Пока андроид что-то там искал, Гэвин лежал на траве и смотрел в небо. Попросту разлеживался и отдыхал душой. Травинка во рту, руки за голову, расслабленная поза…

— Детектив, мы можем идти.

Гэвин открыл глаза и недовольно уставился на Ричарда. Ну сколько можно ему говорить, что когда они наедине, то можно по имени! Чертова субординация. Эту специфику из андроида не выбьешь, но Гэвин упертый. Он всегда доводит дело до конца. И это доведет.

Андроид подал руку, Гэвин вложил в нее свою — и резко потянул на себя, заставляя андроида упасть рядом.

Гэвин не мог не ухмыльнуться, смотря в растерянное лицо напротив.

Доверие. То, чего ему всегда не хватало. Ричард ему доверяет. Если это было бы не так, то Гэвин и сдвинуть его с места не смог бы, не то, что повалить. Но Рик позволил. Как позволял многое до этого.

Позволял валяться подольше на постели в будний день, хотя знал ведь, зараза, что им обоим надо на работу. Позволял после долгого рабочего дня человеку, расположившемуся на диване, устроить голову на пластиковых, но таких мягких коленях. Позволял трогать, изучать свое тело, делать все, что его человеку заблагорассудится.

— Рич, — от непривычно нежной интонации в голосе Гэвина андроид взглянул на него. — Рич, я люблю тебя.

Ричард застыл.

Он никогда этого не говорил.

Нет, они оба. Оба считали, что все и так очевидно. Что разливающееся тепло под сердцем — одно на двоих. Что их объятия — не разорвать. Что это необъяснимое, сладкое, горькое чувство, возникающее, когда один смотрел на другого, и есть…

Они потянулись друг к другу одновременно и примкнули так точно, как примыкают две детали одного механизма. Языком по губам, сквозь цепочку зубов, в жаркое, влажное, восхитительное…

Вокруг под натиском теплого ветра шумели древесные кроны, солнце заливало ярким светом поляну, и сидящих на ней двоих ничто не могло друг от друга оторвать.