику благодарности - каждый день он делает для них с Асланом столько, сколько не делали даже родители.
– Если гости не соберутся в ближайшие пять минут, у Эша случится нервный срыв, вы бы только видели, как у него тряслись руки, когда он цеплял к пиджаку бутоньерку, – Шортер смеётся, запуская пальцы в уложенную два часа назад и совершенно растрёпанную сейчас шевелюру - глаз Юэ близок к тому, чтобы задергаться от нервозности, поэтому с шипящим "почему в этой семье никто не ценит моих стараний" он уходит в дом - пару минут назад там скрылся Шин. – А я говорил Сулину, чтобы он дал Юэ что-нибудь от нервов. Ты-то как, сильно переживаешь?
Эйджи мотает головой, и Шортер щурится в ответ - изжёванная нижняя губа говорит об обратном. Через секунду крепкие руки в помятой белой рубашке обнимают Окумуру, поглаживая по спине.
– Не говори Юэ, что это я помял твой пиджак, он весь день косо на меня смотрит, а этого вовсе не простит, – Эйджи смеётся, уткнувшись носом в шею Вонга, и тревоги понемногу отпускают его. – Вы слишком волнуетесь, честно, всё пройдёт самым лучшим образом. Даже если на коттедж упадёт метеорит, я не позволю этому испортить ваш день, вот увидишь. Вам просто нужно довериться мне, Сину и Юэ. Мы не всегда можем помочь в трудные времена, но с такой мелочью точно справимся. Верь в нас чуточку больше.
Глаза Эйджи снова слезятся - он делает вид, словно чихает, и вытирает выступившую влагу – если Вонг поймёт, что дело в его словах, а не в ветре, то заплачет снова, а церемония не должна начинаться с их опухших лиц.
– Я пойду и проконтролирую, чтобы все заняли свои места, а ты иди к Аслану, – Шортер на секунду задумывается и кивает сам себе, переведя взгляд обратно на Эйджи - одёрнув чужой пиджак и поправив собственную рубашку, он ободряюще улыбается. – Надеюсь, он всё ещё в сознании, и Юэ не убил его за что-нибудь.
Возможно, в иной ситуации Эйджи бы возмутился постоянной демонизации Юэ Луна, но сегодня он действительно был ещё требовательнее обычного, поэтому опасения не были безосновательными.
Позволив Шортеру завершить приготовления, Эйджи заходит в дом, глубоко вдохнув и выдохнув. Их обручение отличается от традиционных свадебных церемоний, но не становится от этого менее значимым и ценным - пусть гостей всего ничего, пусть в Японии, куда они переедут после медового месяца, их отношения будут лишь сожительством, это лучшее из того, о чём можно было мечтать. Ещё год назад Эйджи не знал, увидит ли Аслана вновь, а сегодня он может быть уверен в том, что завтрашнее утро встретит его светлой макушкой, спящей на соседней подушке.
Разыскивая Аслана, Эйджи едва не входит на кухню, но вовремя останавливается, заметив Юэ, задремавшего на плече Сина. Несколько длинных прядей выбились из аккуратной причёски, украшенной цветами, белоснежные брюки немного помялись, а бутоньерка свидетеля съехала набок - ни один из присутствующих во дворе ни за что не поверит, что начищенный до блеска Юэлун может позволить себе показаться кому-то в таком виде. Узкий диванчик не мешает парням, даже несмотря на то, что предплечье Сулина, обвитое руками Ли, уже онемело. С улицы доносятся голоса гостей - отчётливо различается смех Шортера и ворчание Джессики на Макса, и Син хмурится, потому что не может встать и закрыть окно, не разбудив Юэ. Эйджи улыбается своим мыслям и проходит мимо, зная, что к началу бракосочетания они оба будут на своих местах, зная, что привередливый Юэ будет украдкой вытирать слёзы, а к моменту обмена кольцами окончательно прекратит себя контролировать - водостойкий макияж не наносят без причины.
Аслан обнаруживается перед зеркалом в спальне. Комната напоминает эпицентр взрыва - по кровати и полу разбросаны вещи, стол забит булавками-иголками-украшениями, и Калленриз своей аккуратностью выбивается из общей картины, словно фигура, прифотошопленная с другого снимка. Он что-то проговаривает себе под нос, и сердце Эйджи совершает кульбит, когда он понимает, что это свадебная речь - голос подрагивает, зелёные глаза мечутся по собственному отражению, а из-под воротника рубашки выглядывают красные полосы - расчесал кожу от волнения. Окумура стучит по дверному косяку, предупреждая о своём приходе, и блондин оборачивается. От резкого движения паника на дне глаз расплёскивается и проливается на ковёр, тут же впитавший соль - на море воцаряется штиль. Облегчённый выдох срывается с губ раскатом грома, и через секунду Аслан падает в объятия Эйджи - тот с готовностью подхватывает его, бережно прижимая к себе.
– Давай сбежим, – Аслан поднимает голову и смотрит почти умоляюще, мажет поцелуем по подбородку и округляет глаза для усиления эффекта, но сломить оборону жениха не выходит.
– Ты ведь сам подарил мне кольцо, тебя никто не заставлял, – крохотный след от укуса появляется на кончике носа Калленриза, и тот возмущённо сопит, но Эйджи чувствует, как нервная дрожь потихоньку отступает, и это хороший знак. – Все так старались ради нашей церемонии, мы не можем их подвести.
– Мне нужно будет произнести свою речь перед всеми? – после утвердительного кивка Аслан бледнеет, и Эйджи не может сдержать улыбку — это было очевидным фактом и до его подтверждения. – Пожалуйста, пусть все отвернутся и закроют уши.
– Успокойся, солнце, тебе не нужно говорить много, – Эйджи успокаивающе касается чужой руки, переплетая пальцы и поглаживая мягкую кожу. – Другим не нужно знать о всех твоих чувствах. Скажи то, чем хочешь поделиться, а остальное оставь только для меня. Этого будет достаточно.
– Ты невозможный, – голос Аслана снова дрожит, и Эйджи немного пугается - неужели сказал что-то не то? - но блондин лишь крепче обнимает его и бессовестно мнёт их пиджаки - возможно, костюмы и правда были невыполнимой идеей. – Я люблю тебя.
Громкий звон колокольчика, оповещающий о начале церемонии, заглушает ответное «люблю тебя тоже», но Аслан читает по губам и запечатывает слова в них, как священную нестираемую мантру. Эйджи не позволяет углубить поцелуй и мягко тянет Калленриза во двор, где уже собрались гости - опаздывать на собственную свадьбу очень в их стиле, но он не хочет заставлять близких ждать.
Столы взрываются шумными приветствиями, когда парни выходят из коттеджа, и только Юэлун снова ворчит о том, что они испортили все его труды - ворчит ласково и даже не раздражённо. Шин, стоящий за его спиной, показывает большие пальцы и широко улыбается, а Шортер достаёт из кармана неизменные солнцезащитные очки - Надя говорит, что это некультурно, но срабатывает только ехидное "крутые парни не показывают слёз" от Юэ. Мама Эйджи промакивает глаза платком, папа пытается успокоить её и одновременно с этим ничего не упустить, а Ибэ-сан фотографирует каждое мгновение. Алекс возглавляет стол, за которым сидит бывшая банда Эша - он передал её в надёжные руки и ни о чём не жалеет - мир, в котором нужно держать пистолет в руках, никогда не был ему нужен. Мужчина, год назад узаконивший второй брак Джессики и Макса, стоит у алтаря и терпеливо ждёт женихов. У Эйджи трясутся колени, но рука Аслана придаёт ему сил шагать вперёд.
Когда первая клятва вырывается из груди Эйджи снопом искр, Юэ начинает плакать, зарывшись лицом в грудь Сина. Эйджи говорит обо всём, что так долго взращивал в себе, и сам не замечает, как начинает дрожать голос. Он говорит о том, что пережил рядом и когда они были порознь, и тихий шелест свежей листвы, так напоминающей цвет глаз Аслана, вторит мягкому голосу, полному нежности и тепла.
– Каждый день ты говоришь мне, что я спас тебя, но это неправда - мы спасли друг друга. Ты тот человек, с которым я хочу завести большую пушистую собаку и придумывать ей кличку целый день, тот человек, с которым я хочу объехать весь мир, вырастить небольшой садик, купить дом и сделать в нем ремонт - с тобой я хочу любить весь мир и хочу быть собой. Хочу пробовать новое и двигаться вперёд, хочу проживать каждый день - плохой, хороший, каждый из них - чтобы всегда оставаться рядом с тобой. Я хочу быть для тебя тем самым местом, в котором ты будешь обретать покой снова и снова. Я люблю тебя. Моя душа всегда с тобой, Аслан Джейд Калленриз-Окумура.
Мир вокруг расплывается от влаги, и Эйджи вытирает глаза, виновато улыбаясь - вчера вечером я обещал тебе не плакать, и вот мы здесь. В зелёных глазах напротив тоже стоят слёзы, и Аслан часто-часто моргает, чтобы согнать их с ресниц - если они прольются сейчас, то он не сможет говорить. Громкий шепот Боунза с просьбой прекратить его доводить перед клятвой Аслана смешит присутствующих, и атмосфера становится чуть менее слезливой. Ветер ласково треплет светлые волосы, а Эйджи мягко улыбается и одними губами проговаривает извечное «я люблю тебя», стараясь придать уверенности. Аслан начинает говорить, и всё вокруг исчезает, оставляя лишь вкрадчивый голос и собственное сердцебиение, доносящееся до слуха едва слышно, будто через слой ваты. Губы Аслана дрожат, а руки мягкими кольцами сжимают запястья Эйджи.
– Я никогда не думал, что мне придётся произнести подобную речь, но, познакомившись с тобой, – солнце путается в волосах цвета ржи, и Эйджи кажется, что он растворяется в бесконечном золоте, теряется, не желая быть найденным. – Я впервые захотел сделать это. Ты сказал мне не говорить много и, как всегда, дал мне самый лучший совет, ведь каждый из присутствующих здесь знает, что моя жизнь отдана тебе, Эйджи, вся и без остатка. Где бы я ни был, моё сердце всегда будет возвращаться к тебе. И если когда-нибудь ты захочешь узнать, что для меня есть любовь, то я скажу прямо сейчас. Любовь — это ты, Эйджи Калленриз-Окумура. Спасибо за то, что дал мне возможность обратиться к тебе так.
Когда искусанные от волнений губы Аслана касаются Эйджи, а гости начинают отсчёт, в памяти всплывают крошечные кусочки, из которых сложилась картина их любви. Пятно от вина на бежевых брюках Эйджи, которое случайно оставил Аслан, засмотревшись на него на первом свидании. Тёмные следы от ботинок на ковре - они были так пьяны, что не разулись и уснули прямо на нём в обнимку. Капли дождя, которые Эйджи ловил языком во время прогулки в парке аттракционов. Крики чаек над океаном в день, когда Аслан впервые взял Эйджи за руку и осторожно, боясь ошибиться, шепотом спросил, может ли поцеловать его. Крем от пирожных, который они вместе делали по рецепту Джессики ко дню рождения Шортера и который испортили, добавив соль вместо сахара. Мурашки, бегущие по спине каждый раз, когда ладони Аслана забирались под ткань футболки и замирали на пояснице. Голос, которым Аслан читает сказки для Майкла перед сном. Бумажные салфетки, усыпавшие их квартиру за ту неделю, которую они проболели в прошлом ноябре. Пародии на Гарри Поттера в рождественскую ночь и сладкие поцелуи с привкусом горячего шоколада на языке, смех, который можно почувствовать вибрацией на губах, и перья, разлетевшиеся по спальне из разорвавшейся во время сражения подушки - всё это проносится в голове Эйджи и обволакивает его сердце шерстяным одеялом, способным согреть в самую лютую непогоду.
Любовь — это ты, Эйджи Калленриз-Окумура.
– Любовь — это мы, – Эйджи пробует слёзы на вкус с самой счастливой на свете улыбкой. Аслан целует костяшки его пальцев и вытирает влажные дорожки с родного лица, не обращая внимание на точно такие же на своих щеках. Ветер подхватывает тёплое дыхание и уносит его в даль.
утром эйджи просыпается на насквозь мокрой подушке и долго ищет знакомую до микротрещин на коже руку на половине кровати, которая никогда не согревалась теплом его тела.
мне ещё бы хоть раз увидеть твои глаза.
возвращайся скорее, пожалуйста,
я так тебя жду.
прекрасно, так красиво! очень чувственно, спасибо, автор, огромное!!!