Пить в продуваемой всеми ветрами беседке посреди лотосового пруда, рискуя в любой момент свалиться в ледяную воду и заработать себе пневмонию, Алисе за весь её разгульный студенческий период ещё не приходилось. Да и не просто пить, а буквально заливать в себя сосуд за сосудом объёмом не меньше хорошей такой кружки, заодно пытаясь что-то там говорить и доносить до чуть менее пьяного, но тоже не отличающегося трезвостью собеседника: обычно к тому моменту, как перед глазами начинало немного плыть, Алиса оставалась последним бодрствующим человеком в компании, и роль слушателя доставалась ей. Уж сколько невероятных историй ей довелось выслушать в своё время! Правда, сейчас не получилось бы вспомнить ни одну из них даже под дулом пистолета, вернее, лезвием меча: память, перегруженная сначала учёбой, а теперь попаданством, оперативно освобождала пространство, стирая всю бесполезную информацию.

Впрочем, чужие истории были совсем ни к чему: хватало и того, что происходило с ней сейчас. Пребывание в мужском теле, заклинательские фокусы, горячо обожаемый главный герой последнего из любимых тайтлов под боком — не об этом ли мечтают такие, какой была она до того злополучного эпизода в ванной?

Кстати о главных героях. Вэй Усянь, привалившийся к его боку, уж подозрительно тихо глядел на свой полупустой кувшин лотосового вина, выглядя так, словно его мучает какая-то неразрешимая дилемма. Для человека, который все вопросы решает либо прорубанием напролом, либо упорным игнорированием проблемы, у него был нетипично загруженный вид, и Алиса напрягла приятно гудящую голову, пытаясь вспомнить, о чём они говорили считанные минуты назад.

Что-то было о Цзян Яньли и слухах, бродящих вокруг разрыва помолвки с Цзинь Цзысюанем? Кажется, да. Алиса даже ввернула что-то глубоко философское и мудрое, но напрочь забыла, что именно. Возможно, именно её слова заставили Вэй Ина настолько глубоко задуматься?

— Вот теперь загруженным выглядишь ты, Вэй-сюн, — слегка заплетающимся языком возвестила Алиса, пихнув локтем своего собутыльника и неловко качнувшись вперёд. — Говорю же, забей на этих… Как их там… Короче, на тех, кто болтает попусту. У них вся жизнь вокруг баек крутится, так что их стоило бы даже пожалеть.

Вэй Усянь растерянно моргнул, будто удивившись чему-то, а затем позабавлено хмыкнул, придержав едва не улетевшую в воду собеседницу за плечо.

— У тебя язык заплетается, Вэнь-сюн, — хихикнул он, смешливо прищурившись. — Я понял примерно половину.

Алиса промычала нечто нечленораздельное, приложившись к горлышку практически пустого сосуда с намерением влить в себя оставшееся вино до последней капли. Вяло она попыталась припомнить, как именно произнесла последние предложения, но так и не смогла определиться, вырвалась из её рта русская речь, или же встроенный системный переводчик работал без осечек. Можно было бы и у самой системы поинтересоваться, но тогда она окончательно вылетит из реальности, а Вэй Ин и без того смотрел на неё так, словно в жизни не видел зрелища смешнее, чем подвыпивший второй молодой господин Вэнь.

«Это он ещё Лань Чжаня не подпаивал», — мысленно сыронизировала Алиса, слизывая с глиняного горлышка горьковатые капли алкоголя.

— Ну, ты мальчик умный, так что общий смысл явно уловил, — отмахнулась она и повозилась на месте, пытаясь устроиться так, чтобы малейшее неосторожное движение не закончилось для неё незапланированным купанием.

Вэй Усянь сдавленно фыркнул в своё вино и весело глянул на неё из-под растрёпанной чёлки. И пускай он привёл себя в порядок перед началом безобразной пьянки средь бела дня, ветер вновь превратил его непослушные волосы в дивной красоты и запутанности гнездо, и у Алисы буквально зачесались руки что-нибудь с этим сделать.

Но прежде чем она успела дёрнуть Вэй Ина за вывалившуюся из хвоста длинную прядь, тот задал неожиданный вопрос:

— А как ты понял, что тебе нравятся мужчины? — и смотрел при этом так серьёзно и пронзительно, что не проникнуться было просто невозможно.

Алиса растерянно моргнула. И как прикажете отвечать на подобное? «Да мне всегда нравились»? Ага, а репутация бабника и Ван Линцзяо, не к ночи будь упомянута эта стерва, взялись на пустом месте. Вот просто взялись и материализовались в его жизни, как сгенерированные системой пасхалки и не существовавшие в этом мире монстры и мутанты.

— Как понял… — она глубокомысленно уставилась куда-то поверх плеча Вэй Усяня, замечая, как где-то далеко на берегу возились тёмные неразличимые человеческие фигуры. — Да гуй его знает.

Вэй Ин приподнял брови и уставился на него со странным выражением лица, но что-то уточнять не стал. Видимо, ждал продолжения речи — и Алиса напрягла все оставшиеся при ней способности говорить словами через рот, чтобы не разочаровать юношу, который спрашивал у неё это явно не из праздного любопытства.

— Ну, смотри, — Алиса развернулась к нему лицом, усевшись в свою любимую позу мыслителя, которая в прошлой жизни практически убила её осанку. — Вот ты видишь красивую девушку — ты же не задумываешься, почему она тебе нравится? Она просто нравится, и всё тут.

— Но это девушка, — осторожно заметил Вэй Усянь, отставив в сторону опустошённый кувшин. — Девушки и должны нравиться мужчинам.

— Да не факт, — пожала плечами Алиса. — Есть девушки, которым нравятся другие девушки. И мужчины, которым нравятся мужчины. Есть те, кому нравятся и мужчины, и девушки — таких, кстати, большинство.

Вэй Ин глубокомысленно промычал, но хмурое выражение с его лица не ушло.

— Я вот особо не задумываюсь о причинах, — продолжила она, рассеянно пошарив ладонью по полу в поисках ещё не открытого вина. Дополнительная доза, увы, упорно не желала находиться. — Мне просто нравится человек, и всё. Ну, то есть, парень. Девушки, как я выяснил, меня уже не вдохновляют.

— Уже? — Вэй Усянь скептически приподнял бровь.

— После Ван Линцзяо не грех и монахом стать, — фыркнула Алиса.

Вэй Ин расхохотался.

— Твоя правда, Вэнь-сюн, — посмеиваясь, он протянул страждущему собутыльнику ещё один кувшин, и Алиса благодарно кивнула ему, прижимая сосуд к груди и мечтательно вздыхая.

Отчего-то тянуло то ли на песнопения, то ли на стихосложение, и останавливало только отсутствие хоть какой-то склонности к таким тонким искусствам. Впрочем, чуяла её печень, что до нужной кондиции осталась буквально пара-тройка глотков, и тогда она заговорит ничем не хуже Есенина. Ну, или Маяковского. В любом случае, лирика из-под её метафорического пера явно выйдет матерной.

— Кстати, — брякнула она, клацнув зубами по горлышку кувшина. — Только не говори мне, что ты никогда не залипал на мужчин. Не поверю.

Вэй Ин аж подавился своим вином и закашлялся, расплёскивая себе на грудь капли драгоценного напитка.

— Я… я — что?

— Ну, залипал. Засматривался. Думал: «Вау, а он горяч». Хотел, чтобы тебя этими сильными руками…

— Вэнь-сюн!

Алиса рассмеялась, глядя на то, как первого бесстыдника по версии Гусу Лань начало потряхивать то ли от смущения, то ли от возмущения. С краснющим лицом, растрёпанными волосами и чуть ли не детской обидой в глазах Вэй Усянь выглядел до невозможности очаровательным — и его так и хотелось смутить ещё больше. Сделать что-нибудь неожиданное. Щёлкнуть там по носу, в щёчку чмокнуть, что там ещё человека нынешней эпохи способно отправить в нокаут?

Так вот. Очень хотелось довести Вэй Ина до предынфарктного состояния. И новый глоток вина, обжегший пищевод и согревший начавшее дрожать от холода тело, только усилил это желание.

— Нет, ну а что? — Алиса хитро прищурилась, рассматривая пунцовое лицо Вэй Усяня. — Я просто уверен, что у тебя такое было. И даже догадываюсь, в отношении кого.

Вэй Ин вдруг надулся, будто набивший щёки хомяк, и отвёл взгляд в сторону. Ага, проняло?

— И кого же? — пробурчал он, смешно поджав губы.

Надо же, даже не стал отрицать. Алиса позабавлено хмыкнула и отпила ещё один щедрый глоток вина, удовлетворённо зажмурившись. Она понятия не имела, какой была «Улыбка императора», но чувствовала, что обязательно включит её в свой список вещей, которые обязательно надо попробовать в этой жизни. Это будет где-то после супа со свиными рёбрышками — должна же она понять, чем именно так восхищались названные братья Вэй и Цзян во всех своих воплощениях? Осталось только как-нибудь уговорить деву Цзян и обойтись при этом без неловких ситуаций.

— Лань Ванцзи, конечно, — с лёгким сердцем припечатала она. — Ты на него так вздыхал всё время, что я вас видел, что невозможно было не проникнуться.

— Ла-лань Чжань?! — у Вэй Ина сделались настолько огромные глаза, что ему позавидовала бы любая аниме-девочка. — Да ты шутишь!

Алиса расплылась в коварной ухмылке.

— Неужели.

Вэй Усянь раскраснелся ещё больше — хотя казалось бы, куда ещё-то, — и зачастил:

— Нет, конечно! Я никогда так не думал о нём! Это же… Это Лань Чжань! Он… он такой…

— Горячий, красивый, сильный, ах, возьми меня, Лань Чжань?

— Да! То есть, нет! Вэнь-сюн, хватит издеваться!

Алиса от души расхохоталась, умудрившись даже выронить из рук опустевший кувшин. Вэй Ин, пытающийся отрицать свой слишком очевидный краш в Лань Ванцзи, — зрелище, которое не помешало бы записать на камеру, чтобы пересматривать потом холодными зимними вечерами и с теплом вспоминать бурную молодость. Надо же, она и не думала, что этого непробиваемого ребёнка может задеть такая мелочь. Наверное, стоит почаще его поддразнивать: не всё же «Чао-Чао» страдать от подколов первого ученика Юньмэн Цзян, не правда ли?

— Вообще-то, я искренне, — отсмеявшись, выдавила она. — Да стоит вам в одном месте оказаться, как вы друг за друга цепляетесь, как магниты.

— Снова твои странные сравнения, — фыркнул Вэй Ин, покачав головой. Постепенно к его лицу начал возвращаться более естественный цвет. — Нет, Лань Чжань, конечно… Лань Чжань, но я даже никогда в этом смысле не думал о нём.

— Правда? — Алиса удивлённо приподняла брови. По новелле — вернее, её дополнениям — ей помнилось совсем другое. Или же у неё настолько прочно смешались в голове фанонные и канонные эпизоды, что она совсем потеряла связь с реальностью?

— Правда, — Вэй Усянь уже более спокойно отпил вина и задумчиво поболтал практически пустым сосудом. — Лань Чжань сильный, красивый, умелый заклинатель — глупо отрицать. Но я никогда не думал о нём… Ну, как о девушке, знаешь.

— Зачем думать о нём как о девушке? — философски пожала плечами Алиса. — Думай как о мужчине. Мир сразу заиграет новыми красками, Вэй-сюн.

Вэй Ин снова смешно надул щёки.

— Мне кажется, если я так о нём подумаю, то он проклянет меня из самых Облачных Глубин. А потом учитель Лань торжественно сожжёт мой обезображенный труп.

— Ну ты и королева драмы, — искренне восхитилась Алиса. — Кажется, я начинаю понимать, почему вы с Не Хуайсаном так быстро нашли общий язык.

— С тобой я тоже быстро нашёл общий язык, Вэнь-сюн, — с улыбкой и некоторой жалостью напомнил юноша.

— Детали, не стоящие внимания, — отмахнулась Алиса и переместилась поближе к главному герою, надеясь укрыться его телом от пронизывающего ветра. — Но если тебе так сложно избавиться от гетеронор… гетронорма… короче, от традиционных взглядов, то мы можем провести эксперимент. Заодно узнаешь, нравятся тебе мужчины, или я тебе тут просто мозги пудрю.

Вэй Усянь тут же оживился и уставился на неё с живым любопытством. Видимо, всё, что касалось сомнительных авантюр, вдохновляло его не меньше, чем перспектива обзавестись хорошим собутыльником.

— И какой же? — он аж заёрзал на месте, правда, некоторая опаска всё же от этих телодвижений ощущалась.

Алиса придвинулась ещё ближе — так, что лицо Вэй Ина оказалось совсем-совсем рядом, а в его расширившихся глазах она смогла увидеть своё-не своё отражение. Он затаил дыхание, не сводя с неё напряжённого и ожидающего взгляда, но не отстранялся — пусть и наверняка если не понял, то уж точно почуял, что это за эксперимент. Но и Алиса не спешила завершать «проверку».

Эта затея пахла чем-то истеричным, а ещё отдавала какой-то мерзостью. Разве к этому эпизоду её привели не размышления насчёт того, что ей нравилось чересчур много людей одновременно? И при этом она тянется целовать третьего человека — мальчишку, который вообще как бы и не при делах, а так, подвернулся под пьяную руку. Чего она пытается этим добиться? Какой итог хочет получить? Вопросы, на которые ей следовало бы ответить честно хотя бы самой себе.

Наверное, ей было страшно. Страшно признавать, что эти её симпатии не были симпатиями на самом деле. Что она тянулась к людям в отчаянной попытке получить тепло, ласку, любовь, привязанность — то, чего Алиса была лишена в прошлой жизни, то, чему завидовала, глядя на старшую сестру и её отношения. И чувства Вэнь Нина её так взволновали лишь потому, что она всё же слишком уважала и ценила его, чтобы давать ложную надежду и играться с сердцем юноши во имя собственного эгоизма. Ну а то, что она чувствовала к Чжулю, было простым и банальным влечением.

Никаких дилемм. Она не любила двоих одновременно — она не любила никого вообще. А в смятении она из-за того, что ей страшно принимать ответственность за то, что её действия творили с окружающими.

Алиса виновата перед Вэнь Нином за то, что так прочно привязала его к себе. Знала, помнила по канону, как он отдаёт всего себя в обмен даже на малейшее тепло в свою сторону, — и воспользовалась этим. А теперь, когда пришла пора столкнуться с последствиями, она просто струсила.

— Вэнь-сюн? — Вэй Ин осторожно тронул её за плечо и обеспокоенно склонился над ней.

— Эксперимент, — прошептала Алиса, улыбаясь совсем как-то жалко. — Просто помни о том, что это всего лишь эксперимент, хорошо?

— Что?..

Вэй Усянь не успел договорить — Алиса притянула его за отвороты верхних одежд и крепко поцеловала. Это было всего лишь касание губами, пахнущее вином, лотосами и чуть заболоченной водой — но всё равно встряхнуло их обоих.

Вэй Ин растерянно выдохнул ей в губы, и его дыхание опалило и согрело замёрзшую кожу; Алиса успокаивающе погладила его по затылку, зарывшись пальцами в непослушные пряди. Целовать его было приятно и успокаивающе. Тепло. Но всё то же самое она бы ощутила и от простых объятий и прикосновений, которыми они обменивались до сих пор.

Когда она отстранилась, Вэй Ин выглядел совсем потерянным. Он продолжал придерживать её за плечо, но взгляд его был совсем расфокусирован, словно мыслями юноша находился где-то очень далеко. На его щеках горел румянец, и Алиса слабо хмыкнула, касаясь его скулы холодными пальцами. Вэй Усянь вздрогнул и затаил дыхание…

И Алиса без малейшей пощады ущипнула его, с удовольствием оттягивая в сторону нежную кожу.

— Ай-ай!.. — протестующее вскрикнул Вэй Ин, смешно всплеснув руками.

— Над чем задумался, Вэй-сюн? — протянула она, всё-таки воплощая свой давний замысел и щёлкая мальчишку по носу. — Оцениваешь результаты эксперимента?

Вэй Усянь вновь надулся и, потирая пострадавшую щёку, на всякий случай отполз от неё подальше. И правильно сделал: Алиса не была уверена в том, что не принялась бы его щипать и щекотать до тех пор, пока с лица господина главного героя не сошло бы это странное выражение. Как будто он всё-таки что-то осознал, но настолько неожиданное для него самого, что его мозг выдал системную ошибку.

— Это был мой… Кхм, — он откашлялся, на секунду отведя взгляд в сторону. — Ужасные у тебя эксперименты, Вэнь-сюн. Напомни мне больше никогда на них не соглашаться.

— Если тебя это утешит, мой первый поцелуй достался мужику, от которого несло перегаром за километр, — усмехнулась Алиса, с силой хлопнув Вэй Ина по плечу. — От меня, смею надеяться, хотя бы лучше пахнет.

У несчастного главного героя лицо вытянулось ещё больше, и теперь он посмотрел на неё с явной жалостью. Ну и правильно, пусть лучше так, чем вот тем странным взглядом, от которого по спине невольно ползли мурашки.

— Определился хоть со своим вопросом? — поинтересовалась она, вновь плюхаясь на доски и с удовольствием вытягивая ноги. С каждой минутой её всё сильнее тянуло вниз, а голова наполнялась тяжестью. Следовало уже думать о том, как бы добраться до постели.

Вэй Усянь издал какой-то нечленораздельный звук, а затем кивнул, уставившись куда-то себе под ноги.

— Да.

— Вот и прекрасно, — Алиса растянулась звёздочкой по полу беседки и глубоко вздохнула.

Вот бы закрыть глаза, а проснуться где-нибудь в старом мире, где все вопросы и проблемы были понятными, а её не съедали эти ужасные сомнения вместе со страхом и неопределённостью. Но это был бы слишком идеальный вариант. Наверняка следующее пробуждение принесёт ей невыносимую головную боль и желание умереть — как иначе-то? Уж не с её попаданческой кармой надеяться на поблажку в плане неминуемой расплаты за пьянку.

Но сейчас, вот в этот самый момент, ей было слишком хорошо, чтобы сокрушаться всерьёз. Почему-то этот поцелуй успокоил её, вселив какую-то странную уверенность, причину которой она никак не могла понять. Это явно помогло ей сделать какой-то вывод, но нужная мысль всё ускользала и ускользала от попыток схватить её за хвост, и Алиса сдалась. Её пьяный засыпающий разум явно не был готов к работе, ну и пускай. Утро всё расставит по своим местам.

Похмельное, полное неимоверных страданий утро. Как же давно с ней этого не случалось.

— Вэнь-сюн, а ты? — вдруг спросил Вэй Ин, вырвав её из полудрёмы.

— М-м?..

— Ты нашёл ответ на свой вопрос? — голос его звучал почему-то глухо, но Алисе было слишком лень разлеплять глаза, чтобы посмотреть на юношу и понять, в чём причина.

— Наверное, — она вроде как пожала плечами, но тело ощущалось слишком тяжёлым и неподъёмным, так что это движение вряд ли получилось нормально. — Я пока слишком пьян, чтобы понять.

Вэй Усянь сдавленно хихикнул.

— Опасный ты человек, Вэнь-сюн, — произнёс он с какой-то неразборчивой интонацией.

— Я безобиднее мыши, — вяло возразила Алиса.

— Не буду спорить со вторым молодым господином.

— Ну и правильно. Не спорь, я сам себя переспорю.

Они негромко засмеялись. Дымка сонливости немного рассеялась, и тяга к лирике вернулась вновь. Не желая ей сопротивляться, Алиса замычала мотив какой-то смутно знакомой песни, покачивая ступнями в такт. Вэй Ин, некоторое время послушав её не слишком-то музыкальное мычание, начал напевать и сам, только куда приятнее и мелодичнее.

Это был хороший день. Приятная компания, вкусное вино, ощущение некой определённости и завершённости, что было роскошью для Алисы с самого первого пробуждения в этом мире. Вот только…

— Вэй-сюн.

— М?

— Мне кажется, у нас оставалось ещё вино?