Рекордно быстро обнажившись, Лань Чжань подался к Вэй Ину, загоняя его обратно в глубины душевой и плотно прикрывая за собой двери. Его массивный, возбуждённый член тяжело покачивался из стороны в сторону при каждом движении. Вэй Ин, будто попав под действие гипноза, не мог отвести взгляд от этой картины. Его вело. Он и сам жаждал получить разрядку как можно скорее. От накала в предвкушении близости предательски тряслись руки и сердце стучало так ошалело, что, чудилось, его грохот слышно на соседней улице.

      И всё же, резко притиснутый к стене лопатками, Вэй Ин сквозь нервный смех не преминул пожаловаться:

      — Чёрт, здесь тесновато для двоих, не считаешь?

      Он понимал, тормозить перед неизбежным поздновато, о чём явственно возвещали их трущиеся друг о друга в захвате пальцев Лань Чжаня члены, но не мог заглушить рвущиеся наружу слова.

      — Джиа наверняка не это имела в виду, сказав, что я могу располагать её гостеприимством, как пожелаю.

      — Это в том числе, — голос Лань Чжаня был низким и утробным от возбуждения.

      Нефрит дотрагивался так захваченно и собственнически, словно испытывал ревность к тому, что случилось получасом ранее на арене клуба, как если бы Вэй Ин участвовал не в поединке, а исключительно ради забавы кувыркался с Вэнь Ли на татами.

      — Твой брат и Джиа где-то рядом, — беспокоился Вэй Ин, интенсивно подмахивая бёдрами в такт изводящим его наслаждением рывкам любимых пальцев. — А я как-то не особо жажду засветить перед ними голым задом.

      Повёрнутое на Лань Чжане тело уже привычно предавало рассудок, заставляя забыть об осторожности, отдыхе и саднящих боках.

      — Не засветишь, — буркнул Лань Чжань, поглощённо усыпая поцелуями его лицо, шею, плечи. — Они в курсе в каких мы отношениях и не станут врываться без стука.

      — И всё же перепехон на чужой территории не самая хорошая идея, — не унимался Вэй Ин.

      Его улыбку можно было с лёгкостью характеризовать как ослепительную. То, как его тело отвечало на прикосновения, ощущалось необыкновенно, особенно учитывая те обстоятельства, в которых все происходило.

      — А на ринг выходить, не посоветовавшись со мной, была хорошая? — невольно огрызнулся Лань Чжань, чувствуя, что ситуация его по-прежнему держит.

      — Ты теперь до конца моих дней будешь припоминать мне этот случай?

      — До конца своих точно.

      — Лань Чжань, без шуток. Трансляция, похоже, вышла зачётная, но на деле я еле стою.

      — Сам пенял, я тебя недооцениваю, так что больше не стану, — невозмутимо парировал Нефрит, усиливая напор поцелуев и темп движений на их членах.

      В какой-то миг он, не глядя, повернул вентиль, снова пуская в душевой струи воды, окутавшие их тела бархатным пологом, который, впрочем, нисколько не снижал градус плавящего мозги, сексуального накала. Руки Лань Чжаня делали своё дело — неутомимо сдавливали, мяли и потирали. Вэй Ин нескромно скулил под шквалом пронзающих от макушки до пят импульсов и, ощущал, как ток яркими зигзагами пробегает по мечущемуся в угаре срасти телу.

      На задворках сознания Лань Чжаню никак не удавалось отделаться от мысли, что Вэй Ин в опасности и его необходимо от неё оградить. Едва вернув его себе, он боялся, что ненадолго, и это чувство ширилось, будто проникшее под кожу ядовитое семечко, пустившее корни, крепнувшее и разрастающееся.

      — Даже час без тебя — пытка, — признался Лань Чжань, издав тихий побеждённый вздох. — Не нужно было оставлять тебя. Я сглупил.

      — Да, давай ходить парой везде и всюду и лучше, держась за руки, — иронично подколол Вэй Ин. — Ты и твоя тень.

      — Тень — это, определённо, не о тебе, — отбил Лань Чжань.

      Он склонился, прикрыв свои длиннющие ресницы, бережно — практически невесомо, мазнул кончиком языка по верхней губе Вэй Ина, очертил её припухший контур — от края до края, следом принялся за подбитую нижнюю, лишь слегка увлажняя её своей слюной. Вроде бы ничего такого, но Вэй Ин затрясся, тяжело хватая ртом воздух.

      — Хватит прелюдий, поцелуй меня нормально! — рыкнул он низко и Лань Чжаня сорвало.

      Вцепившись пятернёй в затылок Вэй Ина и резко натягивая его волосы, он с гортанным стоном приник к нему грубым поцелуем, лишая всякого шанса на отступление обоих. В пылу чувственной атаки их взгляды расфокусировались, стали дурными и отчаянными, как перед падением в разверзшуюся под ногами бездну. Внутри пробудилось что-то примитивное, дикое, хищное. Губы обрушились на губы в непримиримой схватке за доминирование, беспощадно захватывая и сминая друг друга в древнем как мир, хаотичном танце.

      Несмотря на перемежающиеся с удовольствием вспышки боли, Вэй Ин отпустил себя и забылся, словно рухнул со скалы и затянувшемся падении вдруг обнаружил, что лебяжий пух. По большей части он и канючил-то не всерьёз, хотя делать беззаботный вид, шутить и острить после выкладки на ринге, было ой как непросто. Полученные синяки и кровоподтёки мучительно горели, но находиться рядом со звереющим от вожделения Лань Чжанем и не вестись на него, оказалось куда тяжелее, чем игнорировать пока не в полную силу дающие о себе знать последствия боя.

      Не вдаваясь в глубокую аналитику, Вэй Ин, тем не менее, сознавал, что спонтанный секс в не самом подходящем месте и не в самый подходящий момент — это попытка Лань Чжаня справиться со стрессом. Узнав о поединке, он испугался за него, переполошился и ныне был взвинчен больше, чем показывал. Эти разъедающие эмоции могла изгнать лишь безоговорочная капитуляция перед его желаниями. Вэй Ин в полной мере чувствовал свою вину за его тревоги и готов был её загладить любым приемлемым для Лань Чжаня образом.

      — Почему ты такой непослушный, упрямый, своенравный? — ронял Лань Чжань, покусывая мочку его уха и дурея от неожиданной уступчивости.

      — Хочешь, чтобы я изменился?

      — Хочу, чтобы ты оставался в безопасности.

      — Безопасность и я плохо уживаемся. Неужели ты ещё не понял?

      — Значит, прощай остатки моей нервной системы?

      — Радуйся, я ведь пытаюсь быть тебя достойным.

      — Ты загоняешься напрасно. Для меня твоя достойность не определяется количеством выбитого из ноунеймов дерьма.

      — Но другие судят иначе.

      — Вертел я на одном месте их мнение.

      — Твой дядя сказал бы, что я на тебя дурно влияю.

      — Только о нём сейчас не надо.

      — Ладно-ладно, не заводись.

      Несмотря на то, что минувшей ночью они почти глаз не сомкнули, ублажая друг друга руками и ртом, Вэй Ину пришлось поднапрячь актерские способности, чтобы скрыть внезапно подскочившие панику и волнение. Хотя это было не первое и даже не второе их занятие любовью, он всё ещё не привык к выражению себя в таком ключе и слегка тушевался из-за своей неопытности.

      — Лань Чжань, полегче, умоляю…

      Кожа была слишком чувствительна и местами ощутимо ныла.

      — Мы ведь никуда не торопимся, правда? — напомнил Вэй Ин, скользя залипшим взглядом от выступающих ключиц Лань Чжаня вниз, по ровной, словно отполированной груди, глянцевой ложбинке между стальными грудными мышцами, по плоскому, скульптурно очерченному прессу, и на долгие мгновения завис на отчётливо выступающих косых мышцах живота.

      Притом, что Лань Чжань обладал завидной угольной шевелюрой, его белокожее тело было почти безволосым, с настолько ровной, идеальной кожей, что Вэй Ин невольно испытал зависть к самому себе, ведь касаться его было отдельным видом удовольствия.

      — Ты что-то делаешь, чтобы оставаться таким гладким и приятным на ощупь? — Вэй Ин не сдержался и провёл ладонью по твёрдым как тёплый мрамор мышцам торса Лань Чжаня.

      — Нет.

      — То есть, и тут тебя природа не подвела?

      — Ты такой же гладкий, — нахмурившись, подчеркнул сбитый с толку Лань Чжань.

      Его мало занимали беседы в этот момент, но Вэй Ин, как никто, умел обескуражить.

      — Моя гладкость искусственная, — хмыкнув, сообщил тот. — Силко всем танцорам оплачивал лазер. Требовал, чтобы мы были безупречны целиком и полностью.

      Лань Чжань сбился с ритма, отпустил его естество и настороженно заглянул ему в глаза.

      — Ты танцевал без одежды?

      Вэй Ина позабавила его реакция.

      — Совсем без одежды нет, но случалось, её было мало, — прыснув смехом, пояснил он. — Посетителям ночных клубов нравятся не обременённые скромностью и лишними шмотками, эротически привлекательные артисты.

      Лань Чжань судорожно и шумно выдохнул.

      — Не самое лучшее время, чтобы об этом поведать.

      — Да брось! Просто пришлось к слову, — Вэй Ин старался не показывать, насколько взволнован, но голос дрожал. — Что я такого сказал?

      Мускулы на плечах и груди Лань Чжаня выразительно заиграли, и он вновь завис.

      — Это тебя надо прятать, чтобы не сглазили и не угнали. Ты же ходячий секс.

      Вэй Ин присвистнул, откровенно пожирая взором чужое тело, после чего поднял голову и посмотрел прямо в глаза Лань Чжаня.

      — Ты самый красивый парень, какого мне только доводилось видеть в своей жизни.

      — Сколько ударов в голову ты сегодня получил?

      — Чего?

      — Сколько раз тебе прилетело от Вэнь Ли в область головы?

      — Ни одного, если не считать одной маленькой осечки, когда его кулак слегка задел челюсть. Здесь.

      Вэй Ин рассеянно ткнул себя в скулу и поморщился, а следом невольно застонал, потому что Лань Чжань с шальным блеском в глазах мгновенно прижался к ссадине на удивление нежным поцелуем.

      — Сильно болит?

      — Уже нет.

      От контраста этого чувства с жаром вернувшихся на стояк рук, Вэй Ин изумлённо вскинулся, смущаясь непроизвольно прилившей к щекам крови. Подобная комбинация повергала в экстаз и подстёгивала пульс.

      — Ты прирождённый целитель, знаешь?

      Ладонь Лань Чжаня, ощутив его рефлекторное содрогание, спустилась к поджавшимся яичкам и властно их обняла.

      — Тогда необходимо заняться тобой с особой тщательностью, чтобы не пропустить ни дюйма.

      — Идея, конечно, заебись, но обороты придётся сбавить, а то веселье завершится, едва начавшись, — уплывая, бормотал Вэй Ин, срываясь в заполошные стоны.

      Взгляд Лань Чжаня сместился с его глаз на соблазнительно приоткрывшиеся губы. Во рту копилась слюна. Перед ним извивался и томился желанием Вэй Ин — его драгоценный, обожаемый, измотавший душу избранник, без малого муж, но давно семья. Парень, который долгое время грезился во снах и являлся чем-то эфемерным и несбыточным — человек, о котором были все его мечты и планы, ныне одним своим пребыванием рядом делавший Лань Чжаня безумным и счастливым. Всё меркло и тускнело в сравнении с ним. Лишь он занимал голову.

      Мысли путались и теряли чёткость, уступая первенство инстинктам. Глаза, боготворя и упиваясь, блуждали по головокружительно красивому телу Вэй Ина, раз за разом стараясь запечатлеть каждую линию, изгиб, каждую родинку или шрам. Даже укрытый росчерками пятен от полученных ударов, Вэй Ин в глазах Лань Чжаня оставался до невозможного совершенным, будто создавался кем-то исключительно для него с учётом всех его тайных и явных предпочтений.

      Слова казались лишними, к тому же Лань Чжань предпочитал доносить суть своих чувств делами, но сейчас просто не мог промолчать.

      — Я тоже не встречал никого красивее тебя, — забывая дышать, признался он. — Я на тебе просто помешан.

      — Ого! — сердце Вэй Ина пустилось в бешеный вскачь. — Чтобы услышать это, стоило сражаться!

      — Я готов говорить подобное десяток раз на дню, лишь бы ты не холодил мне кровь и не рисковал задницей почём зря.

      Тронутый уязвимостью в его севшем, дрожащем голосе, Вэй Ин замер, затем, захлёбываясь жаждой друг друга, они снова сцепились в поцелуях, словно им грозила гибель, а губы друг друга являлись спасением.

      — Скажи, как тебе хочется, — спустя мгновение, обронил Вэй Ин, перебрасывая на спину потяжелевшие от воды волосы.

      Лань Чжань вспыхнул, но глаз не отвёл.

      — Есть предложения?

      Ироничная улыбка тронула губы Вэй Ина.

      — Ну раз уж у меня подгибаются коленки, я мог бы встать на них, — сбивчиво прошептал он, прильнув так тесно, что его горячее дыхание опалило кожу за ухом Нефрита. — И позаботиться о тебе на пределе своих возможностей ртом.

      Зрачки Лань Чжаня моментально расширились, взгляд остекленел. Он мысленно и всуе застонал от томительного образа — слегка отстранившись, пробежал взглядом по натерпевшимся за последние сутки губам напротив, после чего их трепетно коснулись пальцы. Судорожный выдох Вэй Ина оставил на них ожог.

      — Ты чего?

      Лань Чжань медленно провёл по его верхней губе, по нижней, и аккуратно нырнул между ними, погружая фаланги двух пальцев в горячий влажный рот. Перед глазами стояла минувшая ночь.

      — Ты был прекрасен ночью… — только и смог выдавить он.

      Вэй Ин, не раздумывая, откликнулся на его движение, послушно двинул языком и пропустил пальцы глубже — лизнул по очереди каждый, поигрывая кончиком языка с чувствительной точкой между ними, зажал губами, а потом, имитируя минет, начал двигаться вдоль их длины и жадно сосать.

      — Бог мой, Вэй Ин! — слова Лань Чжаня осели горячей тяжестью в паху, так что стало почти больно.

      Не выдерживая собственных ощущений, он прикрыл ресницы и попытался отнять пальцы. Губы Вэй Ина неохотно разомкнулись, отпуская пленников. Его грудь со шрамом в виде лучистого солнца часто вздымалась и опадала. Лёгкие пылали в попытке надышаться, но воздуха не хватало. Ноги стали абсолютно ватными.

      — Тебе понравилось, как я у тебя брал? — почти робко уточнил Вэй Ин.

      — Конечно же, мне понравилось, — с непроизвольным спазмом в теле, отозвался Лань Чжань, вновь мысленно переживая умопомрачительный миг, когда Вэй Ин впустил его в свой рот.

      — Так давай повторим.

      Вэй Ин заговорщически прищурился и качнулся навстречу — их грудные клетки соприкоснулись, не говоря уже о том, что ниже. Чувство жара окутало и поглотило. Оглушительный грохот сердца стоял в ушах. Пространство между ними было наэлектризовано до предела, но когда Вэй Ин попытался опуститься на колени, Лань Чжань не позволил.

      — Не дразни! — шипение сообщило, как непросто ему препятствовать.

      — И не думал. Я правда собираюсь отсосать тебе.

      — Проклятье! А как же разбитые губы? Будет больно.

      — Не настолько, чтобы я не смог доставить удовольствие.

      Лань Чжань с рычанием толкнулся в него, впечатывая спиной в стену и проезжаясь каменным членом по животу.

      — Что же ты со мной делаешь…

      — Ничего такого, чего бы не позволил с собой сделать тебе.

      — Точно?

      Лань Чжань не сводил голодных глаз с многострадальных губ Вэй Ина. Тот вызывающе усмехнулся.

      — Ох, что за взгляд! Таким дыры прожигать можно!

      — На тебя иначе смотреть не выходит. Сам напрашиваешься.

      — Так-так, — протянул Вэй Ин не в силах бороться с сумасшедшим притяжением и удерживать руки на одном месте дольше секунды. — И как поступишь? Может, уже дашь мне продолжить?

      — Нет, — поджарая его глазами, возвестил Лань Чжань, облизавшись, будто проголодавшийся кот.

      Вэй Ин беспомощно залип на его рот. В голову стучались исключительно пошлые мысли. Вибрирующие руки мягко легли на грудь Нефрита, и горячие пальцы осторожно тронули затвердевшие коралловыми бусинами соски.

      — Что ты задумал?

      — Повернись, — последовало как приказ.

      — Что?

      — Лицом к стене, — выдохнул Лань Чжань строго.

      Не в силах устоять, он завёл руки за поясницу Вэй Ина и провёл ими по тугим ягодицам, медленно смял их в пригоршнях, слегка раскрыл их и почти в голос взвыл от пронзившего пах порыва.

      — Бля! Только не говори, что решил меня отшлёпать? — с лёгким недоумением выдал Вэй Ин.

      — Не сегодня, но мы ещё вернёмся к этому.

      — Окей… Тогда, что у тебя на уме?

      Вэй Ин беспокойно заёрзал, но пожелание всё же выполнил, встав к Нефриту спиной и упёршись ладонями в кафель. Лань Чжань, к его удивлению, принял коленопреклонённую позу, которую намеревался занять сам Вэй Ин, только позади его задницы. Последний и опомниться не успел, как его ягодицы опять яростно стиснули и слегка развели в стороны. Влажный горячий язык скользнул меж половинок, с нажимом огладил туго сжатое кольцо мышц и принялся с жаром отлизывать. Вэй Ин от внезапности этой ласки лихорадочно дёрнулся и, пытаясь уйти от смущающего контакта, громко стукнулся лбом о кафель.

      — Лань Чжань! — возглас вышел почти истерический. — Ничего лучше не придумал?! Это уже слишком!

      Пальцы Нефрита неистово впивались в мягкость его ягодиц, не позволяя сдвинуться ни на дюйм.

      — Оставайся на месте.

      — Слушай, ну это же необязательно. Я совсем не против таких игр, просто для этого ещё будет время.

      — Стой смирно.

      — Твою ж мать! Ахм-ммм! — Вэй Ина захлестнуло накатом покалываний от копчика до темени и желание возражать тут же испарилось.

      Вдоль поясницы растёкся жгучий каскад головокружительных ощущений. Вэй Ин со стоном сдался им, ошеломлённо постигая, насколько приятной может быть процесс такого внимания к его пятой точке. Обмякнув под руками и губами Лань Чжаня, укачиваемый пульсацией интенсивного удовольствия, он будто отлетел душой и телом в рай. В паху сладко пульсировало и стягивало. Блаженство и слабость завладевала телом настолько, что Вэй Ин даже не заметил, как зажмурился, влип щекой в стену, оттопырил зад и от потрясающего его ликующую природу наслаждения начал бесстыже подставляться и выгибаться навстречу покоряющим его движениям.

      Вряд ли бы он удержался на ногах, если бы не страхующий его Нефрит, самозабвенно вкладывающийся в разрисовывание языком его ануса и промежности. Он делал это так, словно поглощал любимое лакомство и не мог насытиться — с напором целовал, давил, вылизывал, покусывал. В голове Лань Чжаня не осталось ни одной связной мысли. Ему и впрямь было катастрофически недостаточно. Он сомневался, что когда-либо сможет утолить голод по Вэй Ину полностью — даже если загонит в него до упора изнывающий член, даже если не будет слезать с него сутки напролёт, даже тогда.

      Ощущая, как трясёт и вскидывает под его ласками Вэй Ина, Лань Чжань резко отпрянул и, не подрываясь с колен, развернул его к себе лицом, устраиваясь перед ним для следующего этапа.

      — Не останавливайся, только не останавливайся, — с закатывающимися глазами, ронял Вэй Ин, зарываясь пальцами в его волосы.

      Внутри свирепствовало торнадо. Тело трепало предоргазменным ознобом. Перед глазами все вертелось и плавилось. Поток воды и запотевшие стеклянные стенки душевой только усиливали ощущение проживания галлюцинации. Пылающий восхищением взгляд Лань Чжаня вытеснил всё — неловкость, смущение, чувство уязвимости. Нефрит был великолепен в своей поглощённости тем, что делал. Вэй Ин мог бы кончить даже без касаний, просто наблюдая за ним. Всё казалось настолько невероятным и в то же время естественным для них двоих, что повергало в блаженную эйфорию.

      Подстёгнутый призывами любовника, Лань Чжань подался вперёд, захватывая губами его готовый извергаться член и без промедления пропустил его на максимальную глубину. Для Вэй Ина это оказалось сродни прыжка в пылающие искры. Пространство расплылось взорвавшейся сияющими самоцветами радугой. Прострелило шоком и вместе с ним срывающим крышу блаженством. Сперма толчками выплёскивалась в гостеприимный рот Лань Чжаня. Нефрит удерживал Вэй Ина во рту, пока тот кричал и бился в оргазме, а после сглотнул дарованное им и со смаком облизал губы.

      Нагрузка на арене и пережитый сексуальный взлёт подкосили Вэй Ина окончательно. Он сполз на пол душевой и опомнился не сразу. На пару минут его сознание будто вырубило. Когда удалось снова запустить работу серого вещества и оценить обстановку, выяснилось, что Нефрит держит его в охапке и нежит в объятиях, щекоча дыханием висок. Он явно не насытился. Его болезненно налитый кровью, ярко розовеющий член, истекая предэкулянтом, требовательно упирался Вэй Ину в бок.

      На разговоры сил не было, поэтому Вэй Ин просто переместил руку вдоль их тел и насколько позволяли ему мягкие как кисель мышцы обхватил напряжённый ствол. Из горла Лань Чжаня вырвался отрывистый хрип. Он уткнулся лбом в шею Вэй Ина, тяжело и загнанно дыша, а тот замер, давая себе и ему время привыкнуть к сводящим с ума ощущениям, и лишь спустя пару мгновений начал мягко двигать рукой, лаская увесистую плоть по всей длине. Он по-прежнему офигевал от впечатляющих габаритов и, видимо, прочитав эти мысли на его лице, Лань Чжань, захлебнувшись стоном, еле заметно улыбнулся.

      — Не бойся, когда придёт время, я буду очень нежен.

      — Обещаешь? — вырвалось у Вэй Ина.

      — Слово даю.

      Губы напротив слабо дрогнули.

      — А что насчёт того, чтобы я взял тебя?

      Закусив нижнюю губу, Лань Чжань кивнул.

      — Мгм.

      Вэй Ин покружил большим пальцем по его головке, размазывая вязкую смазку, и уверенно повёл кулаком, упиваясь очередным звуком, исторгнутым Лань Чжанем.

      — Ты будешь виноват в том, что меня от сюда придётся выносить, — хрипло промурлыкал он. — На своих двоих я явно не уйду.

      Лань Чжань без удержу подавался к нему в поиске разрядки.

      — Ты это начал, когда ступил на ринг.

      Вэй Ина заворожила тень улыбки на его губах. Пульс зашумел молотом. Чувствуя себя в стельку пьяным, Вэй Ин медленно сполз ниже. Дыхание окутывал аромат благородного сандала и путающий рассудок запах возбуждённой плоти. Душевую нельзя было назвать просторной — всё же эти апартаменты были скорее продолжением делового кабинета, нежели местом, где Джиа подолгу тусила и часто принимала гостей, но Вэй Ин смог расположиться удобнее и обхватил ладонями бёдра Лань Чжаня, затаившего дыхание при виде того, что он по-прежнему намерен взять у него в рот.

      Приблизив лицо к влажно поблескивающему органу, Вэй Ин коснулся его поцелуем, а следующим движением наделся на головку, стараясь держать под контролем зубы. В тот же миг гортанный стон в истоме смежившего веки Лань Чжаня отразился от мокрых стен.

      — Не надо, — было попытался возразить он, но Вэй Ин не отреагировал, лишь устремил на него плотоядный взгляд и, не разрывая зрительного контакта, проехался обжигающими губами по увитыми венами стволу.

      В нём самом движения отзывались болью, но он пребывал в состоянии сродни трансу или мощному приходу после наркотических средств, а потому продолжал с тем же рвением и упорством. Хотя флёр предыдущего оргазма ещё не развеялся, опять зрела необходимость касаний к собственному телу — что-то внутри толкало повторить случившееся. Нормально ли это? Вэй Ин давно перестал понимать себя. Тело прошибала дрожь восторга от каждого звука, срывавшегося с губ Лань Чжаня. Всё плыло как в тумане. Хотелось больше, что бы это не означало.

      Вэй Ин не впервые ловил себя на мысли, что рядом с Нефритом не принадлежит себе. Его вселенная свелась к Лань Чжаню — лишь с ним он мог отдаться наваждению, лишь с ним наслаждение обретало силу урагана, выворачивало наизнанку душу и уносило в запределье тело. Важность чего бы то ни было сместилась к потребности делать приятно одному единственному человеку, слышать и видеть, как он упивается дурманом их страсти, дрожит, трепещет, бьётся в оргазме и с криком изливается.

      Вэй Ин размашисто провёл языком по стволу к головке, задевая зубами чувствительный край, мягко огладил уздечку и, стараясь не подавиться размером, вознамерился протолкнуть плоть в глотку. Лань Чжань замычал, вскинулся и ухватил Вэй Ина за плечо.

      — Расслабь горло, травмируешься.

      Поняв, что Вэй Ин продолжает с силой насаживаться и таранить им собственную гортань, причиняя себе боль, Лань Чжань расположил руки на его голове так, чтобы фиксировать его рывки.

      — Тише, я и так почти у края.

      Вэй Ин будто не слышал. Его внимание занимало сражение с рвотным рефлексом и боязнь поранить нежную плоть зубами. Вспененная слюна собиралась в уголках щиплющих губ, текла по подбородку и тягучими нитями капала на пол душевой. Одновременно с этим, он неуёмно терзал свой, уже полностью вставший член. Натянутые гонкой за удовольствием нервы были на пределе. Не прекращая яростно отдрачивать себе, Вэй Ин задыхался. Горло саднило. Тело скручивало болезненно-сладкими спазмами.

      Его усердие не прошло даром. Лань Чжаня в сладостных судорогах мотало по полу душевой. Восхождение к пику обрушилось оглушающей, освобождающей волной. В глазах искристо разлился жидкий огонь. В последнюю секунду Лань Чжань успел вынуть член, опасаясь причинить Вэй Ину дополнительный дискомфорт, и на миг заменил отнятое на поцелуй, испивая с его губ свой вкус. Из горла неконтролируемо рвались стоны.

      Вэй Ин заворожено смотрел на кончающего Лань Чжаня, думая о том, что лица прекраснее он не видел, и вздрагивал вместе с ним, заливая пальцы горячими брызгами. Отголоски чужого удовольствия ощущались даже ярче, чем собственные. Вэй Ин пытался запомнить каждую эмоцию Нефрита, впитать в себя каждый проблеск его оргазма. От чувства слепящего удовлетворения внутри рвалось и гудело.

      — Это было охуенно, просто охуенно… — обессиленно стекая лужицей на кафель, затухающим голосом прохрипел он.

      — Ты фантастический, — донеслось, словно издали, прежде чем совершенно обессиливший Вэй Ин отключился.