Холодный и безжалостный ветер пригибает высокую траву, задевающую ноги Джона. Он плотнее закутывается в куртку и скрещивает руки на груди, пытаясь сохранить как можно больше тепла. Небо плоское и серое над головой, ни облачка, ни какого-либо другого цвета в поле зрения. День кажется почти траурным, и это представляется уместным.

Перед ним здание, которое он поклялся когда-то, что они его больше не увидят, но сегодня все по-другому. Сегодня поместье Месгрейв будет стерто с лица земли, и Джон хочет стать свидетелем этого. Не полное уничтожение, но самое близкое к этому.

Стоя на холме он смотрит через поле на это грозное, нехорошее место, на стены — свидетели стольких страданий и трагедий. Джон предполагает, что когда-то этот дом был полон счастья, и задается вопросом: когда все пошло не так? Тогда ли, когда родилась Эвр или даже раньше? Неужели этому месту всегда суждено быть таким мрачным и пугающим? Голые деревья добавляют настроения — изгибаясь и раскачиваясь, когда еще один удар шторма обрушивается на землю.

________________________________________

За неделю до этого

Последние осенние листья вьются вокруг лодыжек Джона, когда он проходит несколько шагов от фасада дома 221 по Бейкер-стрит до «Speedy’s». Кивает мистеру Чаттерджи, заходя в крошечное кафе и направляется в глубь; туда, где поверх шикарного чемодана, стоящего на полу, лежит идеально сбалансированный зонтик. На столе рядом с чашкой чая лежит наполовину съеденный скон из черники.

— Смотрю, предварительные слушания по делу Мариссы Деламер идут полным ходом, — вместо приветствия произносит Майкрофт из-за развернутой газеты. Увеличенную фотографию Деламер на первой странице сопровождают написанные жирными буквами слова: «Терапевт, доводивший клиентов до самоубийства, предстала перед судом». Сегодня утром, находясь в квартире, они также получили копию разоблачительного материала. Миссис Хадсон предложила спрятать его, но Джон знал, что Шерлок не оценит такого маневра.

Джон хмыкает в знак согласия и отодвигает для себя стул. 

— Шерлок будет давать показания, как только начнется суд. Ее место за решеткой за то, что она сделала. За всю причиненную боль.

Из газетной статьи Джон узнал не так уж много нового. Он подождал с чтением, пока Шерлок закончит принимать душ, не столько из-за того, чтобы Шерлок не догадался об этом, сколько для того, чтобы не заставлять его смотреть на ее лицо на первой странице во время чтения. Он и так достаточно страдал — и все это продолжает напоминать о том, что произошло, благодаря судебному разбирательству, даже без участия средств массовой информации.

«Власти заявляют, что врач-психиатр Марисса Деламер проводила несанкционированные, непроверенные процедуры на уязвимых пациентах, лгала о безопасности своих методов и не наблюдала за жертвами после этого на предмет серьезных побочных эффектов», — зачитывает Майкрофт вслух из газеты, сложив ее так, чтобы она поместилась на маленьком кофейном столике.

Похоже, что защита Деламер в значительной степени основана на ее утверждении, что первоначальные результаты были многообещающими и что первые пациенты не испытывали никаких отрицательных побочных эффектов. Однако обвинители утверждают, что не обнаружили таких пациентов и что ретроспективные оценки безопасности и эффективности невозможны из-за некачественного ведения записей о пациентах. Было установлено, что она, вне всякого сомнения, превысила дозы предыдущих испытаний фармацевтической компании на людях и оставляла пациентов без наблюдения до того, как исчезал галлюциногенный компонент действия препарата.

Полиция установила личности более сорока пациентов. В дополнение к четырем самоубийствам было обнаружено, что несколько человек были госпитализированы после попыток самоубийства или обнаруженной формы острого психоза. Судебный процесс запланирован на конец ноября, и ожидается, что несколько бывших пациентов дадут показания.

Джон выхватывает газету у старшего Холмса. 

«Адвокаты Деламер представят свидетелей для дачи показаний и для защиты ее имени и предыдущего опыта в этой области. За свою двадцатипятилетнюю карьеру Деламер участвовала во многих испытаниях препаратов, именно так она получила доступ к неутвержденным лекарствам, которые вводила своим пациентам».

— Кое-кто в регулирующих органах фармацевтической промышленности мог бы делать лучше чертову работу, предотвратив это, — выдыхает Джон.

— Будет проведено расследование. Тем не менее, мы должны возлагать вину на действительно виновных. Шерлок охотно обращался к ней за помощью, и, возможно, она действительно верила, что оказывает реальную помощь пациентам.

— Некоторые люди думают, что имеют право играть роль Бога. Включая твою сестру и Деламер, — говорит Джон, сознавая, как обвиняюще звучит его тон.

Майкрофт приподнимает бровь и надменно поджимает губы. 

— Да, что ж. У некоторых из нас это получается лучше, чем у других.

Странно, но выражение его лица меняется: осознал ли он всю тяжесть сказанного? Джон наблюдает за тем, как его черты чуть-чуть смягчаются в смирении. Действительно, редкость.

— Надеюсь, у вас двоих все хорошо? Э-э... простите меня, у вас троих, — исправляется Майкрофт. Вопрос звучит не так язвительно, как Джон привык, как будто Майкрофт искренне интересуется.

— У нас все хорошо, — кивает Джон. — Возвращаемся к нормальной жизни, — Джон глубоко вдыхает через нос. — Он больше не сердится на тебя, Майкрофт, если это то, что ты хотел выудить из меня, вызвав сюда, — произносит Джон, удерживая зрительный контакт. Просто поразительно, как одно упоминание о младшем брате может разрушить стены Майкрофта.

Майкрофт фыркает. 

— Конечно, это не сулит ничего хорошего, раз я получаю эту информацию через посредника, — говорит Майкрофт с улыбкой, больше похожей на сардоническую, чем на дружескую.

Джон кивает, соглашаясь.

Майкрофт садится чуть прямее, возвращая разговор в прежнее русло. 

— В любом случае, я позвал вас сюда не для этого.

________________________________________

Джон спорит с Шерлоком, обеспокоенный от того, что с трудом завоеванный прогресс последних двух месяцев терапии может быть поставлен под угрозу. Они усердно работали, чтобы найти хоть какое-то подобие стабильности и равновесия, пока Шерлок оправляется от пережитого. Такое чувство, что они, наконец-то, возвращаются к тому, как все было раньше.

Во всяком случае, к новой нормальности, и только после того, как закончится суд. Джон ждет с нетерпением. Это будет лучшее будущее, в которое он по-настоящему не верил с тех пор, как Шерлок вернулся из мертвых. Это будет будущее, в котором они с Шерлоком будут спать в одной постели, а у Рози будет своя комната, новая нормальная жизнь, в которой Шерлок покорно принимает по нескольку таблеток каждое утро, чтобы немного облегчить день, и не считает это слабостью. Новая нормальность, где номер телефона Эллы теперь третий по счету в списке избранных на iPhone Шерлока, сразу за номерами Джона и Майкрофта. С каждым днем Шерлок все больше становится похож на себя прежнего: самоуверенного, сообразительного и с нетерпением разгадывающего загадки. Клочья тумана все еще вьются вокруг него, но терапия, антидепрессанты и течение времени помогут сдержать его в узде. Выбор правильного времени никогда не был их сильной стороной, но каким бы странным ни было начало их отношений, это удерживало их обоих в реальности, когда они спасали, ломали и восстанавливали сердце и разум Шерлока. Они развивались и исцелялись вместе во многом: от недавно полученной травмы и ото всех предыдущих. Теперь Джон сполна ощущает, что они могут положиться друг на друга так, как никогда ранее.

Ни для кого не удивительно, что Джон не решается нарушить это новое, хрупкое, но более спокойное течение жизни. Вновь вернуться в место, причинившее столько боли? Разве это принесет что-то, кроме вреда для психического здоровья Шерлока? По мере обсуждения деталей с Майкрофтом, вырисовывалось решение. Шерлок заслуживает того, чтобы знать; имеет право решить, хочет ли он участвовать в заключительной главе поместья Месгрейв. Они поклялись больше ничего не скрывать друг от друга, и это решение, безусловно, считается достаточно значительным событием, чтобы не превращаться в еще один секрет.

— Я не нуждаюсь в защите, — сказал Шерлок Джону во время одного из совместных сеансов терапии несколько недель назад. — Мне нужно, чтобы ты выдерживал бури вместе со мной, а не чрезмерно меня защищал.

Это был переломный момент для них обоих — Шерлок изложил свои потребности в таких простых и прямых терминах, а Джон внезапно увидел свою роль такой, какой она была все эти годы: более деструктивной, а не конструктивной. Шерлоку необходимо было чувствовать и обрабатывать свои эмоции, чтобы его при этом поддерживали, а не щадили от их узнаваний. В тот день Джон пообещал: больше никаких секретов, никаких лишений Шерлока выбора, который он заслужил, под видом защиты.

Тем не менее невозможно утаить встречу с Майкрофтом с глазу на глаз. Не от самого наблюдательного человека в мире. Он едва успевает сделать несколько шагов в гостиную, как его окликают.

— Как поживает Британское правительство сегодня? — насмешливо спрашивает Шерлок со своего места на полу, где он помогает Рози складывать объемные пластиковые строительные кирпичи. Они уже построили целое сооружение — замок, судя по всему. — У них были его любимые черничные сконы или сегодня пришлось довольствоваться яблочными?

— Он нанял бригаду по демонтажу, — просто, без колебаний говорит Джон, бросая ключи на столик и присоединяясь к ним на полу. Ему вряд ли нужно уточнять объект сноса.

У Шерлока от удивления отвисает челюсть, и он хмурится. Он кладет кубики на ковер. Какое-то мгновение Джон ждет ответа, но Шерлок лишь глубокий вдыхает и облизывает губы, кивая. Он рассеянно проводит рукой по белокурым кудряшкам Рози, и она протягивает ему башню из набора «Duplos»[1], прося разделить на части.

— Когда? — спрашивает Шерлок, справляясь, наконец, с эмоциями, параллельно складывая небольшую кучку отдельных кубиков рядом с Рози.

— В следующий четверг, — Джон делает паузу и переводит дыхание. Он почти ожидал, что Шерлок посмеется над этой идеей, отмахнется от нее, как от небольшой мелодрамы, придуманной братом. За неимением лучшего слова, Шерлок выглядит... потрясенным ей.

Часть Джона чувствует, что он не имеет права говорить то, что скажет дальше, но он должен увидеть сам процесс. 

— Я бы хотел это увидеть. Я пойму, если ты не захочешь…

— Я хочу быть там, — быстро обрывает его Шерлок. — Хочу видеть своими глазами.

Джон кивает, протягивая руку и ободряюще сжимая колено Шерлока.

Их измененная, теперь уже чистейшая любовь определенно осязаема — удивительно, но иногда так бывает. В спальне — да, конечно, но физический контакт в менее интимные моменты кажется не менее важным. Шерлок не воздерживается от прикосновений, а ищет их. Нежная рука на плече здесь, объятие на диване там. Вначале они действовали очень осторожно, пытались наметить границы, прежде чем поняли, что их, на самом деле, не было. Большинство ночей они проводят в объятиях друг друга. Для Шерлока нет ничего необычного в том, чтобы обнять Джона за талию, когда тот моет посуду, а для Джона — положить ноги Шерлока себе на колени, когда они сидят на диване.

Но существуют и дополнительные прикосновения в трудные дни. Тихие напоминания о безопасности, когда они погружаются в свои собственные мысли. Я здесь. Ты не один. Я люблю тебя.

Значительность плана Майкрофта зависает в воздухе весь остаток дня; невысказанное напряжение в квартире. Это отчасти облегчение, отчасти тревога, смешанная с тяжестью вопроса «Зачем?».

Трудно не зацикливаться на зле этого места, на ужасах, которые можно увидеть в каменных стенах и вокруг них. Тайны, которые оно хранит до сих пор, и те, что были сожжены. Это происходит каждый раз, когда что-то напоминает им о Викторе, Эвр и Месгрейве. Об импульсивном решении Шерлока подвергнуться такой рискованной терапии, принесшей лишь ужасы в качестве награды. Они пытаются отделить эти вещи, оставить их в стенах кабинета Эллы, но Шерлок все еще просыпается в слезах чаще, чем нет. Травма детства и противостояние на руинах преследуют его, и Джон предполагает, что в какой-то мере они всегда будут присутствовать. В конце концов, Джон тоже часто просыпается в холодном поту после собственных кошмаров, пробираясь сквозь гниющие руины Месгрейва, не в силах найти Шерлока до того, как раздастся выстрел, и он поймет, что опоздал. Он просто надеется, что последствия рано или поздно сойдут на нет, и вернется нормальная жизнь. Кажется, труднее всего избавиться от мысли, что жизнь Джона была бы лучше, если бы он никогда не встретил Шерлока. Джону часто приходится напоминать своему партнеру, что жизнь находит способы подкидывать дерьмовые ситуации людям, независимо от того, вращаются ли они в орбите гениального консультирующего детектива или нет.

В хорошие дни такие объяснения умудряются позабавить и даже развеселить Шерлока. В плохие дни ничто из того, что придумывает Джон, похожее, не имеет эффекта. К счастью, хорошие дни постепенно начинают превосходить плохие.

________________________________________

В их новых отношениях еще не было достаточно времени для свободного и игривого секса, как и не было настроения для чего-то столь беззаботного. Сегодняшний вечер ничем не отличается. Их союз медленный, грустный и страстный; стремление быть ближе друг к другу, стать единым целым, в экстазе цепляясь друг за друга изо всех сил. Секреты передавались через обнаженную кожу, послания — в каждом прикосновения, значение — в каждом мягком касании губ. Теплые и сильные, их сердца стучали вместе, как боевые барабаны; поцелуи, укусы и посасывания; поглаживания, подготовка и ласки. Это их собственный язык жестов — предельно честный, уязвимый и полный доверия, какими они никогда не были. Это самый эмоциональный секс, который когда-либо был у Джона, кульминации обоих практически священны.

А после, потный, сытый и дрейфующий на окситоцине Джон не может не перепроверить принятое ранее решение. Шерлок, казалось, проснулся в муках хандры, и Джон подозревает, что, возможно, это оказало влияние. Сейчас, когда Шерлок лежит на груди Джона, прижавшись ухом к его сердцу, удовлетворенный и расслабленный, он хочет прощупать почву. Какое-то время он наслаждается, просто наблюдая, как опускаются и поднимаются кудри Шерлока от его дыхания.

— Ты абсолютно уверен о Месгрейве? — спрашивает он, стиснув зубы[2]. — У тебя есть время все обдумать. Ты ничего не должен этому месту.

— Нет, но, возможно, оно должно мне. Я должен увидеть, как это будет сделано, — просто-напросто бормочет Шерлок. — Я уверен.

________________________________________

Текущий день

Строительные бригады заканчивают двигать ярко окрашенную тяжелую технику и другое оборудование на место работ, их крики и машинный шум перемежают монохромное утро. Бригадир заходит в здание, чтобы сделать последний проход и убедиться, что внутри никого нет, и вокруг снова все затихает, поскольку остальные рабочие праздно ждут инструкций, чтобы продолжить.

Сидя на скелетообразном дереве на восточной стороне дома, каркает ворона - резкий и скрежещущий звук, даже на расстоянии. И кажется уместным, что в воздухе отсутствует пение других птиц. Может быть, все они прячутся от злого ветра.

Шерлок появляется из-за угла поместья, прогуливаясь с Майкрофтом и родителями. Издали Джон не видит выражения их лиц, но язык их тел кажется мрачным и решительным. Они разговаривают между собой, слова теряются на ветру. Шерлок молчит, завернувшись в свой новый Белстафф, когда сильный порыв ветра обвивает его. Джон пытался подобрать цвет получше, но новое пальто было абсолютно черным там, где старое было испещрено серыми и белыми крапинками. Тем не менее, это стиль, который всегда будет идти Шерлоку; необходимая броня, которая помогает ему чувствовать себя в безопасности. Его плечи расслабляются под ее тяжестью, голова приподнимается чуть выше. Когда они подходят ближе, Джон видит, что Шерлок смотрит на родителей, кивая на слова матери. Она протягивает руку, чтобы сжать руку Шерлока, и он не отстраняется. Он не хотел видеть их после выписки из больницы, полный смятения и негодования, но Джон убедил его найти какой-нибудь путь навстречу. Если не наладить контакт, то хотя бы поставить точку.

После недолгих препирательств, Шерлок отправился навестить их в прошлые выходные вместе с братом и вернулся с неким подобием спокойствия. Он сказал Джону, что не хотел, чтобы сегодняшний день стал бы его первой встречей с родителями после того, как он узнал всю правду. Предстоит еще многое залатывать, практически всю оставшуюся жизнь, но, похоже, что все вовлеченные стороны готовы приложить усилия. Шерлок сказал Джону, что родители открыто признают свою вину, им стыдно за то, как они обращались с ним в детстве, и умоляют дать им еще один шанс.

Это только начало, и Джон испытывает огромное облегчение.

Ветер дует почти мстительно, когда группа взбирается на холм, практически сбивая с ног миссис Холмс, которая на мгновение цепляется за своего мужа и Майкрофта, восстанавливая равновесие.

Шерлок встречается взглядом с Джоном — мрачный, но решительный. Он подходит и встает рядом с ним, в то время как Майкрофт и мистер с миссис Холмс занимают место рядом с Шерлоком. Наконец, они дают сигнал команде, что готовы.

Хотя братья Холмс открыто посмеялись бы над этим чувством, символизм превращения этой реликвии в пыль является необходимым шагом. Они не стали бы его разрушать, если бы не верили в то же самое, даже если не признают этого. Разрушение Месгрейва не изменит прошлого, но, может быть, каким-то образом они все смогут возродить чувство уверенности в себе из его руин. Их прежний дом, устрашающе стоящий в поле, как призрачная угроза, больше не будет напоминать им обо всем, с чем они боролись, что потеряли или были так близки к потере.

Вместо того, чтобы хоронить прошлое, речь идет о том, чтобы освободить место для будущего, — думает Джон. Он берет руку Шерлока в свою и сжимает, и тот сжимает так же крепко в ответ.

Пришло время для Шерлока написать свою новую историю. Даже если она может включать в себя разрушительное начало и слабую середину, Джон хочет помочь добиться, что она не была классифицирована как трагедия. Он надеется, что Шерлок сможет спасти свои отношения с родителями и Майкрофтом, оставив Эвр позади. Джон не видит другого способа для Шерлока избавиться от любой ответственности, которую он чувствует по отношению к ней. Перевернуть с ней страницу — вот, что будет лучшим выходом для всех них. С каждым днем Шерлок обретает все больше сил, чтобы примириться со своим прошлым; с тем, как сложилась жизнь. И сейчас, наконец-то, освободившись от искусственных уз, сковывавших его всю жизнь, он может стать тем человеком, кем хочет быть. Теперь, с Джоном и Рози, — семьей, которую выбрал Шерлок, — он, наконец, сможет прожить жизнь счастливо.

В отдалении строительная бригада приступает к работе. Заводятся машины, раздаются приказы.

Джон понимает, что все замерло, трава и деревья выпрямились. Восточный Ветер проиграл эту битву.

Он поворачивается посмотреть на Шерлока. 

— Ты готов? — шепчет он.

— Разотрите его в прах, — с горящими глазами тихо отвечает Шерлок.

Глубоко вздохнув, они вместе наблюдают, как освобождается разрушительный шар.