«Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твое лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз, я бы никогда не остановился»

***

Ноябрь, 2015

— Зачем мы вновь встретились? — встретил холодный голос появившуюся из дымки перемещений женщину. — Еще и здесь. Снова, — Нортон неприязненно оглядел местность вокруг.

Их небольшой домик, в котором они провели счастливые недели, скала рядом, плавно опускающаяся к морю. Волны бушевали примерно также, как и его сердце, когда он заметил ее силуэт.

Фея была спокойной как никогда. Безэмоционально выслушала брезгливость в его словах и слегка улыбнулась.

— Ты никогда не изменишься, не правда ли, Нортон? — в ее голосе не было ни зла, ни сарказма.

Сквозящие грустью синие глаза заставили мужчину замереть. Дыхание перехватило.

Он знал. Знал, что когда-то придет момент смерти ее любимой. С тех пор, как Астрагор показал ему кусочек будущего, где его дочь убивает его, он знал и то, что Лисса умрет в этой параллели. Они оба были обречены, но оба не прекращали бороться все эти годы друг с другом — насмешками, словами, оскорблениями, самыми подлыми обманами, которые приносили им мелочный вред.

Увидев тот самый взгляд, Нортон встал в ступор и словно бы понял, как все по-детски это выглядело. Как глупо было тринадцать лет вести между собой борьбу, которая ничего не приносила им. Ни ярости, ни удовольствия.

Дышать не хотелось.

Казалось, если он сделает следующий вдох, за ним последует и другой. И еще один, и еще. А вместе с ними побежит и время, то самое, которого осталось так мало.

Счет шел на недели, возможно, на дни.

— Это… — Нортон сглотнул, не сумев справиться с собственным голосом. — Последний раз, когда мы?..

Печально улыбнувшись, фея склонила голову и отрицательно покачала ею.

Узел галстука на шее, казалось, расслабился. Совсем ненамного, только чтобы впустить пару глотков воздуха.

— Но это произойдет уже совсем скоро, да? — без былой иронии в голосе спрашивал он.

Только сейчас отчаяние захлестнуло его мысли. Паника струйками побежала по венам.

— Скоро, — сделала она легкий кивок и оглянулась, словно запоминая это место. Место их счастливой жизни. — Но мы еще увидимся.

Повисло молчание, но тишины не было. Несмотря на бушующее море, Нортон предполагал, что биение его сердца слышны даже Лиссе, стоящей в пяти метрах от него.

Она была прекрасна, как и всегда. Белоснежное платье, доходящее до босых ступней, неожиданно показалось ему знаком невинности — быть может, у нее не было никаких отношений с Лазаревым в их юности, как он думал?.. А камни настроения, так и сверкающие разными цветами, вдруг показались ему чудом, настоящим природным даром, вовсе не полученным от Астрагора за продажу клубка судьбы их дочери. Могло ли быть такое, что Лисса не была причастна к этому? Мог ли Великий Дух одурачивать их… Его все это время?

В глазах защипало, и Нортон изумленно моргнул, с отстраненностью вспоминая, когда в последний раз позволял слезам скатываться по своим щекам. Тринадцать с половиной лет назад.

Мужчина присел на ровно лежащее на земле бревно и устремил свой взгляд на море, не на нее.

Это было его ошибкой.

Он думал, они еще встретятся.

Но Лисса обманула его в последний раз.

Силуэт женщины присел рядом возле него — он понял это только по боковому зрению.

— Но ты не думай об этом, — нежный голос Лиссы подхватил прохладный ветер, унося его прочь. — У тебя все будет хорошо.

— Хорошо? — Нортон горько усмехнулся. — Лисса, вскоре ты исчезнешь. Не может быть хорошо после этого. И… — он помедлил, прежде чем произнести то, что его тревожило еще. — Меня убьет моя собственная дочь.

Женщина прикрыла глаза.

— Не думай о том самом моменте. Доверься Василисе, она умная девочка. Как ты.

Нортон с дрожью выдохнул, поворачиваясь к ней.

— Как ты можешь говорить так спокойно об этом? Зная, что совсем скоро ты умрешь, а наша дочь… — он не договорил. Не смог.

Лисса мягко положила свою руку на его плечо.

— Я не умру, Нортон, — уголки ее губ приподнялись. — Лишь усну вечным сном.

Мужчина смотрел на ее лицо, не отрываясь. Он мог бы съязвить сейчас или сделать голос ироничным, но не сделал этого.

— От этого не легче, — почти прошептал он.

Фея ничего не сказала на это.

— Ты должен пообещать мне кое-что, Норт, — посерьезнела Лисса.

Огнев вздрогнул от обращения к нему. Давно его так никто не называл.

— Ты должен позаботиться о нашей дочери, — пронзительно глядя в его серо-зеленые глаза, говорила она. — Она должна быть в безопасности до… До того самого момента.

Нортону захотелось истерически рассмеяться. Вместо этого он приподнял брови.

— Ты хочешь, чтобы я не дал никому убить Василису до того момента, пока она не убьет меня? Мне не нравится этот план.

— Норт, прошу, — кончики пальцев Лиссы повернули его лицо за подбородок к себе. — Пообещай мне это. Одна-единственная последняя просьба. Держи в безопасности Василису и себя.

Он не выполнит ни одного из этих пунктов.

Нортон кивнул.

— Хорошо. Хорошо, так и быть. Если ты хочешь моей смерти, я готов это принять.

— Дело не в этом, — ее брови слегка нахмурились. — Я не хочу, чтобы ты тоже умер. Но так надо.

Мужчина не смог ничего на это ответить и лишь вновь повернулся к горизонту.

Еще одна крупная ошибка.

— Как бы я хотела, чтобы время сейчас длилось вечно, — разочарованно прошептала Лисса, глядя на него с отчаянием.

Как же он хочет, чтобы он тогда посмотрел на нее и ответил взаимностью.

— Мне пора, — не дождавшись ответа, фея невесомо поднялась.

Нортон все же не сдержался и тоже встал, поворачиваясь к ней.

Возможно, что-то тогда в его сердце подсказывало, что он больше никогда не увидит ее вживую. А может, ему просто хотелось полюбоваться ею, как это было на протяжении почти всей его жизни.

— Лисса… — в последний раз окликнул он ее. Дыхание перехватило, когда женщина посмотрела на него с надеждой. — Мне… — слова застряли в горле. — Мне жаль, что так получилось.

Конечно, он имел ввиду всю их жизнь. Все то время с тех пор, когда Астрагор заварил эту кашу.

Глаза феи стали понимающими. Она знала, о чем он говорит.

— Мне тоже, — кивнула Лисса, соединив дрожащие ладони в замок. — На всем это лежит не только твоя вина. И моя. И Астрагора.

Нортон кивнул, соглашаясь и радуясь, что она поняла его.

— Я… — она замерла, разглядывая его лицо так, словно видит в последний раз. Так оно и было. — Я должна идти.

Лисса уже было отвернулась, но вновь подошла к нему. На этот раз ближе и быстрее.

Ее губы с отчаянием соприкоснулись с его губами, одна ладонь накрыла его скулы, вторая обхватила его шею.

Нортон не ожидал этого.

От растерянности ему не сразу удалось обнять ее за талию в ответ и прижать еще ближе к себе. Они все больше утопали в неразрывном поцелуе, первом за последние четырнадцать лет. И последним…

Он потянулся к ее лицу снова, когда Лисса решила, что этого достаточно для прощания. И это, кажется, свело ее с ума.

Все эти года их детской борьбы выливались в пожар, бушующий теперь в их телах. Осознание того, что они столько лет не могли простить друг друга, заставляло пытаться их наверстать упущенное, равное четырнадцати годам, в один миг. Какие-то жалкие две минуты, которые у них остались.

Это он еще тогда не знал, что они больше никогда не встретятся. Нортон больше никогда не сможет иронично ответить ей на ее колкую фразу, никогда не сможет ощутить вкус ее губ, никогда больше не почувствует на себе взгляд ее синих глаз…

Долгая минута прошла, заставив их обоих вырваться из облака мечтаний. Реальность вновь надвисла над ними.

Если бы они не знали, что у них в будущем почти нет времени, то были бы смущены или взбудоражены. Они бы жаждали следующей их встречи. Возможно, они бы вновь были вместе. Но теперь это было невозможно.

— Береги себя и Василису, — прошептала Лисса почти в его губы, когда они стояли, соприкоснувшись лбами.

— Обещаю, — ответил Нортон, открыв глаза.

Ответить ей тем же, что сказала она, он не мог.

Лисса отошла.

Сразу стало холодно.

Силуэт женщины растаял в дымке перемещений и Нортон вновь опустился на бревно, глядя вдаль.

Лисса была для него не только бывшей невестой или любовницей. Не просто очередной девушкой, не ставшей ему женой, как это получилось у Ниры. Она была также его знакомым, его другом, его подругой и просто самым приятным человеком в его жизни.

Они вместе выросли.

Они вместе познали любовь.

Они также вместе познали и горечь любви, и несчастья, разделившие радость от их жизни.

Нортон был бы рад умереть раньше, чем она. Не было бы так больно сейчас.

***

«Время не лечит. Оно приводит к равнодушию. Оно убивает всё то, что мы так любили»