Пространство перед «Эйвис» пустовало. В эти часы в корпусах академии шли занятия, никто не болтался без дела. После моральной встряски в кабинете Цзинь Лу и неожиданного спасения Лань Чжанем, вступающимся за него второй раз за утро, Вэй Ин испытывал смесь облегчения и досады. Облегчения потому, что понимал: отстранение от занятий и рассмотрение дела советом академии непременно обернулось бы отчислением, а досады — оттого, что рядом с Лань Чжанем он ощущал себя ещё более жалким и проблемным, чем обычно.

      Второй Нефрит клана Лань, не сдерживаясь, вломил Вэнь Чао, а после, когда к нему ринулись его соглядатаи и попытались скрутить подоспевшие амбалы из охраны «Эйвис», разбросал и тех, и других, как тщедушных сопляков. Вэй Ин не переставал задаваться вопросом, откуда в теле Лань Чжаня берутся силы, чтобы вырубать двухметровых мужиков с одного удара? Он поражал всем: тем, как выглядел, как действовал, что говорил.

      После неприятной сцены в коридоре, а затем в кабинете Цзинь Лу, Вэй Ина колотило нервами, а Лань Чжань держался так, словно вообще ничего не случилось и им просто выпал халявный выходной. У лестницы он придвинулся вплотную и обвил рукой талию Вэй Ина — как в тот раз, когда помогал подняться в квартиру. Те, кто видел, как они почти в обнимку пересекают холл, не справлялись с ошеломлением, перешёптывались и переглядывались. Вэй Ин не знал, как реагировать. Вроде и неловко, но, с другой стороны, разве не Лань Чжаню он был обязан тем, что не изувечен Вэнь Чао и не схлопотал пинок по зад от Цзинь Лу? Кому, если не ему, позволять такие вольности, как прикосновения?

      Путаные мысли сносили в замешательство и самокопание. Вэй Ин не представлял, как со всем приключившимся быть? И это ещё Вэнь Чао не нажаловался папаше, который мог повести себя непредсказуемо и отыграться стократно. Сказать, что Вэй Ин был испуган, ничего не сказать, и боялся он отнюдь не за себя. А-Чэн, а-Ли, чета Цзян, Ло Цинъян, а теперь и Лань Чжань эффектным росчерком кулака по физиономии Вэнь Чао вписал себя в эту отнюдь не обещающую хэппи-энда историю.

      Вэй Ин грезил о безопасности, хотя давно забыл её ощущение в собственной жизни. Глаза безотчётно поискали Мянь-Мянь. Когда его пригласили в кабинет Цзинь Лу, она осталась ждать результата беседы снаружи, но теперь её нигде не было. Ло Цинъян впервые недвусмысленно и в грубой форме выказала презрение Вэнь Чао. Это могло вылиться в проблемы.

      Очевидно, Лань Чжань понял, кого высматривает его спутник, и не преминул осведомиться:

      — Что у тебя с Ло Цинъян?

      Вопрос прозвучал ровно и будто даже безразлично. Лицо Лань Чжаня оставалось бесстрастным, но Вэй Ин шестым чувством уловил, что он недоволен, и недоволен — мягко сказано.

      — Почему спрашиваешь? Я думал, девушки тебя не интересуют.

      Он отправил Мянь-Мянь сообщение, пытаясь выяснить, куда она подевалась. Лань Чжань скосил на него испытывающий взгляд, в котором, помимо прочего, читался укор.

      — Ты отводишь ей роль досуга на время учёбы, пока реальная девушка дожидается дома?

      — О чём ты вообще? — поморщился Вэй Ин, не поняв ровным счётом ничего из услышанного.

      От Мянь-Мянь тем временем прилетел ответ с извинениями, что не дождалась. Оказалось, пока с ним общалась Цзинь Лу, её передали маме, что означало — о её судьбе пока можно было не волноваться.

      — Не прикидывайся, — напряжённо бросил Лань Чжань. — Это подло, — нехотя, словно выдирая из себя слова клещами, добавил он. — Ни одна из этих девушек не заслуживает подобного отношения.

      Вэй Ин всё больше погружался в недоумение.

      — Ни одна? Вторая — это… Яньли, что ли?

      — Я ушёл раньше, чем узнал её имя, — отрезал Лань Чжань. — Не моё дело, с кем ты спишь, но если удосужился завести ребёнка, самому не мешало бы повзрослеть и научиться ответственности.

      Вэй Ин ошарашенно хлопал ресницами.

      — Прости, — смешался Лань Чжань. — Ты моего мнения не спрашивал. Для многих иметь отношения на стороне норма, но я такое не одобряю.

      Эти слова убедили Вэй Ина, что Лань Чжань принял а-Ли за его половинку, а а-Чэна — святые кролики! — за его плоть и кровь. В мгновение ока всё обрело совершенно новый смысл. Ухудшение самочувствия Лань Чжаня в момент, когда он увидел домочадцев Вэй Ина, внезапный побег и отсутствие попыток связаться после — череда этих событий вдруг перестала казаться нелогичной и завязанной на нетерпимости к малообеспеченным людям.

      Вэй Ин резко застыл и отодвинулся от чужих рук. Предположение Лань Чжаня, что он распущенный и склонный к изменам, задело не менее больно, чем реакция на его бедность.

      — Подожди-ка, давай проясним, — скатываясь в эмоции, взвился Вэй Ин. — Ло Цинъян — моя подруга, а девушка и пацанёнок в квартире — сводные брат и сестра. Прежде чем делать выводы, стоило хотя бы дождаться, пока я их представлю, а не улепётывать сломя голову, напридумывав себе чёрт-те что! Или, по-твоему, если я живу вблизи помойки, грязь и во всём остальном мой удел?

      Лишь стыд не позволил Вэй Ину бросить, что он в свои девятнадцать даже ещё ни с кем не целовался по-настоящему, не говоря уже о чём-то более серьёзном. К векам жарко подкатили слёзы. Разом напомнили о себе все травмы, навалились слабость и усталость. И хотя Вэй Ин не завтракал, его сильно замутило, грозя вывернуть наизнанку прямо на глазах у просиявшего после его тирады Лань Чжаня.

      Вэй Ин отпрянул подальше и согнулся в три погибели, одной ладонью прикрывая рот, другой — растирая выступившую на глазах влагу. Тошнота обернулась пустым кашлем, но повело так, что если бы не Лань Чжань, он распластался бы прямо на асфальте посреди двора «Эйвис».

      — К доктору? — осторожно поинтересовался Лань Чжань.

      Чувствуя себя безнадёжным неудачником, Вэй Ин покачал головой.

      — Никаких докторов. Просто голова закружилась. Сейчас пройдёт.

      — Лучше убедиться, что нет воспалительных процессов, — уговаривал Лань Чжань, быстрым движением промокнув его щёки бумажным платком и вложив целую их пачку ему в ладонь. — Где болит, можешь сказать?

      — Нигде, — упрямо цедил Вэй Ин сквозь зубы, хотя выглядел убито. — Просто утро выдалось дерьмовым.

      Продолжая придерживать его, Лань Чжань кивнул в сторону парковки.

      — Моя машина недалеко.

      — С чего ты решил, что я с тобой поеду? — немного отдышавшись, огрызнулся Вэй Ин, отчаянно мечтая поскорее приземлить пятую точку, но, как назло, ни лавочки, ни даже бордюра в поле зрения не было.

      — Потому что поедешь, — фыркнул Лань Чжань, одним движением отрывал его от земли и отпустил пихающегося и матерящегося в полный голос только у двери машины.

      Открыв её, Лань Чжань застыл в не терпящем возражений ожидании.

      — Забирайся.

      — Сказал же, в больницу не поеду!

      — Хорошо.

      — Что хорошо?

      — Хорошо, сам назови место, куда тебя доставить.

      Вэй Ин замялся. Может, сразу в морг? Он чувствовал себя погано. Пустой желудок ныл, бедро стягивало неприятными спазмами, в виски глухо долбила кровь.

      — Махнём на Карибы? — кисло ухмыльнулся Вэй Ин вопреки прорастающему в груди желанию разрыдаться.

      Ни одна мышца в лице Лань Чжаня не дрогнула.

      — Куда бы ты хотел? Пуэрто-Рико, Доминикана, Ямайка? Паспорт с собой? — в деловой манере отозвался он и взглянул на ручные часы. — Перелёт не займёт много времени. Если прямо сейчас двинем в аэропорт, сможем поужинать на пляже.

      Вэй Ин с трудом совладал с отвисшей челюстью и, подавив всплеск досады, мрачно отвёл глаза в сторону.

      — Это была шутка, Лань Чжань.

      — А я не шучу.

      — Ты напрасно вмешался сегодня, — резко сменил тему Вэй Ин, больше не находя в себе сил ни иронизировать, ни улыбаться: — Пусть бы меня вышвырнули к чертям собачьим, всё равно это безнадёжно.

      Лицо Лань Чжаня не изменилось, но в глазах вспыхнул гнев.

      — Почему Вэнь Чао тебя достаёт? — нахмурившись, уточнил он. — Из-за Ло Цинъян?

      — Не только, — Вэй Ин хотел бы облегчить душу и рассказать ему всё, но не мог: — Ты въезжаешь, чем твоё геройство может обернуться? — слетело с языка следом.

      — И чем же? — безразлично спросил Лань Чжань, помогая ему забраться на кресло рядом с водительским и закрепляя ремень безопасности.

      Вэй Ин безвольной куклой следил за его движениями, пока он усаживался за руль.

      — Ты, конечно, показал класс. Все эти трюки в стиле Джона Уика смотрятся убойно, но ты правда считаешь, что, приложив разок сына Вэнь Жоханя, облегчил мне жизнь, а главное — не испортил себе?

      — Следовало смотреть, как он тебя избивает?

      — Будь ты благоразумен, да.

      — Значит, я неблагоразумен.

      — Теперь он превратит и твою жизнь в ад.

      — Желающих сделать это хоть отбавляй. Пусть становится в очередь.

      — Не пойму, тебе неведом страх или ты безумен? — всерьёз озадачился Вэй Ин.

      — Второе, — послав ему спокойный взгляд, выдал Лань Чжань.

      — Спасибо, что не пытаешься настаивать на противоположном.

      — Не терплю ложь.

      Они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Вэй Ин понимал, что должен во что бы то ни стало убедить Лань Чжаня держаться подальше — дать понять, что у них нет будущего, но в горле стоял ком. Кого он обманывал? Его тянуло к Лань Чжаню, глаза радовались при виде него, душа трепетала. Он не имел права испытывать подобные чувства. Его жизнь являла собой сплошную череду проблем, разочарований и утрат. Вовлекать в это Лань Чжаня было верхом эгоизма, но взгляд янтарных глаз гипнотизировал преданностью, обещал защиту и сулил надежду. В руках Лань Чжаня Вэй Ин обретал заботу, впадал в фантазии и тоску по близости. Конечно, он не был одинок по-настоящему, а-Ли и а-Чэн находились рядом и не давали окончательно сломаться, опустить руки, выбрать покой вместо борьбы, но эти отношения достались ему априори, Лань Чжань же являл собой заманчивое чудо, прикоснуться к которому Вэй Ин не решался, но отчаянно жаждал. Он понимал, что ему нечего предложить, кроме исстрадавшегося тела и издёрганной души, но, похоже, усталость и отчаяние лишили его последних крох достоинства. Лань Чжань уже пробрался внутрь, уже отвоевал кусок сердца, которое все дни до этого вынуждало постоянно лезть в телефон — проверять, нет ли там пропущенного или смс. Как он мог просить Лань Чжаня оставить его в покое, если изводился мыслями о нём и злился на него всё то время, что он не объявлялся?

      Лань Чжань смотрел с обожанием и трепетом, свойственным влюблённым. Длинные ресницы, как крылья чёрной бабочки, то вскидывались, то снова опускались. Глубокая морщинка залегла между смоляными бровями. Ледяная маска, носимая им почти постоянно, наедине с Вэй Ином будто бы таяла, обнажая его ранимость.

      — Как твоя нога? Ты всё ещё сильно хромаешь, — обронил он обеспокоенно, на что Вэй Ин ответил упрёком:

      — Если так волновался обо мне, почему ни разу не позвонил после того, как впопыхах свалил?

      — Не смел.

      — Странный ты, — глухо обронил Вэй Ин.

      Наряду с оплотом силы и надёжности он чувствовал в Лань Чжане качества, которые, казалось, противоречили тому, во что он был вовлечён по жизни. Его суть представлялась чем-то нежным и хрупким, как рисунок инея на ветке или пыльца на цветах. Он действовал дерзко, но бесхитростно и прямолинейно, чем заставлял уверовать, что им движут настоящие чувства. Тепло его глаз золотыми пылинками пробиралось в выстуженный всеми ветрами мир Вэй Ина и вынуждало сердце то замирать, то стучать быстрее.

      Лань Чжань несмело протянул руку и ласково коснулся его дрогнувших пальцев.

      — Я принял твою сестру за твою возлюбленную, а брата за вашего сына. Кем бы я после этого был, если бы продолжил донимать тебя?

      Его последние слова утонули в приглушённом смехе Вэй Ина, представившего картину, которую наблюдал Лань Чжань. Отталкиваясь от разговора, состоявшегося между ними в машине, последний резонно решил, что Вэй Ин пытается его отрезвить, окунув в свои семейные отношения.

      — Значит, ты повёл себя как придурок, потому что приревновал, а не потому, что увидел, как и где я живу?

      Лицо Лань Чжаня сделалось недовольным. В глазах мелькнула уязвимость.

      — Ты подумал, что я ушёл из-за того, что мы по-разному живём?

      — Типа того.

      — Не высокого же ты обо мне мнения.

      — О тебе как раз высокого, о себе не очень.

      — И потому готов был позволить Цзинь Лу перечеркнуть свои успехи в учёбе, не попытавшись даже возразить?

      — Лань Чжань, ты как с луны свалился. Сам же сказал — за кем-то стоят деньги, за кем-то власть, а за мной нет никого и ничего.

      — Не теперь.

      — В смысле?

      — Я буду за тобой, возле тебя и за тебя.

      Сердце совершило кульбит. Вэй Ин смолк, проглотив слова и смех. Дыхание спёрло.

      — Такими высказываниями нельзя бросаться, — спустя мгновение, тихо прогнусавил он. — Не с такими замученными жизненными обстоятельствами и безнадёгой, как я.

      — Мои слова станут делом, увидишь.

      На лишённых румянца щеках Лань Чжаня нарисовались очаровательные, едва заметные ямочки, согревшие холодный облик случайно оказавшегося на земле ангела улыбкой. Вэй Ин испытал головокружение и потерялся, словно хлебнул абсента.

      — Голоден? — неожиданно спросил Лань Чжань.

      — Что?

      — Перекусить хочешь?

      — Нет, — сказал рот Вэй Ина, но заметавшийся взгляд и убийственная бледность, вероятно, говорили в пользу противоположного.

      Лань Чжань заулыбался шире, буквально ослепляя собой.

      — Я знаю кучу отличных мест.

      — Не сомневаюсь, но не стоит, правда.

      — Почему?

      — Я не в том виде, чтобы разгуливать по людным заведениям, — Вэй Ин пожал плечами, указав на неявные, но всё же заметные следы потасовки с Чао на одежде. — Народ будет пялиться нещадно, если ещё на входе не завернут.

      — Не завернут, — на лице Лань Чжаня не было ни капли беспокойства. — А чтобы не пялились, сядем отдельно ото всех.

      — А так можно?

      — Мгм. Что бы ты хотел поесть?

      Вэй Ин растерялся и брякнул первое, что пришло в голову.

      — Да просто пицца сгодилась бы.

      — Пицца? Хорошо. Итальянская кухня, — размышляя над выбором заведения, Лань Чжань завёл машину и быстро вовлёк её в плотный поток автомобилей, оставляя очертания академии и переживания сумбурного утра, связанные с ней, позади.