Ночь — наилучшее время для ваших самых развратных мыслей. Именно в это время суток люди открывают свое настоящее «Я», или же, наоборот, скрывают его и включают режим «тусим и бухаем за мой счет», но в душе не охотно веселясь. Сегодня была достаточно душная ночка для Мин Юнги, что впервые оказался в ночном клубе Бруклина. В уши сильно долбилась громкая музыка, запахи альф и омег смешались в одну ядреную смесь, от которой хотелось поскорее выйти на улицу, а взгляд на одни лишь резкие движения на танцполе заставляли Мина вспотеть и устать разом. Но ему этого сегодня, кажется, не дадут сделать. Брюнета тянут к большой стойке, где красивый бармен показывал чуть ли не шоу омегам своими навыками умелых рук, а те, в свою очередь, пищали не от изумительного выступления, а красоты альфы напротив них. Юнги и его лучший друг, Ким Тэхен, не разделили ощущений смазливеньких мальчишек и просто заказали ядреную смесь водки с томатным соком. Только для Кима.

— а мне типа, блять, не надо? — Юнги офигевше посмотрел в лицо друга, что уже сделал глоток любимого алкоголя.

— три дня подожди и тоже будешь бухать как не в себя. Если, конечно, родители позволят, одуванчик, — родители Мина были консервативными. Альфе запрещалось абсолютно все — от любимого RnB до обычной прогулки хотя бы часик без чертовых уроков, что так надоели почти совершеннолетнему Мину. Мальчик еле уговорил папу и отца отдать его всего в руки друга на целую долгую ночь. Те совершенно не хотели отпускать сына, ведь ему надо учиться и… Они все равно по итогу отпустили. Ну а что, Тэхен хороший ребёнок в глазах семьи Мин и было бы сложно отказать тем щенячьим янтарям Кима, что стоял за спиной Юнги в тот день. Он — Божий одуванчик, который должен быть примером для их глупого сына, так что они отпустили альфу с этим шебутным мальчишкой. Вот если бы они знали, что этот «божий одуванчик» любил подвыпить, являлся заядлым курильщиком и коллекционировал всяких тварей — от жуков до ящериц.

Что говоря о Тэхене, то ему уже год как исполнилось восемнадцать лет, а детство все так и играет шилом в заднице. Не то что детство, скорее отрочество, которое подкидывает взрослые мыслишки в голову пацанчика. Мысли были о разном, но в основном «где достать деньги?» или «может найти папика?». Последнее было заманчиво брюнету, но быстро вышло из головы. Не для него это все — продавать тело ради бабла. Родители помогают сыну какой-никакой помощью, чтобы тот точно не сдох с друзьями-крысами, как минимум, а как максимум, наконец-то нашел себе отличного будущего супруга, что сможет чуть утихомирить его пыл.

Юнги был полной противоположностью друга. Шило в заднице отсутствовало, зато присутствовал большой мозг с кучей мыслишек о дальнейшей жизни, ну и немного депрессивных заскоков. Пареньку не нравилась его жизнь. Все эти ограничения и «тебе следует поступить так» сковывали альфу в прочные цепи и тяготили, затрудняли движения. Мину хотелось скинуть их раз и навсегда, но тогда кто сможет убить его тараканов и открыть все шкафы?

— и че ты мне прикажешь тут делать как не бухать?

— просто развеяться. Тебя же завтра точно учуют. У тебя же это, папа — ищейка какая-то, — Ким немного усмехнулся, залпом выпивая напиток и чуть кривясь от легкой боли в голове.

— я и так в твоей одежде, не провоняюсь ничем. Переоденусь, — вздохнул Мин, смотря на друга с лёгкой обидой.

— ну если ты со мной поденсишь, то можно будет и выпить тебе слегонца, — подстрекатель Ким Тэхен снова в деле! Ну а что еще прикажете делать, когда лучший друг и так сидит на жопе ровно, да еще и не хочет развлекаться? Надо это исправлять!

— да всмысле. Нахер мне сдались твои ебучие танцы? Я не ради инсульта сюда пришёл.

— да поебать мне… Ооооо, смотри! Баттлы начались. В таких клубах, уличных, частенько ходят всякие хип-хоперы и устраивают такие ахуетительные шоу! Обожаю до коликов! — на танцпол вышли две достаточно известные в кругах Бруклинских хип-хоперов команды. Омеги были легки в своих движениях, когда альфы выполняли опасные трюки, что завораживали дух.

— стоп, а разве какие-то рыжики должны прерывать шоу? — вдруг в «бой» врывается низенький пацанчик, выглядящий как омега, что подметил Мин. Веснушки виднелись на оголенных плечах и пухлых щечках, что сильно подчеркивал свет, направленный изначально на уличные банды. Мальчик произвел фурор, бросая вызов двум сильнейшим мастям этого места.

— чт-… А, ты про Чон Хосока? Я думал он появится ближе к апрелю, чет рановато. Обычно он всю зиму не появляется вообще. А так-то он чертовски шикарный танцор! Всегда прерывает баттлы и уходит восвояси после этой шумихи, — парень вальяжно смотрел на танцующего омегу, который двигался настолько шикарно, что даже сам Мин Юнги, ворчун и старик-курильщик, открыл рот от удивления. И ведь такие талантливые люди существует в нашем мире.

— тип устраивает разнос и валит? — не отрывал взгляд альфа от рыжеволосого, что, быстренько свалил со сцены и скрылся за дверью клуба. Юнги, не зная почему, разочаровано выдыхает, наблюдая за ним до последнего. Вдруг вернется…

— тип того. У него еще это, старший братец наркодилер. Это мало кто знает, но те у кого есть связи — да, — Ким заказывает новый ядерный напиток и почти что не алкогольное пиво для Мина. Ну что уж, выпросил своими красивыми медовыми глазками.

— ты наркоша что ли? — вскидывает бровь альфа.

— да нет! Я просто лично с ним виделся, когда впервые в клубешник в центре Бруклина припёрся. Я тогда не знал, что выпить и вот, подошел спросить, а потом как-то заговорились. Ну а дальше мы с ним больше не виделись! Обидно даже, клевый альфа-то, воспитанный, не лез к омегам или еще че.

— ну ты и элита, Тэ. А я пойду проветрюсь, не могу здесь сидеть, духота безумная, — встав с не особо удобного барного стула, Мин направился в сторону выхода, как тут же его окликнул друг.

— куртку только не забудь надеть! Заболеешь, — возмутился так по-детски Ким, сложив руки по бокам. Альфу это забавляло.

— хорошо, пап, — с улыбкой произнес младший, идя уже в сторону гардероба, где те оставили свою верхнюю одежду. Следом были слышны угрозы на подобии «я убью тебя!» и «только явись на моих глазах! Сразу в гроб ляжешь!». Какой же он легко выводимый на эмоции, даже грустно. Идеальная цель для манипуляторов.

Альфа забрал зелёную куртку с гардероба для спокойствия друга и направился к двери выхода из клуба. Проходить через танцующих людей было на столько сложно, что пару раз даже были попытки пятой точки в виде свиданки с полом, но, к счастью, этого не произошло. Парень проскочил меж потных тел и с каким-то отчаянным вздохом открыл дверь в прямом смысле вываливаясь на улицу. Мин чуть ли не упал на землю, но смог удержаться за ручку двери. Не ожидая и минуты, Юнги достал пачку сигарет и зажигалку, выуживая одну ядовитую палочку из упаковки и зажигая, закуривая. Легкие заполнились дымом и приятное чувство окутало все тело до дрожи.

«давно же я не курил», — мысли прервал какой-то шум рядом, как будто в мусорку кто-то залез. Парень подошел ближе и увидел рыжеволосого мальчика, достающего рюкзак и куртку из маленькой вентиляции на крыше здания. Вдруг омега развернулся, чтобы уйти, но его глаза раскрылись из-за неожиданности и дыма прямо в лицо.

— кхэ… Кх… Зачем мне в лицо то курить?! — возмутился рыжеволосый, откашливаясь и отворачиваясь от курящего альфы. Тот лишь по-доброму усмехается. Глаза выдают. Ну не умеет Мин быть пафосным «альфачом» будучи папиным сынком с полным контролем.

— а зачем шастать по мусоркам? — задает встречный вопрос брюнет, тупя глаз в красивых глазах омеги. Мало кто из людей азиатской внешности имел зелёные глаза, до того зелёные, что даже с изумрудом стыдно сравнивать такую внеземную красоту. А рыжие волосы… Он их красит или тоже чудо природы?

У Юнги тоже когда-то имелись свои хотелки. Мятный или блонд — были самыми любимыми цветами для окрашивания волос в представлении альфы, но из-за строгих родителей такие мысли пресекались, а желание угасало с концами. Даже обидно было, что альфы, омеги и беты его возраста ходили с красными волосами, открытыми животами, слушали рэп и занимались баттлами. Юнги же был вынужден сидеть дома и играть на пианино минимум 3 часа в день, чтобы родители были довольны, хотя даже это было редким случаем из-за придирки на подобии «опять пропустил ноту. Заново». И так каждый раз.

— не лазил я в мусорку! Просто вещи свои доставал с вентиляции. Разве пареньку с барной стойки такое интересно?

— ты видел меня и помнишь? — удивился Мин, округлив достаточно узкие глаза.

— ты новенький тут, конечно замечу! Я Чон Хосок, кстати, а ты? Я знаю всех тут и тебя тоже должен, — мальчик завел руки за спину и чуть наклонился корпусом, продолжая держать рюкзак и куртку в руках. Во взгляде сияли звездочки любопытства, а легкая улыбка украшала милое личико, выделяя родинку над губой.

— с хуя ли? — неожиданно, даже для себя, парень сказал это так грубо, как только мог, увидев напротив моську с надутыми губками и со взглядом «ты дебил?».

— с хуя-то, — равнодушно глянул рыжик на альфу.

— веский аргумент, признаю. Мин Юнги, впервые тут. Ну и, возможно, последний раз я здесь.

— с чего бы…? — уже хотел возмутиться мальчик, как увидел рядом цветные огни, которые доставали даже до крыши клуба. Копы пришли по их души. Хосок быстро накинул на себя куртку на два, если не три, размера больше, а рюкзак на маленькие плечи. Взгляд скользил по соседним зданиям в поисках пути к побегу.

— что там? — оглянулся Мин, но его тут же резко схватила небольшая ручка с длинными и изящными пальцами — как успел увидеть и почувствовать альфа. Его потянули вперед, прямо к кирпичной крыше, откуда открывался красивый вид на Нью Йорк. Но сейчас было не до него никому.

— бежим! Копы тут! — мальчик бежал и не отпускал руки нового знакомого. Тот лишь спотыкался пару раз на стыках крыш. Впервые все-таки.

— копы?! Там мой друг в клубе! — растерялся альфа, тут же доставая из кармана куртки телефон и набирая номер Кима. Тот, к счастью, быстро ответил, но вместо «что случилось?» было слышно: «ах ты сучара, бросил меня копам, да?! Но я съебался, мразь ты эдакая, Мин Юнги!».

«а в чем я-то, блять, виноват?!» — подумал про себя Юнги, но недолго мысля ему пришлось столкнуться с омегой, что неожиданно остановился на начале красивого и очень старого района Бруклина. Они настолько близки были к такому удивительному месту?

Красивые здания из красных и белых то ли камней, то ли кирпичей (Мин так и не понял) возвышались над их головами аж на три этажа. Из каждого дома светил яркий свет, что озарял почти что дневным светом маленькие дворики в снегу, который так и не успел растаять, хотя и 6 марта на дворе.

Чон продолжил идти вперед, но уже медленным шагом, придерживая рукой сумку и вынимая вторую из руки альфы. Брюнет по какой-то причине покраснел. У него никогда не было такого близкого контакта с омегой. Да и вообще хоть с кем-то, кроме его великодушного ебнутого друга Тэхена. Хотя тот и вправду вел себя как отбитый, зато не скучно.

— и зачем мы здесь? — альфа продолжал оглядываться на красивые дома и удивляться.

«почему мы здесь дом-то не купим? Вроде деньги же есть, а то живём в Квинсе, со скуки помереть можно там», — подумал про себя Юнги, чутка обижаясь на родителей.

Родители у него были не бедными уж совсем, но выбрали жизнь на окраине Квинса, ближе к Манхэттену. Жить там было безумно скучно, спальный район все-таки, да и от дома Тэхена было очень далеко, а от этого старого «закоулка» уж тем более. Ноги уже чувствуют эту ебанутую боль на следующий день, когда вместо того, чтобы встать с кровати, придется шмякнуться лицом в пол и поползти, как гусеница, в шарагу.

— я тут живу.

— в таком дорогом районе?! Ты сын богатенького отца что ли? — и не надо судить Юнги за такие стереотипы, он, знаете ли, тоже сын богатенького отца. Ему можно, разрешаю.

— ну не отца, но брата уж точно. Прогуляешься со мной? Если не против, — прогулка была тихой, оба мальчика хотели насладиться таким приятным спокойствием и шикарным видом в этот и вправду отличный момент. Мальчики неторопливо шагали, но лишь Мин разглядывал лицо омеги, что шел чуть впереди него. Насколько приятные черты у него, глаз не оторвать. Он точно с этой планеты?

— как же тут все-таки красиво… — с открытым ртом прошептал Мин, чтобы хоть как-то начать разговор.

— согласен. Очень живописно и подходит для творческих натур. Я тут живу лет с 12, наверное, — задумался Чон. Он никогда не думал, сколько тут лет он прожил, а что было до этого будто память сама блокирует или стирает, кроме одного…

— а тебе сейчас сколько?

— шестнадцать… О, пришли! — рыжеволосый улыбнулся, показывая на рыжие, почти такого же оттенка волосы у омеги, здание. Мальчик заскакивает на первую ступеньку лестницы и хотел уже прощаться, как слышит:

— я часто делаю уроки в кафе «Lilac» на Манхеттене. Приходи, как будет время. Пока, — Юнги развернулся в сторону автобусной остановки, куда указывал далеко стоящий знак. Хосок посмотрел вслед красивому пареньку, даже забывая, что скоро брат должен вернуться, а если он застанет Чона тут, то мало не покажется обоим… Просто омега очень любит драться. В прямом смысле слова.

Мальчик быстро заскакивает в дом, закрывая дверь на ключ. Куртка была наскоро повешена на крючок маленькой гардеробной, где была вся обувь и куртки с джинсовками, кожанками, кепками, шарфами и шапками — их имелось много из-за рыжеволосого любителя помодничать. Ботинки были поставлены на полочку — брат не любил, когда в доме кто-то ходил в обуви. Маленькие ножки в белых носочках вступили на порог гостиной, как вдруг произошел щелчок и свет в комнате появился, озаряя все вокруг. Хосок резко дернулся, смотря себе за спину и видя высокого брюнета с такими же веснушками, как у омеги, но менее яркими, чем у него.

— ты думаешь я бы не заметил? — рыжеволосому пришлось смотреть снизу вверх на скрестившего руки брата, что облокотился на дверной проем, где оба и стояли.

У Чона будто вся жизнь перед глазами пролетела в этот момент. Чон Чонгук, 25-летний альфа — его старший брат, а так же по совместительству папа-наседка, отец, «ограничитель скорости», любимый брат, собачка на побегушках и просто лучший человек на свете, что взял себя в руки ради любимого брата после смерти родителей. Ему пришлось изрядно постараться для такой жизни, ведь приходилось начать с низов — найти подработку каким-то грузчиком, бросить дорогую учёбу, а дальше как дело пойдет. Хосок не помнит те времена, ему тогда было всего 9 лет, слишком уж мал был, но он безумно благодарен брату, что тот не бросил его и сделал все, что только возможно, хоть и большой ценой для обоих. Иногда омеге не нравились ограничения, как сейчас, но приходилось по итогу мириться…или нет?

— ты чтоооо, Гуки, я был дома все время! — фальшиво удивился младший, хлопая глазками. Вдруг прокатит.

— а твоя грязная обувь мне будто ничего не говорит. Где шлялся? — строго, с серьезной миной спросил Чон, смотря сверху вниз, будто он тут король и сама власть.

— да почему ты меня так контролируешь?!

— потому что у тебя и так здоровье слабое, сдохнуть захотел или что?! Легкий ветерок и ты уже лежишь с температурой почти под сорок! — альфу и вправду волновало состояние дурного брата. Хосок часто болел, особенно в холодный период года, из-за чего Гук запретил ему выходить вообще на улицу в холодный сезон, даже если он оденет три шарфа, двое рукавиц и пару курток. Не прокатит.

— тогда лучше бы я тепло одевался, а не сидел все холода дома, как отшельник! Я друзей хочу, общения, гулянок и ходить танцевать, а не сидеть книжки читать, да спать! — никому не понравится жить взаперти. Мальчик знал, что скоро будет тепло и он сможет выйти на улицу и начать баттлиться по-новой, но так уже хотелось выйти из этой клетки, что даже не задумывался о последствиях этого стремления.

— ты как бы сам любишь книги… — приподнял одну бровь старший.

— но это не важно!

— а что тогда важно?

— то, что ты слишком много думаешь обо мне, как о брате, но не как об омеге и вообще человеке! — Хосок быстро поднялся по лестнице на второй этаж и хлопнул деревянной дверью так сильно, как это могло быть возможно, лишь бы братец услышал, насколько тот обижен. Чон кинул рюкзак на кучу плюшевых игрушек, лежащих на кровати, а сам стал снимать с себя всю уличную одежду, доставая из шкафа обычную пижаму и уходя в душ.

Теплая вода стекала по телу быстрыми струями, волосы стали мокрыми насквозь, а глаза направлены куда-то в пол, где красовались красивые узоры старой плитки. Омега очень любит своего брата, но считал, что тот перегибает палку. Как Чонгук думает Хосок найдет друзей и альфу? Как станет лучше и популярнее в танцах? Как он будет в будущем работать без образования?.. Омеге очень хотелось учиться и ходить в школу. Мало бы кто разделил его чувства, но когда ты сидишь целыми днями дома общаясь с игрушечным зайцем или котом, то учёба становится лучшим решением «не сиденья» в четырех стенах.

Хосок вышел уже в чистой обычной белой пижаме, вешая топ и и штаны в достаточно больших размерах черный шкаф.

«птичка в золотой клетке» — так, наверное, назвал бы сам себя мальчик. Вроде клетка золотая, богато выглядит и дорого стоит, но даже в ней ты не чувствуешь себя хорошо и свободно

Хосок лег на большую уютную кровать в гору игрушек — эти мягкие существа накопились у него за годы хождений по всяким магазинам. Чон любил мягкие игрушки и то, как они выглядели, а так же и другие мелочи на подобии браслетиков, стильной одежды, клипс и заколок. Повернувшись на бок и накрыв себя одеялом, омега посмотрел на часы, что стояли на темно-зелёной тумбочке и так выбивалась из общей черно-белой гаммы комнаты. Хосоку это нравилось.

Минутная стрелка часов шла, потихоньку, тик за тиком приближаясь к метке 22:00, а веки тяжелели с каждой секундой.

Клетка открылась.