Туман стоял вязкий и густой как молоко. Казалось бы, скверный вечер для пешей прогулки, но Лань Чжань шёл и шёл, убаюкивая звуком шагов скованную тоской душу. Путь выбирался по наитию. Живописный пригород быстро перетёк в не менее живописную, но уже по-иному, лесную глушь. Склон, укрытый покатым настилом прошлогодней листвы, устремился вниз.

      В какой-то момент вниманием Лань Чжаня завладел шум близкой воды. Он подкорректировал направление и последовал на звук. Чаща редела, выводя к береговой линии. Сквозь серую пелену тускло проступали сваи заброшенного железнодорожного моста над грозными водяными валами. Заинтригованный видом многоярусной конструкции, Лань Чжань подбрёл к находке, параллельно любуясь крутыми речными порогами, над которыми высилось сооружение.

      Бегло оглядев стальной каркас и убедившись в его надёжности, Лань Чжань без колебаний ступил на скрипучие перекладины. Мост возводился лет двести назад, чтобы соединить два горных склона и обеспечить проезд над бурной рекой. Спустя некоторое время, очевидно, приключился оползень. Противоположная сторона системы просела под давлением скальной осыпи, и нижняя её часть почти ушла под воду.

      Перестал использоваться мост давно. Коррозия и запустение существенно изменили его некогда внушительный облик. Ветра нанесли на поверхность широких перекладин толстый слой органики. Растительность с берега спешила укутать своей порослью скелет мёртвого гиганта и успешно подступала к его центральным пролётам.

      Из леса к мосту вела всего одна слабо утоптанная тропинка. Пока Лань Чжань продвигался вперёд, приметил забившиеся в проёмах между арками жестяные банки, окурки и упаковки из-под чипсов. Он пару раз шаркнул ногой по грязной поверхности: прелая листва скатывалась от влаги и налипала на подошвы.

      Добравшись до середины моста, Лань Чжань огляделся. Мысли сносило в меланхолию. Какое-то время он просто взирал на бешено мчащийся поток, потом подпрыгнул, ухватился за перекладину, подтянувшись, перебрался на секцию выше и так, ступень за ступенью, достиг самого верха. Примостившись на одной из балок, Лань Чжань удовлетворённо застыл. К сожалению, обзор ущелья по большей части скрывала мгла, подбирались сумерки.

      С воды сильно задувало. Пальцы на руках и ногах вскоре начали дубеть. Повыше подняв ворот куртки, Лань Чжань смахнул с бровей успевшую скопиться влагу и покосился на карман, в котором периодически напоминал о себе вибрирующий мобильник. Помедлив некоторое время, он всё-таки решил взглянуть, кому понадобился; отклеил задницу от перекладины и выловил из брючины назойливый девайс: пара пропущенных от брата и с десяток от дяди. По возвращении как пить дать ждали упрёки и нотации.

      Лань Чжань вернул взгляд потоку. Звук грохочущей водяной молотильни продолжал мерно рассекать пространство. Лань Чжань понимал, если задержится на мосту дольше, возвращаться в город придётся с фонариком и под дождём. Пихнув смартфон обратно в карман, он приступил к спуску. Миг спустя взор невольно выцепил внизу какое-то движение. Из-за длинных волос и субтильного телосложения Лань Чжань сперва принял возникший силуэт за девичий, но по мере приближения того понял свою ошибку. Незнакомец, будто подгоняемый кем-то, торопливо пробирался к центру моста. Бросилось в глаза, как легко он одет и как порывисты его движения.

      Юноша пронёсся мимо, не поднимая головы, а потому компанию не заметил. Он ринулся к краю платформы и бесстрашно завис над водяными жерновами, не беспокоясь об отсутствии перил, скользкой поверхности трухлявого железа и коварстве гнилых деревянных переборок.

      Лань Чжань стиснул излом металлической клетки так крепко, что побелели костяшки. Внутри зароилось предчувствие страшного. Сквозь нарастающий шум крови в голове он напомнил себе, что будь незнакомец пьян, обдолбан или просто идиот — это не его забота, но, подгоняемый тревогой, всё-таки спрыгнул вниз, очутившись за спиной неизвестного. Парень определённо был не в себе. Он пошатывался, вздрагивал, тёр ладонями глаза и потерянно водил взглядом в пространстве, словно не сознавал, где находится. Спустя несколько секунд Лань Чжаня осенило: дело не в том, что чувак словил приход. На самом деле он плакал, и не просто плакал — рыдал. Истерика уже вошла в ту стадию, когда тело сотрясают нервные конвульсии, а перед глазами всё расплывается.

      Лань Чжань собирался окликнуть юношу, но вовремя спохватился. Что если он испугается внезапного звука, топчась в полушаге от срыва? Не приходилось сомневаться, что парень вовсе не острых ощущений ради балансирует на краю. У него на уме прыжок. Лань Чжаня пробрало смятение. Очутиться у чёрта на куличках с кем-то в столь патовый момент — надо счастье иметь! Отчаяние, исходящее от парня, было почти физически ощутимо. Бросить его одного, ничего не предприняв, как толкнуть в спину. Навалилось сразу много мыслей, и одна ярче остальных — во что бы то ни стало не дать незнакомцу сорваться!

      Лань Чжань решил осторожно привлечь его внимание, а дальше действовать по обстоятельствам. Обстоятельства, увы, оказались не на его стороне. Он шагнул к парню, а тот шагнул от него. Видеть, что за спиной кто-то стоит, юноша не мог, особенно теперь, когда всё его внимание сконцентрировалось на кипящей внизу бездне.

      Горло Лань Чжаня перехватил ужас. Сознавая, что ещё секунда и шанс ускользнёт, он бросился к цели со всей доступной скоростью, сомкнул руки вокруг тонкой талии и дёрнул незнакомца в безопасную зону. Акт спасения оказался сумбурным. Потеряв равновесие, оба рухнули на доски настила. Затылок спасаемого гулко повстречался с твёрдой поверхностью. Удар вышел такой силы, что у бедняги хлынула носом кровь, а взгляд окончательно расфокусировался.

      Лань Чжань стремительно подгрёб его к себе и ощупал копну волос. Пальцы обагрила кровь. Незнакомец уставился на него, как на явившуюся по его душу старуху с косой, испугался и запаниковал.

      — Тише ты! Не шевелись! Ты голову сильно расшиб! — попытался урезонить его Лань Чжань, но не тут-то было.

      Персонаж оказался буйный. Лёгкий на вид кулак прицельно саданул Лань Чжаня в челюсть, так что из глаз посыпались искры. Лань Чжань мысленно выругался, не без усилий взял себя в руки, а заодно и нападавшего — уложил его обратно на спину и прижал собой, держа в уме, что он психологически нестабилен и, по-видимому, только что схватил сотрясение неизвестно какой тяжести.

      — Прекрати пинаться, мать твою! Я не враг тебе!

      Блокируя попытки юноши взбрыкнуть, Лань Чжань кое-как дотянулся до мобильника, собираясь вызванивать службу спасения.

      — Дай помощь вызвать! — зло выдохнул он, параллельно сражению стараясь попасть на нужную кнопку.

      Сказывались особенности местности. Гудки раздались только с третей попытки, а когда на звонок ответили, последовала такая лавина помех, что Лань Чжань усомнился в том, что его расслышали. Связь прервалась.

      Парень что-то пробормотал и ослабил натиск — должно быть, выдохся. Лань Чжань медленно разжал пальцы на его тонких запястьях и слегка отстранился. Посетили вопросы: а как, чёрт подери, неотложка доберётся сюда? Протаранит тоннель в лесу? Как вообще объяснить диспетчеру, где находится пострадавший, если сам не знаешь, куда забрёл?

      Лань Чжань растерялся и не сразу понял, что подопечный, получив свободу, стёр с лица кровь и барахтается, вознамерившись встать.

      — Не двигайся! У тебя серьёзная травма! — выпалил Лань Чжань, нажимом пятерни укладывая его обратно.

      Парень зашипел как сердитый кот. Огромные глаза цвета серого обсидиана, с лисьим разрезом, в опушке кукольных ресниц, недоумённо впились в лицо Лань Чжаня. Раскрасневшиеся, искусанные губы незнакомца приоткрылись, но так и не смогли выдавить ни слова. Лань Чжань при этом обалдел. Внешность юноши отправила в штопор. Он оказался не просто красив, а был словно воплощённая совокупность выверенных черт, которым позавидовал бы любой из звёздных идолов.

      Лань Чжань смешался. Взор поплыл, собирая полный портрет: тёмные брови вразлёт, аккуратный небольшой нос, соблазнительно пухлые губы. Приоткрытые в дыхании, они позволяли видеть идеально ровные белые зубы. Точёные скулы. Нежная шея. Скульптурно выступающие ключицы. Кожа ровная, бледная, с фарфоровым отливом. И запах… Лань Чжань не сразу понял, что напоминает ему этот букет: цветы, травы, фрукты — но это однозначно было прекрасно!

      Мозг отказывался связно мыслить и фиксировался на деталях, будто уповая защититься таким способом от чего-то, что проникало под кожу, струилось по венам, оседало болезненным жаром в животе.

      Пытаясь совладать с отвисшей челюстью, Лань Чжань заплутал в навеянном переживаниями дурмане, тогда как божество застонало, скрученное рвотным спазмом. Его, правда, так и не вырвало, видно, желудок был пуст, но худые плечи вновь затряслись, а серые глаза заволокло влагой. Рука парня непроизвольно сползла в область талии. По лицу разлилось выражение муки, словно там сильно болело. Он стёк обратно в расслабленную позу, судя по всему собираясь попрощаться с сознанием.

      — Эй-эй! Смотри на меня! — Лань Чжань суетливо похлопал его по щекам. — Только не отключайся!

      Не отдавая себе отчёта, он резко ухватился за край худи юноши и дёрнул вверх, открыв обзор на часть его тела, вызывавшую опасения. Лучше бы он этого не делал! Там не нашлось живого места, как дорожный каток проехал — сплошное переплетение обширных гематом, только и того, что не открытая рана, что вовсе не исключало переломанные рёбра и внутреннее кровотечение, а учитывая, что повреждения покрывали всю грудь и уходили под ремень джинсов, картина вырисовывалась ужасающая.

      — Ох чёрт!

      Лань Чжаня прошибло холодным потом. Челюсти невольно сжались. Боль при таких травмах, без сомнения, была сумасшедшей. Ко всему прочему, контраст жестоко избитого тела и лишённого каких-либо следов схватки лица пробудил неприятные предположения.

      — Ты… как? — выпалил Лань Чжань и сразу подумал, что заслужил медаль за идиотизм.

      Вопрос был исключительно неуместным. Неизвестно, что прилетело бы в качестве ответа от почти съехавшего в забытьё собеседника, но в руке Лань Чжаня резко ожил телефон.

      — Брат! — заполошно уронил он в трубку, едва завидев высветившееся имя.

      Обескураженный его нетипичной эмоциональностью, Лань Сичэнь несколько секунд молчал.

      — Ранен? — уточнил он с испугом.

      — Нет! Но со мной один парень… ему срочно нужна помощь!

      — Хорошо, — голос в трубке стал ровнее. — Куда подъехать?

      — Подъехать не выйдет.

      Лань Сичэнь вновь напрягся.

      — Где ты находишься, Ванцзи?

      — В Роксбери. Где-то в получасе ходьбы от отеля в направлении леса. На железнодорожном мосту через реку… Точнее не скажу.

      — Какого хера тебя туда занесло?

      Повисла пауза. Потрясение Лань Сичэня ощущалось даже на расстоянии.

      — Ладно. Оставайся на месте. Найду по сигналу телефона. Скоро увидимся.

      Он отключился. Лань Чжань выдохнул с облегчением, но, как оказалось, слишком рано. Обрушившаяся на участок ветхой платформы моста встряска не прошла бесследно. Из-за падения и последующей возни место, на котором находился Лань Чжань и его спутник, перестало быть статичным, о чём сообщил режущий нервы скрежет. Что-то треснуло и сломалось. Несколько железяк хлюпнуло в воду, поднимая фейерверк брызг. Клочок прогибающейся под ногами обшивки моста с каждой секундой накренялся всё больше.

      — Валим! — Лань Чжань вскочил, вынуждая незнакомца подняться, но тот не устоял и снова сел.

      Лань Чжань без труда подхватил его на руки. Юноша был ненамного ниже, но легче едва ли не вполовину. Под широким балахоном скрывалось совсем тощее тело. В мозгу Лань Чжаня стучало, что необходимо на всех парах убираться с разрушающегося пролёта, но стоило сделать шаг, как платформа с жутким шумом сорвалась в ревущую студёную пучину.

      Время исчезло. Всё заволокло тошнотворным мельтешением. Выбивая из лёгких воздух и парализуя, в кожу вонзилось бесчисленное количество ледяных иголок. Лань Чжань изо всех сил старался удержать возле себя раненого парня, но их швыряло из стороны в сторону, вертя, ударяя и окуная в турбине хаоса, холода и боли.

      Лань Чжань не справлялся с течением. Камни ободрали спину. Что-то острое вонзилось слева от позвоночника. В глазах зарябило от прострелившей плоть муки. Организм и рассудок словно рассинхронизировались. Последнее, что врезалось в память — неотвратимая мощь потока, выдирающего из рук чужое тело, и отнимающая способность чувствовать тьма.