Ясуо схватился за руку, закрывая ладонью рану, нанесенную вражеским мечом.
— Сдавайся уже, ты не справишься с нами, — засмеялся один из юношей в толпе.
Ясуо стоял один напротив толпы юношей и мужчин. Он не считал, сколько всего у него врагов, но там, кажется, было не менее пяти десятков вооруженных мечами, саблями и катанами людей. Ясуо молча смотрел на них, только хмурясь и сжимая зубы от боли.
Подло нападать толпой на одного!
Но юноша продолжал молча сражаться, игнорируя речи врагов. Он не до конца понимал, что сделал не так, но раз эти люди хотят с ним подраться, то он им не откажет в таком удовольствии. Даже с ранами на теле, истощением и потерей сил Ясуо будет сражаться до конца.
Несколько человек налетели на него, но Ясуо был значительно сильнее и умнее их. Удары толпы были прямыми, уверенными, но абсолютно без техническими. Ясуо быстро отбросил юношей от себя, но после полученных ран двигаться стало сложнее. Рука, в которой лежал меч, ныла и ослабла. Ясуо не мог не прикинуть, что если так продолжиться, то он проиграет.
Тем не менее, толпа людей тоже была ранена. Ясуо сначала сдерживался, но накатывающая злость с каждым новым нападением врагов заставляла драться его в полную силу. Потому некоторые уже были поражены и, лежа на земле, истекали кровью, хотя и не были убиты. Ясуо не мог позволить себе убивать простых людей.
Пока Ясуо думал о том, что ему делать, один из юношей попал мечом по его ноге. Непроизвольно Ясуо опустился на одно колено, упираясь катаной в землю, чтобы полностью не упасть. Волосы растрепались, одежда покрылась пятнами крови, а конечности практически полностью ослабли. Как бы Ясуо не был силен, драться против толпы было нелегко.
— Что? Все? Выдохся? — смеясь, произнес один из мужчин.
На вид ему было за сорок лет. Ясуо невольно подумал, насколько, должно быть, приятно избивать молодого парня толпой. Приподняв голову, он хотел кинуть на мужчину злой взгляд, но его внимание приковал силуэт вдалеке.
Ёнэ, черт возьми! Ты тоже пришел позлорадствовать? Снова скажешь, что я сам виноват?
Ясуо не мог не разозлиться. Сколько раз его избивали! Сколько раз Ёнэ стоял в стороне вместо того, чтобы помочь, а потом еще и выговаривал, что Ясуо сам виноват. Как же бесит!
Юноша, опираясь на оружие, медленно поднялся на ноги. В глазах помутнело, а тело болело. Ясуо пошатнулся на месте. Сжав рукоять катаны, он хотел продолжить бой, но неожиданно получил удар по груди. Тот чертов мужик, смеясь и злорадствуя, ударил его ногой в грудь!
Ясуо не удержался на ногах и упал на землю, ударяясь спиной. Во рту появился металлический привкус крови. Как Ясуо мог проиграть? Такое разве возможно?
Юноша кинул взгляд на силуэт вдали, что скрывался в тени от листвы деревьев. И почему собственный брат стоит и молча наблюдает? Ах, да, ему же плевать.
Нога мужчины вновь опустилась на грудь Ясуо и придавила его к земле.
— Ты жалкий. Чертов пес, неспособный ни на что. Твоя судьба сдохнуть где-нибудь в канаве, ублюдок! — лицо мужчины исказилось от ярости.
Ясуо пытался вспомнить, что такого сделал, что этот человек так зол на него, но не мог припомнить ничего. Может быть он один из тех, кто просто заодно с толпой пошел его «проучить»? Скорее всего. Неужели никому нет дела до Ясуо? Все только желают его смерти? Никто не хочет позаботиться о нем?
Ясуо ухмыльнулся. Ну и что, что всем плевать на него? Он сам может позаботиться о себе. Ясуо схватил ногу мужчины и крепко сжал.
— Черт! Отпусти, скотина, — мужчина вновь ударил Ясуо в грудь ногой, желая избавиться от хватки, но юноша лишь сильнее вцепился в его ногу. Кажется, Ясуо отдал все свои оставшиеся силы в эту хватку.
Толпа вокруг, которая только что смеялась и поддакивала своему лидеру, схватилась за мечи. Десятки лезвий были направлены в сторону Ясуо.
— Не думаешь ли, что пес тут ты, а не Ясуо? — прогремел холодный голос возле толпы.
Все сразу же обернулись и направили мечи на источник звука. Ясуо обессилено упал на землю и повернул голову в ту же сторону. Его глаза округлились от шока.
— Вы можете только нападать толпой вместо честного боя. Ублюдки и скотины здесь вы, — Ёнэ высвободил мечи из ножен. Лезвия блеснули, отражая солнечный свет.
— М-мы…нет, это не так! Он своровал… — начал оправдываться один из толпы.
— Мне плевать, что он сделал. Вы не имели права прикасаться к нему.
Никто даже заметить не успел, как Ёнэ поверг того юношу. Он упал на землю, схватившись за руку и взвыл. Толпа в шоке уставилась на это представление.
— Мы не справимся с ним! — прошептал один из людей.
Все и сами это поняли. Мечи в руках задрожали, а каждый пытался решить, что ему делать: сражаться или бежать.
— Трусы! Не смейте сбегать! — крикнул тот самый мужчина. — Этот пес все еще жив! Не вы ли хотели отомстить ему?
Мужчина с силой нажал ногой на грудь Ясуо. Последний не издал ни звука, лишь сжал зубы посильнее. Он не понимал, почему Ёнэ неожиданно вступился за него, но сейчас ему уж точно не хотелось показывать свою слабость.
— Помойные крысы, — прозвучал холодный голос.
Ясуо почувствовал, как на груди неожиданно стало легко. Никто не успел ничего понять, как «лидер» толпы оказался на земле в том же положении, что лежит Ясуо, а на его груди была нога Ёнэ.
— Что ты о себе возомнил? Думаешь, имеешь право собирать толпу и нападать на одного? Думаешь, имеешь право трогать моего брата? — лицо Ёнэ исказилось от ярости. Некогда утонченные, мягкие черты стали холодными, словно айсберг, и яростными, словно огонь на дне вулкана. Голос стал порядком ниже и грубее, заставляя всех вздрогнуть от ужаса.
— Он сам вин…виноват, — прохрипел мужчина.
— Даже если он виноват, вы поступили не лучше, напав на него толпой, — Ёнэ нажал на грудь мужчины, который сразу же жалобно прохрипел.
— М-мы все поняли! Просим прощения! Только отпустите нас, пожалуйста! — один из толпы кинул меч и опустился на колени на землю, касаясь лбом грязи.
Только что этот человек не раз нанес удар по Ясуо, а теперь раскаивается. И все из-за чего? Из-за страха смерти.
Ясуо нахмурился. Опираясь на меч, он, пошатываясь, поднялся на ноги.
— Отпусти их, они правы, — произнес Ясуо севшим голосом.
Юноша попытался выпрямиться и придать себе благородный вид. Теперь он понимал, почему Ёнэ не вступался за него ранее. Это бы ударило по его самолюбию. И сейчас то, что брат вступился за него, не очень обрадовало Ясуо. Но не успел юноша полноценно встать, как ощутил жгучую боль, скрючился и, не сдержавшись, отхаркнул кровь. Опираясь на меч всем телом, он вогнал его глубоко в землю. Руки и ноги предательски дрожали, а все тело онемело от боли.
Ёнэ кинул на Ясуо обеспокоенный взгляд, в котором не читалась прежняя злоба, направленная на толпу врагов, а лишь волнение и страх, а затем, повернувшись к лежавшему на земле мужчине, взглянул с той же яростью. Замахнувшись мечом над его головой, он резко опустил его, желая пронзить тело человека, который повел толпу на то, чтобы избить Ясуо.
Меч вновь блеснул на свету.
Мужчина зажмурился, понимая, что сейчас встретит свою смерть. Но через несколько секунд он почувствовал лишь холодок возле уха. Открыв глаза, он увидел, что лезвие меча Ёнэ не проткнуло его и не отрезало голову, а опустилось возле его уха, воткнувшись в землю, лишь немного его задев, от чего на ухе появилась мелкая царапина.
Ёнэ убрал ногу с груди мужчины и, пнув его под бок, подошел к Ясуо. Буквально весь его вид излучал зловещую ауру, потому никто не смел приблизиться, некоторые даже отошли подальше, кто-то сбежал, а кто-то подошел к «лидеру», чтобы поднять его на ноги.
Хотя Ёнэ и выглядел пугающе, он ласково коснулся раны на груди Ясуо. Одежда юноши пропиталась кровью насквозь, и кровь продолжала сочиться дальше. Ясуо, словно ошпаренный, отшатнулся от Ёнэ, потому последний сразу же опустил руку.
— Прости, это моя вина. Я отнесу тебя домой, —Ёнэ протянул руку, чтобы поддержать Ясуо, но тот оттолкнул его.
— Мне не нужна твоя помощь! И твои извинения тоже! Я справился бы и сам. Зачем полез помогать?
Ясуо злился, но на кого? На Ёнэ, который зачем-то полез помогать, растоптав тем самым самолюбие и гордость брата? Или…на себя? Вся эта драка была вполне логичным последствием поведения Ясуо. А разве человек не должен нести ответственность за это? Если бы Ясуо был хоть немного сдержаннее, умнее и воспитаннее, то никогда бы не оказался избит толпой неотесанных, тупых и слабых людей.
Как глупо! Какой глупый!
Ёнэ, кажется, только несдержанно хмыкнул от его слов:
— Прекращай вести себя как ребенок. Я помогу тебе. Можешь не отплачивать мне за это.
Услышав последние слова, Ясуо невольно покраснел. То есть Ёнэ считает, что Ясуо не хочет принимать его помощь только потому, что потом окажется у него в долгу? Так глупо. Ясуо отказывался от помощи только потому, что хотел показать, что может справиться сам.
— Ну, всё, представление окончено, — Ёнэ почти обвил свою руку вокруг талии Ясуо, чтобы придержать его, а затем закинуть его руку на свою шею, но Ясуо сразу же оттолкнул его, вложив всю оставшуюся силу в удар по груди.
Ёнэ в шоке отпрянул назад, удержавшись на ногах. Еще бы он упал. Этот удар был настолько слабый, что вряд ли бы даже ребенок упал от него. Волосы Ясуо, растрепанные, упали на лицо, закрывая глаза. Рука, лежавшая на рукояти меча, дрожала. Ёнэ сразу понял, в чем дело.
Глупый братец.
Коснувшись акупунктурной точки на спине Ясуо, он слегка нажал. Не сдержавшись, Ясуо вновь выхаркал кровь.
— Придурок! Не трогай ме…
Ёнэ коснулся еще одной точки. Ясуо сразу же замолчал и, отпустив меч, пошатнулся вперед. Прежде, чем он шлепнулся бы лицом на землю, Ясуо очутился в чужих теплых объятиях.
— Вы еще тут? — холодно прогремел голос над ним. — Убирайтесь, пока я не порубил вас на тысячи кусков.
Толпа сразу же, испугавшись, стала подхватывать раненых и бежать подальше от этого демона во плоти. Ясуо некрепко сжимал одежды человека, в чьих объятиях находился. Сил совсем не было. Вокруг все плыло, словно туман опустился на поле драки. Шум стал таким далеким и вскоре утих.
«Прости, что не попытался помочь тебе раньше», — последнее, что услышал Ясуо прежде, чем потерять сознание в объятиях Ёнэ.
***
Ясуо открыл глаза. Понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд. Знакомый запах обволакивал все вокруг, пробиваясь в забитый нос. Неужели…неужели он лежит в комнате Ёнэ?!
От этой мысли Ясуо даже не сразу понял, что его тело все еще болит. Он даже не сразу почувствовал вкус уже засохшей крови во рту. Пытаясь подняться, он схватился за грудь и простонал.
— Лежи на месте, — отчужденно прогремел знакомый голос. — Тебе нельзя вставать.
Ясуо в шоке вытаращился на Ёнэ. Последний сидел на мягкой подушке на полу спиной к Ясуо. Он усердно измельчал что-то в ступке, поочередно закидывая лежащие на столе ингредиенты. Ясуо сел, поддерживая рану на груди, и откинулся на стену, уперевшись спиной.
— Что произошло? Как я оказался здесь? — юноша не мог вспомнить, что случилось после того, как он сказал Ёнэ не трогать его, поэтому не понимал, что он делает в его комнате и как добрался до сюда.
— Потом будешь задавать вопросы, ладно? Сначала надо обработать твои раны, — Ёнэ переложил содержимое из ступки в маленький холщовый мешочек, отложил его и поднялся на ноги. Взяв стоявший рядом с ним деревянный таз с водой, он подошел к Ясуо, опустил таз на пол и сел напротив брата.
— Я могу сам справиться, — Ясуо недовольно нахмурился. Он не хотел, чтобы Ёнэ делал это. Он и так помог ему, разбив вдребезги гордость Ясуо, а теперь еще будет обрабатывать раны, как юной госпоже? Глупости.
— В прошлые разы ты мог так сказать, но сегодня твоя рана действительно требует особого внимания. Я обработаю ее тебе, потому что волнуюсь, а не потому что хочу, чтобы ты был у меня в долгу, — Ёнэ резким движением развязал пояс на одежде Ясуо и стянул его.
— …! — Ясуо уставился на него.
Это кто так бесцеремонно вторгается в личное пространство человека? Что ты себе позволяешь, братец Ёнэ? К тому же эти слова… Ёнэ действительно волнуется о нем? Что за глупости?
— Не трогай! — Ясуо оттолкнул руку Ёнэ. Последний застыл, растерявшись на несколько секунд. Но он быстро вернул самообладание и тяжело выдохнул.
Если уж Ясуо будет и дальше отталкивать его, то Ёнэ воспользуется силой. Его рана на груди очень серьезная, нельзя позволить Ясуо не обработать ее, иначе она может загноиться.
Ёнэ попытался улыбнуться и принять дружелюбный вид, но он все еще сильно беспокоился за Ясуо, поэтому выражение его лица выглядело весьма странно.
— Надо снять верхнюю одежду, чтобы обработать рану, — максимально нежно произнес Ёнэ. От такого тона Ясуо встал в ступор. Ёнэ разговаривает с ним…ласково? Воспользовавшись растерянностью брата, Ёнэ аккуратно взял за края одежды и потянул их, чтобы опустить вниз. Но даже это отозвалось болью. Ясуо сжал зубы и яростно оттолкнул руку старшего брата.
— Я сказал тебе не трогать меня!
— Надо снять одежду. Кровь на ране высохла, и одеяния прилипли. Я не говорил, что будет не больно, но иначе нельзя, — Ёнэ вновь попытался выдать все возможную ласку и нежность, чтобы расположить Ясуо к себе. Но Ясуо это разозлило только больше. Он же, черт возьми, не маленький ребенок, чтобы с ним так сюсюкались.
Мысль о том, что Ёнэ воспринимает Ясуо как ребенка, так разозлила его, что, игнорируя боль, он резко сорвал одежду вниз. Он не ожидал, что будет настолько больно. Он сдавленно простонал. Лицо побледнело, к горлу подступила тошнота. Из раны снова хлынула кровь.
Ёнэ шокировано посмотрел на брата. У этого мелкого есть хотя бы капля мозгов? Быстро взяв свои эмоции в руки, Ёнэ вытащил из таза белое полотенце и, отжав воду, аккуратными движениями обмакнул кожу вокруг раны.
Ясуо хотел вновь оттолкнуть брата, все еще злясь, но его теплые, заботливые и осторожные прикосновения успокоили его пыл. Кажется, Ёнэ так просто не отступит. Ясуо решил просто закрыть глаза и позволить брату делать то, что он делает.
Ёнэ взглянул на Ясуо и заметил, как тот напряженно сдерживается от боли. Брови чуть дрожали, губы были сжаты, а глаза зажмурены. Юноша украдкой улыбнулся и, отстранившись от брата, опустил полотенце в воду. Вода сразу же окрасилась в красный. Отжав полотенце, Ёнэ вновь коснулся груди Ясуо, но уже прямо на ране. Ясуо распахнул глаза и крепко схватил брата за запястье, отрывая полотенце от своего тела.
— Прости, — Ёнэ посмотрел на сжатую руку, а затем на лицо Ясуо и застыл. Глаза Ясуо покраснели в уголках и намокли от поступившись слез, но взгляд был таким, словно Ясуо пытался испепелить Ёнэ за ту боль, что сейчас почувствовал.
— Я сам, — выхватив полотенце у брата, юноша быстрыми движениями промокнул рану и кинул покрасневшую от крови ткань в таз. Вода плеснулась о края деревянной посудины.
Ясуо вновь откинулся на стену, чувствуя, как боль сходит на нет. Ёнэ тяжело выдохнул, поднялся с пола, взял таз с водой и подошел к столу. Оставив там посуду, он схватил маленький мешочек и вновь устроился напротив Ясуо.
Запах трав окружил двух юношей, успокаивая разум обоих. Ясуо не понимал, почему он еще не встал и не ушел. Может быть… Может быть его остановили те слова? «Я волнуюсь». Действительно ли Ёнэ волновался за него? Ясуо всегда казалось, что Ёнэ злорадствует, видя, как младший брат возвращается домой с новыми ранами и синяками, видя, как он дерется один против нескольких людей, видя, как его задирают и обижают. На языке крутилось столько вопросов, которые Ясуо хотел задать брату, но он упорно молчал, прикусив язык.
Ясуо почувствовал, как теплые пальцы касаются его тела. Мягкие и легкие прикосновения отзывались в теле Ясуо, словно теплые волны, проходя по телу. Пусть раны и щипало от боли, но юноше стало на душе так спокойно и тепло, будто он оказался лежащим в мягкой густой свежей траве под теплым летним солнцем, что согревал каждую часть его тела.
Ясуо приоткрыл глаза и из-под опущенных ресниц взглянул на Ёнэ. Его брат выглядел сосредоточенным. Брови чуть сошлись вместе, губы были немного сжаты от напряжения, во взгляде было много разных чувств — от волнения до теплоты. Казалось, Ёнэ даже дышит через раз, боясь доставить брату боль.
— Ёнэ… — неожиданно для самого себя произнес Ясуо.
— М? — юноша не отвлекся и даже не взглянул на брата. Вот если бы он посмотрел…
— Ты тоже ранен, — Ясуо опустил пальцы с мешочек, который держал Ёнэ, достал оттуда немного лекарства и положил пальцы на ключицу брата. Он не был так аккуратен, как Ёнэ, наоборот, он с силой нажал на рану, которую и так будет щипать от смеси лечебных трав.
Ёнэ вздрогнул и его пальцы остановились в нескольких миллиметрах от тела Ясуо.
«Ну же, посмотри на меня».
— Даже я поранился. Эти люди…словно дикие животные, — Ёнэ вновь принялся укладывать лекарство на рану брата, не удостоив его взгляда. Ясуо и сам не понимал почему внутри загорелся огонь от злости. Он оттолкнул руку Ёнэ и стал подниматься на ноги.
— Этого хватит.
— Бестолочь, — Ёнэ схватил Ясуо за руку и потянул вниз, заставив сесть. Если бы Ясуо не ослаб от ран, то вряд ли бы его можно было так легко заставить опуститься на пол.
— Отстань от меня! — Ясуо только больше вспылил. Почему этот брат не может оставить его в покое? Почему нужно делать вид, что его заботит чужое здоровье?
Ясуо был импульсивным и сначала делал, а только потом думал. Он решил нанести несколько слабых ударов и, пока Ёнэ бы приходил в себя, сбежать. Но Ёнэ блокировал его удар, а затем молниеносно толкнул брата на циновку и сел на него сверху, прижав его телом. Хотя он и не сел на него полностью, между ними оставалось расстояние, но все же весил Ёнэ немало.
— Будешь дергаться, драться и пытаться сбежать — свяжу, — Ёнэ был немного раздражен, но волнение за брата затмило злость.
Ясуо понял, что сейчас он гораздо слабее старшего брата, поэтому не оставалось другого выхода, как перестать дергаться и успокоиться. Только спустя несколько секунд до него дошло, в какой позе они находятся.
Ясуо лежал на циновке с опущенной верхней одеждой до пояса, а сверху над ним возвышался Ёнэ, который уже вновь продолжил накладывать лекарство на его грудь. Во рту пересохло. Мысли спутались в беспорядочный клубок, словно ими играл кот, запутывая нити все сильнее. Щеки Ясуо порозовели и закололи. Он напряг все тело, будто бы мечтал вжаться в циновку, а затем в пол, а потом в землю.
— Ёнэ… — тихо произнес Ясуо.
— М? — Ёнэ провел пальцами по ране Ясуо, оставляя на ней лекарство.
— Ай, — Ясуо инстинктивно дернулся и зажмурился. Ранки по телу щипало от действия трав, а, когда брат дотронулся до открытого увечья, Ясуо почувствовал сильную боль. — Слезь с меня уже!
— Ты сбежишь, — невозмутимо ответил Ёнэ. Кажется, его даже не напрягала их поза, и он совсем не видел в ней ничего постыдного.
— Нет, — Ясуо начинал злиться. Он даже не до конца понимал причину своего раздражения. Наверное, тот факт, что сейчас он максимально уязвим и беззащитен очень напрягал, к тому же сверху сидел Ёнэ, пусть он и не касался его тела, но юноша словно чувствовал его вес.
— Еще немного, я почти закончил, — Ёнэ тяжело выдохнул. Какой же брат бестолковый! Сложно полежать спокойно?
Ёнэ даже не взглянул на лицо Ясуо, делая вид, что сосредоточен на его лечении. На самом деле он просто боялся смотреть в его глаза. Его тело начало предательски дрожать от молниеносных странных мыслей, что обуревали его голову. «Сосредоточиться на ранах, сосредоточиться на ранах…», — Ёнэ повторял одно и то же, чтобы не позволять глупым мыслям развиваться в нечто постыдное. Уши немного порозовели, а руки напрягались с каждым прикосновением все сильнее. Между их телами лишь пара сантиметров, а Ёнэ чувствовал, как тело Ясуо вздрагивает от его касаний под ним. Черт, что за глупости? Юноша нервно выдохнул и наконец поднял голову.
— Я закончил. Теперь надо наложить бинты и можешь пойти отдыхать, — Ёнэ попытался придать голосу невозмутимый тон, но он предательски сорвался на последних словах. Во рту пересохло. Очень хотелось схватить огромный кувшин воды и осушить его. Нет, он мог сейчас выпить даже целое озеро.
Ёнэ собирался подняться, чтобы убрать лекарство, а затем перебинтовать брата, но заметил еще одну рану на плече Ясуо. Он не успел даже перекинуть одну ногу, как решил вернуться в предыдущее положение. Видя, что брат хочет встать, Ясуо собрался тоже подняться, потому что так или иначе бинты нужно обматывать вокруг груди, а для этого ему все равно пришлось бы сесть. Но Ёнэ неожиданно передумал, а вот Ясуо — нет.
Их лбы чуть не соприкоснулись друг с другом, остановившись в нескольких миллиметрах. Из-за того, что Ясуо поднялся, а Ёнэ одновременно с ним садился обратно, вышло так, что старший брат оказался сидящим на младшем, хотя и не планировал такое. Они оба ошарашенно смотрели друг на друга, не понимая, в какой момент так все произошло. Ёнэ ясно ощущал, как Ясуо тяжело дышит, а сам старался сдержаться даже от этого, выдыхая через раз.
— Я-я хотел… — Ясуо первым решил начать говорить. В его голове клубок мыслей превратился в огромное перекати-поле, летящее по бескрайней пустыне, где не было ничего, кроме песка и жаркого солнца. Ягодицы Ёнэ легли аккурат на пах Ясуо, поэтому он не мог не смутиться от этого. Не хватало еще, чтобы на нем в позе наездника сидел его собственный брат! От всех постыдным мыслей и неловкости момента лицо Ясуо покраснело аж до самой шеи. Нужно было как-то взять себя в руки, но все, что умел Ясуо, — это вылить все свое смущение в виде злости. Даже боль, расходившаяся от мелких ран и большого увечья на груди, не волновала Ясуо в данный момент. Он будто не чувствовал, как ломит тело.
Рука Ёнэ лежала на плече Ясуо, где ранее старший брат заметил необработанную ранку. Он отдёрнул ее, но затем провел пальцами по ранке, обрабатывая ее.
— Извини, я заметил, что не обработал ранку, — Ёнэ сжал губы и усердно пытался придать себе невозмутимый вид. Но он ясно чувствовал, на чем сидит. Нужно побыстрее встать, пока его, словно омут, не захлестнули непонятные мысли, которые он так усердно отгонял. Ёнэ зачем-то, будто ему кто-то повелел, оторвал взгляд от плеча брата и посмотрел ему на лицо. Покрасневшие щеки, потерявшийся взгляд и пересохшие губы вызвали новую волну стыдливых помыслов. Юноша не мог взглянуть в глаза Ясуо, но остановил свой взгляд на его щеке, где красовалась маленькая царапина. Вновь не отдавая себе отчет в действиях, Ёнэ протянул указательный палец и коснулся царапины, оставляя тонкий слой лекарства. Ясуо вздрогнул от этого прикосновения. Внутри все горело, но неопытный и не разбирающийся в чувствах юноша посчитал это за раздражение. Он схватил брата за кисть и отодвинул его палец от лица на несколько миллиметров.
Да сколько можно? Когда он перестанет хватать его руку и останавливать его, когда хочется помочь?
Ёнэ открыл рот, но потом закрыл, не решаясь ничего произнести. Это явно затянулось, пора заканчивать.
Ясуо тоже посчитал, что пора заканчивать этот чертов извращенный спектакль. Но его тело работало отдельно от мозга, предательски возбудившись. Ясуо побледнел, понимая, что прямо сейчас на его поднявшемся члене сидит Ёнэ. Рука Ясуо лежала на талии брата, так как он хотел поднять его с себя, но не успел, почувствовав напряжение в нижней части тела.
Ёнэ не мог ничего не почувствовать. Он встал в ступор, не понимая, что происходит. Ему и самому с трудом удавалось сдерживаться, он с большим усилием занимал свой мозг другими мыслями, но, почувствовав возбуждение брата, все размышления скатились в бездну развратности и похоти. Накатившее чувство, заставило Ёнэ нервно выдохнуть в попытках вернуть самообладание. По телу волнами расходилось возбуждение, от чего Ёнэ вспотел.
— Ёнэ, я… — Ясуо хотел что-то сказать, чтобы прекратить все, что происходит. Это неправильно. Неправильно, когда у тебя встает на собственного брата. Но как он мог это контролировать? Ёнэ буквально сидит на его члене и касается его тела, тут сложно сдерживать и отгонять все мысли, что и раньше появлялись в голове юноши.
Ясуо не мог даже взглянуть на брата, боясь его реакции. Он разозлится? Смутится? О чем он подумает? Что в его голове?
В голове Ёнэ бардак не меньше, чем у Ясуо. Тело предательски выдавало возбуждение.
И долго он будет сидеть на Ясуо? Ёнэ хотел подняться, немного заерзал и уже встал, когда его с силой вернули назад.
Ясуо никогда не думал прежде, чем что-то сделать, но сейчас возбуждение совсем отключило его разум, он не хотел ничего, кроме того, чтобы Ёнэ насел на его член, и он бы вдалбливался настолько глубоко, насколько это возможно. К тому же Ясуо не мог не обратить, как тело Ёнэ отозвалось на происходящее. Под его ладонью, что лежала на талии брата, стало так горячо, будто Ясуо касался котелка с едой, стоявшего на огне. Еще и этот непутевый братец, когда вставал, начал ерзать, только больше раззадорив его.
— Ясуо, — Ёнэ удивленно посмотрел на брата. Какого черта вообще? Сейчас все его попытки сохранить самообладание разбились об огромную непоколебимую скалу (член Ясуо, ну вы поняли).
— Ты еще не перебинтовал раны. Перебинтуй, — отчасти приказным тоном произнес Ясуо, ожидая, когда Ёнэ достанет бинты, чтобы сокрыть под ними его увечья.
Ёнэ не понял, что имеет ввиду Ясуо, будто его мозг перестал работать. Он удивленно посмотрел на брата, но встретил лишь его уверенный и ожидающий взгляд. Ясуо решил сделать вид, что ничего не происходит? Ёнэ облегчено вздохнул и пришел к выводу, что так действительно будет лучше. Чем быстрее он закончит, тем быстрее уйдет.
Юноша отложил лекарство в сторону и достал из одеяния бинты, сделанные из тонкой ткани. Он нервно закусил губу, ясно ощущая под собой возбуждение Ясуо, но старался делать вид, что так и должно быть. Его уши горели от стыда, а губы пересохли, заставляя его проводить по ним языком. Ёнэ завел руки за брата и обернул вокруг него бинт. Ему приходилось делать так каждый раз, чтобы положил ткань на спине Ясуо. Из-за того, что он то подвигался к юноше, чтобы наложить бинт на спине, то отодвигался, чтобы обернуть его грудь, он невольно ерзал, сидя на бедрах брата. Какое непотребство. Вот только Ёнэ не до конца знал, что хуже: то, что у его брата стоит, или то, что встал и у него. Он был очень рад тому, что его одеяния были свободными и все прикрывали, но он все еще не был уверен, понял ли это Ясуо. Ёнэ боялся даже взглянуть на лицо брата, потому что знал, что выглядит крайне жалко, стараясь сдержаться от накатившего возбуждения.
Ясуо смотрел на Ёнэ, не отрываясь, чувствуя, как он ерзает по нему, как дотрагивается до его тела, аккуратно накладывая бинты. Это был неприятный процесс, когда ткань касалась открытой раны, но Ясуо игнорировал боль, занятый другим чувством. Он чувствовал, как немного затекли ноги от одной позы, но игнорировал и это. Все его внимание занимал Ёнэ, выглядящий весьма возбуждающе со своими покрасневшими ушами, искусанными губами, опущенным взглядом и чуть трясущимся телом.
Они оба понимали, насколько все неправильно, но оба чувствовали возбуждение, которое так долго подавляли в себе. Неправильная запретная любовь, смешанная с похотью и развратом и сложными взаимоотношениями. Это было, как вкусить запретный плод, — ты знаешь, что тебе нельзя его есть, но он манит своей красотой, он выглядит таким вкусным и сладким… И вот ты уже с затуманенным рассудком держишь его в руках, пережевывая откусанный кусочек, который оправдал все твои ожидания, оказавшись невероятно вкусным, будто все блаженство этого мира было в этом маленьком сладком плоду, а ты теперь полностью им овладел, но после этого ты будешь проклят, и тебе плевать, потому что оно того стоит.
Ясуо и Ёнэ чувствовали, что оба будут прокляты за это, что оба отправятся в Преисподнюю, чтобы вынести все муки мира, но в то же время они знали, что по-другому нельзя.
Ёнэ закончил бинтовать грудь Ясуо, закрыв большую рану. Он посмотрел на него из-под ресниц, беспокоясь, что тот заметит его смущение.
— Все, этого хватит, — Ёнэ пытался сказать это привычным отчужденным тоном, но голос сорвался, заставив обладателя прочистить горло после фразы.
— Да.
— Тогда я могу заняться своими делами, — старший брат мечтал закончить этот театр стыда и быстрее сбежать от Ясуо и своих мыслей.
— Нет, — Ясуо улыбнулся. Его черты лица были мягкими и доброжелательными, но в глазах плясал адский огонек. Сейчас он выглядел старше Ёнэ, принимая вид уверенного и сильного юноши, пока его брат был смущен, раздавлен от мерзких мыслей и потерян от происходящего.
— Что еще?
— У тебя кровь на губах, — Ясуо рассмеялся. — Как можно было так пораниться?
Младший брат был порывистым человеком, а еще гораздо реже задумывался о правильности или неправильности и последствиях своих действий. Он взял Ёнэ за подбородок, приподнимая его голову, и посмотрел ему в глаза. Ёнэ окончательно растерялся, видя, каким взглядом Ясуо смотрит на него. Пока он его перебинтовывал, Ёнэ удавалось сдерживать себя и даже отогнать возбуждение, но от такого действия и взгляда он вновь ощутил, как внизу живота потянуло. Ясуо забавляло это. Он наконец-то смог доминировать над своим братом, а не получать от него выговоры и наказания (флешбеки пошли, хе-хе).
Ясуо приблизился к его губам и остановился в нескольких миллиметрах, смотря на искусанные и истерзанные губы из-под полуопущенных век. Ёнэ машинально поджал губы, но от Ясуо не утаилось, с каким трудом его старший брат пытается вернуть дыхание в равновесие. Юноша лизнул верхнюю губу Ёнэ, а затем прильнул к нему.
Головой Ёнэ понимал, что все это неправильно, но он не мог ничего с собой поделать. Остатки разума в одночасье развеялись, когда Ясуо его поцеловал. Он целовал нежно, но настойчиво, желая ответа от Ёнэ. Последний хотел разорвать поцелуй, вскочить с брата, крикнуть что-нибудь, как девица, которую прижали к дереву и поцеловали в щеку, а она не может показаться легкомысленной, потому, несмотря на желание, вынуждена отругать того, кто ее поцеловал. Но Ясуо и сам отстранился от Ёнэ.
Не дожидаясь реакции брата, он обнял его за талию, приподнимая, словно Ёнэ был пушинкой, повернулся и положил его на циновку под собой, нависая сверху. Раны болезненно ныли от резких движений, на бинтах появилась кровь, которая вновь пошла из его увечья, но Ясуо абсолютно не замечал этого. Все его мысли были заняты лишь Ёнэ, который лежал под ним с покрасневшим лицом, потерянным и беспомощным взглядом, не двигаясь и пристыженно молчал. Он был как котенок, зашуганный, но желавший отведать вкусной еды, взгляд которого был испуганным, но горел возбуждением от вида куска мяса.
— Ясуо… — Ёнэ, кажется, устал подавлять свои низменные желания и мысли. Он решил полностью довериться своему брату, а лишь потом разгребать все последствия. То ли это было от того, как долго он скрывал от себя же любовь и страсть к Ясуо, то ли его рассудок затуманился окончательно, желая лишь ощутить в себе член собственного брата. Взгляд Ёнэ упал на пропитавшиеся кровью в некоторых местах бинты. Он обеспокоенно посмотрел на юношу, а затем немного разозлился, понимая, что его труды пошли коту под хвост. — Рана открылась. Надо сменить бинты.
— Ты действительно волнуешься за мою рану в такой момент? Забудь, — Ясуо хмыкнул, но все же улыбнулся, чувствуя теплоту в сердце от переживаний Ёнэ. Но больше он не мог сдерживаться.
Ясуо опустился к уху Ёнэ и лизнул его, чувствуя, как брат задрожал под ним. Ёнэ был особенно чувствителен, когда касались его ушей, губ и шеи.
— Я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос, — низким тихим голосом произнес Ясуо.
— Какой? — Ёнэ напрягся под ним, чувствуя, как тело покрывается мурашками от обжигающего дыхания брата.
— Почему ты всегда проходил мимо, когда я попадал в…передрягу, а сегодня решил мне помочь? — Ясуо прикусил мочку уха Ёнэ, а затем лизнул ее.
Ёнэ промолчал, решая не давать никакого ответа. Младшего брата такое не удовлетворяло, но сегодня он был терпелив в отношении Ёнэ. Опустившись ниже, он оставил горячий поцелуй под его ухом, а затем перешел к шее. Каждый поцелуй заставлял сердце Ёнэ пропускать пару ударов. Его дыхание и так было сбитым, но теперь он жадно втягивал, казалось, раскаленный воздух. Как же хорошо, что пол под циновкой был весьма прохладным, иначе Ёнэ бы уже давно сгорел под ласками Ясуо, превратившись с горстку пепла. Он вновь закусил губу, оставляя новую рану, из которой сразу же пошла кровь.
Нужно было останавливать Ясуо, потому что эти ласки… Это просто невыносимо. Ёнэ поднял руку и опер ее о грудь брата, стараясь не задеть раны, но то ли он обессилил, то ли Ясуо неожиданно взял откуда-то силу, оттолкнуть юношу не получилось.
Ясуо, осыпая ключицу Ёнэ поцелуями, схватил его руку за запястье и резким движением опустил ее на пол над его головой, удерживая Ёнэ, а затем также прижал и вторую руку. Оставив засос на ключице, он отстранился от тела брата и взглянул на его лицо. Ёнэ выглядел поистине жалко: все лицо пылало, губы кровоточили, взгляд был затуманенный, но он по-прежнему не хотел отвечать на заданный вопрос.
— Я буду мучать тебя до тех пор, пока ты не ответишь, — Ясуо расплылся в довольной улыбке. Он приблизился к его губам и поцеловал Ёнэ. Во рту чувствовался солоноватый вкус крови, но это только больше распалило Ясуо. Ёнэ под напором брата неуверенно ответил на поцелуй. Он желал большего и хотел, чтобы Ясуо полностью овладел им, потому углубил поцелуй, но младший брат отстранился. Ёнэ тихо жалостно простонал, но сразу понял, что сделал, потому покраснел пуще прежнего и отвел взгляд в сторону, не решая посмотреть на Ясуо. Последний был весьма доволен такой реакцией, но его все еще терзал вопрос. Почему Ёнэ молчит?
— Я перестану тебя дразнить, если ответишь на вопрос, — Ясуо опустился к щеке Ёнэ и легонько поцеловал его, а затем вновь поднялся, смотря на него сверху.
От такого нежного и теплого поцелуя Ёнэ замер, а затем все же взглянул на Ясуо:
— Я хотел тебе помочь каждый раз, когда ты дрался и возвращался домой с новыми ранами и синяками, но ты бы почувствовал себя также, как сегодня… Твоя гордость была бы задета, — Ёнэ выдохнул и прикрыл глаза. — Я правда хотел защитить тебя, но ты бы оттолкнул меня, как и сегодня. Прости, что я не могу быть для тебя хорошим старшим братом, который готов защитить, из-за того, что не хочу быть отвергнутым тобой, — губы Ёнэ задрожали, а глаза были сжаты, будто он не хотел позволить себе заплакать. Он и вправду сдерживал слезы. Каждый раз, когда Ясуо говорил ему «не лезь не в свое дело» или «не трогай меня», он чувствовал невыносимую боль, потому что желал помочь брату, но встречался с его отстранённостью. Тогда, не желая больше чувствовать, как сердце разрывается на мелкие осколки, он и сам принял маску отчужденности и холодности. Что ему оставалось делать, когда его так часто отталкивали.
Ясуо замер, не веря словам Ёнэ. Неужели все это время Ёнэ так страдал, метаясь между желанием помочь и нежеланием быть отвергнутым? Тем не менее, сегодня он решил, что лучше уж быть отвергнутым, чем позволить толпе избить брата. Каким же глупым был Ясуо! Как можно было отвергать брата, не замечать его чувств? Но и сам Ясуо каждый раз вместо слов утешения и помощи получал лишь выговоры и наказания. Он не мог не злиться на Ёнэ, когда тот каждый раз вел себя так, словно Ясуо был обузой или даже пустым местом, собакой-дворняжкой, что пристроилась у дома и ждет пищи, но при этом никому не нужна, лишь мешается под ногами, скулит и лает. Так получается, что они оба страдали, чувствуя себя отвергнутыми? Какое же глупое недоразумение.
— Прости… — Ясуо вздохнул. Он всегда был горделивым, но сейчас почему-то решил извиниться. Он не мог видеть, как Ёнэ страдает и как ему больно. Он легонько коснулся губами закрытого глаза Ёнэ, а затем неспешно отстранился. — Я не знал, что ты чувствуешь. Мне очень жаль. На самом деле я был рад, когда ты…спас меня сегодня.
Ёнэ распахнул глаза и удивленно посмотрел на брата. Он был рад? Такое разве возможно? Разве это не он отталкивал и отказывался от помощи?
Ясуо виновато улыбнулся. Ему было жаль, что он так делал. Он не знал, что происходило на душе у Ёнэ, потому так и поступал. Ёнэ, видя виноватое и раскаивающееся выражение лица у Ясуо, почувствовал тепло в сердце, будто бы его обернули в теплое одеяло, протянули горячий чай и крепко обняли. Не сдержавшись порыва эмоций, он ласково улыбнулся.
— Ясуо, поцелуй меня, — Ёнэ бы и сам притянул брата в поцелуй, но его руки все еще были удержаны, потому оставалось лишь просить.
Глаза Ясуо округлились от удивления. Ёнэ и вправду попросил его об этом? Впрочем, два раза просить его не надо. Ясуо пришел в себя, а затем прильнул к губам Ёнэ. На этот раз поцелуй был добровольным с обеих сторон. Ёнэ в который раз за сегодня отложил свое стеснение и нравственность, отдаваясь сладострастию и разврату.
Ясуо отпустил запястья Ёнэ и, не отрываясь от его губ, стянул пояс брата и распахнул одеяния. Отстранившись от Ёнэ, он окинул взглядом вздымающуюся от сбитого дыхания грудь брата, пресс и утонченную талию. Ясуо опустился к шее Ёнэ, покрывая ее поцелуями и засосами. Ёнэ хотел остановить Ясуо, потому что потом будет сложно скрыть засосы на шее, но его разум затуманился от ласк по чувствительному месту. Младший брат весьма умело ласкал шею, затем ключицы и грудь.
Ясуо отстранился от раскрасневшегося тела Ёнэ и снял с себя верхнее одеяние, которое болталось у него на талии. Он хотел снять и штаны, но стоило ему потянуться к ним, как Ёнэ поднялся и сел, схватив Ясуо за руку.
— Позволь мне. Тебе все еще нельзя делать резких движений, — Ёнэ спокойно встретил удивленный взгляд брата, а затем чуть дрожащей рукой потянулся к его штанам. Ясуо, выпрямившись, стоял на коленях, а Ёнэ сидел на полу, потому последнему было удобно развязать ленты, удерживающие одежду, и стянуть штаны.
Ёнэ никогда ничем подобным не занимался. Да он даже свое тело знал не лучше, чем чужое, лишний раз стараясь не заострять внимание на чувствительных его частях. Ёнэ, увидев своими глазами тот стояк, на котором сидел, замешкался и растерялся на несколько секунд, но он не хотел, чтобы Ясуо заметил его реакцию. Он облизнул губы и, несколько неуверенно обхватив член брата ладонью, приблизился к нему. Влажными губами он коснулся головки члена и, опуская ладонь по длине всего органа, закрыв глаза, заглотил член. На глазах проступили капельки слез от несколько некомфортного ощущения, но Ёнэ намеревался продолжить.
Ясуо опустил взгляд и немного обеспокоенно осмотрел брата. Тем не менее, он был не совсем в состоянии здраво оценивать ситуацию. Ёнэ справлялся весьма неплохо, быстро приноровившись к размеру брата. Он касался языком головки, почти полностью заглатывал член (от чего его глаза оставались влажными от слез), лизал по всей длине. Ясуо положил руку на голову брата, запустив пальцы в волосы и слегка надавливал, заставляя Ёнэ глотать глубже. Стоило старшему брату обхватить член полностью, Ясуо сдавленно простонал, закрыв глаза. Во рту пересохло от сбившегося дыхания, неприятно покалывая в горле. Ёнэ всегда быстро учился, так что он почти сразу понял, что нужно делать.
Неожиданно Ясуо несильно потянул брата за волосы назад, оттаскивая его от себя. В помутненном состоянии он не позволил ему довести его до пика. Ясуо, с трудом контролируя себя, опустил Ёнэ на циновку. Он резким движением стянул штаны с брата. Все еще помутненным взглядом он окинул стояк Ёнэ и взглянул на его лицо, чуть ухмыльнувшись. Ёнэ почувствовал себя смущенно, но попытался не подавать виду. Все зашло слишком далеко, уже не время смущаться таких вещей.
Ясуо коснулся талии Ёнэ и притянул его к себе поближе. Ёнэ машинально сдвинул ноги, закрываясь от брата. Ясуо заметил напряжение и волнение Ёнэ, потому решил немного притормозить. Он прильнул к губам брата, целуя нежно, но властно, без стеснения протолкнув язык ему в рот. Рукой он обхватил член Ёнэ, двигая ладонью вверх-вниз. Старший брат несдержанно простонал в поцелуй. Прежде никто не касался его члена, тем более не был таким бесстыжим в этом отношении. Новые ощущения захлестнули Ёнэ, от чего тот окончательно потерял голову. Ясуо отстранился от брата и лизнул его губы.
— Больше не кусай их, ладно? — он насмешливо посмотрел на старшего брата. Ясуо заметил, что Ёнэ расслабился под его действиями. Отпустив его член, он приподнялся. — Не думаю, что это будет больнее, чем удар, который пришелся мне по груди.
Ясуо не мог не подшучивать над беспомощностью Ёнэ и своим доминированием над ним. Он немного приподнял его за бедра. Головка пульсирующего члена уперлась в сжатое колечко мышц. Ёнэ тяжело выдохнул и закрыл глаза, ожидая боли.
Ясуо неспешно протолкнул головку внутрь. Смазанный слюнями и естественной жидкостью член вошел без большого труда. Ясуо не хотел делать брату больно, поэтому немного подождал, ожидая реакции Ёнэ.
Ёнэ чуть приподнялся, схватив брата, потянул его на себя, и поцеловал. Выступившие от резкой боли слезы скатились по вискам. Ясуо отстранился от брата и аккуратно зашел глубже. Ёнэ схватил рукой циновку, сжав ее. Неприятная жгучая боль разошлась от точки по всему телу, словно его ударило молнией. Ёнэ открыл ранее зажмуренные глаза, но не стал смотреть на то, что происходит внизу.
Ясуо начал двигаться внутри Ёнэ, постепенно увеличивая темп. Он удерживал одной рукой брата за талию, а второй вновь ухватился за его член. Ясуо не желал быть единственным, кто получит удовольствие и разрядку. Тело Ёнэ под действиями брата распалилось сильнее, хотя внизу все еще было больно. Тем не менее, Ясуо стало двигаться легче, потому он, протолкнувшись почти во всю длину, ускорил темп. Боль притупилась и скоро отошла на задний план. Ёнэ простонал, когда Ясуо, войдя во всю длину, остановился в нужной точке.
Ясуо довольно улыбнулся и, отпустив член Ёнэ, закинул его ноги себе на талию и продолжил движения. С характерными звуками он выходил почти на полную длину и входил обратно, стараясь доставить брату больше удовольствия. С каждым новым толчком Ёнэ начинал стонать все более громко и менее сдержано. Старший брат, опустив все предрассудки и стеснение, сам начал доставлять себе удовольствие, касаясь то чувствительной головки своего члена, то проводя ладонью по всей длине. Он ощущал, как крепко за талию держит его Ясуо, двигаясь внутри него.
Через некоторое время Ёнэ окончательно ослаб, что не мог даже нормально двигать руками. Разум затуманился от приятных ощущений, разливающихся по всему телу. Он почувствовал, как накатывает сильное возбуждение. Его тело немного сотряслось и на живот прыснула белая жидкость. Он низко простонал, изогнувшись в спине.
Ясуо вдалбливался с новой силой. От вида Ёнэ он несдержанно толкнулся глубоко внутрь, чувствуя, как крепко обволакивает его член. Он опустил талию брата и, резко взяв его за подбородок, приподнял, притягивая в поцелуй. Белая жидкость мелкой струйкой потекла по ягодицам Ёнэ, капая на циновку. Ясуо, нехотя отстранившись от брата, вышел из него и оставшаяся жидкость, находящаяся внутри, вытекла наружу.
И у Ясуо, и у Ёнэ сбилось дыхание. Ясуо обессиленно опустился на пол, а Ёнэ уставшим взглядом посмотрел на него снизу вверх. Он на трясущихся руках поднялся и сел на пол, а затем потянулся к груди брата и взял выпавший конец бинта.
— Все мои старания насмарку, — Ёнэ тяжело выдохнул, понимая, что придется снова перевязывать рану Ясуо.
— Извини, — Ясуо смущенно улыбнулся, а затем потянулся к Ёнэ и, аккуратно обхватив его за талию, притянул к себе и прижал. — Извини за все. Но больше не перевязывай мои раны. Теперь я не смогу сдерживаться.
— И не надо, — Ёнэ обмяк в объятиях брата. — Больше я не позволю тебе пораниться…
«…мой глупый братец».