На входе Ермилин провел их мимо охранника, перебросившись с ним парой слов, а затем сопроводил на второй этаж.

      — Заполняйте бланки, — кивнул он в сторону стоек, расположенных возле входа в кабинет с тяжелой дверью. — Сейчас я найду вам английские формуляры…

      Пока он отбирал из стопок нужные бланки, Цинсюань задумчиво покрутил в руках ручки на стойках.

      — Извините, — не выдержал он наконец. — А зачем к ним веревочки привязаны?

      — Чтобы не стырили, — рассеянно ответил Ермилин, раскладывая бланки по трем небольшим стопкам. — Удобные ручки: писать можно на любом языке, а читающий видит свой родной.

      — Они дорогие? — поинтересовался Ши Уду.

      — Ммм… Нет, не думаю, — Ермилин вручил каждому из них по стопке документов для заполнения.

      — Тогда зачем их красть? — удивился Ши Уду. — Можно же купить.

      Ермилин посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом и ничего не ответил, ограничившись пожатием плеч.

      — А что писать в графу «Родственники»? — через некоторое время спросил Цинсюань. — У меня есть только гэ.

      — Родителей тоже пишите, — сообщил Ермилин. — Если они уже скончались, то сделайте пометку в примечаниях, но указать все равно надо.

      Ши Уду беззвучно вздохнул и продолжил заполнять бланки. Казалось, Чародейскую службу безопасности волнуют любые аспекты его жизни вплоть до цвета нижнего белья.

      «Привлекались ли вы и/или ваши ближайшие родственники к суду?»

      Вопрос резанул глаза, и Ши Уду, до этого писавший достаточно быстро, замер с занесенной над бланком ручкой. «Интересно, — подумал Ши Уду, — нас сегодня же выпнут из страны или дадут переночевать?»

      — Ради всего святого, пишите правду! — заметив его колебания, попросил Ермилин. — Все спорные моменты утрясем, но ЧСБ проверяет — и очень не любит, когда ей лгут.

      Поджав губы, Ши Уду кратко внес сведения о сроке родителей в Азкабане.

      Когда они все закончили, Ермилин собрал у них бланки и, постучав, нырнул в кабинет.

      — Максим Анатольевич, готово! — оповестил он находящегося внутри, а затем вышел и сообщил: — Немного подождите, сейчас вас позовут.

      «Немного» растянулось почти на час, зато потом их позвали всех троих.

      — По одному бы надо, но скоро обед, — вздохнул седоватый плотный человек за столом. — Садитесь, молодые люди, и давайте пооперативнее.

      Ши Уду мельком подумал, что за короткий срок уже от второго человека слышит заявление про обед в такой форме, словно это что-то святое, и решил, что Мин И в этой стране должно понравиться.

      — Так, — раскладывая пасьянс из бланков, произнес Максим Анатольевич. — Ши Уду из вас кто?

      Ши Уду поднял руку, неуместно ощущая себя так, словно вернулся в школьные годы. Максим Анатольевич бросил на него быстрый взгляд, а потом сверился с документами.

      — Еще один, как я понимаю, брат, — отметил он. — А третий вам кем приходится?

      — Одноклассником брата, — сухо ответил Ши Уду, незаметно наступая на ногу Цинсюаню, который открыл было рот.

      — У вас так принято: выезжать заграницу с одноклассниками младших братьев? — насмешливо вскинул брови Максим Анатольевич.

      — Нет, но я почти все время буду проводить на работе, — спокойно ответил Ши Уду. — Мне не хотелось, чтобы брат оставался один в чужой стране. Ему всего двадцать, сэр, и он немного легкомысленный.

      — А второй, значит, серьезный? — взгляд Максима Анатольевича теперь буравил Мин И, но тот, верный себе, сидел с равнодушно-отрешенным видом. — Ладно, документы свои показывайте. Только не вздумайте совать мне писульки вашего Министерства! Настоящие давайте.

      Ши Уду пожал плечами. «Настоящих» документов у него было два: диплом об окончании Хогвартса и вполне маггловский паспорт. Учитывая, как часто они с братом выезжали за границу, Ши Уду давно пришел к мнению, что нормальный паспорт удобнее, чем карточка Министерства, способная в глазах магглов выглядеть любым документом. Разброс у нее, конечно, был огромный: от университетского диплома до водительских прав, — но все же она иногда сбоила, перевирая имя, фамилию или название организации.

      У Цинсюаня с его приятелем оказался такой же набор. Впрочем, Мин И еще сумел представить документ об окончании средней школы.

      — Из нечародейской семьи, да? — глянув на два диплома, магический и маггловский, уточнил Максим Анатольевич. — Дальше учиться не пробовали?

      — В Великобритании нет совмещенных профессий, — неожиданно ответил Мин И. — У магов очень маленький рынок труда.

      Максим Анатольевич пожевал нижнюю губу.

      — Как вариант, — обратился он к Ши Уду, — можно отправить их в университет. У нас квоты в ВУЗах есть, учебный год еще не начался. Не люблю я, когда иностранные чародеи без дела шатаются. Одно дело — туристы на несколько дней, но вы-то ведь надолго задержитесь.

      — А почему? — влез Цинсюань. — Разве мы делаем что-нибудь плохое?

      — У нас Статута нет, — усмехнулся Максим Анатольевич. — Иностранцы, когда к нам приезжают, поначалу на радостях с катушек слетают. Приходится потом кого из больницы, кого из обезьянника, кого из дурки вытаскивать.

      — Почему? — снова хлопнул глазами Цинсюань. — А как вы без Статута живете?

      — Потому что, с одной стороны, наши люди мало во что верят, — ответил Максим Анатольевич. — А с другой — у нас каждый день происходит такое, что чародеям и не снилось. Нет смысла вводить Статут для своих. Есть только правило не насылать чары на госслужбы — иначе придут ответственные лица и разберутся. Кстати, давайте сюда ваши палочки.

      Ши Уду вновь неохотно передал свою палочку в чужие руки. Максим Анатольевич встал и подошел к небольшому агрегату, притулившемуся у окна возле горшка с полуживой геранью. Поместив вишневую палочку внутрь, он захлопнул крышку и трижды постучал по торцу. Агрегат немного пожужжал, а затем крышка отлетела сама.

      — Забирайте, — протянул Максим Анатольевич палочку Ши Уду. — Следующий!

      Таким способом он обработал все три палочки, а вернувшись за стол, протянул их хозяевам три небольших брошюрки.

      — Тщательно изучите списки, — велел Максим Анатольевич. — На ваши палочки наложены ограничения: беспрепятственно творить можно только те заклинания, что есть в списках. При сотворении любых других чар — хоть вербальных, хоть невербальных — в ЧСБ сработает сигнализация и вам будет нанесен визит. И учтите, если чары будут атакующими, то вас сперва обезвредят, а уж потом станут разбираться, во что вы ввязались.

      — У вас на все палочки такие ограничения наложены? — поинтересовался Ши Уду, мрачно изучая свою.

      — У гражданских лиц — на все, — пожал плечами Максим Анатольевич. — Я даже так скажу: у нас школьнику универсальную палочку просто не продадут. Палочку без ограничений могут иметь только чародеи при исполнении.

      Ши Уду вскользь подумал, что в каком-то смысле это разумно. В конце концов, магглы же не разгуливают по улицам с ружьями наперевес, зато у каждого волшебника имеется, по сути, смертельное оружие.

      — Ну так как, в институт отправлять своих подопечных будете? — спросил Максим Анатольевич, поглядывая на часы.

      — Я хочу в университет! — опередив Ши Уду, заявил вдруг Мин И.

      — Эм. Я тогда тоже!.. — обреченно вздохнул Цинсюань.

      Ши Уду сперва нахмурился, а потом решил, что, возможно, это даже к лучшему. Он не так много знал про страну, в которой им предстояло остаться на месяцы, а то и на годы, но, пожалуй, для Цинсюаня любое занятие станет полезнее праздного шатания по улицам.

      — Хорошо, — согласился он вслух.

      — Только оформим мы их, пожалуй, как американцев, — задумчиво произнес Максим Анатольевич. — Англичан в нашей стране, уж извините, по-другому представляют, а в Штатах всех полно. Зайдите тогда через пару дней за направлениями. А сейчас…

      Он открыл верхний ящик стола и некоторое время помедитировал на его содержимое.

      — Вы точно не пара? — будто бы с надеждой спросил он наконец у Цинсюаня и Мин И.

      Ши Уду опять успел наступить брату на ногу, и прозвучал только твердый и уверенный ответ Мин И:

      — Нет.

      — Ну ладно, — вздохнул Максим Анатольевич, вынимая из ящика стола связку ключей. — Берите тогда трехкомнатную.

      — Вы… даете нам ключи от квартиры? — не сразу сообразил Ши Уду. — Но мы могли бы сами снять…

      — Вы, конечно, можете снять, — усмехнулся Максим Анатольевич. — Вот только с вас, как с иностранцев, драть будут в три шкуры, а в результате вам все равно придется ставить квартиру на учет у нас же. Плюс вызывать наших ремонтников, чтобы они там хоть какую-то изоляцию провели.

      — Изоляцию? — уточнил Ши Уду.

      — От бытовых чар, — пояснил Максим Анатольевич. — Проводка-то в доме единая, не дай бог вы ее чарами коротнете. Кстати, за пожар и прочие разрушения, устроенные на снятой вами квартире, расплачиваться будете сами, а эта квартира на балансе ЧСБ. Так что будете уходить, зайдите в бухгалтерию, оплатите аренду и возьмите реквизиты для дальнейшей понедельной оплаты.

      — Благодарю, — изо всех сил стараясь говорить не сквозь зубы, произнес Ши Уду. — На этом все?

      — На этом все, — снова глянув на часы, возвестил Максим Анатольевич. — Кстати, поторопитесь: в 12.30 у бухгалтерии обед!

      До половины первого они не успели и больше часа просидели в коридоре. Мин И снова уткнулся в свой разговорник, и Цинсюань напрасно пытался его отвлечь. Ши Уду, раздраженный задержкой, обратился к Ермилину:

      — Мы не опоздаем на встречу с вашим начальником?

      — Нет, — покачал головой тот. — Все равно ресторан на вечер заказан.

      — Какой ресторан? — опешил Ши Уду.

      — Ну, сперва же надо познакомиться, — не очень понятно разъяснил Ермилин. — Да что вы так переживаете? Времени полно.

      Судя по всему, священным у русских являлось исключительно время обеда, а все прочее находилось в категории «можно отложить». Поэтому только и оставалось, что ждать открытия бухгалтерии.

      — А как они будут учиться? — то и дело поглядывая на Мин И с книжкой, поинтересовался Ши Уду. — До сентября, может, они что-то по-русски выучить и успеют, но вряд ли на достаточном уровне.

      — Артефакты разговорные им купите, — успокоил его Ермилин.

      — Они будут со шкатулками наперевес ходить? — вскинул бровь Ши Уду.

      Ермилин рассмеялся и покачал головой.

      — Нет, шкатулка — универсальный артефакт, — пояснил он. — Это для перевода с любого языка на любой, потому они такие большие. Однако есть и простые амулеты на два языка: русско-английский как раз самый популярный. На шею как кулоны повесят — и нормально будет.

      — Это уже третий вид артефактов для перевода, — быстро прикинул Ши Уду, и Ермилин с улыбкой кивнул.

      — Ничего удивительного, — сказал он. — Нашим людям проще артефакты придумывать, нежели языки учить. К тому же до недавнего времени очень немногие из нас выезжали заграницу, поэтому изначально артефакты изобретали как раз для иностранцев, приехавших к нам. А то ведь, говорят, русский язык сложнее китайского. Упс…

      Он забавно округлил глаза, и Ши Уду невольно усмехнулся.

      — Мне тяжело судить, — заявил он. — Китайский мне столь же родной, как и английский.

      Бухгалтерия открыла свои двери ближе к двум, предоставив наконец возможность расплатиться за аренду, и лишь после этого они получили возможность покинуть офис ЧСБ.

      Ермилин любезно довез их на своей машине по указанному адресу и поднялся вместе с ними до квартиры.

      — Оставляйте здесь свои вещи и давайте я вас пообедать отвезу, — предложил он, глядя, как Цинсюань сует свой нос во все двери. — Заодно за амулетами съездим.

      Едва услышав про обед, Мин И перехватил Цинсюаня и всем своим видом выразил готовность. Ши Уду окинул их задумчивым взглядом.

      — Их тоже пригласили вечером в ресторан? — уточнил он у Ермилина.

      — Разумеется! — кивнул тот. — Константин Константинович хочет познакомиться с вашей семьей. Он, собственно, и сам с супругой будет.

      — Тогда, — вдохнул Ши Уду, зная твердо, что у Цинсюаня в багаже нет ни одного приличного вечернего костюма, и предполагая, что гардероб Мин И в этом плане ничем не лучше, — нам понадобится еще магазин одежды.

      — Без проблем, заедем, — пожал плечами Ермилин. — Но сначала — обед!

      На обед ушло часа два, еще больше часа — на покупку амулетов. В Москве из-за отсутствия Статута не имелось аналога Косого переулка, и волшебные вещицы продавались в самых обычных лавочках.

      — А если магглы случайно купят? — поинтересовался Ши Уду, впервые увидев развешанные буквально посреди людного Арбата различные талисманы и амулеты.

      — Не купят, — покачал головой Ермилин. — Либо цена не устроит, либо товар не понравится.

      Время подходило к вечеру, когда они наконец добрались до одежного бутика. Ши Уду, взглянув на часы, понял, что вернуться на свою новую квартиру они уже не успеют, и потому костюмы пришлось брать всем троим.

      — У вас есть какой-то определенный дресс-код? — поинтересовался он у Ермилина, пока Цинсюань, чуть сморщив нос, перебирал столь нелюбимые им строгие пиджаки.

      — Нет, — усмехнулся Ермилин. — Можете проявить фантазию.

      Ши Уду фантазию проявлять не стал и брату не позволил. К счастью, хотя бы с Мин И в этом плане проблем никаких не возникло: тот взял первый же черный костюм, который подошел ему по размеру. В результате Цинсюань стребовал себе абсолютно белый костюм и с довольным видом вклинился между старшим братом и другом, притянув их обоих к себе за руки.

      — По-моему, мы смотримся сногсшибательно! — заявил он, глядя в зеркало. Его белоснежную фигуру подпирали две угольно-черные.

      Из отражения на Цинсюаня взирали почти одинаково мрачные физиономии.

      — Мы прекрасны! — сделал он свой собственный вывод. — И мы готовы!

      Уже в ресторане Ши Уду понял, что мог не столь сильно беспокоиться о костюмах. По дороге к заказанному кабинету им попадались персонажи в весьма оригинальной цветовой гамме, а особенно Ши Уду, привыкшего к строгости Лондонской Биржи поразила компания мужчин в ярко-малиновых пиджаках. Цинсюань тоже на них засмотрелся, а потом на полном серьезе сказал:

      — Гэ, я хочу такой же, только бирюзовый!

      — Я с тобой в таком виде никуда не пойду, — предупредил Ши Уду.

      — Ты просто еще не знаешь, какой я буду красивый в бирюзовом пиджаке, — убежденно произнес Цинсюань, и его старший брат на мгновение устало прикрыл глаза.

      Открыл он их, как оказалось, уже в заказанном «кабинете», который на проверку оказался небольшим залом. Ермилин усадил их за стол и попрощался.

      — А вы не останетесь? — встрепенулся Цинсюань.

      — Нет, — извинился Ермилин. — Я человек маленький. Но не волнуйтесь, я вас дождусь в машине и отвезу домой.

      — Зачем же вам нас столько ждать? — распахнул глаза Цинсюань. — Мы можем аппарировать.

      — Ммм… Я бы вам вообще не советовал аппарировать в Москве, — покачал головой Ермилин. — Видите ли, у нас ландшафт не всегда такой, каким он был пусть даже пару часов назад. Не рискуйте, если не хотите оказаться в луже или, чего доброго, в канализационном люке.

      — Тогда мы можем вызвать такси, — предложил Цинсюань.

      — Ну зачем же такси, — раздался вдруг красивый низкий женский голос. — Алексей за вас сегодня отвечает, он вас домой и отвезет.

      Ермилин обернулся и склонил голову. Ши Уду поднял взгляд и неожиданно для себя встал на ноги. Цинсюань и Мин И последовали его примеру.

      Женщина, переступившая порог, была высокой, статной и поразительно прекрасной. Каждая линия на ее совершенном лице была плавной, но мягким оно не казалось. И хотя в этой женщине с синими глазами и пшенично-золотыми волосами, уложенными короной, совершенно точно не было ни капли китайской крови, Ши Уду вдруг показалось, что она своей царственностью очень напоминает матушку.

      Только спустя несколько мгновений ему удалось прийти в себя настолько, чтобы заметить стоявшего рядом с дамой мужчину. Тот улыбался, но взгляд его темных, глубоко запавших глаз был холодным и оценивающим.