Ночная завеса над заброшенным аэродромом, разъедаемая алыми прогалинами рассвета, быстро редела. Объятые тишиной окрестности укрыло тягучим туманом. Он плыл почти у самой земли и надёжно скрывал от глаз пустошь поросшей высокой травой взлётной полосы. К этому моменту большая часть банды Вэнь была рассредоточена по периметру и полностью оцепляла зону центральных ангаров, исключая проникновение незваных гостей.

      В помещении, где забавлялся с пленниками Вэнь Чао, помимо его и Сюэ Яна, оставалась дюжина человек. Эффект принятой накануне наркоты сходил на нет, Вэнь Чао попускало и настроение его неизбежно портилось. Возня с пленниками вышла не столь захватывающей, нежели он рассчитывал. Слишком переусердствовав, Чао почти сразу вывел из игры Не Хуайсана и Вэнь Нина. Усмиряя Ло Цинъян, тоже переборщил. Все трое ныне пребывали без сознания. Две другие девушки забились в дальний угол комнаты и тихо плакали — до них Вэнь Чао не было никакого дела. Более прочих его занимал Вэй Усянь. Хотелось, чтобы он вопил, рыдал и катался по полу, теряя человеческий облик, но пока ничего из этого не произошло. Упрямый гадёныш оказался на редкость крепким орешком. Чао даже вспотел, пока в исступлении пинал его по переломанным рёбрам в пропитавшийся кровью бок. Он всё ждал, когда Усянь сдастся, огласит пространство истошным криком, запросит пощады, однако тот лишь вгрызался в свои разбитые губы и обречённо съёживался в комок. Глаза его закатывались в предобморочном состоянии, но изо рта вырывались лишь едва различимые стоны.

      — Не смей, блядина, отрубаться! Не смей! — раздосадованный невозможностью по-настоящему отвести душу, ярился Вэнь Чао и тряс обмякшего Вэй Ина за грудки, словно тщедушного котёнка. — Ты у меня взвоешь, клятый бомжара! Это только разминка!

      — Сбавь обороты! А то ведь прикончишь его раньше, чем насладишься победой, — ворчал Сюэ Ян, в который раз рывком оттаскивая его от жертвы. — Вспомни, ты ведь хотел растянуть удовольствие, разве нет?

      — Удовольствие?! — грубо сбросив с себя его руки, словно они могли запачкать, сердился Вэнь Чао: — И почему же я, мать твою, его не ощущаю?!

      — Потому что срываешься и идёшь в разнос вместо того, чтобы, не торопясь и со вкусом, насладиться процессом. Месть — блюдо, которое подают холодным, слышал?

      Вэнь Чао хмурился.

      — Чё за тухлый базар? Ты головой ёбнулся или как? Обычно это тебя приходится одёргивать, чтобы раньше времени не вспорол кому-то брюхо или глотку, философ херов, а сегодня ты весь такой осторожный… Даже ни разу не прикоснулся к Вэю. Жалко этого грязного пидора стало что ли?

      Сюэ Ян посмотрел исподлобья, но не растерялся.

      — Обычно, — язвительно передразнил он, кривя рот в хамоватой улыбке, — я не имею дел со школьниками. Пидорас он или нет мне глубоко фиолетово. Чесать кулаки о хиляка, который уже не стоит на ногах, не мой уровень.

      — Ой ну подумайте! Наше чудовище, оказывается, с принципами, — с недобрым прищуром фыркнул Вэнь Чао. — Охуеть!

      — Я профи с богатым опытом умерщвления людей и предпочитаю изысканные развлечения, а не тупое месилово на две минуты.

      Вэнь Чао небрежным кивком указал на лужу крови, в которой без движения лежал Не Гуанмин.

      — Ага, телохранителя Не ты разделал изысканнее некуда — мясник с коровьей тушей и то милосерднее обходится.

      — И то тебе, мля, не так, и это! — с раздражением взвился Сюэ Ян. — Не нравятся мои кровавые методы, так твой отец меня держит при себе не за красивые глаза!

      — Не рассказывай мне… Знаю я, для чего ты ему. Потому и удивляюсь, что сегодня ты до пизды деликатный — не дал освежевать Вэя, отказался поиметь Цинъян… Не захворал ли часом?

      — Причём тут хворь? Укокошить полудохлого сопляка, выебать девку в отрубе — скука смертная, да и только. Прояви воображение, придумай что-нибудь значимое в качестве прелюдии к финалу их никчёмных жизней.

      — Какая, к ебене матери, прелюдия? Что за голимую дичь ты мне втираешь? — лениво плюхнулся обратно на стул Вэнь Чао. — Я хочу, чтобы Вэй визжал как порванная сучка перед тем, как отбросит копыта, а, если продолжишь зудеть и мешать мне, я, чего доброго, могу и на твои вопли позалипать.

      — Эй! Ты часом не передознулся? Риталин с коксом не мешал? — мягко уронил Сюэ Ян, играючи прокручивая в руке нож, который всё ещё был в крови Не Гуанмина. — Я горазд шутки послушать, но лучше тебе не делать меня их героем.

      Вэнь Чао на миг задумался, но, сознавая, что за их перепалкой наблюдает с десяток подчинённых, решил не давать слабину и изображать альфача дальше.

      — Не строй из себя неприкасаемого. Ты лишился такой привилегии, когда отказался драться на турнире. Ты всё ещё полезен отцу, но уже не так сильно, как раньше, ведь теперь всем известно, что ты боишься Лань Ванцзи.

      — Боюсь Лань Ванцзи? — Сюэ Ян в изумлении вскинул брови и прыснул обалделым смехом. — С хуя такие выводы?!

      Его вспыльчивость вызвала на лице Чао ещё более претенциозное выражение.

      — Отказ биться повлёк слухи, которые отнюдь не на пользу ни тебе, ни клану, — недовольно выдавил он.

      — Слухи, значит? — зло обхохатывался Сюэ Ян, тараща на него безумные глаза. — Не те ли, в которых я кувыркаюсь в койке с Ванцзи в пылу большой и светлой любви? Ты сам-то соображаешь, насколько это лютый бред?

      И хотя слова его звучали рассудительно и взвешенно, а на лице плескалось пьяное веселье, ощущение это производило крайне жуткое. Только полный глупец, коим и являлся Вэнь Чао, мог не заметить или же проигнорировать, что за ширмой из хохмы и пренебрежения Сюэ Ян скрывал едва сдерживаемый гнев.

      — Бред, говоришь? — прикидывая что-то в уме, важно обронил Вэнь Чао, не прекращая строить из себя матёрого гангстера. — В прошлом, помнится, у вас с Ванцзи были мутные общие делишки. Мне лично неизвестно, какие. Может, как раз те самые — заднеприводные…

      После приличной дозы кокса с алкоголем и потасовки в клубе, увенчавшейся удачной охотой, он осмелел и, казалось, напрочь позабыл с кем имеет дело. На лице Сюэ Яна застыла типичная для него маска отвязного подонка, но мысли никому разгадать не удавалось. Глаза его, на удивление яркие, сияли как полуночные звёзды на чернильном небосклоне. Язык тела излучал опасность, вопреки написанной на устах беззаботной ухмылке.

      — А ты, похоже, смельчак, — мотнул головой Сюэ Ян, продолжая ловко поигрывать ножом. — Иначе, чем ещё объяснить, что щенок нападает на волка?

      — Посмелее тебя уж точно! — огрызнулся Вэнь Чао. — Прошлая ночь чем не доказательство, что мне всё нипочём?! — ощущая себя в безопасности среди толпы телохранителей, несдержанно куражился он. — И посмей ещё хоть раз назвать меня щенком, шкуру спущу!

      — Напугал до усеру! — шмыгнул носом Ян. — Аж поджилки затряслись. Вмазался дури и член отрастил?

      — Не зарывайся, дерьма кусок. Знай своё место.

      Чао был слишком обдолбан и поглощён самолюбованием, чтобы следить за вылетающим изо рта словами и, не понимал, что как глупый ребёнок тыкает тонким прутиком в кобру, готовую в любой момент смертельно ужалить в ответ. Даже стоящим позади него подручным перекосило рожи от желания одёрнуть теряющего берега босса, чтобы прикусил дурной язык, но памятуя, что платит им именно он, все лишь молчаливо мялись и хлопали выпученными в замешательстве глазами. Многие из присутствующих не единожды видели Сюэ Яна в деле, и это вовсе не располагало выводить его из себя, но младший сын главы организации под завязку закинулся веществами, и ему море было по колено.

      — Думаешь, почему ты сейчас со мной? — бахвалился он. — Отец отдал тебя мне, потому что теперь Вэнь Чжулю у него в фаворе. Ты разочаровал его. Смотри, чтобы и я не разочаровался.

      В пространстве после этих реплик повисло ощутимое напряжение. Охранники придвинулись к Чао, опасаясь, что Ян взбрыкнёт и попытается расправиться с ним немедленно, а потому готовились дружно отражать удар, но, окинув их испепеляющим взглядом, киллер лишь закатил глаза и мрачно улыбнулся.

      — Надо же… Уделал меня. Я и не догадывался, что мой проёб настолько серьёзен. Спасибо, что открыл мне глаза, босс, — обратился он к Вэнь Чао с откровенно фальшивым подобострастием. — Я непременно возьму на заметку и при первой же возможности проявлю себя, чтобы загладить вину.

      — Правильный ход мыслей, — хлопнув себя по ляжкам, похвалил его как послушного пса Чао. — Ты конкретно обделался, когда потерял кучу народу в попытке схватить Усяня и Ванцзи для передачи картелю, а после ещё и хвост перед Ланем поджал, как драная шмара. Но ничего, Вэнь Чжулю своё дело знает. На него можно положиться. Он всё дерьмо выбьет из этого желтоглазого выродка.

      Поглощённый самодовольством, Вэнь Чао не утруждал себя аккуратностью в высказываниях. Он был уверен, что, каким бы взрывным нравом не обладал Сюэ Ян, ему хватит здравомыслия не выказывать неповиновение, учитывая, какой внушительной армии ему пришлось бы противостоять в случае конфликта.

      — А пока продолжим с Вэем… Ну-ка, давай, тащи его сюда! — приказал Чао. — Мне в голову пришло кое-что действительно интересное. Мигом разгоню вам всем уныние!

      Выражение лица Сюэ Яна не изменилось, но взгляд брошенный на Вэй Ина стал обеспокоенным. Так как киллер не сдвинулся с места, юношу подхватили под руки и поволокли к Вэнь Чао двое других мужчин.

      — Приготовься, это будет забавно, — глядя на с трудом разлепившего ресницы Вэй Ина, жёлчно проронил Вэнь Чао и принялся демонстративно расстёгивать ремень на брюках прямо у его носа. — Раздеть его! — кинул он амбалам возле себя. — Всё равно ему сейчас станет жарко!

      У удерживаемого в коленопреклонённой позе Вэй Ина, невзирая на почти убитое состояние, округлились глаза — в них отразилась паника, но он мгновенно подавил её. Сорванный с него пуловер обнажил чудовищные раны, и тревога в глазах Сюэ Яна проступила ещё более явно.

      — И что же ты придумал, босс? — спросил он, шагнув ближе.

      — Скоро всё увидишь, — не оборачиваясь, бросил Вэнь Чао и со злорадством ткнул носком ботинка в недавно прооперированную область на боку Вэй Ина, от чего тот, сцепив зубы, вздрогнул и закашлялся.

      Порция свежей крови выплеснулась одновременно из его пореза и рта.

      — Решил добить — добей, только отъебись уже, больной ублюдок! — хрипло пробормотал Вэй Ин, пытаясь совладать со сбитым дыханием.

      — Завали хлебало! Ишь, как шмотья лишился, сразу речь прорезалась, а до этого строил из себя непробиваемого!

      — Не о чём мне со сволотой вроде тебя трепаться!

      Вэй Ин забился в чужих руках как ошпаренный птенец, но отстраниться хотя бы на дюйм от едва ли не упирающейся в лицо ширинки Чао ему не позволили.

      — Неужто решил вместо Ло Цинъян поиметь Вэя? — обманчиво равнодушным тоном выплюнул Сюэ Ян и саркастично добавил: — А я-то полагал, ты с мужиками ни-ни…

      — Не мели чепухи! Я — не извращенец! — осадил его Вэнь Чао, отделяя фигурную пряжку в виде солнца — символ своего клана, от кожаной основы ремня. — Порвать дырку Вэя на британский флаг поручу тебе или ещё кому-то. Уверен, из желающих очередь выстроится. А сам чисто полюбуюсь на кровищу и его корчи. Но это чуть погодя. Пока что попроще — прелюдия, как ты выразился…

      Взволнованный придумкой Вэнь Чао отдал несколько указаний. Через пару минут в комнату внесли широкий, ржавый чан, плеснули в него бензин и подожгли. Один из парней передал боссу здоровенные промышленные щипцы для захвата разогретых материалов. Ими он легко зажал пряжку и сунул в пламя.

      — Хочешь поставить ему клеймо? — догадался Сюэ Ян.

      — Точняк!

      Накаляя инструмент экзекуции до красна, Чао излучал дикий восторг.

      — Круто, да? Эта падаль сдохнет с моей меткой на теле!

      — Стоит ли заморачиваться, если ему жить в лучшем случае до полудня?

      — Опять отмазывать его пытаешься? — окинул киллера негодующим взором Чао. — Начинаю подумывать и тебе такая отметина не помешает, чтобы помнил кому служишь, и за тем, что вылетает из хлебала, следил.

      — Заманчивое предложение, но вынужден отказаться. У меня уже есть тату с идентичной символикой.

      — Так я подберу другую, за этим дело не станет.

      — Не, сказал же — обойдусь!

      — Смотри, а то выпрашиваешь прям.

      Слушая их разговор и в полубреду наблюдая за процессом приготовления к очередной пытке, Вэй Ин поневоле словил себя на ощущении, что у него от ужаса встают дыбом волосы. Из-за непростых условий жизни он научился мужественно терпеть боль, но заставить себя игнорировать инстинкты, когда в теле почти не осталось ни физических, ни моральных сил, было безумно сложной задачей.

      Вращаясь в определённой среде с малых лет, Вэнь Чао нахватался соответствующих умений — уяснил, как заставить жертву утратить достоинство и молить о пощаде, как растерзать и расчеловечить любого. Возможно, поэтому упорство Вэй Ина так изумляло его и побуждало измывался над ним с удвоенным энтузиазмом и жестокостью.

      В мировоззрение Вэнь Чао не укладывалось само существование такого человека как Вэй Ин. Ладно бы этот хлыщ выглядел иначе, но ведь он был тем самым тонкокостным, педиковатым красавчиком с патлами до задницы, каких обычно под камерами гоняют по подиуму в дизайнерских шмотках. Вэнь Чао было невдомёк как под личиной такой хрупкой на вид смазливой куклы, подставляющей зад под чужие члены, может скрываться нечто столь неукротимое и непрошибаемое духом.

      Настолько же, насколько Чао ненавидел Усяня, он был им напуган, а потому всем существом жаждал лицезреть, как сотрёт эту угрозу в порошок. В его представлении даже отъявленный садист — Сюэ Ян, оказался впечатлён волей к жизни их пленника — вплоть до того, что ни с того ни с сего начал вступаться за него и жалеть.

      — На самом деле это плохая идея, — снова подал голос киллер. — У Вэя на теле уже несколько глубоких ран. Серьёзный ожог может вырубить его насовсем.

      — И что с того? Он — смертник, часом раньше, часом позже, всё равно труп.

      — Но ведь ты собирался как следует оторваться? Что прикольного в том, чтобы закончить веселье так скоро?

      — Не доставай меня! Требовал проявить изобретательность, так вот тебе моя фантазия, а не нравится, свали к чёрту и не мозоль глаза!

      — Я за то, чтобы не спешить, отыскать его слабое место и продлить мучения.

      — Его слабое место — младший Лань, сестра и брат, но до них на данный момент не дотянуться.

      — Я убеждён, если хорошенько поискать, найдётся что-то ещё.

      — Пока буду гадать, он отдаст богу душу, и я так и не услышу, как он вопит.

      — Доверься мне, разве я тебя когда-нибудь подводил? Вэй Усянь сполна оплатит причинённые тебе неудобства, гарантирую, но давай не торопиться.

      — Хватит с меня твоих советов, — отсёк Чао. — Я и так провозился с этим недоноском слишком долго, а ему хоть бы хны — харкает кровью, но продолжает бесить!

      Подтверждая его слова, Вэй Ин медленно приподнял голову и уставился на них из-под мокрых от крови волос. После нападок Вэнь Чао на нём не было живого места, но взгляд его оставался достаточно ясным. До того, как удалось его усмирить, он дрался как демон и отправил в нокаут пятерых — не виданное дело при том, в каком плачевном состоянии он попал в руки банды.

      — Этот говнюк и вправду хорош, но раны дают о себе знать. Часа не пройдёт, как он станет покладистее, — заверял Сюэ Ян, кидая на Вэй Ина свирепые взгляды.

      Юноша вовсе не упрощал его задачу с затягиванием времени до появления Лань Ванцзи — вместо того, чтобы дать Чао почувствовать себя господином положения, провоцировал его форсировать события.

      — Кажется, я знаю, как укротить Вэя, но нужно кое-что раздобыть для работы, — молол Сюэ Ян, прикидывая в уме, удастся ли Ванцзи явиться раньше, чем Чао окончательно уверится, что его разводят: — Мысль точно придётся тебе по вкусу и расколет его на эмоции по полной программе.

      — Надеюсь. Иначе и впрямь заподозрю тебя в подыгрывании этой недобитой лисице. Рассказывай, что задумал?

      — Пусть будет сюрприз. Надо ещё кое-что подготовить.

      — Так готовь, чё встал? Готовь, а я пока со своей идей закончу. Парни, держите сучонка.

      Видя, что все уловки провальны и никакие уговоры не помогают, Сюэ Ян скрежетал зубами: вмешайся он сейчас и без палева никак, не вмешайся — Вэй Усянь считай труп. Сюэ Ян взглянул на часы, принимая непростое решение.

      Вэнь Чао тем временем вынул сияющее багряным жаром металлическое солнце и направился к страдальчески рвущемуся из захвата Вэй Ину. Двое крепких парней вцепились в его плечи. Ещё один впился в волосы и завёл назад его голову.

      — И куда же метить? — нависнув над ним, примирялся Вэнь Чао. — Будет хорошо смотреться на лбу… или не скупиться и выжечь по клейму поверх каждого глаза?

      — Притормози. Слепота идёт в разрез с тем, что я собирался предложить, — перехватил его уже направившиеся к лицу Вэй Ина руки Сюэ Ян, рискуя нарваться на ещё большее недовольство босса.

      Так и вышло: Вэнь Чао на миг остолбенел от его дерзости, но уже в следующую секунду в бешенстве замахнулся раскалёнными щипцами на самого Яна. Киллер со стремительностью змеи уклонился и отскочил на безопасное расстояние, но без слов стало ясно — этот выпад он Чао не спустит. Неуловимый взмах руки Яна — и нож, метнувшийся по воздуху как молния, пробил горло парня за спиной Вэй Ина. Изумлённый взгляд Вэнь Чао скользнул по тут же выхваченной предателем из-за пояса пушке.

      — Ты спятил, псина? Как это понимать, твою мать?! — в неверии прорычал Чао.

      Черты Сюэ Яна преобразила фирменная чокнутая ухмылка.

      — Понимай, как: я увольняюсь на хуй!

      Вэнь Чао побледнел и в ошеломлении прошептал:

      — Сука! Слухи не врали… ты с Ланями!

      Сюэ Ян не потрудился ни подтвердить, ни опровергнуть это утверждение — долго бездействовавшая кобра принялась жалить. Выстрелы мгновенно рассекли пространство, и амбалы, скрутившие Вэй Ина, рухнули на пол со сквозными дырами в черепах. За ними на тот свет отправились и те, которые толком даже не успели осознать, что их без малейших колебаний порешил свой же.

      Обалдевший Вэнь Чао налитыми кровью глазами таращился на Сюэ Яна, в два счёта уложившего всех его людей в комнате. На мгновение им овладела растерянность и бессильный гнев, а затем он вдруг неожиданно совершил резкий выпад в сторону Вэй Ина. Тот в самый последний момент инстинктивно подался назад, и раскалённая основа в форме солнца промахнулась мимо его лица, угодив на несколько дюймов ниже ключицы.

      Запахло палёной плотью. Из прожжённой до кости груди пленника, наконец, вырвался сдавленный вскрик, вторя девичьему визгу из дальнего угла комнаты. Перед глазами Вэй Ина всё смешалось и поплыло. Погружаясь в непроглядную тьму, он различил стремительное движение Сюэ Яна, сбившего Вэнь Чао с ног и занесшего над ним всё ещё алые от жара щипцы.