Хогвартс Ши Уду не понравился. Слишком большой, слишком пустой, слишком европейский. Чужой — и Ши Уду не сомневался, что и сам станет здесь чужаком. И то, что он напоследок немного поиграл в друзей, возможно, ему еще аукнется, — но сейчас Ши Уду слишком волновался, чтобы основательно об этом думать.

      — И как проходит это распределение? — поинтересовался Пэй Мин, выводя его из тревожного ступора.

      Все вокруг с энтузиазмом обсуждали тот же вопрос. Можно было подумать, что в этом году набрали одних магглорожденных. Или же родители всех юных волшебников состояли в Заговоре Молчания.

      — Распределяющая Шляпа, — очень тихо, так, чтобы не слышали остальные, шепнула Лин Вэнь. — Не знаю, почему из этого делают такой секрет, но в «Истории Хогвартса» все написано.

      Ши Уду кивнул.

      — Действительно, — подтвердил он. — Надо будет просто надеть шляпу и подождать ее решения.

      — То есть… — нахмурился Пэй Мин. — То есть от нашего выбора вообще ничего не зависит? Этак мы можем на разные факультеты попасть?

      Ши Уду и Лин Вэнь в который раз за сегодняшний день переглянулись. Ши Уду с самого начала было ясно, что они слишком разные, и если у них с Лин Вэнь имелся хоть какой-то шанс оказаться на одном факультете, то у Пэй Мина явно была своя собственная дорога.

      Так и вышло.

      Первой из них вызвали Лин Вэнь — перекличка шла по алфавиту. Огромная, ужасно старая Шляпа совершенно непотребного вида опустилась на ее голову так, что наружу остался торчать только острый подбородок. Размышляла Шляпа почти целую минуту, а затем вынесла свой вердикт:

      — Рэйвенкло!

      Ши Уду беззвучно хмыкнул. Это было предсказуемо. Возможно, Лин Вэнь подошел бы и Слизерин: с ее-то практичностью и деловым подходом ко всему. Но магглорожденных, вроде бы, на Слизерин не принимали, так что у Лин Вэнь выбора не оставалось.

      Пэй Мина Шляпа, не долго думая, отправила в Гриффиндор. Тут тоже обошлось без сюрприза: с таким-то шилом в заднице. Ши Уду остался один, и теперь, когда его ладоней больше никто касался, собственные руки показались ему совсем заледеневшими.

      Его фамилия была ближе к концу, и когда она прозвучала, на пятачке перед учительским столом осталось стоять всего несколько человек. В первый момент Ши Уду замер словно кролик перед удавом, а потом поспешно выступил вперед. «Пожалуйста, — успел он подумать за те несколько шагов, что ему предстояло сделать. — Пусть будет тоже Рэйвенкло! Я смогу! Я буду стараться!»

      Он приготовился торговаться со Шляпой — хотя и не представлял, что можно ей предложить. Успел решить пригрозить ей — хотя и не знал, чем именно можно ее напугать. Однако, едва коснувшись пучка на его макушке, Шляпа заорала:

      — Слизерин!

      Ши Уду очень спокойно снял Шляпу с головы, аккуратно положил на табурет и спустился к негромко аплодирующему столу. Если поступающим на остальные факультеты хлопали всем залом, то новых слизеринцев, которых в этом году было крайне мало, приветствовал только один стол.

      Ши Уду сел, и редкие аплодисменты тут же смолкли. Не было ни похлопываний по спине — к счастью! — ни пожатий руки, ни даже просто дружелюбных кивков. Многие лица были откровенно мрачными, и практически все — очень сосредоточенными.

      Приветственная речь директора воодушевления также не принесла. Ши Уду заставил себя слушать очень внимательно, несмотря на то, что внутри него все сжималось и переворачивалось, будто он ел на обед не булочки и сэндвичи, а дождевых червей. Однако он был наследником семьи Ши, и отец, утверждавший, что учиться никогда не рано, наставлял его с малых лет. В бизнесе, говорил господин Ши, превративший средства, которые были вывезены из Китая, в баснословное состояние, надо уметь обращать внимание на детали. Надо уметь слушать, а главное — вычленять то, что спрятано за словами.

      Директор говорил, что их ждет счастливый учебный год. Первый год за очень долгое время, который пойдет без потерь. Год, когда студенты смогут учиться спокойно, не беспокоясь за родных и близких, не боясь читать письма из дома. Директор поздравил всех и пожелал, чтобы в наступившем мирном году студенты смогли направить свои силы на учебу.

      Три стола радостно отреагировали на его речь. За столом же Слизерина царило мрачное молчание. Теперь была их очередь беспокоиться о близких… или же оплакивать их.

      Староста выловил Ши Уду перед самым сном: в мальчишеской спальне первого курса оказалось только трое.

      — За тебя заступаться не будут, — приглушенно заявил староста, глядя поверх головы Ши Уду.

      Тот, стиснув зубы, кивнул.

      Это полгода назад он никак не мог понять, почему именно на них набросились с таким ожесточением. Отец ведь так и вовсе никогда ни в чем не участвовал. У него просто не было на это времени: он делал деньги. Да, часть этих денег мать уносила своим друзьям, на чьих светских раутах она красовалась. Деньги — нерв любой войны, но об этом мало кто помнит из обычных людей. Куда больше должны были ненавидеть настоящих боевиков — однако с ними разобрались быстро, а имя супругов Ши полоскали увлеченно и со вкусом.

      Бабушка тогда объяснила ему: это из-за того, что они — чужие. У семьи Ши не было родственных связей с магическими семьями Британии, у них не имелось здесь корней. И, обвинив их, невозможно было задеть ничей старинный и знатный род. В небольшом сообществе, где все более-менее приличные люди так или иначе приходились друг другу родней, подобная семья просто обречена была стать козлом отпущения.

      К тому же злую шутку с ними сыграла предусмотрительность отца. Еще дед, переехав в Великобританию, поражался, как местные маги могут доверять свои финансы нечеловеческим существам. Тем более гоблинам, с которыми они воевали веками! И потому ни дед, ни отец не хранили денег в Гринготтсе. Они даже не понимали этой системы: просто хранить деньги, не давая им работать и приумножаться!

      Деньги семьи Ши работали всегда, неизменно принося доход. И — именно эти деньги радостно конфисковало Министерство Магии. Глупые английские аристократы, доверившие свои состояния Гринготтсу, в этом оказались умнее: гоблины не открывали сейфов своих клиентов посторонним. Маг мог быть убит, посажен в Азкабан, находиться в розыске по страшнейшим обвинениям, — но его деньги пребывали в целости и сохранности в сейфах Гринготтса. Министерство могло на них лишь облизываться, зная, что никогда не запустит в них свои руки.

      У семьи Ши отобрали все. Бабушка чудом отбила свою скромную вдовью часть, чтобы хоть на нее воспитывать внуков. Именно тогда Ши Уду узнал и твердо запомнил, что за него никто и никогда заступаться не будет. Надеяться можно только на семью, но бабушке уже под сотню лет, а Сюань-эр совсем еще маленький. Это Ши Уду, как старший мужчина в семье, должен был стать для них опорой. И пусть «старшему мужчине» не исполнилось и двенадцати лет, он твердо знал, что сделает все ради того, чтобы жизнь Сюань-эра была счастливой и безоблачной.

      — Но свои тебя не тронут, — тем временем продолжил староста. — Просто не мозоль глаза никому снаружи и не ходи один пустыми коридорами. Не нарывайся.

      Ши Уду молча кивнул. Говорить он не мог: горло перехватило не столько от обиды, сколько от злости. Но злость эта была упрямой, с каким-то куражным задором. Ши Уду дал себе слово, что Хогвартс его не сломает.

      Поначалу его план вполне неплохо претворялся в жизнь. Ши Уду старался держаться рядом с прочими слизеринскими однокурсниками, не пытаясь при этом набиться к ним в компанию. Впрочем, три мальчика и две девочки — курс курам на смех. Поговаривали, что кое-кто из старых семей, составлявших костяк Слизерина, временно эмигрировал из Англии, кто-то предпочел отправить отпрысков на учебу в Бобатон или Дурмштранг. Все, попавшие на первый курс Слизерина в этом году, оказались здесь случайно. В основном полукровки — и лишь один, помимо Ши Уду, чистокровный. Его, всхлипывающего, долго утешала старшая сестра из Рэйвенкло.

      Ши Уду понимал, что среди них не найдет себе компании: он был словно прокаженный среди и без того отвергнутых. И потому Ши Уду даже не пробовал. Ходил рядом, но не вместе, сидел среди своих — но один. На уроках придерживался золотой середины: выполнял все задания как можно тщательнее, но сам руки никогда не тянул.

      Большинство их занятий проводилось совместно с Рэйвенкло и проходило в духе несколько напряженного нейтралитета. Синие, как понял Ши Уду, вообще первыми в драки обычно не лезли, да и компании, которыми было бы удобно нападать, образовывали крайне редко.

      Поэтому уроки проходили достаточно спокойно. Слизеринцы садились с одного края аудитории, рэйвенкловцы — с другого, а между ними образовывалась небольшая полоса отчуждения. Единственной задачей Ши Уду, помимо собственно учебы, было ни в коем случае не поворачивать головы и не находить в толпе глянцево-черное каре Лин Вэнь. Ее наверняка уже просветили по поводу слизеринцев вообще и его семьи в частности, а Ши Уду отчего-то ужасно не хотелось видеть презрение в ее антрацитовых глазах.

      С гриффиндорцами, по счастью, они пересекались разве что в Большом зале. И, поскольку Ши Уду садился спиной к столу Рэйвенкло, то и Пэй Мина он не видел. За него Ши Уду не волновался: в Гриффиндоре тот наверняка нашел себе целую охапку друзей. Однако встречаться глазами не хотелось тоже. Иногда Ши Уду злился на себя за подобную трусость: в конце концов, он сам первым в друзья никому не навязывался. Он вообще не ожидал, что с ним кто-нибудь захочет общаться: матушка всегда сетовала, что у него тяжелый и неуживчивый характер. Искренне любить такую колючку мог только их маленький солнечный Сюань-эр — что тот делал со всей силой своей чистой детской души.

      И все-таки однажды продуманная схема дала сбой.

      В Большом зале Ши Уду кусок не лез в горло. Заставляя себя есть через силу, ему пришлось столкнуться с тем, что Хогвартс потчевал своих студентов классической английской кухней, оказавшейся весьма тяжелой. Прихваченные со стола и съеденные всухомятку куски хлеба также не шли на пользу желудку, привычному к совершенно иной еде. Ощущение «дождевых червей» накатывало все чаще и чаще, и однажды Ши Уду был вынужден отстать от своих, чтобы, зайдя в туалет, вывернуться наизнанку.

      Он долго умывался холодной водой, стараясь не обращать внимания на подрагивающие пальцы. Идти на обед не было уже никакого смысла: Ши Уду не сомневался, что и новая порция еды не задержится в нем. Лучше всего перевести дыхание, успокоиться и пойти обратно, благо, от слизеринских подземелий они успели отойти не слишком далеко.

      Приведя себя в порядок, Ши Уду бросил взгляд в зеркало. Оттуда на него покрасневшими глазами посмотрел какой-то совершенно незнакомый бледный мальчишка. Ши Уду заставил себя встать как можно прямее, расправил плечи и задрал подбородок. Отражение неохотно повторило за ним все движения и в результате приобрело немного более привычные черты. Смирившись с тем, что лучшего ему пока не добиться, Ши Уду вышел из туалета.

      Он успел пройти немного в сторону слизеринских подземелий, когда в спину ему прилетел голос:

      — Так-так, а кто это тут ходит один и без охраны?

      Ши Уду не остановился, но и не ускорил шаг. Однако уйти ему не удалось: его обогнали и преградили путь.

      Гриффиндорцы. Все как один — выше, значит, как минимум на курс старше. Трое или четверо — Ши Уду не успел разобрать. Знал только, что первым затевать драку ни в коем случае нельзя, поэтому попытался в стремительном броске прорваться между двоих, стоявших прямо перед ним.

      — Эй, постой! — окликнули его насмешливо. — Давай, расскажи, как живут пожирательские выкормыши!

      Летящее в него заклинание Ши Уду скорее почувствовал, нежели увидел. Он откинулся назад так низко, что едва не подмел волосами пол. Все-таки не зря матушка настаивала на занятиях цингуном, и не напрасно вплоть до самого Хогвартса Ши Уду не прекращал тренировок: его тело не успело потерять своей гибкости.

      А вот накапливающаяся с первого учебного дня усталость и плохое самочувствие сыграли с ним дурную шутку. Ноги поехали по каменному полу, и Ши Уду едва сам не влетел в одного их своих нападавших. Тот, явно не ожидавший такого поворота, забыл про палочку и засветил ему кулаком в лицо. Нос Ши Уду умудрился уберечь от столкновения, а вот скулу ему чужой кулак едва не свернул. Не удержав равновесия, он все же шлепнулся на пол, однако во время падения вскинул обе ноги и пнул ими обидчика в живот. Тот согнулся пополам и едва не рухнул на него сверху.

      — Да мы его без палочек сейчас отметелим! — заорал кто-то, неосторожно наклоняясь над Ши Уду, и тот, вскинувшись на голос, боднул нападавшего головой. Вышло совершенно неэстетично, но болезненный вой согрел душу.

      А затем Ши Уду прилетел ботинок под ребра, заставив отчаянно хватать воздух. Окончательно позабыв обо всем, чему его когда-либо учили, Ши Уду размахивал руками и пинался ногами наугад, и от мгновенного избиения на месте его спасло только то, что нападавшие и сами знали разве что обычную детскую драку.

      Внезапно очередной кулак, почти впечатавшийся в Ши Уду, не достиг своей цели, вместо этого отлетев в сторону так лихо, что его владелец взвыл от боли в вывихнутой руке. В их безобразную кучу-малу ворвался кто-то еще, и этот кто-то явно умел драться лучше них всех вместе взятых. Левый глаз Ши Уду заливала кровь из ссадины на лбу, он щурился и никак не мог разглядеть своего внезапного заступника.

      Пользуясь подаренной передышкой, Ши Уду откатился в сторону и с трудом, по стеночке, поднялся на подрагивающие ноги. Еле разогнувшись — бок отозвался тягучей болью, — Ши Уду одним глазом осмотрел поле боя.

      Пэй Мина в стремительности его атак можно было принять за юного бога войны. Он крутился на месте, поспевая повсюду, и хвост его длинных волос хлестко рассекал воздух. В один момент, подпрыгнув, Пэй Мин раскинул ноги в идеальном шпагате, оттолкнув двух нападавших в противоположных направлениях.

      Приземлившись, он вдруг развернулся к Ши Уду и, прежде, чем тот успел сориентироваться, схватил его за руку и поволок за собой по коридору.

      В сторону от слизеринских подземелий.

      — Стой! — дыхание Ши Уду сбилось почти моментально. — Не туда!

      — Туда! — сурово возразил Пэй Мин, ничуть не запыхавшись, и для верности дернул его за руку, на бегу подтаскивая поближе к себе.

      Они неслись по пустым коридорам: ужин еще шел. Но бежали, к счастью, недолго, ибо у Ши Уду уже начали плясать глазах черные точки. Он не понимал, где они находятся, пока не увидел приметные двери в библиотеку. Рядом с ними стоял сосредоточенно уставившийся в книгу мальчик. Услышав топот, он вскинул голову и шагнул куда-то в сторону, одновременно делая знак следовать за собой. Пэй Мин послушно свернул в указанный закуток, оказавшийся не нишей, а узким коридорчиком, и, как на буксире, втащил за собой Ши Уду. И вот только когда они, постепенно переходя на шаг, достигли глухого тупичка на другом конце этого отнорка, они все наконец остановись.

      Ши Уду пошатнулся и едва не осел там же, где стоял. Однако Пэй Мин, все еще державший его за руку, пихнул его в сторону окна, и Ши Уду шлепнулся на низкий подоконник. Лин Вэнь — как он сразу ее не узнал? — достала свою палочку и сосредоточенно ткнула ею ему в лицо.

      «Они что, похитили меня, чтобы прибить лично?» — с отрешенностью подумал Ши Уду. Боевой запал в нем окончательно иссяк, и сил не осталось даже на то, чтобы бояться, не говоря уж о сопротивлении.

      Однако Лин Вэнь просто водила своей палочкой напротив его лица, при этом что-то бормоча себе под нос. С запозданием Ши Уду осознал, что скула перестала пульсировать и кровь из ссадины на лбу больше не течет. Видимо, так оно и было, ибо Лин Вэнь, убрав палочку, достала из сумки платок и бутылку с водой. Намочив платок, она начала промакивать лицо Ши Уду, и белый хлопок тут же окрасился алым.

      — Где у тебя еще могут быть раны? — деловито поинтересовалась Лин Вэнь.

      Ши Уду промолчал: у него сейчас болело везде, да и слова при виде такой спокойной и собранной Лин Вэнь, невозмутимо стирающей кровь с его лица, не шли на язык.

      — Они его по ребрам пинали, — вместо него ответил Пэй Мин.

      — Надеюсь, не перелом? — тут же нахмурилась Лин Вэнь. — С переломом я, боюсь, не справлюсь… Ты в штанах?

      Это она уточнила уже у Ши Уду, и тот запоздало кивнул. Он же не идиот ходить по уже осенью холодному, продуваемому вечными сквозняками замку с голыми ногами!

      — Тогда снимай мантию! — деловито велела Лин Вэнь. — И рубашку задери.

      Ши Уду заколебался: все-таки Лин Вэнь была девочкой, хотя и очень странной. С другой стороны, он действительно был в штанах и… Прежде, чем он успел додумать, Пэй Мин подскочил к нему и сам почти вытряхнул его из мантии. Ши Уду едва не взвыл, когда тот случайно проехался локтем по ушибленному ребру, однако, прикусив губу, сдержался.

      — Извини, — сухо бросил Пэй Мин и склонился над начавшим наливаться багровым боком. С неожиданной аккуратностью он коснулся его самыми кончиками пальцев, прощупывая не столько ими, сколько тоненьким потоком ци, и наконец вынес свой вердикт: — По-моему, перелома нет. Просто ушиб.

      — С ушибом я разберусь, — кивнула Лин Вэнь и вновь принялась совершать пассы палочкой.

      Ши Уду даже прикрыл глаза от наслаждения, когда дергающая боль постепенно начала уменьшаться. Вскоре он почти не ощущал ее, а кровоподтек рассосался полностью.

      — Вот и все, — Лин Вэнь собрала все свои вещи и встала прямо, скрестив руки на груди. — Теперь можете снова со мною не разговаривать.

      — Эй! Ну я не то чтобы не разговаривал… — прежде, чем Ши Уду вообще осознал сказанное ею, смущенно возмутился Пэй Мин. — Я просто подумал, что у тебя на твоем факультете заведутся подружки… С девочками тебе, наверное, должно быть интереснее?

      Лин Вэнь возвела глаза к потолку и, кажется, приглушенным шепотом досчитала до десяти.

      — У меня не самый общительный факультет, — закончив, произнесла она ровным голосом. — А я сама — максимально не общительный человек. И — нет, с подавляющим большинством девочек мне не интересно.

      — Мне казалось, что я буду вам неприятен, — Ши Уду сам не ожидал от себя, что вмешается в их разговор. — Думаю, вы оба уже слышали про мою семью.

      — Слышали, — нахмурилась Лин Вэнь. — Однако я, например, не понимаю, при чем тут ты. Я сильно сомневаюсь, что тебя успели принять в эту вашу террористическую группировку.

      Ши Уду молча покачал головой. Пэй Мин рядом сосредоточенно пыхтел, а потом выдал:

      — Я не знаю, что там и как, но в любом случае, нападать вчетвером на одного — это низко и подло.

      — Я… — слова застряли у Ши Уду в горле. Он совершенно не умел благодарить, и сейчас простое «спасибо» никак не шло на язык. — Как вы вообще оказались рядом… так вовремя?

      Лин Вэнь пожала плечами.

      — Я заканчивала ужин, когда пришли ваши. Я заметила, что тебя с ними нет, но не придала этому особого значения: я сама несколько раз пропускала и обед, и ужин, когда увлекалась уроками. Но потом мимо меня прошло несколько гриффиндорцев, которые обсуждали, что некий, цитирую, «узкоглазый выродок» осмелел и, возможно, нарывается. И не пойти ли им посмотреть, не удастся ли с ним встретится. И тогда я подумала, что если ты не в вашей гостиной, то можешь попасть в переплет, к тому же за «узкоглазого выродка» мне лично стало обидно. Поэтому я перехватила Пэй Мина и попросила его отправиться за той компанией, и, если возникнет конфликт, привести тебя к библиотеке.

      — Я так и не понял зачем, — вставил Пэй Мин. — Но пошел я за ними не зря! Кстати, цингун у тебя отвратный.

      — О, ты даже распознал, что это был цингун… — вяло огрызнулся Ши Уду, слегка краснея при мысли о том, что сказали бы наставник и матушка, если бы увидели это убожество.

      — Чтобы убрать следы побоев, — не давая им вступить в перепалку, ответила Пэй Мину Лин Вэнь. — Не знаю, как в магических школах, а в моей старой за драку наказывали всех участников, не разбираясь, кто там ее затеял. А вот в то, что ты дрался с четырьмя, но при этом на тебе ни царапины — в это вряд ли кто поверит. Так что теперь ты сможешь твердо стоять на том, что ты никого не трогал и тебя никто не трогал.

      В этом был резон. В прошлой жизни Ши Уду не преминул бы заявить на обидчиков, но сейчас понимал, что это не пойдет ему на пользу. Его не будут защищать даже свои, что уж говорить о персонале школы, который вряд ли расположен к сыну Пожирателей Смерти? Даже его собственный декан не станет возиться с ним: Ши Уду не верил, что у тощего и словно бы вечно взъерошенного профессора Снейпа, больше похожего на замученного экзаменами семикурсника, нежели на преподавателя, есть хоть какое-то влияние в этой школе, где большинство учителей походило на ровесников его бабушки.

      Однако…

      — Мое слово против их, — скривившись, кисло произнес Ши Уду. — Мне никто не поверит, даже при отсутствии синяков и ссадин.

      — Мы могли бы… — задумчиво произнесла Лин Вэнь, — предоставить тебе алиби. Но — только если мы оба. Я магглорожденная, и слово таких как я мало весит в магическом мире.

      — Я не понимаю, почему надо врать, — ворчливо отозвался на ее вопросительный взгляд Пэй Мин. — Ублюдки начали драку — им и отвечать.

      Ши Уду не хотел быть перед ними в долгу. Ему нечего было предложить им, и от одной мысли, что они посчитают его еще более ничтожным, нежели он сам себя сейчас чувствовал, его начало тошнить.

      С запозданием он осознал, что это не просто оборот речи: желудок скрутило спазмом, и Ши Уду сложился почти пополам.

      — Я пропустила какой-то ушиб? — встрепенулась Лин Вэнь, тут же вскидывая палочку.

      — Нет… — сдавленно прохрипел Ши Уду. — Меня просто, кажется, сейчас опять вывернет.

     — Это даже хорошо, — стоя к ним спиной, заявила Лин Вэнь, когда Ши Уду смог выпрямиться и перевести дыхание.

      Пэй Мин находился рядом, придерживая волосы и наблюдая с неприкрытым интересом. Ему хотелось засветить в нос, но, во-первых, у Ши Уду совсем не осталось сил, а во-вторых, он прекрасно понимал, кто кому из них, если что, засветит. Линвэнь стояла в дверях мужского туалета, в щелку окидывая взглядом окрестности. Горизонт пока был чист, но она не теряла бдительности. Или же ей просто хорошо удавалось делать вид.

      — Что хорошего? — хрипло утончил Ши Уду, вытирая рот и с трудом поднимаясь на ноги.

      — Твое алиби приобретает достоверные черты, — авторитетно заявила Лин Вэнь. — Нельзя одновременно драться и выворачиваться наизнанку в туалете.

      Пэй Мин хохотнул, и его снова захотелось стукнуть.

      — Вы омерзительны. Оба, — в другое время Ши Уду не выразился бы столь категорично, но сейчас его голова решительно отказывалась мыслить рационально.

      — Ты тоже не благоухаешь цветочным лугом, — не осталась в долгу Лин Вэнь. — Однако мы не выбираем условия, в которые попадаем. Мы можем выбирать лишь как их использовать.

      Она явно кого-то цитировала, но задумываться об этом не хотелось.

      — О, я вижу старосту! — вдруг оживленно оповестила Лин Вэнь. — Вы там закончили? Тогда выходим!

      Они втроем вывалились из туалета практически под ноги гриффиндорскому пятикурснику со значком старосты на мантии. Тот оглядел их компанию с подозрением и, остановив взгляд на слизеринском галстуке Ши Уду, холодно уточнил:

      — Ши? К профессору Макгонагалл.