Как бы быстро Ши Уду ни бежал, а высокая худощавая фигура профессора Снейпа, так выделяющаяся своей чернотой на фоне весеннего пейзажа, уже стояла у школьных ворот. Видимо, Лин Вэнь потребовалось немало времени, чтобы дозваться Ши Уду. Чудо, что она вообще решилась на это: влезать в чужую медитацию было делом сложным, а при таком нестабильном состоянии, как у него, еще и опасным. Единственной опорой здесь было то, что они много тренировались все вместе и отлично чувствовали золотые ядра друг друга. И все же хорошо, что Лин Вэнь наступила на горло своей гордости и позвала Пэй Мина для подстраховки. Ши Уду на бегу придержал слишком широкую для него теплую мантию, невольно вдыхая такой знакомый терпкий запах взрослого одеколона, которым Пэй Мин повадился пользоваться еще в прошлом году.

      Ши Уду финишировал возле своего декана, ловя ртом воздух: не проконтролировал себя и сбился с дыхания. Профессор Снейп окинул его нечитаемым взглядом, чуть задержавшись на теплой мантии не по размеру да еще и с алыми обшлагами. Однако ничего по этому поводу не сказал, лишь шагнул к воротам.

      Пэй Мин проверял когда-то: школьные ворота не пропускали студентов. Чтобы выйти на прогулку в Хогсмид, их должен был открыть кто-то из персонала Хогвартса и потом стоять на границе, пропуская учеников перед собой. Правда, огорчался Пэй Мин недолго: он нашел несколько потайных выходов из Хогвартса, и больше о воротах никогда не беспокоился. Ши Уду и рад был бы воспользоваться одним их этих секретов, в которые друг с гордостью посвятил их с Лин Вэнь, однако аппарировать он не умел, ходит ли Хогвартс-экспресс во внеучебное время — не знал, и даже если бы он попытался добраться до хоть какого-нибудь маггловского транспорта, у Ши Уду просто не было на него денег.

      Поэтому, как бы ни злился он на себя, на профессора Снейпа Ши Уду посмотрел с надеждой и почти мольбой.

      — Я… не знаю координат для аппарации, — облизнув пересохшие губы, прохрипел он сдавленно.

      Профессор Снейп посмотрел на него с раздражением.

      — Я знаю координаты вашего дома, мистер Ши, — отрезал он. — Я ваш декан и должен знать адреса всех своих студентов.

      Он широкими шагами удалялся от Хогвартса, и Ши Уду, несмотря на достаточно длинные ноги, пришлось приложить усилия, чтобы не отстать. Наконец профессор, судя по всему, вышел за пределы, запрещающие аппарацию, и, не глядя, протянул Ши Уду руку.

      — Надеюсь, руки вам достаточно? — отрывисто поинтересовался он.

      Ши Уду торопливо кивнул. Он не аппарировал с тех пор, как приходилось скрываться вместе с родителями, однако ему вовсе не хотелось, чтобы профессор его обнимал.

      Рука у профессора Снейпа оказалась неожиданно горячей — или это сам Ши Уду не заметил, как окоченел? Обдумать это он не успел, ибо его дернуло изнутри, словно крючок — рыбу, и едва не вывернуло наизнанку. К счастью, зелье Лин Вэнь притащила ему отличное, так что Ши Уду сумел не опозориться перед своим деканом.

      После того, как головокружение прошло, а черные точки перед глазами исчезли, Ши Уду смог рассмотреть, что они стоят перед воротами в бабушкин дом. Собравшись с духом, он толкнул створки и вошел.

      Первыми он заметил аврорские мантии: неуместно-алые там, где было место только для траурно-белого. А потом его до боли привычно едва не сбили с ног, врезавшись всем корпусом с разбега.

      — Гэ, ты пришел! — голос Сюань-эра звенел весенним колокольчиком. — Бабушка говорила, что тебя не отпустят, но я так тебя ждал!

      Сюань-эр издал глупый, совершенно не подходящий к ситуации смешок, и Ши Уду прижал его поплотнее к себе. Он как никто знал, что нервным смехом его брат заменяет слезы, но бабушка, кажется, так и не смогла привыкнуть, что ее младший внук смеется тогда, когда надо либо плакать, либо молча скорбеть.

      — А, Снейп! — вскинул голову один из скучающих авроров.

      Оказалось, что декан переступил порог дома вместе с Ши Уду и все это время стоял неподвижно за его спиной.

      — Что, притащил своего змееныша? — аврор подошел ближе. Попытался глянуть на Ши Уду свысока, но рост не позволил ему. — Растишь новую пожирательскую смену?

      — Заткнись, Адамс, — Ши Уду никогда не слышал, чтобы профессор так выражался. — Если своих мозгов не хватает, просто исполняй инструкцию.

      Аврор явно собирался что-то ответить, однако его напарник, годами постарше и со скучающим лицом, махнул рукой и оттащил болтуна чуть в сторону.

      — Дамблдор в курсе, что ты забрал студента из школы? — только и спросил он.

      — Разумеется, — почти выплюнул профессор Снейп. — Он здесь с санкции директора.

      — Сюань-эр, — бабушкин голос заставил Ши Уду вздрогнуть посильнее, чем аврорский оклик, хоть и прозвучал слабо и надтреснуто. — Принеси брату одежду.

      Сюань-эр на мгновение вцепился в Ши Уду еще крепче, хоть это и казалось невозможным. Тот погладил младшего брата по спине, а затем чуть подтолкнул. Бабушка всегда была строгой, а сейчас ее и вовсе лучше лишний раз не сердить. Видимо, до Сюань-эра это тоже дошло, потому что он, отцепившись наконец от брата, бегом бросился в дом.

      Вскоре он вернулся, неся самое простое ханьфу из грубого небеленого льна. Ши Уду торопливо скинул с плеч теплую мантию Пэй Мина и вынырнул из собственной формы. Сюань-эр, подпрыгивая, накинул на него белую хламиду, и они вместе, держась за руки, шагнули вперед.

      Церемония была странной, скомканной и уродливой. Вместе с двумя аврорами присутствовал чиновник из Министерства Магии, и они явно не собирались провести в доме Ши весь день. Они намеревались лишь засвидетельствовать процесс кремации: как Ши Уду понял, матушкина смерть поставила в тупик медиков из Мунго, и ее тело согласны были отдать только при условии уничтожения в присутствии официальных лиц.

      Бабушка, уже перешагнувшая девяностолетний рубеж, раньше казалась Ши Уду незыблемой в своей суровой гордости. Даже прощаясь с сыном в зале суда, она выглядела сдержанной и собранной. Однако сейчас от сильной и надменной женщины почти ничего не осталось. Она смотрела на тело Ши Цзиньяна — и словно не видела его. На ее глазах не было слез, но губы беспрестанно шевелились в беззвучной молитве.

      — Давайте уже, миссис Ши, — устало попросил чиновник. — Или, если хотите, кто-нибудь из авроров…

      Он не договорил — бабушка вскинула палочку. Словно в страшном сне Ши Уду наблюдал за тем, как яростное пламя поглощает два тела. Ему не дали подойти близко — да и он сам удерживал Сюань-эра на расстоянии. Только взгляд мазнул наискосок: отец — ссохшийся, совершенно седой, с лицом сморщенным, будто печеное яблоко; матушка — незнакомо-хрупкая, почти прозрачная, постаревшая.

      Огонь пожрал своих жертв и затих. Бабушка, словно растеряв все силы, пошатнулась, и Ши Уду пришлось отпустить Сюань-эра, чтобы поддержать ее.

      — Мда, действительно, пепел, — пробормотал один из авроров, чуть наклоняясь, но, к счастью, не трогая руками. — Надеюсь, китайцы не умеют восставать из пепла? Эй, Снейп, ты тут не для того, чтобы изучить очередной темный ритуал?

      — Господа, пойдемте! — все так же устало окликнул авроров чиновник.

      Он увлек их за собой, и дышать стало чуточку легче. Из посторонних во дворе оставался только профессор Снейп. Его черная мантия резко контрастировала с их белыми ханьфу, но Ши Уду отстраненно вспомнил, что у европейцев цвет траура — как раз черный.

      В дом профессор Снейп тоже шагнул вместе с ними. Ши Уду осторожно подвел бабушку к высокому креслу и усадил, а профессор протянул ему пару пузырьков.

      — Укрепляющее, — сухо прокомментировал профессор. — Насчет деталей лучше обратиться в Мунго. Да второе не ей, а вам, мистер Ши!

      Ши Уду посмотрел на своего декана растерянно. С ним все было в полном порядке, так он и произнес вслух, однако профессор отчего-то скептически хмыкнул. Возможно, сказать он хотел многое, но произнес лишь:

      — Вам нужна помощь для обращения в Мунго?

      Если бы Ши Уду умел краснеть, он бы сейчас вспыхнул. Их семья и правда, по сути, была практически отрезана от магического мира.

      — Не стоит, — бабушка, принявшая зелье, слегка пришла в себя. — Старость не лечится, молодой человек.

      Профессор Снейп едва заметно повел плечами.

      — Что ж, тогда… — заговорил он, и у Ши Уду все внутри оборвалось.

      Разумеется, у декана тоже не было времени торчать с ним здесь весь день. Он и так проявил слишком много доброты, которой от него и вовсе никто не ожидал, дав Ши Уду возможность присутствовать на похоронах и хотя бы проститься с родителями.

      Сюань-эр, не иначе как нутром ощутив напряжение старшего брата, обеими руками обхватил его за талию, прижавшись так крепко, словно хотел слиться в единое целое.

      — …я буду ждать вас у ворот вашего дома в понедельник в восемь часов утра, — как сквозь вату донесся до Ши Уду равнодушный голос профессора Снейпа.

      Ши Уду сморгнул и переспросил осипшим голосом:

      — Сэр?

      — Что из моих слов вам не понятно, мистер Ши? — сверкнул на него взглядом профессор Снейп. — В понедельник вы возвращаетесь со мною в школу и отрабатываете свои прогулы! Прекратите витать в облаках и слушайте, что вам говорят!

      — Гэ никогда не витает в облаках! — не к месту возмутился Сюань-эр. Он даже прижиматься столь плотно перестал, гневно взирая на профессора из-под руки старшего брата. — Он очень серьезный и ответственный!

      — Весьма на это надеюсь, — свысока отозвался профессор Снейп. — Иначе окажется, что я напрасно доверил ему значок старосты. Вы поняли меня, мистер Ши?

      Ши Уду поклонился ему, как сумел, будучи оплетенным руками Сюань-эра, и профессор Снейп, взмахнув полами своей мантии, вышел из дома. Будто зачарованный, Ши Уду наблюдал за ним в окно: декан шел стремительно и приостановился лишь для того, чтобы поднять мантию Пэй Мина. Брезгливо встряхнув ее, профессор Снейп прихватил мантию с собой. Несомненно, он снимет уйму баллов с Гриффиндора, возвращая ее.

      — Ду-эр, — надтреснутый бабушкин голос вывел Ши Уду из усталой задумчивости. — Собери прах.

      Он встрепенулся и поспешно кивнул.

      Оба его деда предпочли кремацию в надежде, если семья когда-нибудь вернется в Китай, получить возможность захоронения на родной земле. Прах вайпо тоже покоился в драгоценной урне, и Ши Уду знал, что найнай давно запасла похожую для себя.

      Урны, ожидавшие родителей, были проще. Бабушка приготовила их заранее, но сейчас у нее не было сил подняться. Ши Уду вышел во двор и со всем возможным уважением собрал то, что осталось от его родителей.

      Когда он поднялся на ноги, бережно держа в руках две урны, его слегка шатнуло.

      — Гэ? — встревоженно позвал его Сюань-эр, все это время тихонько стоявший рядом.

      — Все в порядке, — лживые слова хрустнули на зубах как песок. — Пойдем, установим их.

      Они дошли до маленького Храма Предков и с почтением поставили урны с прахом родителей. Теперь урн на алтаре стояло пять — а их, живых, осталось всего трое. Братья Ши зажгли палочки благовоний для всей семьи и опустились на колени.

      Ши Уду так глубоко погрузился в молитву, что пришел в себя лишь под вечер. Из оцепенения его вывел тихий, но все же ужасно неуместный в храме звук.

      — Прости! — Сюань-эр виновато прикрыл ладошками свой живот. — Я не специально!..

      Ши Уду понадобилось еще несколько мгновений, чтобы вернуться к реальности.

      — Когда ты ел в последний раз? — спросил он у брата хриплым после молчания голосом.

      — Эм… Не помню, — всерьез задумался Сюань-эр. — Бабушка сказала, что в трауре есть нельзя…

      Ши Уду прикрыл глаза. Значит, с четверга…

      Он еще раз отвесил родителям поклон, распростершись по полу, а затем с трудом встал.

      — Пойдем, я покормлю тебя, — сказал он Сюань-эру.

      — Но бабушка сказала… — возразил тот, однако глаза его зажглись надеждой.

      — Тебе одиннадцать, — отрезал Ши Уду. — И отец, и матушка расстроились бы, если бы узнали, что ты голодный.

      На кухне было предсказуемо пусто. Ши Уду пошарил по полкам, но нашел лишь остатки риса и пару банок с маринованными овощами.

      — Мы поехали за покупками, — рассказывал Сюань-эр, пока старший брат ставил вариться рис. — Бабушка, как всегда, купила газету на почте. И… до магазина мы так и не дошли. Бабушка сказала мне возвращаться домой, а сама аппарировала.

      У Ши Уду дрогнула рука. Он понял, что бабушка поспешила по инстанциям, чтобы договориться о возвращении тел сына и невестки, но как можно было бросить Сюань-эра одного? То, что сам Ши Уду в таком же возрасте в одиночестве отправился в Лондон, оправданием ничуть не служило. Во-первых, ему было уже почти двенадцать. Во-вторых, он старательно продумал и маршрут, и свои действия. В-третьих, это был он, а не легкомысленный доверчивый Сюань-эр!

      Он несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул. Сюань-эр стоит здесь, прямо перед ним, живой и невредимый. С ним ничего не случилось…

      Но ведь могло бы!

      — Ешь, — резче, чем хотел бы, произнес Ши Уду, ставя перед братом тарелку с рисовой кашей и кусочками овощей.

      — А ты?! — уже схватившись за ложку, вскинулся Сюань-эр.

      — Я взрослый, — сухо отрезал Ши Уду.

      — Гэ не взрослый, — надулся Сюань-эр. — Гэ — старший, но он не взрослый!

      — Ешь, умник, — устало попросил Ши Уду. У него не было сил для объяснений.

      — Гэ плохо выглядит, — звонкий голос Сюань-эра теперь прозвучал приглушенно и встревожено. — Гэ тоже нужно поесть!

      Несмотря на все пережитое, в груди Ши Уду разлилось тепло. Все-таки его Сюань-эр был настоящим маленьким солнышком. Однако эта радость не помешала ему нахмурить брови и произнести строго:

      — Так, кто из нас старший брат? Я забочусь о тебе, а ты слушаешься — помнишь?

      — Помню, — проворчал Сюань-эр. — Но я тоже хочу позаботиться о гэ!

      — Ты позаботишься, если не будешь создавать проблем, — Ши Уду пододвинул тарелку к брату. Его собственный желудок скрутило спазмом, и он невольно поморщился.

      — Если гэ заболеет, то проблемы будет создавать он! — заявил чересчур наблюдательный Сюань-эр и торопливо сунул ложку каши в рот.

      К сожалению, он был прав. Обреченно вздохнув, Ши Уду нацедил себе отвара, оставшегося после варки риса, и выпил его маленькими глотками. Большего, пожалуй, он сейчас и не решился бы себе позволить, однако боль улеглась.

      Ши Уду собрал еще отвара в небольшую чашу и отнес бабушке. Та сидела, погруженная в глубокую задумчивость, и ее не сразу удалось дозваться. Когда же она наконец обратила на него внимание, Ши Уду с почтительным поклоном протянул ей чашу.

      — Ты готовил? — резко произнесла бабушка.

      — Сюань-эр еще маленький, найнай, — смиренно произнес Ши Уду.

      — Вы оба — скверные дети, — бабушка поджала губы. — Родителям стыдно будет смотреть на вас.

      — Родители хотели бы видеть Сюань-эра здоровым, — позволил себе возразить Ши Уду. — И вам, найнай, тоже нужно позаботиться о своем здоровье.

      Бабушка взяла все еще протягиваемую чашу и вылила ее ему на голову. Ши Уду прикрыл глаза, ощущая, как теплая жидкость стекает по его лицу и волосам.

      — Спасибо за урок, — произнес он, опускаясь на колени и касаясь лбом пола. — Этот недостойный все понял.

      — Ты почтишь родителей бдением, — не глядя на него, отрезала бабушка.

      — Разумеется, — Ши Уду вновь поклонился, а затем встал и покинул комнату.

      В ванной он обтер голову полотенцем и мельком глянул на себя в зеркало. Оттуда на него отупело посмотрела незнакомая физиономия с посеревшей кожей и синяками под глазами. Ши Уду отвернулся и набросил на зеркало полотенце. Потом прошел по дому и занавесил все картины.

      Направляясь обратно в Храм Предков, он почти налетел на поджидавшего его Сюань-эра.

      — Я с тобой! — выпалил тот, хватая старшего брата за руку.

      Ши Уду на мгновение прикрыл глаза, а потом медленно произнес:

      — Ты идешь спать.

      — Но гэ!.. — наверное, его взгляд в этот момент был поистине страшен, ибо Сюань-эр предпочел умолкнуть и послушаться.

      Ши Уду вернулся в Храм Предков и зажег новые благовония.

      Очнулся он, лежа на полу в не самой удобной позе, зато прикрытый одеялом. При попытке пошевелиться тело отозвалось болью в мышцах и в голове. Однако усилием воли Ши Уду заставил себя открыть глаза и увидел, как сидящий рядом непривычно серьезный Сюань-эр поджигает новые палочки.

      — Я… уснул… — Ши Уду с трудом приподнялся и попытался вернуть свое тело в подобающую позу.

      — Гэ потерял сознание! — Сюань-эр глянул на него сердито, и в глазах его стояли слезы. — Гэ так много заботится обо всех — и совсем не заботится о себе!

      — Я просто уснул, — возразил Ши Уду. — Найнай права: я скверный сын…

      — Гэ — лучший! — Сюань-эр бросил все и практически вполз к брату в объятия. — Гэ, пожалуйста, не оставляй меня!

      Ши Уду вздохнул. Не такую сцену показывать почившим родителям — однако он не мог не понимать, что для Сюань-эра их образ давно уже стал дымчатым и туманным. Сюань-эр не видел их вот уже половину своей жизни, и не узнал бы, если бы не бабушкины альбомы с фотографиями. У него остались от родителей лишь смутные воспоминания — не такие, как у самого Ши Уду.

      — Диди, — он редко звал так брата, но тот лишь завозился, плотнее пристраивая свой нос у него на груди. — Я не могу не вернуться в школу. Меня заставят… Да и без сдачи экзаменов я нигде не смогу найти работу. Так что без учебы никак нельзя.

      — Возьми меня с собой! — взмолился Сюань-эр. — Я буду хорошо себя вести, правда! Я так хочу быть с тобой!

      Ши Уду легонько покачал его в своих объятиях.

      — Осталось совсем немного, — прошептал он брату в самое ухо, согревая его своим дыханием. — Потерпи чуть-чуть, диди! В следующем году мы поедем в Хогвартс вместе, да и до летних каникул осталось всего три месяца…

      «Целых три месяца», — с болью отозвалось у него в душе, и в унисон с этой мыслью Сюань-эр тихонько всхлипнул.

      — Мы все равно вместе, слышишь? — постаравшись придать своему голосу твердость, Ши Уду отстранил от себя брата и заглянул ему в глаза. — Даже если мы оказываемся далеко друг от друга, мы все равно вместе! И я… я сделаю все, чтобы ты только был счастливым!