Мэн Яо явился спустя несколько часов, когда Лань Чжань, Вэй Ин, Лань Сичэнь и Джиа обедали в ресторанчике, отмеченном мишленовской звездой, на берегу живописного залива, и присоединился к трапезе. Всё оказалось проще, чем можно было представить — всего-то пару подписей и две жизни стали одной. Конечно, Вэй Ин понимал, будь Лань Чжань простым смертным, процедура заключения брачного соглашения выглядела бы по другому, но люди из высшего общества живут по своим правилам и сложных вещей для них просто не существует.

      Для Вэй Ина всё походило на слегка сумбурный сон со вкусом баснословно дорогого шампанского и незабываемым вкусом белых трюфелей. Фоном неслась живая фортепианная музыка. Слух ласкал бархатный голос темнокожей эстрадной дивы в мерцающем палетками наряде. Мимо проплывали напыщенные мужчины в строгих костюмах и роскошные женщины в коктейльных платьях от кутюр.

      Лань Сичэнь и Джиа, засвидетельствовавшие знаменательное событие, умиротворённо усмехались. Мэн Яо произносил какие-то милые торжественные тосты и шутил. Глаза Лань Чжаня горели ярче, чем многомиллионный бриллиант в подаренном им кольце на руке Вэй Ина, невзирая на изводящую боль сохранял счастливую улыбку на губах, пряча за ней… Страх? Опустошение? Неверие, что всё будет хорошо? Он и сам не знал, что. Бой с Вэнь Ли, а после умопомрачительный секс в душевой с Лань Чжанем ещё держали тело в состоянии пьяной прострации, когда в голове почти нет связных мыслей и сил едва хватает, чтобы оправдывать ожидания людей вокруг и элегантно держать бокал.

      Жизнь обязала быть гибким и быстро приспосабливаться. Вэй Ин умел давать окружающим то, чего от него хотели — красноречиво сыпать словами, даже когда в глотке стоял ком, смеяться, источать магнетизм и очаровывать, даже когда душа выла загнанным волком. Он привык, что его разглядывают, оценивают и навешивают ярлык. Неважно, как он сам относился к своей внешности, ему было грешно роптать на природу. Она одарила его внешностью, за которую многие убили бы, и, помимо этого, букетом прочих полезных качеств.

      Любой сказал бы, что сегодня жизнь Вэй Ина круто изменилась — он удостоился стать мужем не кого-то там, а Лань Ванцзи — инопланетно прекрасного, юного миллиардера, по уши влюблённого в него и готового срывать для него с неба звёзды. Сказка да и только, если бы не оговорка, что принц — младший брат авторитетного главы клана, в свою очередь целиком и полностью встроенного в сложную сеть не всегда законных и отнюдь небезопасных хитросплетений влияния.

      Вэй Ин не стремился стать частью этого механизма, но, как говориться «любишь кататься — люби и саночки возить», тем более, что его собственная жизнь являлась ещё одним звеном цепи, давным-давно державшей его на поводке. Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань соприкасались с миром больших денег и возможностей со стороны науки и, вероятнее всего, не рассчитывали, что желание продвигать научный прогресс и совершать открытия обернётся для них самих и их детей таким несчастьем.

      В своё время Вэй Ин оказался жертвой людей, привыкших, как дышать, манипулировать другими, дёргать за верёвочки, миловать, приговаривать, мучить и вознаграждать. Этот сравнительно небольшой процент избранных существовал в своём мире, навязывая правила игры остальным. Казалось, бы сейчас судьба выбросила Вэй Ину удачные карты — он мог стать одним из тех, чьё положение и слово в действительно имеет вес, но чувствовал только, как оковы ещё сильнее сжимаются, а поводок натягивается.

      Невозможно было прийти с улицы и стать частью семьи Лань даже с оговоркой на брак — это место следовало заслужить и оплатить кровью. Недостаточно было лечь под Лань Чжаня, чтобы вопрос доверия и принятия всеми членами клана был закрыт. А если учесть, как на отношения младшего племянника реагировал Лань Цижэнь, представлявший костяк общины и пользующийся уважением других старейшин, Вэй Ину предстояло столкнуться с довольно изматывающим и нервным периодом притирки, который к тому же вовсе не гарантировал успеха по итогу.

      Лань Чжань, бесспорно, жаждал их единения во всех смыслах, но Вэй Ин же даже себе самому не мог пока однозначно сказать, что чувствовал по поводу их брака.

      — Настоящее торжество состоится после турнира, — доносились до него слова Лань Сичэня. — Бумаги всего лишь формальность, но формальность важная.

      — Боюсь даже вообразить, как обрадуется новости Лань Цижэнь, — тоскливо пошутил Мэн Яо. — Надеюсь, я не лишусь головы за то, что потворствовал этому.

      — Я сам обо всём поговорю с ним, — усмехаясь, скосил на него глаза глава клана. — Тебе не нужно брать это на себя.

      — Дядя знал, что это случится, — вмешался Лань Чжань. — Он не будет удивлён.

      — Напрасно ты так думаешь, — вздохнул Лань Сичэнь. — Ещё как будет.

      — Мне всё равно как он отнесётся. То, как он поступил со мной и Вэй Ином, отняло у него право влиять на мою жизнь.

      Сичэнь потёр висок.

      — Хочется верить, с сегодняшнего дня в ваших с ним столкновениях будет поставлена точка. Я никогда не одобрял методов Цижэня, но прояви снисхождение и наберись терпения. Ему точно понадобится время, чтобы принять новое положение дел.

      — Спасибо, что встал на твою сторону.

      — Я убеждён, что этот брак необходимость. Пока вы порознь, мне не видать покоя.

      — Никому не видать, — вставил, посмеиваясь Мэнь Яо, на что Джиа отреагировала жестом «дай пять».

      — Жаль, Яньли здесь нет, — задумчиво обронил Сичэнь и пристально посмотрел на Вэй Ина: — Надеюсь, несмотря на встряску на ринге, ужин остаётся в силе. Она и А-Чэн очень скучали.

      Понимая, что уклониться от предложения не получится, Вэй Ин активно закивал.

      — Да. Разумеется. Всё, как договорились.

      — Уверен, что не хочешь перенести встречу на другой день? — уточнил Лань Чжань, поглядывая на него с плохо скрываемой тревогой.

      — Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Я уже сказал Сичэню, что мы придём.

      — Подозреваю, в ближайшие дни мне лучше не отсвечивать рядом с вами, — подала голос Джиа. — Где планируете свить гнёздышко? Продолжите менять апартаменты до турнира или присоединитесь к семье?

      — Считаю, им нужно перебраться ближе к семье, — ответил за пару Сичэнь.

      — Но ведь поместье, кажется, ещё не восстановлено, — осторожно вставил Вэй Ин.

      — В новом доме предостаточно места, чтобы разместиться вас с комфортом и соответствующей положению молодожёнов уединённостью.

      Лань Чжань не выглядел заинтересованным.

      — Не думаю, что это хорошая идея.

      — Напротив, это пойдёт на пользу всем, — возразил Сичэнь. — Цижэнь начнёт привыкать к тому, что вы вместе и надолго, а Яньли и Чэн смогут чаще видеться с Вэй Ином. Не забывай, они были семьёй задолго до того, как появился ты. И что-то мне подсказывает, после свадьбы вы вряд ли рванёте в «Эйвис» навёрстывать учебную программу, скорее захотите путешествовать и надолго покинете штаты, так что почему бы напоследок не побыть с близкими?

      — Я согласен, — как бы между прочим уронил Вэй Ин, понимая, что тем самым облегчает жизнь обоим братьям.

      Лань Чжань удивлённо перевёл на него глаза.

      — Правда? Тебя это устроит?

      — Меня устроит всё, что устроит тебя.

      — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

      — Мне супер, когда ты рядом.

      — Вы, ребят, как эталонная дорамная пара, ей-богу — конфетти, сердечки, единороги, — не удержалась Джиа. — Аж зависть берёт.

      На самом деле Вэй Ин ронял слова механически. Он не был уверен, что после такого насыщенного дня выдержит хотя бы один вечер в обществе Цижэня, не говоря уже видеть его изо дня в день впредь, но встречу со сводными братом и сестрой не было смысла откладывать, как и препираться в Сичэнем относительно их с Лань Чжанем пребывания под крышей Лань. Вэй Ин знал, бегай не бегай, а встретить свою боль предстоит лицом к лицу — взглянуть в глаза самым дорогим и близким людям, у которых он отнял родителей. Вэй Ин не представлял, что скажет при встрече, как станет просить прощения за то, что сделал, не сделал, что сделали из-за него.

      При мысли о понесённых младшими Цзянами утратах сердце обрывалось и неслось вскачь по ухабам взвинченных эмоций. Вэй Ин одним глотком добил содержимое бокала и почувствовал головокружение — напрасно он налегал на шампанское, тем более, что впереди не предвидится отдых.

      — Прошу меня простить. Отлучусь ненадолго, — собираясь наведаться в уборную, он привстал, ощущая легкий тремор не только в ногах, но и в груди.

      Лань Чжань подобно пружине подскочил тоже.

      — Ты в порядке?

      — Ну да. Просто отлить хочу, — понизив тон, шепнул Вэй Ин, уповая, что он не увяжется с ним.

      — Пойти с тобой?

      — Перестань, справлюсь сам.

      — Ты… неважно выглядишь. Напрасно отказался от осмотра доктора.

      — Не начинай опять, ладно? У меня было насыщенное утро. К слову, ты внёс свою лепту.

      — Мне не по себе. Ты очень бледен.

      — Когда это бледность стала синонимом беспомощности?

      Лань Чжань упирался.

      — Я провожу.

      — В этом нет необходимости, — настойчиво произнёс Вэй Ин. — Сказал же, всё в порядке.

      Мэн Яо, а вместе с ним и Сичэнь, обменялись неловкими улыбками.

      — Ванцзи, расслабься, — кинул последний. — Впереди вся жизнь. Ещё успеете надоесть друг другу. Дай человеку спокойно справить нужду.

      — Вот-вот, послушай, брата.

      Вэй Ин аккуратно снял со своего запястья руку Лань Чжаня.

      — Я мигом правда — туда и обратно.

      Лань Чжань явно не был в восторге от того, что пришлось уступить, и провожал его цепким взглядом, пока не потерял из виду.

      — Блядь! — возвышаясь у зеркала в уборной, Вэй Ин должен был признать, тревога Лань Чжаня имела под собой обоснование — он был белым как мел, отчего глаза выделялись огромными графитовыми омутами с нездоровым блеском.

      К счастью Вэй Ина, кабинки были пусты. Пространство перед ними тоже. После многолюдного зала он, пусть и совсем ненадолго, был предоставлен сам себе. Поразительно, но со времён одинокого заточения в палате клиники, ему этого временами не хватало.

      — Не долечил ты голову… ой, не долечил, — упрекнул сам себя Вэй Ин, сгрёб длинные волосы в горсть и резко натянул.

      Вэнь Ли неплохо потрудился над ним и всё же не смог умалить вызывающую красоту, сводившую некоторых с ума — из-за ссадин она лишь стала подчёркнуто провокационной и одновременно трогательной. Вэй Ин впервые увидел в себе то, чего не видел или не хотел замечать раньше. Он походил на непозволительно красивую, живую куклу, с выразительными невинными глазищами и цепляющей взор улыбкой. Возможно, годам к тридцати вся эта нежнятина под действием тестостерона сотрётся, намёк на андрогинность испарится, черты загрубеют, станут резче и брутальнее, но пока в них с избытком чувственности, что магическим образом будила в людях интерес и тёмную похоть.

      Резко потянув зажатую в кулаке копну, Вэй Ин надменно ухмыльнулся — так нравилось делать Лань Чжаню во время секса, заявляя свои права на его тело и, конечно, душу. Вэй Ин был не против вручить ему без разговоров и то, и другое. В конце концов, этот парень готов был за него умереть и, вероятно, вскоре это сделает.

      К горлу резкой волной подкатила тошнота.

      Не следовало соглашаться на обед вместо того, чтобы отправиться зализывать раны и отсыпаться.

      Вэй Ин и сам не мог сказать, почему чувствовал, что, связав себя обязательствами перед фамилией Лань, добровольно переступил порог золотой клетки и выбросил ключ. Прощай, свобода и самостоятельные решения. И чёрт бы с ними, но ответственность за будущее Лань Чжаня отнимала дыхание.

      Вэй Ин зажмурился, окунаясь в вихрь красок.

      Не стоило пить, не стоило трахаться до потери пульса, едва свалив с ринга, не стоило торопиться ставить подпись!

      Со стороны Лань Чжаня это выглядело, как попытка завершить все дела до того, как случится непоправимое — своего рода заверенное завещание Лань Сичэню, чтобы позаботился о том, ради кого он вскоре сложит голову.

      Но я не просил об этом!

      Паническая атака, пропитанная недавней физической выкладкой и коварством алкоголя разгонялась. Вэй Ин согнулся над раковиной, растирая ледяное как у трупа лицо ладонями. Сегодня он будет оправдываться перед сестрой и братом за смерть их родителей, а через несколько дней, возможно, перед Цижэнем и Сичэнем за смерть Лань Чжаня на турнире.

      — Сука!

      Вэй Ин грохнул кулаком по поверхности мрамора, взвыв от обжёгшего конечность импульса. Шипя и матерясь, он помотал кистью и, баюкая, прижал её к груди. Как же хорошо, что комната была пустой и никто не видел этого, будь это не так, у свидетеля, несомненно, закралось бы подозрение, что перед ним, если не псих, то парень с проблемами самоконтроля или чем-то закинувшийся торчок.

      Вэй Ин вновь запустил руки в волосы и потянул, намеренно причиняя себе боль. Гипнотизирующие глаза в опушке по девчачьи длинных ресниц пылали безумным лихорадочным блеском. В них — всё, все чувства и страхи — наголо! Вэй Ин не мог сказать Лань Чжаню прямо слова, что отравой скопились на кончике языка, а даже если скажет, тот отмахнётся, пропустит, не услышит.

      Замученные ласками губы Вэй Ина выглядели непозволительно притягательно, отчего даже самому смотреть было неловко.

      Неужели, быть чьей-то красивой игрушкой для траха это единственное, на что я годен?

      В груди вновь поднималась тошнота. В душу невесомой поступью прокрадывался ужас, вытесняя все прочие чувства. Вэй Ину было страшно понимать, что у его «долго и счастливо» есть срок, быть может, поэтому день, который должен был стать подарком, догорал для него таким смятением. Разогнанный страхами мозг искал ответы — искал и не находил. На миг перед глазами возникли лица друзей — Ло Цинъян, Не Хуайсана, Вэнь Нина.

      Подкосила внезапная слабость. Оторвав взгляд от отражения, Вэй Ин повернулся к зеркалу спиной и почувствовал необходимость сесть.

      Ещё минута-другая и Лань Чжань наверняка рванёт на поиски, да и уборная ресторана не будет пустовать долго.

      И всё же головокружение взяло своё. Он медленно отступил к стене и начал съезжать по ней вниз. Лишь ощутив пятой точкой прохладную плитку, немного расслабился и, откинув голову, прикрыл глаза.

      Как скоро отреагирует Вэнь Жохань на схватку с Вэнь Ли? Будет ли вообще реакция? Что ещё можно сделать, чтобы отвлечь его внимание от семейства Лань?

      Мысли теряли ясноть. Вэй Ин сознавал, надо подняться, вернуться в зал, извиниться и позволить Лань Чжаню отвезти его в тихое место, где есть кровать, иначе он на ней окажется, но только в больничных стенах. Вполне вероятно, придётся отсрочить встречу с А-Ли и А-Чэном. В таком состоянии толку от него мало. Согнув колени. Вэй Ин отстранился от стены и, потянув ртом воздух, свесил голову. Сил подняться не находилось, будто тело вдруг потяжелело на тонну.

      Прекрасно! Если сюда ворвётся Лань Чжань и застанет меня в таком виде, решит я в отчаянии и, конечно, примет всё на свой счёт.

      Заставляя Вэй Ина вздрогнуть, открылась дверь. Он был уверен, что увидит Лань Чжаня, и впопыхах готовил объяснение своему недомоганию, но, вскинув взгляд, на мгновение изумлённо подвис.

      — Ты… — само сорвалось с губ, когда он столнулся со взглядом вошедшего.

      — Я, — немедленно последовало в ответ.

      — Как ты выжил?

      — Чудом, чёрт подери.

      Вэй Ину показалось, свет меркнет, и он стремительно погружается под воду.

      — Зачем явился?

      Губы напротив тронула насмешливая улыбка, но до глаз она не добралась — они остались холодными, как тьма зимней ночи.

      — Вообще-то, я давно искал тебя, но ты куда-то сдриснул и не объявлялся, пока сегодня не всплыл в стхватке с Вэнь Ли…

      — И что?

      — Я принёс три новости и все они, мать твою, тебе понравятся.

      — Выкладывай.

      — Речь о твоих приёмных предках и закадычном дружке.

      Вэй Ин недоверчиво вскинул глаза.

      — Они мертвы.

      — Нет.

      — Пиздишь.

      — Ни хуя. И могу это доказать.

      — Хорошо, позовём Лань Чжаня, обсудим.

      — Нет, это дело для двоих, он всё запорет. И к тому же здесь его брат, охрана и адвокат. Слить их разом безпалевно не выйдет. Хочешь вернуть Цзянов и помочь Вэнь Нину, идём со мной.

      — Без Лань Чжаня не вариант. Он решит, я его кинул.

      — Не грузи меня этой хернёй. Я даю тебе шанс кое-что исправить, но выбор за тобой. Если выйду через эти двери один, забудь о том, что слышал. Похорони надежды и живи с сожалениями до конца дней.

      — Мы не друзья, почему ты мне помогаешь?

      — Кто сказал, что я помогаю тебе? Я делаю это исключительно для себя. Хорошо это запомни.