Суджин.
22 сентября 2016 года
02:38
Её голова была заполнена мыслями про Шухуа.
Она вспоминала каждый шёпот, каждое слово, что срывались с её губ. Сейчас разум Суджин обращался ненавистью против неё самой. Кончик языка горел от послевкусия чужих губ, в животе трепетали ощущения жжения и горечи.
Она помнит — Шухуа касалась и скользила руками по клетке рёбер, прислонялась головой к груди, чтобы услышать каждый вздох Суджин.
Она помнит каждый раз, когда лицо Шухуа искривлялось в разочаровании из-за того, что Суджин не слушала и не слышала её.
Она помнит собственные навязчивые мысли вторили ей: это она виновата во всём, это она оттолкнула девушку.
Она помнит, что спрашивала у себя — откуда вся эта ненависть к Шухуа?
Это из-за того, что она ушла? Но и Суджин ничего не сделала для того, чтобы она осталась.
02:45
Она давится собственным вздохом. Действительно, будет неудивительно, если она умрёт в попытках выжить. Она думала, что, упав на дно без Шухуа подле себя, она может всё вынести. Но в итоге у неё остаются силы только на страдания.
Она помнит — субботнее утро, чашку горячего чая. В раннее утро они делили ванную. Тихими ночами они обсуждали книги, которые прочли.
Она помнит причину, по которой она просыпалась рано: желание увидеть улыбку, сверкающую на лице Шухуа, почти как солнце. Она помнит свои размышления о том, что Шухуа слишком солнечная девочка, и поэтому Суджин должна закрываться — чтобы противостоять свету.
02:59
Суджин помнит — Шухуа зашивала её сердце своими тонкими пальцами, игнорируя любую вспыльчивость, любое равнодушие. Шухуа была уперта в желании «починить» её, да так, что Суджин иногда почти задыхалась.
Насколько бы Суджин не хотела освободиться от абсолютного саморазрушения, глупо было предполагать, что Шухуа — её спасение.
Она помнит — Шухуа слишком поздно осознала, что Суджин — не птичка со сломанными крылышками, а медленно тикающая бомба.
03:00
До Суджин доходит слишком поздно, что Шухуа нет.
Демоны внутри Суджин знают, как ей не хватает её. Они понимают, в какой яме она сейчас. На запястьях болезненно пульсируют вены.
Может быть, поэтому она была слишком безнадежна для чувств, каких-либо.
Тишина стала ей второй кожей, тишина горела на ней, как лёд. Холод. Бесчувственность. Она пялится на свои руки, ощущая ничего, думая ни о чём.
Разве что, она чувствует прилив тех старых чувств, которые она так долго пыталась утопить в себе. Прошли дни — но всё те же эмоции преследуют её: безвкусность, пресность, словно разум издевается над ней. Заставляет чувствовать себя только более потерянной и одинокой, однако она просто проглатывает это. Легко приспособиться к чему-то, что преследует тебя каждый день.
Легко устать от чего-то, что преследует тебя каждый день.
6:38
Просыпаться в пустой комнате — сродни меланхолии. Суджин это понимает, ведь её глаза открываются и всё, что она видит — это призрак.
Она не была уверена в том, какой сейчас час, солнечный свет никогда не просачивался в эту комнату. Её глаза пытаются уловить хоть какой-то луч света, пока она игнорирует жгучее ощущение от пустого пространства возле себя на кровати.
Печаль и беспокойство — её друзья. Они заявились в её жизнь без приглашения и поселились глубоко внутри.
Она не фанатка этих чувств, но по ней не скажешь. В любом случае, сейчас нет смысла в том, чтобы убегать, прятаться или отрицать это.
Не важно, что она сделает — она никогда не поймет, что же в ней не так.
Она закрывает глаза и ничего не слышит, кроме тишины, которую искреннее ненавидит.
10:28
Суджин не знает, куда она идёт, её ноги будто движутся сами. Просто ведут её куда-то на автопилоте.
Она не знает, куда она хочет пойти, и её мозг не может сконцентрироваться на чем-либо; она просто хочет сбежать в тихое место.
Дорога знакома ей, но она никогда ещё не ходила в одиночку. По этим улицам она никогда не бродила одна. Они тащат её назад, к этим воспоминаниям, от которых она бежала всё это время.
19 сентября 2016 года
15:32
Суджин смотрела, как она уходила.
Суджин ничего не сказала.
Она ничего не чувствовала. Когда Шухуа уже не было в комнате, Суджин решила убрать осколки.
Маленькие металлические кусочки крохотной статуэтки, валяющиеся на полу, были только небольшой частью всего ущерба комнате от их пылкой ссоры. Суджин старалась очистить всё до блеска. Даже убрала на её части комнаты. Особенно на её части комнаты.
Всё это время она хранила молчание. Ничего не говорила. Пыталась ничего не чувствовать.
Она легла на свою кровать, но теперь одеяло не отягощало и не грело её, как раньше.
В конце концов она провалилась в сон.
22 сентября 2016 года
17:42
Эхо раздается с каждым её шагом.
Оно вторит ей.
Вторит.
Вторит.
Пока не орет прямо в уши: их всхлипы и смех, которые заполоняли все пустое пространство комнаты, милый ломаный корейский Шухуа. Всё это, кажется, будет преследовать её каждый день.
Прошёл день. Она выходила на улицу, но вернулась домой.
Она трёт глаза. Они были красными и напухшими от— от пыли. Да. Она убиралась. Опять. Протирала все их- свои вещи. Проходилась пальцами по своему столу, по своим работам, своим- Она пытается занять себя. Отвлечься. Прокрастинировать продуктивным способом. Телефон не переставал вибрировать в её руке. Не то чтобы кто-то хотел с ней связаться. Кто-то важный, в смысле. Она знает, что ей нужно вернуться на работу, но это будет не скоро.
Она вздыхает. Вина медленно обволакивает её, но у Суджин осталось ещё немного стойкости, чтобы игнорировать её.
Номер Шухуа, навечно въевшийся в её память, высветился на экране телефона. Суджин прикусывает внутреннюю сторону щеки, когда слышит гудки. Она ждала. Момента, который ускользнул от неё.
Она не подняла. Почему она не поднимает? Почему-
Нет. Нет. Не сейчас. Нужно попробовать снова. Она берет себя в руки ещё раз, но в итоге всё тщетно. Абонент, которого вы пытаетесь набрать, находится вне зоны действия. Пожалу- Она повесила трубку, не дожидаясь. Её телефон был разряжен, или она сама была на грани, или… или…
Нет. Шухуа сама о себе позаботится. Она сильная. Она будет в порядке, они будут в порядке.
Боги, почему она ушла? Почему она позволила ей уйти? Пожалуйста. Пожалуйста, вернись домой.
19:41
Письмо, что лежало на столе, оставалось нетронутым, неоткрытым. Она его игнорировала. Она игнорировала его на протяжении долгого времени. Вела себя так, будто присутствие этого письма не выжигало что-то в ней насквозь — проходя сквозь стены лжи, которые она выстроила вокруг. Тишина кричала на неё теми словами, что она никогда не произносила. Тайнами, которые она не раскрывала. Она желала оставаться отчужденной от всего этого, но невежество в равной степени было и успокаивающим, и ужасающим.
Письмо оставалось нетронутым, неоткрытым. Ведь открыть его равнялось стереть оставшиеся, последние следы Шухуа в ней. Открыть его равнялось признанию и принятию того, что Шухуа ушла, и всё, что осталось от неё — кусок бумаги.
23 сентября 2016 года
09:31
В те редкие моменты, когда у Суджин получается увидится с Минни, они проводят свои утренние встречи в кофейне, что так по душе последней. Интерьер немного маловат — по размерам напоминает ванную в особняке её родителей. Столики сделаны из красного дерева, крохотные стульчики едва ли помещаются так, чтобы сидело два человека с каждой стороны.
— Что такое? — спрашивает Суджин. Локти упираются в стол, пальцы переплетены друг с другом. Чашка чая скрывает её губы. — Ты пялишься на меня, — Суджин не могла этого не подметить; Минни всегда была наблюдательна.
Старшая поджимает губы, в её взгляде барахтается беспокойство. Она отпивает небольшой глоточек кофе, прежде чем заговорить.
— Как ты, держишься?
19 сентября 2016 года
21:16
Минни была удивлена, когда услышала стук в свою дверь. И удивилась даже больше, когда увидела, что стучала её лучшая подруга. После получения диплома, Суджин переехала отсюда, чтобы жить в квартире с Шухуа.
— Видимо, завтра выпадет снег, раз ты пришла сюда.
Когда она заметила, что девушка перед ней отличалась от обычной Суджин, она ощутила беспокойство. Её обычно яркие карие глаза были темными, как будто она потеряла искру в них. Суджин стояла с поникшей головой, не встречалась взглядом с Минни. Её подруга выглядела как тлеющая свеча, которая пыталась удержать в себе свет во время шторма. Минни провела Суджин внутрь квартиры, что ранее была их общей.
Суджин ничего не говорила, позволяя тишине заполонить собою пробел в их разговоре. Она робко опустилась на диван. Пытаясь разобраться в буре мыслей внутри. Что она могла сказать Минни?
— Эй, — голос Минни был мягок, её рука легла на плечо лучшей подруги, девушки, которая всегда была и будет рядом с ней. В голове уже появились догадки, почему Суджин вернулась. — Ты не должна мне ничего говорить, если ты ещё не готова.
Минни завлекла её в объятие. И Суджин прижалась ближе, глубоко выдыхая. Её разум возвращался к более простым временам, к счастливым временам, она закрыла глаза, утопая в воспоминаниях.
23 сентября 2016 года
09:32
Суджин чувствует боль там, куда Шухуа часто клала свою голову, слушая её дыхание. Суджин ловит себя на размышлениях: есть ли она в мыслях девушки, замечала ли та, что Суджин заботилась о ней. Помнит ли Шухуа вкус их поцелуев.
Суджин помнит — в классе Шухуа сидела параллельно ей, её красивые черные волосы сверкали так, будто хранили каждый секрет Суджин. Она помнит — глаза Шухуа были под стать цвету неба, под которым они впервые общались. Её голос был грубым, как обещание, что она не сдержала.
Она помнит — они поцеловались впервые два года назад. Она помнит сильное желание прикоснуться к светлой коже Шухуа, такое сильное, что казалось, что от этого зависела её жизнь.
Минни вырывает её из размышлений, Суджин моргает, понимая, что её рука касается чужого лица. Её пальцы дрожат, дыхание нарушено.
Она помнит — она испытывала всё на свете в поцелуях Шухуа.
— Извини, — говорит она, отстраняя руку, сжимая её в кулак.
Она помнит размышления о том, что солнце бывает очень разным.
— Все в порядке, — Минни колеблется. — Ты в порядке?
Суджин задерживает дыхание, не отрывая взгляда.
— Я в порядке.
Суджин помнит — Шухуа говорила, что она — единственный человек на всем белом свете, которого Шухуа так сильно любит. Она помнит вкус, звук, форму этого момента.
— Но почему? — Минни прикусывает нижнюю губу. — Суджин.
Она помнит свои чувства, когда Шухуа вернула частички сердца, которые Суджин отдала ей.
— Да?
Она помнит, что уже потеряла Шухуа. Прямо в тот момент, в их общей комнате.
— Почему ты плачешь?
— Я не плачу, — шепчет Суджин, наконец-то ощущая слёзы, что скатываются по её щекам. — Я просто… Я просто не знаю, как ещё её любить. Я не знаю, как стать той, которая ей нужна.
Она помнит.
— Я не знаю, — говорит Суджин, её сердце разрывается в груди. — Я не знаю, как она могла так легко меня оставить, хотя я вижу её улыбку каждый раз, когда закрываю глаза.
Она помнит…
Минни подходит к скамье, на которой сидит Суджин, помогая ей опустить стены, что окружают её.
18:08
Минни провожает её до пустой квартиры. Даже несмотря на заметную, сжигающую её утрату, Суджин не может заставить себя съехать.
— Суджин, — начинает Минни, хотя она не уверена, что стоит сказать. Что она может сказать, чтобы утолить боль. — Это не твоя вина. Хорошо? Это не должна всегда быть твоя вина.
— Как это не может быть моей виной, если я даже не дала ей причины остаться?
Они стоят в тишине перед входной дверью, смотрят друг на друга. Сердце Минни болит от того, что её лучшая подруга разрывает себя на кусочки. Вздыхая, Минни говорит, что стоит прочесть письмо, что ей нужно закрыть эту часть жизни, она этого заслуживает. Суджин едва ли осмысливает её слова, просто кивает без осознания.
Они обмениваются прощаниями, Суджин пытается собрать свои нервы воедино, пока заходит внутрь. Прямиком к столу с письмом.
Дрожащими руками, она открывает конверт. Элегантный почерк, который Суджин знает слишком хорошо, с пятнами от слёз, что размазали чернила.
Это её слёзы или Шухуа?
Суджин,
Мне…
Мне очень жаль. Я всегда задавала себе вопрос: правильно ли я поступаю, достаточно ли я хороша для тебя? Иногда, я сталкивалась с мыслью, что любить тебя — это безнадежно, потому что твой рассудок — куча бесцветных палеток, а мой — сделан из цветов и поцелуев с целью зацепить твоё саморазрушение. Я просто хочу, чтобы тоска по тебе не была преступлением.
Но одно я точно выучила — я не могу заставлять себя быть с той, кто больше не нуждается во мне… или никогда не нуждалась в принципе.
Ты всегда мне говорила, что я никогда не была обузой, но я думаю, что это было неправдой.
Ты забрала моё сердце и положила в свой карман. Ты — всё, о чём я молилась, всё, что мне было нужно, всё, что я хотела. И я хотела быть таким человеком и для тебя, но в глубине души я знала… я никогда не стану.
Моя челюсть смыкается каждый раз, когда я думаю, что влюбилась в тебя, как дура, в твою улыбку, в ту темноту, что мелькает в твоих глазах, во вкус звёзд на твоих губах.
Если бы я могла, я бы считала каждый раз, когда представляла, что теряю тебя и выжгла эту цифру на своем запястье. Но ты могла просто поцеловать меня, и боль бы прошла. Ты всегда понимала, где мне больно.
Всё, что я хотела — чтобы ты увидела, как сильно я тебя обожаю. Я хотела показать тебе, как сильно я могу тебя любить, если бы ты позволила. Я надеюсь, ты понимаешь, что за это стоило сражаться.
Суджин, я…
Я не знаю, как сказать это. Мои кости сломаны от попыток починить тебя. Я перепробовала все, но мы очень разные, ты сама так говорила. Я просто не могу постичь, зачем ты причиняешь боль людям, которых любишь.
Я держу язык за зубами, чтобы не вспылить, но из-за тебя, из-за боли, которую ты приносишь, мне очень тяжело сдержаться.
— Е Шухуа.
П.С. «Может, мы снова встретимся. Когда будем постарше, и наши мысли будут менее хаотичными. И я буду рядом с тобой, а ты — рядом со мной. Но, сейчас, я приношу лишь беспорядок твоим мыслям, а ты — яд моему сердцу», это цитата Криса Кейдла. Я надеюсь, она подходит нам.