Благодаря Юле и Диме у Гром на руках оказались весьма неоднозначные данные, которым при желании можно было дать ход через правоохранительные органы. Однако назревал вопрос, который ранее задал Дубин: почему материалам не дали ход раньше? С этим вопросом Инге пришлось подойти к Фëдору Ивановичу за ëмким разъяснением: «руки у нас коротки, Ингочка, кто-то его из верхов крышует».

Ладно, допустим. Но почему не уничтожили доказательства? Значит ли это, что кто-то держит руку на пульсе и ждëт момента, когда Максим Евгеньевич Звягинцев будет помехой? Если так, то стоило сделать его помехой.

Гром скопировала все файлы по делу Звягинцева и изучив данные, выявила интересную закономерность. Несколько происшествий в сауне «Паренка» в пригороде Питера курировал полицейский Попов Вячеслав Тимофеевич. И каждый раз девушки или сотрудники сауны писали отказ от заявлений на имя этого самого лейтенанта. Инга копнула глубже и даже сама съездила в «Пáренку» под предлогом погреть кости, прихватив с собой Юлю Пчëлкину. Девушка почуяла сенсацию и, неспешно потягивая горячий облепиховый чай, почесала лясы со многими сотрудниками и даже посетителями, протаскивая Гром за собой на буксире во все щели.

— Знаешь, это так странно, — начала Юля, — клиентов тут не много, место практически не раскрученное, но заведение уютное, мебель добротная, меню тоже как для людей, а не для того чтобы ободрать. Думаю, тут не под твоего копать надо, а глубже. Кто-то явно под себя местечко делал.

Инга кивнула.

— Надо выйти на главного и понять его мотивы. Пойму, зачем в цепочке тот, кого нельзя называть и попробую сделать всë правильно, чтобы никаких помех не было.

Пчëлкина понимающе хмыкнула. Ввиду открывшихся подробностей подставить Звягинцева стоило не под мнение общественности, а перед его крышей, которая, держа руку на пульсе, сама со всем разберëтся.

— Это отличается от твоего обычного подхода.

— Стараюсь соответствовать современным реалиям, — пожала плечом Гром, поправив белое полотенце, выданное в заведении. Парило хорошо, так что все мышцы расслаблялись и растекались по лавке.

— Что я слышу, — Юля явно впечатлилась. — Инга и современность, тебя часом по голове не ударяли? Или… так, а ты не влюбилась, дорогая?

Гром зависла, не ожидая такого прямого вопроса.

— Так-так, — улыбнулась Пчëлкина. — Без рассказа я тебя не отпущу.

Инга напряглась, вспоминая, что Серафима публичная личность.

— Юль, только давай так, моя личная жизнь не должна выходить за рамки наших междусобойчиков, усекла?

— Какие страсти, — вздохнула Пчëлкина. — Ты что, с депутатом встречаешься или с преступником?

— Давай не здесь, ладно?

— Как скажешь, но ты меня заинтриговала, так что забыть об этом разговоре я не дам.

— Договорились, — ухмыльнулась Гром.

Когда они покидали сауну и Юля вызывала им такси, смартфон Инги зазвонил: «Ты девчонка — просто прелесть, только рыжая слегка, возбудитель всей деревни и мужицкая тоска, а вчера ты танцевала в голом виде у реки, так сияла и сверкала, что ослепли рыбаки» (Слова и Исп.: Алексей Стёпин)

Пчëлкина захлебнулась смехом под осуждающим взглядом Гром.

— Нормальная песня. Алло? — буркнула покрасневшая Инга. Не то чтобы она не имела отношения к этому рингтону, просто это было импульсивное решение. Она услышала песню по радио в полицейском уазике, когда ездили на задержание несколько дней назад и вот дëрнуло еë что-то на такую глупость.

— Инга, слушай, я тут кое-что накопала, думаю, у меня есть подозреваемые из тех, кто крутился рядом со Звягинцевым, — сходу начала Серафима. — Ты когда сегодня освободишься?

— Я минут через, — она посмотрела на Юлю, которая шепнула, что за полчаса до города доберутся.— Минут через сорок примерно подъеду, посмотрим по пробкам.

— Кто с тобой? — голос Серафимы немного напрягся.

— Подруга, — просто ответила Гром, но Юля влезла в разговор, притягивая к себе телефон.

— Журналистка Юлия Пчëлкина, а ты кто такая рыжая-бесстыжая, а?

— Юль! — с нажимом рыкнула Инга и отошла подальше, прижимая телефон к уху. — Сера, не обращай внимания, Юлька так шутит.

— Включи громкую связь.

— Сера…

— Инга, сделай пожалуйста.

Гром послушалась, состроив страдальческую мину и обиженно покосившись на хохочущую Пчëлкину.

— То что я рыжая, я знаю, — медленно произнесла Разумовская. — А бесстыжая почему?

— Это ты у Инги спроси, — хмыкнула Юля, подойдя поближе и придерживая смартфон наманикюренными пальчиками. — Она очень интересную песню на твой звонок поставила.

— Заинтриговала, — судя по голосу, Серафима улыбалась.

— Взаимно, — отозвалась Пчëлкина. — Гром редко с кем-то сходится, я прямо горю желанием узнать все подробности.

— Профдеформация, — вставила Инга и выключила громкую связь, вновь прикладывая телефон к уху.

Подъехало такси и Гром села на заднее сидение, а Юля защебетала с таксистом на переднем пассажирском.

— У тебя всë хорошо? — уточнила Инга, понизив голос. Пусть с того случая прошла уже неделя и за этот период они многое обсудили, Гром переживала за свою пару, желая поскорее прищучить Звягинцева. Ей казалось, что таким образом она поможет Серафиме почувствовать себя лучше, почувствовать себя в безопасности.

— Да, не переживай, я правда в порядке. Инга?

— Да?

— Помимо новости я, это, купила кое-что…

— Что?

— Ну, помнишь, мы в журнале смотрели страпоны и вибраторы на пульте управления?

Гром прикрыла веки, откидываясь на спинку и инстинктивно расставляя ноги пошире.

— Да? — голос понизился на пару тонов.

— Как приедешь, поднимайся в спальню, — выдохнула Серафима и Ингу прошило волной жара от горла до пупка. Звонок завершился, а Гром чувствовала себя заведëнной с пол-оборота. Как Разумовская умудрялась иметь над ней такую власть?

— Чего-то ты красная, Инга, у тебя всë хорошо? — обернулась к ней Юля. — Или перегрелась в парилке?

«Перегрелась» — подумала Гром, — «вот только не в парилке».

— Нормально всë, — вслух отмахнулась Инга, а Пчëлкина застрочила что-то в своëм смартфоне, и вскоре у Инги пиликнуло сообщение в мессенджере от Юлии.

«Два вопроса Гром:

Кто твой парень?

Кто эта бестыжая девушка, во время разговора с которой ты встаëшь по стойке смирно?»

Инга подумала и решила ответить максимально кратко:

«Разумовская на оба вопроса»

«!!!!!!!!!!!!!!!»

«Именно так, Юль»

«Ты лесбиянка?»

«Я Разумовскосексуалка. Нам зашибись»

«Я всë ещë в шоке!»

«Угу»

«И что, и как? Тебе норм?»

«Десять из десяти, никогда такого не было»

«Вау»

«Блин, может тоже девушку завести, раз с парнями не везëт?»

Инга усмехнулась и тут ей в голову пришла гениальная идея.

«Хочешь взять интервью у телохранителя Серафимы?»

«У Олега Волкова?»

«Он порядочный, спокойный, умный и способен пережить любую дичь не моргнув и глазом»

«Из тебя бы вышла отличная сваха, детка»

Вместо ответа, Инга открыла чат с Волковым и переслала контакт Юлии Пчëлкиной с пояснением: «Журналистка. Красивая, умная, одинокая. За словом в карман не лезет, способна оглушить битой, встревает в неприятности двадцать четыре на семь. Познакомить?»

Ответное сообщение Олега, спустя пять минут, заставило Гром тихо рассмеяться.

«Интересные у тебя впечатления относительно моих вкусов»

«Это да или нет? Я могу подъехать вместе с ней»

«Приезжайте»

Инга наклонилась вперëд и попросила водителя ехать сразу в башню.

— Эй, — возмутилась Юля, — моя квартира ближе.

— Поедем, познакомлю тебя с Олежей, он дал добро.

— Олежей? — недоверчиво протянула Юля и ехидно хмыкнула, скрывая смущение. — Ну-ну.

Гром застрочила Серафиме, описывая свою задумку и новую роль в качестве свахи. Разумовская ответила быстро.

«Я сейчас смотрю канал твоей Пчëлкиной, классная девчонка»

«Как думаешь, у них с Олегом может что-то получиться?»

«Это от них зависит»

«Знаю, но я ещë никогда никого не сводила и мне не хотелось бы сделать глупость»

«Успокойся, солнышко, они взрослые люди и сами разберутся. Между прочим, меня гораздо больше волнуют наши отношения»

«А что с ними не так?» — взволнованно настрочила Гром.

«Малыш, успокойся, просто сейчас я хочу тебя в доступе вытянутой руки и желательно ближе. Мне кажется, у меня скоро месячные»

Инга посмотрела на время и оценила обстановку за окном.

«Нам ещë минут двадцать».

«Угу😞»

«Это быстро, Птичка»

«Обожаю, когда ты так меня называешь, но почему?»

«Ну, так как-то само собой вырывается» — пояснила Гром, но затем добавила. — «Я в приют «Радуга» ездила, наверное недели три назад, если не больше. Видела твои рисунки»

От Серафимы долго не было ответа, но затем пришло краткое: «Ясно».

Инга заволновалась, но решила отложить обсуждение щекотливой темы до личного контакта, к тому же, машина плавно подъехала к высокой башне Vmeste и Гром могла получить более подробные ответы в скорейшем времени.

— Знаешь, — сказала Юля, когда они без проблем прошли мимо охраны и двинулись к лифтам. — Вот ты, как Илья Муромец.

— В каком смысле? — не поняла Инга.

— Он тоже всë лежал на печи, а потом раз и встал. И вот уже целый богатырь. Также и с твоей личной жизнью. Тридцать лет бобылëм ходила, а тут на тебе, раз — и целая Разумовская, охренеть не встать!

Из динамиков под потолком раздался ехидный смех Серафимы.

— Ты просто не знаешь, сколько труда мне стоило уломать Ингу на эти отношения. Я еë месяц обхаживала и так и эдак, — поделилась Сера, явно найдя благодатную почву для жалоб.

— Для Гром это даже быстро, — отмахнулась Пчëлкина. — Я бы не удивилась, если бы ты года три за ней ходила и только на четвëртый до Инги что-нибудь дошло.

— Типун тебе на язык, — с неподдельным ужасом отозвалась Разумовская, когда они вошли в лифт. — Я бы от недотраха на стенку полезла.

Юля рассмеялась, запрокинув голову и постучав кулачком по железному держателю.

— Вообще-то, я всë слышу, — насупившись, рыкнула Инга.

— Детка, — едва не прослезившись, заметила Юля. — Дай ей поделиться наболевшим, целее будешь.

— Между прочим, я пока только угрозы слышу, — невпечатлëнно фыркнула Гром. — Что-то никто не торопится меня нагибать, как я посмотрю.

Сверху последовало многозначительное молчание, а сбоку новый приступ хохота.

Когда двери лифта разъехались в стороны на сороковом этаже, к ним зашел Волков, на некоторое время залипнувший на смеющейся Пчëлкиной.

— Олег, это Юля Пчëлкина, Юля, это Олег Волков, — представила их Инга и еë подруга подала телохранителю Разумовской ладонь для рукопожатия. Тот мягко пожал протянутую ладонь и Пчëлкина, выгнув бровь, усилила нажатие. Волков тоже усилил, Юля ответила тем же, и Гром закатила глаза на их дурашливое противостояние, разбив сцепку, когда лифт остановился на нужном этаже.

— Брейк, — хмыкнула Инга и прошла вперëд между сверлящими друг друга взглядом Олегом и Юлией.

«Взрослые люди, как сказала Разумовская, так что сами разберутся», — решила для себя Гром и завернула в уборную на этаже, на ходу снимая куртку и кепку. Она помыла руки и охладила лицо, чувствуя лëгкую нервозность перед встречей с Серафимой.

Она тихо прошла к их комнате и, отворив дверь, положила свою верхнюю одежду на кресло рядом со стеной. Раздался тихий стон, и Инга на несколько мгновений прикрыла веки, вслушиваясь в мерное жужжание вибратора и вздохи Серафимы. Гром неслышной походкой приблизилась к постели, и Сера вскрикнула, когда почувствовала укус во внутреннюю поверхность бедра. Разумовская лежала на спине, в безразмерной футболке Инги и, согнув ноги в коленях, массировала клитор едва дребезжащей игрушкой.

— Привет, — улыбнулась Гром, оставляя дорожку поцелуев, двигаясь по ноге к промежности. — Решила меня не дожидаться?

— Сегодня я не слишком терпелива, — лицо Серы было покрасневшим и немного влажным, как и всë тело, пробуждая в Инге какое-то дикое безудержное желание подмять под себя, покрыть, сделать своей. Если бы она была мужчиной, у неë бы всë поднималось по взгляду Разумовской на свою персону. Сера была горячей и в прямом, и в переносном смысле. Такой живой, настоящей, что Инга пропускала все эмоции сквозь себя, возбуждаясь с пол-оборота и желая реализовать всю рождëнную сексуальную энергию. Она совершенно не могла представить себя снизу, а Разумовская не давила, не пыталась пропихнуть свою идею, и лишь угрожала положить на обе лопатки. Она чутко реагировала на Гром, точно зная, когда та готова поддаться, а когда хочет, чтобы еë принимали.

— Хорошо, не думаю, что могу сдерживаться, когда ты такая, — она поцеловала Серу в колено, млея от ответного стона и чувствуя, как у самой между ног становится влажно, как по команде. Рот наполнился слюной и Инга отвела в сторону вибратор, выключая взрослую игрушку под недоумëнное бормотание Разумовской.

— Инга, ну пожалуйста, я хочу, — она всхлипнула, когда Гром приникла к еë промежности и крепко зафиксировала бëдра обеими руками.

Серафима открыла рот в беззвучных мольбах и выгнулась дугой на разворошëнной постели. Еë руки непроизвольно сжали одеяло по бокам от головы и она двинула тазом, стараясь подстроиться под ласковый язык. От осознания того, что Инга делала с ней своим ртом, Разумовская задрожала и выпустив пододеяльник, погрузила пальцы в растрепавшуюся причëску Гром.

Инга никогда и никому не делала ничего подобного, она старалась понять, как ей было бы приятнее, вспоминала, как обсасывала фруктовый лëд или вылизывала ложку с расплавленным сахаром, стараясь нажимать на чувствительные вершины, иногда прикусывая тëплые губы. Из любопытства она толкнулась внутрь носом, вырывая гортанный стон и пачкаясь в естественной смазке, как в мороженом. Во рту скапливалась слюна и Гром попробовала засосать кожу клитора, прислушиваясь к реакции тела Серафимы и нажиму пальцев на своей голове.

Стоны Разумовской пробирали до дрожи и заставляли чувства в груди ворочаться тëплыми камнями. Когда Инга подключила свои грубоватые пальцы, то оказалась зажата бëдрами Серы, у которой от ощущений поджимались пальчики на бледных ногах. Прикосновения крепких бëдер подействовали на Гром, как толчок к действию. Она ненадолго высвободилась из тисков предельно возмущëнной этим событием Разумовской и полезла в выдвинутый ящик прикроватной тумбочки. То, что они вместе выбирали онлайн на сайте сексшопа, в реальности выглядело приятным страпоном без ремней, который нужно было удерживать мышцами влагалища. Инга полагала, что сумеет удержать в себе часть игрушки и без проблем входить в Серафиму. Гром погладила продолговатый вибро-страпон из чëрного силикона и положила его на кровать вместе со специальными салфетками.

— Хочешь использовать его? — хриплый голос Разумовской звучал с явным одобрением.

— Да, но лучше использовать смазку, так как презерватив может соскочить.

Гром расстегнула джинсы и стащила с себя, поддевая носки и укладывая рядом с кроватью. Футболка полетела следом и Инга медленно стащила спортивный топ, под голодным взглядом Серафимы. Та очнулась от лицезрения крупной обнажëнной груди Гром и достала из-под подушки флакон с лубрикантом.

Инга стянула трусы и распустила волосы, чтобы собрать в более удобную причëску. Она разорвала упаковку салфетки и тщательно обтëрла страпон, попутно проверяя уровень заряда. Всë было хорошо и Гром удовлетворëнно хмыкнула, принимая из рук Серафимы флакон со смазкой на водной основе, тщательно промазывая игрушку с обеих сторон, для себя и для Серы.

Разумовская скинула футболку, убирая под подушку и удобнее устроилась на постели. Она откинула распущенные волосы, чтобы не лезли в глаза и расплылась в подрагивающей улыбке, ожидая, пока Инга вставит в себя страпон.

— Как я рада, что Марго всë снимает, — прошептала Сера и Гром фыркнула.

— Тебе мало того, что ты видишь?

— А как мне проводить время одинокими грустными вечерами, когда тебя утянет очередное дело, а? Ты же у меня трудоголик со стажем, ах!

Инга медленно и крайне осторожно погружалась в Серафиму, несмотря на еë гордые пофыркивания по теме размера входящего вибратора. Чтобы кто ни говорил, а по себе Гром знала, что в таком деле тише едешь, дальше будешь и лучше проникать невероятно медленно, чем порвать партнëра и затем наполнить процесс никому не нужными неприятными ощущениями. Секс пройдëт, а внутренние трещины останутся. Инга относилась к своим половым органам с осторожностью, и с такой же рассудительностью подходила к удовольствию Серафимы.

— Инга, — усмехнулась Разумовская, подаваясь бëдрами навстречу и ловя возмущëнный взгляд. — Малышка, я не хрустальная, ох. Да, детка, ещë!

У Гром от такого обращения запылали щëки, уши и шея. Она оперлась коленями о матрас и подтащила Серу так, чтобы проникать под определëнным углом. Инга простонала от движения Разумовской и поймала еë бëдра, чтобы контролировать процесс. Толчки начали поступать мелко и часто, отчего Серафима прикусила себя за руку, глядя на Гром из полуприкрытых век. Та гипнотизировала фигуру Серы и слитным движением наклонилась, обнимая и переплетаясь с Разумовской, опуская сильные ладони ей на ягодицы и проникая глубже, ощущая как бëдра Серы сжимают еë собственные, то надавливая, то расслабляясь.

— Инга, Инга, Инга, — шëпот опалял зацелованное ухо Гром, и та переместила пальцы к клитору Серы, вырывая душераздирающий крик удовольствия. Поцелуи получались смазанные. Инга хотела, чтобы вся Серафима принадлежала лишь ей, она ловила каждый вздох, каждый взгляд и млела от еë эмоций, разрастающихся пожаром в собственной груди. Она не чувствовала то, что творилось у неë между ног, ей казалось, что она оглохла, подыхая здесь и сейчас от нестерпимого жара в лëгких, пробирающегося к горлу и выше в глаза, вытекая горячими слëзами, пока рука двигалась быстрее, а бëдра толкались совершенно бешено.

— Я почти, сейчас, — промычала Сера и Гром стиснула еë руки, удерживая обеими своими над головой Разумовской, начиная толкать ужасно медленно, то полностью останавливаясь, то плавно ввинчиваясь вглубь, заставляя Серу задыхаться и гореть пульсацией между ног. — Боги, что ты делаешь?! Пожалуйста, Инга!

— Ты доверяешь мне? — Гром задала вопрос хрипло и так проникновенно, что Сера подняла на неë взгляд, отмечая мокрые дорожки на щеках.

— Да, — голос дал петуха и она повторила, — да, доверяю.

— Расслабься и не двигайся, хорошо? Даже если будет трудно.

— Хорошо, — выдохнула Разумовская и попыталась убрать из мышц напряжение, позволяя Инге продолжать свою сладкую пытку.

Удовольствие отступило вглубь, словно консервируясь, напоминая о себе лишь дрожью и редкими всполохами, отдающимися в колени и пальцы, пока Гром равномерно, с оттяжкой, трахала еë страпоном. Инга ненадолго замерла и вышла из Серы.

— Что ты?

— Потерпи немножко, — попросила Гром и потянулась к джинсам, вытягивая ремень и вновь возвращаясь к Разумовской, обвязывая руки ремнëм и закрепляя у изголовья кровати.

— Боишься, что убегу и вырвусь? — пошутила Сера, выгибаясь, когда Инга вновь медленно погрузилась в неë.

Гром посмотрела на неë так неуверенно, что Разумовская фыркнула. Волнение Инги она поняла чуть позднее, когда та нажала на кнопку включения виброрежима и Серу подкинуло на кровати от непередаваемых ощущений, словно еë намазали возбуждающим гелем, пульсирующим на клиторе и во влагалище.

Инга двигалась резко и быстро, стискивая Серафиму под собой, переключая режим на максимум скользкими от смазки руками. Гром трахала еë сильно, без прежней осторожности, так что Сера сладко всхлипывала, пытаясь то уйти от таранящих проникновений, то насадиться сильнее, и что есть силы вцепилась в спинку кровати, оставляя царапины на деревянной поверхности короткими ногтями. Пальцы на ногах поджались и Разумовская охнула, когда Гром прикусила ей кожу на шее в порыве чувств. Это стало последней каплей и Серафима оглохла на долгий тяжёлый миг, погружаясь в волны оргазма, которые крыли её одна за другой. Инга держала её крепко, поскуливая в шею и резко дёргаясь, подмахивая всё ещё вибрирующим страпоном.

Гром потянулась к губам Серы и встретила яростный благодарный поцелуй, полный пережитых эмоций. Разумовская кусалась и целовалась, словно хотела съесть Инге лицо, и с удовольствием оглаживала мокрые от пота бока Гром.

— Как ты это со мной сделала? — сорванным голосом промурчала Серафима и простонала, когда Инга вытащила из них обеих страпон и потянулась отвязать её руки. Гром помассировала ей кисти, разминая и помогая крови пойти по стиснутым ранее тканям.

— Опиралась на свой опыт, — Инга импульсивно съехала чуть вниз и прикусила Серу за сосок, осторожно, но ощутимо. Осыпая поцелуями влажную кожу и наслаждаясь тяжёлым сбивающимся дыханием. Она устроила голову на животе Разумовской и обняла руками под поясницей. Сера скрестила ноги за её спиной, ласково массируя голову и шею.

— Потрясный у тебя опыт…

— Большой стаж одинокой жизни, успела понахвататься.

— Ты полна сюрпризов, — нежно улыбнулась Серафима, смотря на Гром словно по-новому. Открываясь, Инга не переставала удивлять, наоборот, раскрывалась с удивительных сторон, отчего Разумовская проникалась ей всё больше и больше. В памяти потихоньку смазывались те моменты, когда Сера впервые почувствовала прилив интереса, теперь это был нескончаемый поток, и они с Гром реагировали друг на друга, как собаки Павлова, ощущая щемящую потребность обнять, прикоснуться, сорвать поцелуй. Мельком, украдкой, или вдумчиво и глубоко. Каждая изучала, находила новые привычки и особенности, которые становились маленьким сияющим бриллиантом в шкатулке памяти.

— В тебе сюрпризов не меньше, — призналась Инга.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, с самого начала я искренне полагала, что ты натуралка.

— С какого ляда? — возмутилась Серафима.

— Олег, — просто пояснила Гром.

— Люди могут утверждать что угодно, но дружбе между мужчиной и женщиной быть. И точка. Мы с Олежей тому живое доказательство.

— Говорят, дружбу сексом не испортить.

— О, ну это больше подходит к нашей ситуации, подру-у-ужка, — ухмыльнулась Сера.

— Кстати, я хотела спросить, — замялась Инга и Разумовская ободряюще погладила её по обнажённой спине. — Мы ведь не афишируем наши отношения, да? Просто я рассказала Юле, ты не подумай, она умеет держать язык за зубами, просто, возможно, ты не хотела бы посвящать в это кого бы то ни было.

— Какие щедрости при нашей бедности, — пробормотала Серафима и уже громче сказала. — Я поменяла статус на страничке «Vmeste» с никакого на «состою в отношениях».

— Оу.

— Если ты будешь не против, то я могу запульнуть информацию о наших отношениях в свою социальную сеть.

— Пожалуй не стоит, — нахмурилась Инга, представляя журналистов, караулящих её под окнами участка.

— Как хочешь, — Серафима постаралась сказать это беспечно, но Инга заметила горькие нотки и напряглась, понимая, что снова сделала что-то не то.

— Серафима, Инга, мне можно вас отвлечь? — осторожно поинтересовалась Марго.

— Что там у тебя? — нехотя отозвалась Разумовская, продолжая поглаживать Гром.

— Олег просил передать, что они с Юлей вышли на Дмитрия Кулавина. Судя по найденным данным, за последние два месяца он несколько раз встречался с Максимом Зорянцевым на территории сауны «Паренка». На данный момент Кулавин значится соучредителем строительного холдинга ООО«ФАРТУНА» и спонсирует несколько стартапов Зорянцева.

— Какая прелесть, — фыркнула Серафима, а Гром под её руками напряглась, тщательно обдумывая услышанное.

— Тебе не стоит подставляться самой, — тихо произнесла Инга. — Я попрошу Бустера, моего информатора, прокопать под Кулавина, там своя сеть, где все всё знают.

— Если он занимается строительством, то у меня могут быть с ним старые счёты, Инга. Я не буду прекращать деятельность со своей стороны. Более того, у меня есть отличные знакомства, а Дракон давным-давно задолжал мне и пришло время платить по счетам. Думаю, Алтан тоже не будет против нагнуть конкурента.

Гром тяжко вздохнула, понимая, что ей бесполезно отговаривать Разумовскую от решительных действий. Если уж она решила изничтожить кого бы то ни было, то не собиралась останавливаться, прямо как и сама Инга.

— Ладно, — вздохнула Гром, — поступай как знаешь, только помни, что я надеру тебе уши, если влезешь куда не следовало.

— Помню-помню, моя валькирия с ремнём, — хохотнула Сера и взвизгнула, когда Инга начала её щекотать.

— Если хочешь, можешь говорить о наших отношениях, — серьёзно и тихо произнесла Гром после того, как они вновь угнездились на кровати, укрывшись одеялом.

— А почему ты изначально не захотела этого?

— Ну, я не люблю афишировать свою личную жизнь, хотя мои близкие уже довольно давно напоминают о парнях лишь постольку-поскольку. Дядя Федя и тётя Лена будут рады, даже если я приведу им ондатра и скажу: знакомьтесь, это мой партнёр, жить вместе будем.

— Ну, Инга, милая, ну я же лучше ондатра, — жалостливо-жалостливо протянула Серафима, состроив несчастную мордочку и Гром заливисто рассмеялась, утыкаясь ей в живот.

— Поступай, как считаешь нужным, по идее в мои годы можно уже не париться. Разберёмся со всем по мере появления.

— То есть, я могу выкладывать наши общие фотки на свою страницу? — заискивающе полюбопытствовала Разумовская.

— Можешь, — тяжко вздохнула Инга, чувствуя, что это начало конца. С другой стороны, ей было не привыкать.

— Тогда скажи сы-ыр, солнышко! — И Серафима шустро засняла сонную Ингу, зацепляя также свой голый живот и размытый вибратор на заднем плане. — Класс!

Сера развернула к ней свой смартфон и показала то, что получилось. Гром хотела сказать, что это тоже самое, что написать у себя на лбу: я лесбиянка, но их прервала Марго.

— У меня несколько новостей, — пояснила ИИ и подозрительно замолчала.

— Твоя виртуальная девочка умеет заинтриговать, — хмыкнула Инга, — вся в тебя.

— Марго, выкладывай, — возмутилась Сера, раньше она не замечала за ИИ таких странностей, но списала всё на самообучающиеся алгоритмы.

— С какой новости начать?

— А какие есть? — выгнула бровь Разумовская, жопой чуя, что что-то тут нечисто.

— Вы сказали сообщать, если кто-то воспользуется костюмом от Holt, — пояснила виртуальная помощница.

— Да-а, — протянула Разумовская. — Олег?

— Почти. Они вместе с Юлией Пчёлкиной сейчас по адресу Енисейская улица, дом двадцать восемь, корпус два. По этому адресу прописан подозреваемый, проходящий по засекреченному делу номер четыреста сорок два, Дмитрий Кулавин.

До Гром дошло первой и она с ужасом посмотрела на Разумовскую, которая причмокнув губами, смотрела в никуда, перебирая в голове характеристики обновлённого костюма. — Ну что ж, Кулавину крышка. — Медленно произнесла Серафима. — Тяжелая такая, монолитная. А у нас с тобой алиби.

— Ты издеваешься?! Их нужно остановить.

— Куда? — Сера притянула Ингу обратно, придавливая к кровати. — Сами разберутся, раз уж начали. Кто мы такие, чтобы отвлекать голубков от развлечений?

— В топку такие развлечения, вдруг с ними что-то случится?

— С Олегом? Это скорее с миром что-то случится…

— С Юлей всё время что-то случается, — возразила Гром.

— В крайнем случае, Марго пришлёт экстренное уведомление.

— Насколько крайнем?

— При получении ранений. Олег всё время носит с собой моё изобретение и Марго с ним неразлучно. Так что расслабь булочки, Инга.

— Я расслаблюсь, когда надаю им обоим по заднице, — рыкнула та.

— Еx? мне начинать ревновать?

— А ты хочешь пожестче? — ввернула Инга.

— О, какая светлая мысль посетила эту прекрасную голову.

— Ты сама напросилась.

— Ага-а, — довольно ухмыльнулась Разумовская, предвкушая последствия.