Хотя поезд от Плимута до Саутгемптона шел более четырех часов, за все время в дороге Ши Уду так и не успокоился. Он отчаянно жалел, что решился на эту поездку. Он хотел увидеть Цинсюаня? Увидел. Лишний раз убедился, что девушка из того ничуть не менее очаровательная, нежели юноша. А вот без второго ряженого Ши Уду прекрасно бы обошелся. Мин И-то зачем облачился в женские тряпки? Непохоже было, что это доставляло ему удовольствие… впрочем, как и какие-то особые неудобства. Собственно, пытаться читать что-либо по лицу Мин И — это заранее гиблое дело. Пусть девица из Мин И вышла немного угловатой, но при этом эффектной. Конечно, он не тянул на изящную китайскую барышню, но на взгляд англичанина должен был выглядеть достаточно утонченно.
И все же Ши Уду не понимал всех этих игр. Ладно Цинсюань — возможно, матушка совершила ошибку, обращаясь с младшим сыном как с дочерью. А возможно, ошибка произошла еще раньше, когда женская душа вселилась в тело мальчика. Но не могли же двое таких странных просто взять и найти друг друга? Цинсюань и Мин И ведь совершенно разные, и, если бы семья Мин не приехала пятнадцать лет назад в Англию, они бы и вовсе никогда не встретились…
Но еще сильнее, пожалуй, Ши Уду злили придуманные прозвища. С Цинсюанем-то все понятно — ветер он и есть ветер. Цинсюань просто не мог быть никем другим. Однако то, как он называл своего приятеля, больно било по самолюбию. Вода — это его, Ши Уду, стихия. Мало было того, что Мин И отхватил себе вторую водную палочку, так он еще и на имя посягает! Сам Ши Уду, разумеется, никому, кроме двоих друзей и брата, не рассказывал о своих способностях, однако он не сомневался, что все известное Цинсюаню очень быстро становится известно и Мин И.
И, в конце концов, почему это именно Цинсюань был «младшей сестричкой»? Пусть на каких-то пару месяцев, но он старше Мин И. Ши Уду очень не хотелось думать, что, называя Мин И «Шуй-цзе», Цинсюань представляет того на месте своего старшего брата, но червячок сомнения грыз его душу, раздражая все сильнее и сильнее. Цинсюань может влюбляться в кого угодно, но старший брат у него только один!
В результате поездка в Плимут не принесла желаемого облегчения. Ши Уду даже позволил себе зло огрызнуться на друзей, когда те спросили, как поживает Цинсюань, за что получил тычок под ребра от Пэй Мина и укоризненный взгляд от Лин Вэнь.
— Я, конечно, не настаиваю, — заявила она, пока Ши Уду потирал ушибленный бок. — Но все-таки не могу не предложить тебе обратиться к психологу. У тебя совершенно точно проблемы с гиперопекой.
— У меня нет проблем с гиперопекой, — раздраженно фыркнул Ши Уду.
— Ладно, — покладисто согласилась Лин Вэнь. — У всех остальных есть проблемы с твоей гиперопекой. И в первую очередь — у твоего брата. Ши-сюн, Цинсюаню не пять, не десять и даже не пятнадцать лет. Он вполне может выбирать, с кем хочет проводить время, не оглядываясь на старшего брата. А ты треплешь нервы ему, себе и нам с Пэй-сюном заодно. Как ты до сих пор не подрался с Мин И — ума не приложу.
— Да ладно, это даже я понимаю, — хмыкнул Пэй Мин. — Если Мин И его поколотит — стыда не оберешься. А если Ши-сюн поколотит хахаля своего братца, тот ему никогда этого не простит. По опыту говорю, это бесперспективное занятие: сцепиться с братом понравившейся девицы — вот только у этих все наоборот.
Ши Уду опустил локти на стол и уперся лбом в сцепленные кулаки. Из жестокого внешнего мира до него продолжал доноситься низкий густой голос Пэй Мина:
— Не пойму я другого: твой брат хотя бы действительно нравится Мин И?
Ши Уду был бы рад, если бы это так и осталось для него самым животрепещущим вопросом. Однако вышедший 19 июня «Ежедневный Пророк» заставил его содрогнуться так же, как и всю остальную магическую Британию.
Темный Лорд совершил нападение на Министерство Магии.
Война была официально объявлена. И пусть в той схватке Темный Лорд потерял многих своих сторонников, арестованных и отправленных в Азкабан, но сомнений в том, что он собирается продолжать противостояние, не осталось никаких. Это больше было не подполье, на которое Министерство позволяло себе закрывать глаза. Теперь это была откровенная оппозиция, опирающаяся на террор.
События сменяли друг друга, как цветные стеклышки в крутящемся калейдоскопе. Фадж потерял министерское кресло, уступив место Главе Аврората Руфусу Скримджеру. Пэй Мин был рад такой замене, характеризуя Скримджера как «нормального мужика», но Лин Вэнь выразила по поводу его назначения сомнения. На этой почве они с Пэй Мином едва не поссорились, и успокоились лишь тогда, когда сошлись во мнениях, что Скримджер по-любому лучше Фаджа, дипломатично не уточняя, что лучше Фаджа будет кто угодно.
А однажды вечером, едва придя с работы, Ши Уду застал отчаянно разрывающийся телефон. Друзья редко звонили просто так посреди недели: у обоих был ненормированный рабочий день, да и они знали, что Ши Уду сам часто задерживается допоздна. Не зная, чего он боится больше: услышать плохие новости от друзей или от брата, — Ши Уду снял трубку.
— Мистер Ши, в Букингемский дворец дозвониться проще, чем до вас! — даже не поздоровавшись, резко отчитал его почти забытый голос.
— Профессор Снейп? — растерянно переспросил Ши Уду, не обращая внимания на придирку. — Откуда у вас мой номер?
— Мистер Ши, вы что, с годами отупели? — выплюнул по ту сторону кабеля Северус Снейп. — Он есть в телефонном справочнике! При этом Великобритания — не Китай, и однофамильцев у вас практически нет! Если бы Пожиратели Смерти не брезговали маггловскими средствами, с вами давно бы уже связались.
Ши Уду устало прикрыл глаза.
— Чего вы хотите, профессор? — справившись с собой, спросил он почти спокойно.
Трубка презрительно фыркнула.
— Чего хочу я, того вы дать мне не можете, — усмехнулся удаленный голос. — Но в ваших интересах будет сегодня же поужинать в известном вам ресторане.
Связь прервалась. Ши Уду, оставив свой дипломат в квартире, снова вышел из дома и аппарировал обратно в Лондон.
Оказалось, что профессор Снейп уже ждал его: возможно, звонил прямо из ресторана. Закончив разговор с официантом — на уже вполне чистом китайском языке, как машинально отметил Ши Уду, — он посмотрел на своего бывшего студента тяжелым испытующим взглядом.
— Мистер Ши, — дождавшись, пока тот сядет напротив, сходу начал профессор. — Люциус Малфой разговаривал с вами до своего ареста?
Ши Уду едва заметно вздрогнул, и его взгляд невольно скользнул в сторону левой руки Северуса Снейпа. Несмотря на жаркую июльскую погоду, на том красовалась черная рубашка с длинными рукавами.
— Вы тоже? — обреченно спросил Ши Уду, опуская руки под стол. Возможно, он даже успеет выхватить палочку.
— Не успеете, — смотря ему прямо в глаза, заявил Северус Снейп. Во взгляде Ши Уду мелькнуло недоумение, и профессор усмехнулся. — Если я решу напасть, вы палочку выхватить уже не успеете. Так что выньте руки из-под стола и слушайте.
Ши Уду поколебался немного, но в конце концов послушался. Вместо палочки он достал свой веер и начал им слегка обмахиваться. Воды в достаточном количестве поблизости не имелось, и атаковать Ши Уду не смог бы, но для защиты сгодится.
— Так разговаривал? — как ни в чем не бывало продолжил профессор.
— Пытался, — осторожно ответил Ши Уду. — Зазывал к себе в гости, но, сами понимаете…
— Что я должен понимать? — вскинул бровь Северус Снейп. — Что вы не желаете иметь с ним ничего общего — или что вы набиваете себе цену?
— А почему вас это интересует? — ответил вопросом на вопрос Ши Уду. — Вы же сказали, что вам от меня ничего не надо?
Профессор Снейп ответил ему долгим задумчивым взглядом.
— Не хотите идти по стопам родителей, — резюмировал он вдруг. — Контактов избегаете, брата спрятали… Думаете, это поможет?
— Кроме меня никто не знает, где находится Цинсюань, — напряженно произнес Ши Уду.
— Отчего же, — пожал плечами профессор. — Я знаю. И Темный Лорд узнает, как только пообщается с вами.
— Вы лжете, — отчеканил Ши Уду и поджал губы.
Северус Снейп усмехнулся и, достав из нагрудного кармана ручку, набросал несколько слов на салфетке. Взглянув на нее, Ши Уду с ужасом узнал адрес в Плимуте.
В горле враз пересохло, а в глазах на мгновение потемнело. Пальцами свободной руки Ши Уду вцепился в стол, вынуждая себя медленно и размеренно перевести дыхание.
— Это неправильный адрес, — произнес он с трудом. — Вы хотели взять меня на слабо.
— Это правильный адрес, — скривился профессор Снейп. — Мистер Ши, прекратите пытаться изображать равнодушие. Когда речь заходит о вашем брате, все ваше самообладание разбивается вдребезги. Вы правильно поступили, удалив его в безопасное место, — однако вы не учли, что ни одно место не будет безопасным, если о нем будете знать вы.
— Я не понимаю, — измученно покачал головой Ши Уду.
Чувства в нем боролись с разумом. В душе он не хотел конфликтовать с Северусом Снейпом. Ши Уду признал его не просто школьным учителем, но своим шифу, позаботившемся об ученике в то время, когда тому больше всего нужна была помощь. Ши Уду даже сам открыл ему кое-какие секреты своей семьи, признав Северуса Снейпа достойным заклинательских знаний. Он не чувствовал в этом человеке враждебности по отношению к себе…
Однако Ши Уду прекрасно понимал, что люди со временем меняются. Даже нет, не так: в разные времена один и тот же человек может вести себя по-разному. И если в мирные годы Северус Снейп был учителем и деканом, то сейчас, с возвращением Темного Лорда, вполне мог принять на себя и иную роль.
— Мистер Ши, вы когда-нибудь слышали о легилименции? — сменил вдруг тему профессор. И сам же себе ответил: — Предполагаю, что не слышали.
Ши Уду осторожно кивнул.
— Магглы, — продолжил профессор Снейп таким тоном, словно читал лекцию, — могли бы назвать нечто подобное «телепатией» или «чтением мыслей», но это было бы не совсем верно. Мысли нельзя читать, потому что мы не мыслим словами. Однако человеческий мозг содержит множество образов: и зрительных, и слуховых, и опирающихся на иные органы чувств. Например, когда вы убрали руки под стол, вы явственно представили себе, как выхватываете палочку из потайного кармана брюк. А когда вы заявили, что никто, кроме вас, не знает, где находится ваш брат, перед вашим внутренним взором появился домик, на стене которого так любезно висела табличка с номером и названием улицы. И вместе с этим — билет на поезд до Плимута. Вы не книга, мистер Ши, но, глядя вам в глаза, вас можно прочитать без всякого труда.
Ши Уду прикрыл веки, понимая, что поздно.
— Я не слышал о такой технике, профессор, — произнес он голосом прилежного ученика.
— Неудивительно, — хмыкнул Северус Снейп. — О ней не слышали маги постарше и поопытнее вас. В ваших китайских руководствах я не нашел ничего похожего, разве что принцип совместной медитации. Ну а здесь, в Великобритании, нет ни единого пособия по легилименции. Надо иметь огромную личную предрасположенность и при этом удачу встретить наставника, согласного обучить ей.
— Кто учил вас? — поинтересовался Ши Уду.
— Так я вам и рассказал, — холодно ответил профессор Снейп. — Пока вы не научитесь закрывать свой разум, посвящать вас в свои секреты сродни самоубийству.
— Вы хотите научить меня? — окончательно перестал понимать его Ши Уду.
— Нет, вы точно поглупели с возрастом, — обреченно вздохнул Северус Снейп. — В школе вы были гораздо смышленее.
Помолчав немного, он продолжил:
— Я не смогу обучить вас легилименции. Это очень сложная наука, я потратил на ее изучение долгие годы. Но если нет предрасположенности, то даже очень усердная учеба не принесет плодов, а я даже не знаю, есть ли у вас хоть какие-нибудь способности.
— Однако, — предвосхищая возможные вопросы, чуть повысил голос профессор, — существует наука, в какой-то степени парная легилименции. Это — окклюменция, умение закрывать свой разум от стороннего вторжения. Держать оборону проще, чем нападать.
Ши Уду задумчиво кивнул: это действительно было основой основ. Защита требует меньших энергетических затрат и при прочих равных длиться может гораздо дольше, чем атака.
— Окклюменция тоже непроста в освоении, — профессор Снейп поморщился, словно вспомнив о чем-то своем. — Но конкретно у вас есть неплохая фора. Вы владеете принципами медитации и хорошо знакомы со свойствами и возможностями как своего тела, так и своего разума. Вы умеете и концентрироваться, и расслабляться. У меня нет возможности заниматься с вами лично, поэтому… Вот, держите ответный презент.
Он достал из кармана и увеличил общую тетрадку, исписанную его стремительным бисерным почерком. Ши Уду, поколебавшись мгновение, взял ее.
— Я адаптировал описание под вас, — сухо произнес профессор Снейп. — Не стал разжевывать базовые принципы вроде очищения разума. Все стадии подготовки вам известны, я просто расписал, что вам надлежит делать с ними впоследствии. Я ведь правильно понял, что у вас склонность к стихийной магии?
— Да, — решив не отпираться, подтвердил Ши Уду. — К водной.
— Это хорошо, — кивнул профессор. — Вам будет легче. Вода — текуча и пластична, она способна защитить разум лучше каменных стен или огненных вихрей.
Он поднялся со своего места и почти совсем уже собрался уходить, когда Ши Уду окликнул его.
— Профессор! — тот замер, не оборачиваясь. — Вы… знали моих родителей?
— Не имел чести быть знакомым со старшим мистером Ши, — сухо ответил Северус Снейп. — А миссис Ши видел только издалека. Она была слишком красивой и слишком знатной дамой, чтобы замечать нищего полукровку.
— Тогда… зачем вы это делаете? — Ши Уду непроизвольно сжал тетрадь в своих руках.
Взгляд профессора Снейпа бездумно сверлил стену.
— Мальчишки не должны участвовать во взрослых войнах, — наконец произнес он. — Особенно если не хотят этого. Вы умнее меня, мистер Ши, вы хорошо понимаете, куда вам не надо.
И с этими словами он, решительно откинув занавес, быстрым шагом удалился.
Профессор Снейп сказал правду. Введение в окклюменцию очень напоминало вхождение в медитацию. Разница состояла в том, что медитировать предстояло, пребывая в сознании и взаимодействуя со всем прочим миром. Очищать разум для Ши Уду не составляло труда, но вот удерживаться от погружения в настоящую медитацию поначалу оказалось нелегко.
Однако его талант пригодился и здесь. Вода действительно подходила для ментальных практик лучше, чем все прочие стихии. Металл, земля и дерево были слишком жесткими и неподатливыми, а огонь — слишком страстным и неукротимым, но вода, с ее мягким и плавным течением, с ее глубокими омутами, с ее подчас зеркальной поверхностью, сохраняла все тайны, словно сокровища в затонувших кораблях.
Ши Уду старательно выстраивал у себя в голове фальшивые воспоминания, делая их все объемнее и полноценнее. Они имели не только вид, но и звук, и запах, и даже вкус. Ши Уду, словно вышивая драгоценное покрывало, творил защиту для своего разума, скрывая за этой завесой самое святое.
И потому, когда за ним наконец пришли, он был к этому готов.