«Всем членам экипажа! Просьба пройти в кафетерий, корпус A, на собрание»

      Противный компьютерный голос системы оповещения заскрежетал из динамиков по всем углам корабля. Сообщение повторилось еще два раза, прежде чем динамики с треском затихли. Громкоговорители, забитые пылью, давно пора было заменить, как и многое на стареньком судне. И хотя корабль D1.E привели в относительный порядок, оснастив многими удобствами по последнему слову техники, от оповестительных сообщений резало уши даже у капитана.

      В дальней части столовой, что и являлась здесь когда-то «кафетерием», уже собрались почти все работники, за исключением неорганических помощников. Каждый был одет в защитный костюм с нашитой на груди биркой, где красовалось название судна и числовой код сотрудника. На головах громоздились шлемы с ударопрочным затемнённым стеклом. За исключением роста, отличались фигуры за столом только цветом формы. На то была особенная причина.

      Экипаж только начинал знакомство друг с другом, разговоры за столом велись оживлённые, но вполголоса. Поэтому все заметили, когда прозрачные дверные створки дверей раздвинулись почти бесшумно. В столовую вошёл капитан и его помощник.

      Белый скафандр капитана до неприличия блистал, будто даже сама грязь не смела ему перечить. Поэтому, пока новоявленные шли к столу, все остальные молча глазели.

      — Все уже собрались, очень хорошо, — заговорил командир, остановившись в шаге от стола. Мужской голос звучал достаточно серьёзно и зрело, а на судне приходилось иметь представление о внешности других лишь исходя из их голоса. — Я не отниму у вас слишком много времени, чтобы вы смогли как можно скорее вернуться к своим обязанностям. Для начала раздайте всем подготовленные бланки.

      Команда капитана, как оказалось, значилась помощнику, до этого молча стоявшему по правую руку. Облаченный в подобный скафандр, но коричневого цвета, он сгреб со стола первую стопку бумаг. Через полминуты перед каждым из собравшихся лежали три бланка, несколько скрепленных между собой бумаг и ручка. Только когда Коричневый вернулся на своё место, командир продолжил.

      — Перед тем как вы заполните бланки, я ещё раз проведу краткий инструктаж, — хлопнув по столу ладонями, капитан немного наклонился к остальным и замолчал на пару секунд. Выждав момент, он продолжил более низким голосом, — Запрещается снимать шлемы, за исключением сна в раздельных капсульных отсеках и душа. Для приёмов пищи нижнее стекло можно поднять наверх, но верхнее оставлять прочно закрепленным. Такие правила необходимы потому, что личности некоторых присутствующих не должны быть известны остальным. Также на ваших бирках вышиты кодовые имена. Как вы уже могли заметить из соглашения, подписанного ранее, важность миссии гарантирует вам неприкосновенность и защищенность личности. Поэтому ваша форма отличается по цвету. Впредь, чтобы обратиться ко мне, вы можете позвать капитана или Белого. Точно так же я прошу делать всех остальных. Никаких имен на корабле, эта часть ясна?

      За столом все восемь фигур переглянулись. Кто-то утвердительно кивнул, кто-то растерялся, а был и такой, что пожал от рассеянности плечами.

      — Теперь я хочу, чтобы все вы заполнили эти бланки, — продолжил Белый более спокойным, но всё ещё сдержанным тоном. — Здесь один психологический тест из двух частей и ещё один небольшой про ваши интересы и увлечения. Не спешите с заполнением, хорошо сформулируйте ответы, прежде чем написать.

      После этих слов командир корабля подвинул свободный стул к себе и сел по центру стола. Коричневый остался стоять на своём месте так, словно был привинчен к полу.

      Застучали по столу ручки, заскрипели наконечники по бумаге. Белый молча наблюдал за всеми. Это тоже был своего рода тест: посмотреть, как ведёт себя каждый на новом месте. Даже не делая подробный анализ, можно было с уверенностью сказать, что команда в этот раз собралась наиболее разношёрстная.

      Первым для себя капитан выделил Зелёного. Судя по его поведению, он один из самых внимательных слушателей, мгновенно принявшийся заполнять выданные бумаги. Судя по всему, этот человек уже знал, какие вопросы будут заданы, потому сложностей не возникло. Именно такого дисциплинированного человека решено было взять в охрану судна. Что нельзя было сказать об Оранжевом, который тарабанил ручкой по столу и сидел над каждым вопросом вдвое больше. Оно и понятно, новичок ещё нервничал. Главное, чтобы волнение паренька не отразилось на блюдах, ведь это был единственный повар для всего экипажа.

      На Чёрном даже зацикливаться не стоило. Он уже, наверняка, заполнил дюжину таких тестов. Поэтому, развалившись на стуле, ставил прочерки почти во всех строках. Главное, чтобы свою работу спокойно выполнял. Синий, который тихо спрашивал у него ответы, здесь только из-за условий контракта. Что ж, если действующему учёному спокойнее работается с таким никудышным ассистентом, то пускай будет.

      В Фиолетовом тоже можно было не сомневаться. Проверенный временем и сложными ситуациями инженер был необходим на этом корабле. Сейчас он делал вид, будто раздумывает над ответами, но Белый всё прекрасно понимал. Просто инженер не хотел заканчивать свою работу первым, даже если уже знал эти тесты наизусть. Голубой рядом с ним контрастировал особенно, потому что старался заполнить свою часть как можно более подробно, строча размашистым почерком ответы, и даже выходя за края строк. Одним словом врач.

      Когда капитан перевёл взгляд на Жёлтого, то не смог выделить ничего особенного. По правде говоря, его ответы значили не так много, как санитарного работника. Единственное, что смущало Белого, так это то, что он сам не был уверен, как обращаться к подчинённому. Пол Жёлтого был под вопросом, а вскрывать шлем не имел права даже он. Все остальные члены экипажа были мужчинами, но что касалось...

      — А, вы уже справились, благодарю, — Белый прокашлялся, заметив, как все с ожиданием повернулись в его сторону. — Сейчас мой помощник и наш пилот соберёт все бланки, а вы можете приступать к чтению правил поведения на корабле и ваших индивидуальных обязанностей в качестве сотрудников.

      Пока Коричневый проходил между стульями и собирал бумаги и ручки, слышался шелест переворачиваемых страниц. Пару раз кто-то кашлянул в тишине, один даже хихикнул, быстро подавив непристойное поведение.

      — Капитан, мои документы пустые!

      Все тут же обернулись на нарушителя тишины, а капитан тихо цыкнул.

      Это был Красный.

      — Дай сюда, — Белый подошёл и выхватил пустой лист из-под носа у Красного. Отвернувшись, он что-то написал от руки на другом столе, а затем вернул бумагу уже расписанной поспешным неаккуратным почерком. Довольный Красный, к его счастью, сразу уткнулся в чтение.

      Убедившись, что ни у кого больше нет вопросов, капитан и пилот удалились из столовой, прихватив с собой все подписанные документы.

      Некоторое время одни читали сводки правил перед собой, другие делали вид, что читают. Одним словом, некомфортная тишина, которая показалась одному невероятно скучной.

      — Коллеги, давайте узнаем друг друга получше, — небрежно смяв бумагу и запихав в карман, Красный тут же оживился. — Между прочим, я тут местный психолог и буду приглядывать за вашим состоянием. Можете пожаловаться мне на несправедливость возложенных на вас обязательств прямо сейчас. Ну что, кто-нибудь хочет излить мне душу?

      Почти все неловко молчали, уткнувшись в перечни своих обязательств. Только Жёлтый складывал из вырванной третьей страницы правил «О поведении в душевых кабинах» какое-то оригами, вроде цветка.

      «Мда, мне с ними работать и работать», — Красный ещё раз обвёл взглядом скудную компанию взглядом. Кто-то в поле его зрения помахал рукой.

      — Привет, я помощник учёного, — Синий подсел на стул рядом быстрее, чем Красный успел сообразить, кто перед ним, но, тем не менее, продолжал говорить, — я очень рад попасть сюда и мне нравятся мои задания! А раз мы друзья, я могу показать их тебе, вот, смо...

      Красный успел только приоткрыть первую страницу и увидеть неразборчивые мелкие буквы, когда чужие документы мгновенно растаяли у него в руках. Чёрный выхватил бумаги, одёрнул за плечо Синего и потащил за собой. Оставшиеся провожали взглядом эту странную парочку. Пока его окончательно не успели выволочь из столовой, Синий успел рассказать о своих любимых блюдах, увлечениях, и замолвить пару слов о самом Чёрном и его работе учёного.

      После этой сцены кратко представился Голубой:

      — Здравствуйте, молодые люди. Я врач на этом корабле. В случае недомогания — милости прошу в мой кабинет. Давайте все доберёмся целыми и невредимыми. За сим покидаю вас и приступаю к своим обязанностям.

      Компания стремительно редела на глазах у Красного. До сих пор неизвестный, низкий грубый голос послышался с краю стола:

      — Мне тоже пора приступать к своим обязанностям, — холодно произнёс Зелёный и рывком встал со своего места. Из столовой он выходил уже натренированным быстрым шагом. Про себя Красный отметил запущенность характера «больного» и очень тяжёлую походку.

      Вслед за Зелёным молча вышел Жёлтый, бесцеремонно оставив на столе сложенное оригами, что не совсем вязалось с обязанностями уборщика.

      В тишине остались лишь звуки клацанья по планшету. Опомнившись, Фиолетовый резко поднял голову и удивился, что почти никого нет. Не зная, что сказать, он поспешно выключил игру и покинул кафетерий.

      Наконец Красный остался наедине с Оранжевым, уже готовясь достать из кармана блокнот. Но Оранжевый, расценив ситуацию по-своему, вскочил с места быстрее.

      — Через 2 часа будет обед. Я здесь повар и попрошу не мешать мне.

      Строгость в голосе сквозила поддельностью, и оба это понимали. Поэтому Оранжевый выбежал из помещения до того, как психолог поставит ему диагноз «лжец».

***

      К неожиданности Красный остался один в столовой. Сгибая и разгибая блокнот в руках, он смотрел на длинный белый стол, вмиг опустевший. В его голове не укладывалось, как так произошло: почему на столь важную миссию выбрали настолько неподходящий отряд. Если кто-то и должен был понимать абсурдность планов, то только капитан. А Белый по каким-то причинам не спешил делиться ими с другими, умолчал об этом и на собрании.

      — Значит, пока что я единственный здесь в здравом уме.

      В пустой комнате слова Красного прозвучали громче, чем он предполагал. Стоит быть осторожным. Вскоре и он покинул кафетерий.