Свап Дрим спал мало. Отчаянно мало. Всего пару часов в сутки, а дальше рвущаяся наружу магия смешанная с эмоциями сметала ослепляющим вихрем весь сон и усталость. Но какие это были часы! Его мозг словно использовал время по максимуму, даря сны красочные и до чертиков реалистичные, не будь он в конце концов когда-то хранителем этих самых снов. Да, они были своенравны, прекрасны в своей необузданности, дикие, как и их обладатель, с них, возникло бы такое желание, можно было писать картины или книги поутру, ведь они никогда не забывались.

Сегодня ему тоже снился сон. О! Да ещё какой!

Солнечный проснулся в поту от жарких видений. Песок, на котором он вчера прикорнул трещал и покрывался пузырящейся коркой, от взбудораженной магии плавился и превращался в стекло, а штаны, в которых заснул вчера остались на голых сейчас костях серым пеплом.

Дрим опустил взгляд вниз и закусил губу, с тягучим урчанием ведя ладонями от ребер ниже, затрагивая широкий позвоночник и спускаясь туда — к желтой магии, что крутилась спиралью нетерпеливо ворочаясь в тазовом дне и посылая разряды-молнии по буквально раскаленным костям — Дрим горел. От жара кости сводило судорогой. Желание скручивало, стискивало, не позволяло дышать, да он и не сопротивлялся — ласкал, трогал, мял, удовлетворял потребность в близости как мог, сам, ведь какое живое существо сможет выдержать раскаленную плазму солнца? Правильно — никакое, а значит обхватить рукой и двигать, выдавая тихие хрипы, можно даже представить себе кого-то вместо руки. Да, его.

Дрим выгнулся — перед внутренним взором горели глаза — желтая звезда и лаймовое сердце.

— Да, малыш, возьми меня скорее. — зашептал Солнечный, скользя пальцами второй руки к взмокшему входу, что живо сформировала магия в тазовом дне.

— Да, огненный мальчик. Да! — обе руки двигались в унисон, все быстрее и размашистее и вскоре Дрим размяк и перевернулся на бок задумчиво размазывая пальцами по твердой земле желтое исходящее паром семя.

— Возможно когда-то ты на это посмотришь, доставишь мне удовольствие своим присутствием, Огненная Саламандра. О нет, не "возможно", не так… — он улыбнулся небу,

— Однажды ты будешь смотреть на меня… лежа со мной, рядом. — от таких слов стало легче. Душа стукнулась в груди выдавая согласие на такой исход событий.

Он снился ему сегодня.

Саламандра.

Так он называл про себя мелкое чудо, именуемое в компании этих странных Сансов Слешем. Маленький и хрупкий на вид монстр приходил к нему во сны уже которую ночь подряд после той их встречи, не давая покоя, дразня воображение своей огненной магией и горящими азартом битвы глазами. Заставлял собственные зрачки гореть разжаренной плазмой и ярким солнцем в ализариновом море магмы, закусывать губу, смеяться от рвущих бешеных эмоций, сжимать рукой душу, что билась и вертелась внутри волчком. Он пылал. Он манил. Он звал.

Огонек…

Эта его плавность и пластичность покоряла, быстрые движения, взмахи и выпады мечом завораживали, огненные шары слетающие с открытых ладоней, ровный ряд зубов, оскаленный в ярости атаки возбуждал.

Сильный. Быстрый. Уверенный. Целеустремленный… Достойный.

Хотелось ощутить эту силу на себе. Склониться, принимая удары, уклоняться и самому делать па навстречу в грозном танце битвы, гореть в его огненной магии осыпаясь пеплом под ноги, играть с пламенным мальчиком, трансформируя боль в удовольствие и позволять ему играть с собою. Да, он бы наверняка смог. Он бы сыграл. Он бы даже взял верх. Сильный.

Сильный…

— Я должен познакомиться со сладкой искоркой поближе. Посмотрим на тебя внимательнее, милый. Так ли ты хорош, как мне кажется? — блеснули разномастные глаза, ребра скрылись под тканью травянистой водолазки, затем пришла очередь черных брюк скользнуть на свое место, пояс с пряжкой в виде обведенного солнца и высокие сапоги, голенище которых спереди немного даже прикрывало колено мягко обнимая темной матовой хорошо выправленной кожей, всё. Дрим накинул рыже-золотой длинный плащ на плечи, пропустил в вырезы крылья и поправил стоячий воротник да мягкий ангоровый шарф обвил сегодня вокруг шеи, закинув один из длинных концов за широкие плечи. Взглянул на отражение себя в осколоке застывшего стекла и склонил голову набок — сегодня обычно почти прозрачный обруч над головой, бывший когда-то золотым венцом, сиял маленьким солнцем, вобрав в себя достаточно энергии и выдавая хорошее самочувствие владельца. В таком бы виде покрасоваться перед маленькой Саламандрой…

Под подошвами высоких ботинок захрустел взявшийся грудками стекла песок и Солнечный, оставив позади обгоревший ствол когда-то исполинского дерева, ступил в проход между мирами.

— Я знаю где ты прячешься, маленькая искорка, ну же, поиграй, поиграй со мной.~ — слова сами легли на незамысловатую мелодию, а певучий тенор утонул отголосками в выгоревшем небе родного но умершего мира СвапДрим.

…

— Но я уверен, я опять видел его! — Мечта все не унимался.

— Ты уверен? — Инк уставился знаками вопроса на хранителя позитива.

— Это точно был он? — в сомнении протянул Блу, вытирая с верхней губы нежную пенку от молочного коктейля, что родился сегодня утром в экспериментальном экспромте на кухне. Все пить отказались, опасаясь за свое здоровье, потому все полтора литра белой сладости достались самому "шеф-повару", который впрочем ничуточки на это не обиделся.

— Его трудно с кем нибудь спутать, я видел крылья. И светящийся венец над головой. Это точно был он! — Дрим начал медленно закипать.

Почему все спокойны? Почему обеспокоен только он? Кто-то беспрепятственно проникает в закрытый кстати участок Антипустоты, а его друзья лениво отмахиваются от этого факта. Да даже художнику кажется было просто плевать, что в его дом входят без спросу. Немыслимо!

— Но зачем ему следить за Слешем? Он ведь не плохой, он познакомился с нами, он был достаточно милым, он мне понравился и вел себя вполне нормально, совсем не похоже на то, в чем ты его обвиняешь. — Блуберри сощурился в сомнении и отпил с причмокиванием молочную сладость.

— Да и не будет наемник так долго ходить вокруг да около. — махнул рукой Инк отвлеченно вертясь на стуле и потряхивая ногой под столом.

— Ты уверен, что это не твои нервы шалят? Напомни-ка… Сколько раз ты нам уже рассказываешь о подосланом таинственном убийце? Три?

— Четыре. — буркнул Дрим раздраженно.

— Ну подумай сам, Дрим, станет ли наемный убийца ходить вокруг жертвы четыре дня и не предпринимать ровным счетом ничего?

— Значит его цель не убийство. — не сдавался позитивный.

— Инк прав, если бы он хотел убить меня, он бы попытался. Но он просто наблюдает. — подал наконец то голос Слеш, что уже неделю как отошёл от того всплеска магии и сейчас пытался доказать всем, что он в полнейшем порядке. Друзья скелету, которому и посчастливилось стать жертвой сталкинга почему-то не верили и на вылазки с собой пока не брали.

— Его сто процентов подослал Найтмер. — пробурчал себе под нос Дрим.

— Это уже напоминает паранойю, Мечта. — использовал давнюю кличку Инк.

— Не называй меня так! — взвился хранитель снов и позитива, подскакивая на месте и сжимая кулаки, от чего тонкая жёлтая ткань перчаток натянулась и жалобно затрещала.

— Видишь? Ты ужасно напряженный и нервный! Тебе не помешало бы отдохнуть и расслабиться. Возможно он приходил по какой-то другой причине. Ты правда думаешь, что с ним что-то не так? Что ты чувствовал, когда он был здесь, какие чувства, какие эмоции?

Дрим покрылся румянцем. О! То, что тогда излучал незваный гость нельзя было охарактеризовать одним словом… нормальным словом. Тогда, не подумав и щедро хлебнув чужих чувств Дрим чуть не сгорел от накатившей смеси… ЭТОГО… и от неожиданности. Его альтернатива по идее, должна была излучать собой эмоции, подобные тем, что излучал сам хранитель снов и позитива, но вместо любви была всепоглощающая страсть, вместо дружбы — какая-то непонятная одержимость, все это добро приправлено доброй толикой стремления к битве и почему-то желания подчиняться, а как вишенка на торте все это сумбурное нечто покрывало жгущееся возбуждение. Испив такого коктейля несчастный Дрим тут же ринулся в свою комнату под холодный душ, что впрочем не избавило от необходимости свидания со своей правой рукой. От этих воспоминаний щеки залились золотом ещё больше.

— Он ненормальный! Жажда битвы и возбуждение! Вот, что он тогда чувствовал. Инк! Битвы и возбуждение!!! Что я ещё могу думать? Конечно же он хочет убить его!

— Я уже сказал, что я думаю по этому поводу, Дрим… не-е-ет, это должно быть что-то другое… Возможно, он собирал информацию? — предположил художник.

— С такими чувствами? — Мечта поднял брови.

Инк снизал плечами, мало ли кого что возбуждает в этой жизни… кто-то носит ошейник и становиться на четвереньки перед братом, а кто-то даже спит с Найтмером… и все это художник не считал за извращения — желания, предпочтения, они все разные.

Мысли прервал возмущающийся хранитель снов:

— Я ему не верю! Он мне не нравится.

— Возможно… он просто хочет поближе познакомиться?

Три пары глаз уставились на Блуберри словно на умалишенного.

— Скорее похитить. — кинул Дрим и тут же поднял глаза на Инка. Тот почесал затылок, нахмурился.

— А знаешь, ведь в этом есть какой-то смысл. Ведь дела наши не шли так хорошо, пока Слеш не участвовал в битвах. Кошмару вполне могло не понравиться появление новичка в нашей команде. Возможно он решил убрать его.

— Или украсть и попробовать перетащить на свою сторону. — продолжил мысль художника хранитель позитива.

Теперь все уставились на Слеша.

— Что? Теперь мне из дому не выходить, что-ли? Я и так сижу здесь безвылазно уже неделю! Я не нежная принцеска, чтобы меня прятать неизвестно от чего. — глаза его горели несогласием и возмущением.

— Нет. Не сидеть. — замотал головой Инк.

— Наоборот. Тебе срочно нужно прогуляться.

— Чего? — Блу поднял одну бровь.

— Ты что то придумал. — не вопрос, скорее оглашение факта. В купоросных зрачках уставившихся на художника в предвкушении загорелись звезды.

— Предлагаю ловить на живца. — огласил предложение художник.

— О, да да да да да! Чур допрашивать пленника потом буду я сам! С пристрастием! И пугать тоже Я буду! У меня как раз топор Хоррора остался. — Блуберри заметался по кухне, то тряся за плечи Инка, то хватая за руки Дрима. В конце концов он вихрем подлетел к сидящему Слешу и схватил того за грудки:

— Давай, давай, соглашайся! Это будет весело!