Сюэ Ян откровенно скучал. Их путь длился вот уже вторые сутки кряду, а пейзаж всё никак не менялся: во все стороны тянулось унылое болото, окружённое не менее унылым редковатым лесом, а раскисшая после недавней череды дождей дорога и вовсе вызывала смертную тоску от того, что передвигаться по ней приходилось до зубового скрежета медленно. Он бы уже давно вскочил на меч и добрался до места назначения за считанные часы, но нет, им приходилось сопровождать смертных и тащиться на лошадях по скорости самого неповоротливого из них, который в седле удерживался буквально чудом и каждый час жаловался на усталость, боль, жажду или ещё что-нибудь, что приходило в его тупой человеческий мозг.

Иногда Сюэ Ян остро жалел о том, что в обществе не слишком одобрялось убийство с последующим поднятием условно разумного мертвеца, который бы спокойно и без лишней нервотрёпки довёл их до нужного места. Как тогда было бы проще мириться с обществом медлительных тупиц, как этот тюфяк Чжоу! Но нет, приходилось тащиться на лошади возле господина, мать его, пострадавшего, слушать его нытьё и мечтать о том, чтобы демоны, призраки, духи или кто там ещё, по чью душу их вызвали, напали на них прямо на дороге и сожрали одного идиота.

Или — его взгляд упал на чуть растрёпанную макушку Мо Сюаньюя — даже парочку идиотов.

Рядом раздалось отчётливое хлюпанье лошадиных копыт, врезающихся в склизкую грязь, в которую превратилась некогда ровная широкая дорога. Сюэ Ян даже оборачиваться не стал, только пришпорил своего вороного коня, чтобы он пошёл немного быстрее. Вэнь Лухуа, впрочем, это совсем не смутило, и она всё равно догнала его и бросила на старшего ученика неодобрительный взгляд.

— Хватит пожирать его глазами, — прошипела она, раздражённо дёрнув уздцы. — Он и без того заикой скоро станет.

— Тюфяк Чжоу? — Сюэ Ян невольно фыркнул. — Я тебя умоляю, заикаться он начал задолго до того, как я его увидел. Чуть больше встряски ему точно не повредит, гляди, и лошадь поведёт быстрее.

Вэнь Лухуа выразительно закатила глаза и прищёлкнула языком. В такие моменты она настолько сильно напоминала Вэнь Цин, об одном упоминании которой могла впасть в нездорово восторженный экстаз, что это выглядело даже забавно.

— Да причём тут этот толстяк? — пренебрежительно бросила та, кто считанные часы назад промыла Сюэ Яну мозги на предмет уважительного отношения к пострадавшим и старшим вообще. — Наш новоиспечённый шиди вот-вот с лошади свалится, если ты на него ещё раз посмотришь. Хватит трепать бедняге нервы, он и без того после Совета Кланов на призрака больше тянет, чем на человека.

От такого заявления Сюэ Ян едва не расхохотался. Мо Сюаньюй? Боялся его взглядов? Да если бы это было действительно так, ему не пришлось бы терпеть общество этого недоразумения на протяжении нескольких месяцев и делить с ним время и наставления Вэй Усяня! Этот бывший недо-Цзинь только казался таким хрупким и невинным, на которого ветер подует — и унесёт этого болезного на другой край света. А на деле «хрупкий и невинный трусишка» копался в могильниках с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем сам Сюэ Ян или их общий учитель, и ещё за милую душу нежил всяких мерзких тварей, которые многим даже в кошмарах присниться не могли. Обычный человек не стал бы считать своим домом погребальные холмы, но почему-то многие, говоря о временных обитателях Луаньцзан, вспоминали Вэй Усяня, Сюэ Яна и Вэнь Цин, но никак не Мо Сюаньюя. Почему? Загадка человечества.

Впрочем, кое-чего этот бывший цзиньский птенец действительно мог опасаться, вот только источник его тревог заключался далеко не только в Сюэ Яне. Предмет главного переживания находился прямо на нём — чистенькая и свеженькая форма Цишань Вэнь, которую он нёс не с положенной гордостью приглашённого ученика, а с таким видом, будто на него накинули рабские одежды и повесили на шею ярмо. Убегая под гостеприимно распахнутое крылышко Вэнь Лису, Мо Сюаньюй выглядел уверенным в своём решении скрыться подальше от хаоса, в который рухнул Ланьлин Цзинь, но стоило ему повариться в обществе молодых заклинателей Безночного Города с пару недель, как весь его энтузиазм заметно поутих. Меняя орден, он явно рассчитывал на беззаботную жизнь в Знойном дворце или возвращение на Луаньцзан, как было раньше, однако во второй раз сказки не случилось, и ему пришлось посещать хоть и лучшую во всём клане, но всё же общую школу.

Сюэ Ян не воспринимал внезапные перемены в жизни настолько болезненно. Он по-прежнему носил форму своего клана, мог свободно перемещаться по Знойному дворцу и продолжать обучение у Вэнь Чжулю — а то, что спать теперь приходилось в ученических общежитиях и ходить на общие уроки, его трогало мало. Тем более, Лису-ифу сказал, что эти меры временные, и вскоре всё вернётся на свои места, как только в Цишань Вэнь утихнет лихорадка по поводу возвращения предыдущего главы, так что переживать тем более не стоило.

Вот только то, что для Сюэ Яна являлось всего лишь мелкими неприятностями, для Мо Сюаньюя стало едва ли не трагедией. Сюэ Ян уже был знаком со своими соучениками, даром, правда, что он бесил их едва ли не больше, чем они его, и отношения у них были более чем прохладные. Мо Сюаньюй среди вэньских учеников оказался впервые и тут же был беспощадно затравлен — за своё происхождение, за покровительство тринадцатого главы, за собственную бездарность в классическом совершенствовании и даже за то, что какие-то девицы расчирикались о его милой мордашке. В Ланьлин Цзинь к нему тоже относились не слишком-то хорошо, да и старик Цзинь поступил отвратительно, выкинув его шпионствовать за Вэнь Лису подчёркнуто демонстративным образом, но Цишань Вэнь встретил его ещё хуже, быстро заставив пожалеть о своём выборе.

Конечно, Сюэ Ян, как его товарищ, мог бы ему помочь и набить парочку совсем уж обнаглевших рож. Но хотел ли он? Конечно, нет. По его мнению, каждый должен справляться с такими недоразумениями самостоятельно, и становиться спасителем сирых и убогих Сюэ Ян не желал. Мо Сюаньюй давно мог бы применить пару трюков или натравить одного из демонических котов Лису-ифу на зарвавшихся придурков, но нет, он терпел нападки и всё больше замыкался в себе, чем только сильнее распалял кровожадных идиотов. Его, сына Цзинь Гуаньшаня, личного ученика Вэнь Лису и Вэй Усяня, хотели сломать — и добивались своей цели со всё возрастающим рвением. Скажи Мо Сюаньюй хоть слово кому-то из учителей, намекни хоть кому-нибудь на то, как ужасно с ним обходились его собственные соученики, ему бы уже давно помогли. Но нет, он не просил помощи даже у Сюэ Яна, и это было…

Непонятно, что это было. Сюэ Ян его откровенно не понимал. Он бы уже давно использовал все возможности, чтобы поставить компанию Фань Цзюя на место, но Мо Сюаньюя как будто бы устраивало всё, что с ним делали, и он не предпринимал ничего. Мо Сюаньюй, которого он помнил по Луаньцзан и даже общей охоте на Совете Кланов, никак не состыковывался с Мо Сюаньюем, которого он видел перед собой сейчас. И кто мог винить Сюэ Яна в том, что это его до крайней степени бесило?

— Да пускай бы и навернулся с лошади, — буркнул он, раздражённо дёрнув плечом и уведя коня немного в сторону, чтобы не идти с Вэнь Лухуа вплотную. — Тебе какое дело? Если так жалко бедолагу, лучше бы с таким же энтузиазмом отстаивала его в школе.

Вэнь Лухуа угрюмо поджала губы, явно недовольная его ответом, а затем соизволила вернуться в конец строя, где и находилось положенное ей место. Это вне Безночного Города она была такая смелая и справедливая, а в стенах родного дома становилась высокомерной стервой, которая не присоединялась к травле исключительно из-за того, что побаивалась возможного гнева тринадцатого главы Вэнь. Ну, возможно, было там ещё что-то к самому Мо Сюаньюю, ведь тот пару раз спас её шкуру на Совете Кланов, но в такие детали Сюэ Ян не углублялся и углубляться не хотел. В любом случае, раз она не вмешивалась, то её всё устраивало, и дальше размышлять об этом не было никакого смысла.

Не удержавшись, он бросил ещё один взгляд на идиота Мо, но тот вряд ли его внимание заметил, по-прежнему свесив голову вниз и почти совсем выпустив из рук поводья. Будь под ним не смирная пегая кобыла, а кто-то вроде вороного любимца Сюэ Яна, это убожество уже давно валялось бы в грязи, да ещё и, зная его отношения со случайными травмами, с пробитым черепом. Это, конечно, решило бы сразу несколько проблем, но Сюэ Яну не хотелось потом объяснять Лису-ифу, почему его милый ученик умер на пустяковом задании даже не из-за нечисти, а из-за собственной неуклюжести, и где в это время находился чудесный воспитанник главы Вэнь, раз не смог вовремя подхватить своего товарища.

Мысленно прокляв всё на свете, Сюэ Ян набрал в грудь побольше воздуха и гаркнул прямо через разделявшего их тюфяка Чжоу:

— Сюаньюй! Хватит считать ворон!

В седле подскочил не только позорно взвизгнувший мужик, но даже парочка молодых смертных и старший заклинатель Лю, ехавшие впереди. Мо Сюаньюй вздрогнул, но не завизжал, а только крепче схватился за уздцы и поднял рассеянный взгляд на Сюэ Яна. Его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но затем Сюаньюй наконец пришёл в себя, встряхнулся и повёл лошадь увереннее, так ничего и не ответив на громкий оклик.

Ну и ладно. Сюэ Ян выразительно фыркнул себе под нос и пришпорил коня, ускоряясь и игнорируя причитания тюфяка Чжоу. Они ещё даже не приехали в небесами забытую деревушку, где начали происходить загадочные исчезновения, а ему уже хотелось расправиться с делом за пару часов, вскочить на меч и вернуться в Безночный Город. Правда, на мече обратно тоже не полетишь — не бросать же лошадь в этой дыре, но желания поскорее покинуть компанию раздражающих личностей и вернуться к более полезным занятиям это обстоятельство нисколько не умалило.

Вообще, задание казалось пустяковым, и Сюэ Ян не понимал, почему на него отправили аж троих учеников, двое из которых являлись лучшими в своём поколении, да ещё и под присмотром старшего заклинателя. Лю Панци, к тому же, сам по себе был довольно силён и мог бы справиться в одиночку, но то ли смертные настолько сильно накапали Вэнь Лису или его помощникам на мозг, то ли слишком хорошо заплатили, и ему навязали компанию из трудных, хоть и весьма талантливых подростков. В Цишань Вэнь приходили десятки запросов о загадочных исчезновениях, но ещё никто из просителей не был настолько настойчив и, видимо, важен, чтобы ему позволили не только наныть на отряд сильнее необходимого, так ещё и остаться в Знойном дворце до тех пор, пока решались все формальности.

Возможно, весь секрет крылся в том, что дело было связано с какими-то императорскими гробницами, и поэтому Вэнь Лису не мог послать тюфяка Чжоу с его то ли сыновьями, то ли племянниками лесом, но Сюэ Ян не мог утверждать наверняка. Тема взаимоотношений императорского двора с крупнейшими орденами мира совершенствующихся всегда казалась ему слишком скучной, и он часто засыпал на соответствующих лекциях, поэтому и не знал, почему ради какого-то пустяка выделили аж полноценный боеспособный отряд, а не какого-нибудь бездарного бедолагу, чтобы он хоть где-то смог себя проявить.

Итак, им предстояло выяснить, что пронзительно завывало в районе императорских гробниц в округе Гун, а заодно похищало всех смельчаков, которые совались в эти недобрые места. Люди исчезали без следа, оживших или любых других трупов пока не наблюдалось, а вся история с внезапно появившимися завываниями казалась крайне загадочной, поэтому сперва решили вызвать заклинателей, а уже затем, если тех постигнет неудача, начать докапываться до менее сверхъестественных причин происходящего. Лично Сюэ Ян ставил на призраков идиотов, которые решили разграбить гробницы и угодили в расставленные ловушки, но эта версия слабо состыковалась с исчезновениями. Ну, у него имелся ещё и вариант с живыми грабителями, которые хотели создать идеальные условия для того, чтобы вынести как можно больше сокровищ, однако в таком случае они были ещё большими идиотами, чем гипотетические призраки: ясно же, что местные ломанутся за помощью к совершенствующимся. А вопрос о том, от кого удирать легче, от обученных, но всё же таких же смертных императорских стражников, или от заклинателей, не мог даже подниматься.

Это, конечно, не дело о загадочном расхитителе грядок, который оказался вовсе не пакостным духом, а всего лишь обычным оголодавшим ослом, но Сюэ Ян не думал, что загадка воющих гробниц сильно отличается по уровню интересности. Это Вэнь Лухуа, которая редко выбиралась на самостоятельную ночную охоту, могла трястись в ожидании чего-то удивительного, а вот для учеников Вэй Усяня весь поход был пустой тратой времени. Они несколько месяцев изучали тварей на Луаньцзан и природу неиссякаемого источника тёмной энергии, что им какие-то призрачные или живые грабители? Так, всего лишь повод проболтаться в седле пару-тройку дней и натереть себе все уязвимые места.

— Ах, молодой господин, можно ли немного медленнее? — раздались очередные причитания тюфяка Чжоу. — Боюсь, у меня, просто смертного чиновника, не настолько много выносливости, чтобы угнаться за вами.

Сюэ Ян глянул в спину то ли племянников, то ли сыновей этого жирдяя, которые за всё время пути даже не пикнули, и выразительно закатил глаза. Старший заклинатель Лю, словно чувствуя, какие именно выражения вот-вот сорвутся с острого языка «молодого господина», обернулся и тяжело уронил, окатив Чжоу как-его-там своим фирменным взглядом дохлой рыбы:

— Боюсь, нам следует немного поторопиться и преодолеть остаток пути без привала, иначе высоки шансы, что мы не успеем добраться до деревни до темноты. Насколько мне помнится, упомянутые гробницы находятся отсюда в считанных ли?

Тюфяк Чжоу тут же спал с лица и аж выпрямился в седле, заставив свою лошадь пойти быстрее. Сюэ Ян чуть ли не рассмеялся от того, как комично задёргалось в панике его круглое, похожее на промасленную лепёшку лицо.

— Да-да, господин заклинатель, безусловно, говорит мудрые вещи, — пробормотал Чжоу, заискивающе улыбнувшись и нервно промокнув рукавом вспотевший лоб. — В округе пропало так много людей, так много людей! Этот смертный несколько забылся, ощутив себя в безопасности рядом с такими выдающимися заклинателями, он приносит искренние извинения перед уважаемыми господами за свою оплошность.

Лю Панци скис, тут же отвернувшись от заказчика; видимо, посчитал выше своего достоинства отвечать на откровенно бездарную лесть, совмещённую с чем-то вроде ироничного подкола. Сюэ Ян, впрочем, молчать не собирался.

— Выдающимися заклинателями? — фыркнул он, и его конь громко заржал, словно подчёркивая ядовитые интонации. — Говоришь так, будто тебя сопровождают пятеро глав великих кланов. Здешняя тварь действительно настолько слаба, что тебе спокойно в окружении трёх учеников и всего лишь одного взрослого заклинателя? На твоём месте я бы всё же поменьше ныл и побыстрее ехал.

Тюфяк Чжоу сначала побледнел, а затем пошёл уродливыми красными пятнами и захватал ртом воздух, будто внезапно поймал сердечный приступ. Его глаза бешено завращались и покраснели, а пухлые руки затряслись: ему явно хотелось крикнуть что-то на тему уважения к старшим или другой ерунды, но пока страх перед совершенствующимися или же преклонение перед ними не давали ему разразиться гневной бранью. Один из его то ли сыновей, то ли племянников тревожно обернулся, но сразу торопливо отвернулся обратно, не желая, видимо, встревать в бессмысленный конфликт.

Да уж, младшее поколение явно вело себя умнее и сдержаннее старшего.

Лю Панци сделал вид, будто внезапно оглох, и даже не стал делать главному ученику замечание, зато свирепое лицо Вэнь Лухуа развеселило Сюэ Яна достаточно, чтобы остаток пути прошёл немного бодрее. За реакцией Мо Сюаньюя он даже не стал следить: в прежние времена тот бы негромко рассмеялся или тоже подколол тюфяка Чжоу, но нынче это забитое создание только и могло, что угрюмо отмалчиваться и скрывать выражение лица за наполовину распущенными волосами.

Жалкое зрелище.

Тюфяк Чжоу хотел сначала завести их в город, чтобы «уважаемые заклинатели» немного отдохнули с пути, но Лю Панцзи не слишком-то вежливо отказался, желая, видимо, поскорее разобраться с пустяковым делом. Чжоу хоть и поулыбался, рассыпавшись в признательных умасливаниях о том, какие господа заклинатели ответственные и самоотверженные, но лицо его было таким, что Сюэ Ян готов был поклясться: мысленно этот жирдяй поносил их на чём свет стоит. Ну да мнение какого-то смертного их мало интересовало, так что вся процессия направилась сразу в деревню, которая страдала от непрекращающихся ночных завываний.

Деревня выглядела именно такой дырой, о какой думал Сюэ Ян, когда услышал, куда им предстоит направиться. Небольшая кучка грубо сколоченных домишек, правда, с облагороженными садами и дорогами, не пострадавшими даже после долгих дождей. Выглядело место хоть и бедновато, но достойно, да и людей, судя по всему, здесь жило достаточно, и покинутых домов почти не наблюдалось даже сейчас.

То ли племянники, то ли сыновья тюфяка Чжоу привели их к почтовой станции, где уже находились деревенский староста и кто-то, похожий на жуткого дровосека из детских страшилок. Оба мужчины выглядели так, словно не спали несколько недель, а потому господин дровосек показался не таким внушительным, каким мог бы. Сюэ Ян, впрочем, всё равно покосился на его мускулистые руки с интересом, пытаясь прикинуть, сможет ли с применением ци одолеть этого здоровяка в силовом состязании.

На мгновение ему показалось, будто на него кто-то внимательно посмотрел, но, резко развернувшись, Сюэ Ян никого не заметил. Мо Сюаньюй плёлся уже в конце процессии, но Вэнь Лухуа не снисходила до того, чтобы перекинуться с ним парой слов. Ну, да, как набрасываться на шисюна с замечаниями и претензиями, так она всегда самая первая, а как поговорить с шиди, ставшим изгоем, так её гордость этого не позволяла. Двуличная су… Вернее, молодая госпожа, что с неё взять.

Старший заклинатель Лю первым сошёл с лошади, изящно приземлившись в паре шагов от деревенского старосты. За ним последовали младшие родственники Чжоу, а сам тюфяк со своей кобылы свалился мешком с навозом, раскряхтевшись и заохав, как будто его побили камнями. Сюэ Ян, фыркнув, выскользнул из седла и отошёл подальше от господина заказчика, встав неподалёку от дровосека.

Деревенский староста принялся учтиво раскланиваться перед ними.

— Господа бессмертные проделали такой долгий путь, чтобы помочь людям моей деревни, этот недостойный даже не представляет, как может отблагодарить вас за такой скорый приезд, — чуть задыхаясь от бесконечных поклонов, говорил он.

«Так путь был долгим или быстрым?» — закатил глаза Сюэ Ян, но ничего не стал говорить вслух. Что бы там о его манерах ни болтали, иногда он мог вести себя сдержанно. Ну, или позволять старшим самим отдуваться на переговорах с раздражающими людьми. Одно другому совсем не мешало, а чаще всего даже наоборот способствовало.

От дровосека его кривляния, разумеется, не укрылись, и он бросил на слишком, по его мнению, наглого мальчишку неодобрительный взгляд. Сюэ Ян с вызовом уставился ему в глаза и ухмыльнулся, рассчитывая довести здоровяка до точки кипения. Но, к сожалению, то ли день у него был сегодня неудачный, то ли здоровяк ему попался какой-то неправильный, но господин дровосек, оказавшийся помощником старосты, быстро потерял к юному заклинателю интерес и включился в разговор между взрослыми.

Вэнь Лухуа и Мо Сюаньюй подошли ближе, чтобы послушать, что нового по делу могли сообщить местные. Сюэ Яну было слишком скучно проворачивать одну и ту же историю по неизвестно какому кругу, поэтому он даже не стал вслушиваться в прерывистый бубнёж старосты, вместо этого решив немного осмотреться. А поглазеть, вопреки ожиданиям, нашлось на что.

Деревенька была небольшой и небогатой, но рядом с ней находился довольно добротный храм, который Сюэ Ян и не заметил с прошлого ракурса или просто не обратил внимания: несмотря на внушительные размеры, строение довольно хитро сливалось с окружающей природой. Вокруг него было высажено множество деревьев, так что весной храм наверняка был окружён целым облаком цветов, однако глубокой осенью зрелище становилось печальным и даже немного угнетающим. Однако все дорожки были чисто выметены, а за статуями ухаживали очень тщательно, поэтому даже нельзя было определить их возраст, глядя издалека. Но неважно, построили храм недавно или при основании деревушки, главное Сюэ Ян понял быстро: в нём молились очень часто, и молились правильному светлому божеству.

Как при таком покровительстве в этих местах могла завестись даже мелкая нечисть?

— Если не слушаешь, так хотя бы не витай в облаках, — тихо зашипела на него Вэнь Лухуа, подойдя почти вплотную. — Прояви уважение, в конце-то концов.

— Может, это лучше тебе проявить уважение к своему шисюну и пойти со своим бесценным мнением куда подальше? — лениво отозвался Сюэ Ян, демонстративно поморщившись. После двух дней передвижения на лошадях никто из них не пах освежающей чистотой горных источников, даже тщательно следящая за собой молодая госпожа.

Шимэй гневно сверкнула глазами и раздула ноздри.

«Ещё ногой по земле поскреби», — мысленно фыркнул Сюэ Ян, — «тогда точно сойдёшь за породистую злую кобылу».

— Ну и что ты на меня так злобно дышишь? — уже вслух сказал он. — Пойди подыши на Сюаньюя, а то ему там скучно в сторонке одному стоять.

— Ты!.. — уголки глаз Вэнь Лухуа покраснели, а губы мелко задрожали. — С тобой совершенно невозможно разговаривать!

— А ты пытаешься? — хмыкнул Сюэ Ян с нескрываемой насмешкой. — По-моему, ты просто хочешь покомандовать, но всё время обламываешь об меня зубы. Хватит кудахтать, просто смирись уже, что тебя подвинули с пьедестала лучшей ученицы. Или тебе не даёт покоя то, что вся такая красивая и породистая ты вылетела из четвёрки лучших на Совете Кланов, а уличный оборванец взял первое место? Ну уж извини, что у меня оказалось больше таланта и умений. Тренируйся упорнее, шимэй, тогда, гляди, и получше результаты сможешь выдавать. А пока извини.

Что ж, возможно, это было немного чересчур: у Вэнь Лухуа сделался совсем жалкий вид, и она отпрянула от него, не разозлившись даже, а глянув уязвимо и с острой обидой. Ну и ладно. Сюэ Ян никогда не набивался к ней в друзья и общаться с ней не планировал, как, впрочем, и с другими раздражающими людьми. Он готов был терпеть рядом Лису-ифу, Вэнь Чжулю, Вэнь Нина, А-Юаня, Вэй Усяня и Вэнь Цин, а остальным было лучше держаться от него подальше. Ему не нужны были друзья среди ровесников, что бы там ни пытался насоветовать ему Вэнь Лису, и его вполне устраивали его нынешние отношения с соучениками. Зачем ему вообще тратить силы на сближение с кем-то из бесполезных подростков, которые, к тому же, были слабее него самого, если пользы от них в тысячи раз меньше, чем вреда?

Сюэ Ян хотел стать сильнейшим, чтобы ни от кого и ни от чего не зависеть. Он уже определился с тем, каким видит собственный путь, и в его жизни точно не было места для бесполезного мусора, который бы только тянул его на дно. Он станет лучшим заклинателем Цишань Вэнь, его имя прогремит на всю Поднебесную — и всего этого он добьётся быстрее, если полностью уделит своё время совершенствованию, а не станет распыляться на создание каких-то там «связей».

Сначала придёт сила, а связи можно создать и потом. Если ему захочется. У бессмертного мастера в распоряжении будет всё время мира — а Сюэ Ян собирался достичь бессмертия и возвыситься над всем миром совершенствующихся. Его имя будет стоять рядом с именем Баошань Санжэнь, он станет даже известнее Вэнь Жоханя — это ли не цель, достойная любых усилий и средств?

Замечтавшись, Сюэ Ян едва не упустил момент, когда деревенский староста закончил свой сбивчивый скучный рассказ и повёл «господ заклинателей» к уже накрытому столу. Даже там старший Лю продолжил задавать уточняющие вопросы о пропавших — возраст, род занятий, прочая бесполезная чушь, ведь ясно, что объединяла бедолаг только жизнь в этих местах, — однако же местные на удивление охотно отвечали и сыпали несущественными деталями. Не слушал словоизлияния старосты только тюфяк Чжоу, сходу принявшись набивать свой живот всем, до чего могли дотянуться его короткие ручонки, и Мо Сюаньюй, который оглядывался как-то настороженно и только держал палочки в руках, не взяв в рот ни кусочка.

Сюэ Ян хорошо знал эту манеру поведения: Мо Сюаньюй что-то учуял. Пускай заклинателем он был откровенно слабым, и его золотое ядро до сих пор находилось в зачаточном состоянии, хотя большинство учеников к пятнадцати годам уже подходило к ступени окончательного формирования, его чувствительность к различного рода энергиям была воистину феноменальной. Особенно это касалось тёмной энергии. Эту особенность обнаружил Вэй Усянь, когда Мо Сюаньюй сходу смог не только понять его теорию о различных видах энергии, но даже почувствовать разницу, в то время как Сюэ Ян, провёдший на погребальных холмах куда больше времени, справлялся с переменным успехом. То ли у него слабость компенсировалась обострённой интуицией, как у мелких животных, то ли у него просто таланты были такие кривые, но факт оставался фактом: чутью Мо Сюаньюя на различные странности можно было полностью доверять. И если он что-то ощутил здесь, то, видимо, не зря эти смертные обратились к заклинателям, и в гробницах действительно орудовала нечисть.

В прежние времена Сюэ Ян мог бы пихнуть его локтем и хорошенько расспросить. Сейчас он не был уверен в том, что добьётся в ответ чего-то, кроме испуганно распахнутых глаз и невнятного блеяния, так что не собирался даже пытаться разговорить это трусливое создание. Всё равно они вечером направятся на разведку, а там уже будет понятно, с чем им предстоит иметь дело.

Тем не менее, на свою порцию свинины под шестью соусами он набросился с таким остервенением, будто несчастная свинья при жизни нанесла ему огромное оскорбление. Его бесила внезапная зажатость и скрытность Мо Сюаньюя, бесило то, что вместо тренировок с наставником Чжулю ему приходилось торчать в этой демонами забытой дыре и терпеть компанию Вэнь Лухуа с бубнежом смертных тупиц, бесило даже то, что его почти всё вокруг бесило. И чем больше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось взорвать к гуям императорские гробницы и всё то, что в них обитало, а не тратить многие часы на бессмысленную возню.

Увы, его мнение никого не интересовало.

Покосившись на слишком бледного и дёрганного Мо Сюаньюя ещё раз, Сюэ Ян с силой проткнул палочками кусок мяса и отвернулся. В груди знакомо заклокотало: подавляемый гнев рвался наружу вместе с застоявшейся дурной кровью, так что ему следовало успокоиться, чтобы не заблевать весь стол собственными внутренностями. И как раз в тот момент, как он уже почти смог нормально выдохнуть, прямо в обеденный зал ворвалась зарёванная женщина, тут же принявшись вопить:

— Беда! Жун-эр… Жун-эр пропал!

Что ж, видимо, не судьба ему доесть свою заслуженную свинину.