Зарёванная женщина оказалась женой старосты, а пропавший Жун-эр, разумеется, их сыном. Сюэ Ян даже не стал удивляться таким совпадениям, посчитав это чем-то вполне себе ожидаемым, но палочки всё равно отложил, посчитав, что на этой ноте их ужин закончился. Тюфяк Чжоу подавился куском и аж посинел от натуги, пытаясь его проглотить, и один из его то ли сыновей, то ли племянников тут же бросился ему на помощь. Второй же остался сидеть с таким тоскливым видом, будто ему было бесконечно жаль, что его то ли дядя, то ли отец не отдал душу предкам и всё-таки смог продышаться.

Старший Лю не стал терять времени даром и тут же поднялся с места, подходя к захлёбывающейся в рыданиях женщине.

— Когда это произошло? — и хотя вопрос был достаточно вежливым, прохладный тон вкупе со взглядом дохлой рыбы заставил несчастную жену старосты захлебнуться собственными бессвязными всхлипываниями. Не дождавшись ответа, Лю Панци ещё более терпеливо уточнил: — Когда и где исчез ваш сын, госпожа?

Лицо у матери Жун-эра приняло совершенно беспомощное выражение, и она потерянно обернулась к мужу, который тоже выглядел смущённым таким холодным отношением. У них тут беда случилась, знаете ли, а господа заклинатели даже не пытаются выразить сочувствие! Хотя кто их, бессмертных, знает, может быть, чем ближе к небесам они подходили в своих практиках, тем меньше человеческого в них оставалось, вот они и не могли сопереживать чужой беде.

Староста ласково приобнял свою жену и погладил её по спине, хотя и сам выглядел испуганным внезапным исчезновением сына.

— Ну же, Линь-эр, — мягко бормотал он, часто моргая и изо всех сил пытаясь держать себя в руках. — Господа бессмертные приехали к нам на помощь. Если ты объяснишь им, куда… Что случилось с Жун-эром, они могут успеть его спасти. Давай, Линь-эр…

Женщина горестно всхлипнула, но всё же смогла немного успокоиться. Сюэ Ян едва удержался от того, чтобы закатить глаза: не разводи она тут сопли, они бы уже давно вышли из зала и напали на свежий след тёмной твари, если она, конечно, действительно была, и на самом деле их сынок не решил сбежать под шумок из этой дыры. А так, пока паникующая мать пыталась взять себя в руки, бедненького Жун-эра уже могли совсем чуть-чуть сожрать.

— Я… Я… — жена старосты ещё раз прерывисто вздохнула и дрожащими руками попыталась вытереть слёзы. — Жун-эр должен был остаться в гостях у семьи Цао, поэтому я не искала его п-прошлой… Прошлой ночью. Но сегодня я встретила госпожу Цао, и… И она…

— Она сказала, что не видела вашего сына, так? — нетерпеливо прервал её Сюэ Ян, устав ждать, пока Линь-эр родит окончание предложения.

Вэнь Лухуа укоряющее прищёлкнула языком, но, помня недавнюю отповедь, даже не стала на него смотреть, вместо этого просверлив недовольным взглядом дальнюю стену. Старший Лю по своему обыкновению притворился ветошью, зная, что связываться с воспитанником главы Вэнь было себе дороже.

Линь-эр испуганно уставилась на него, будто Сюэ Ян внезапно отрастил вторую голову, и робко кивнула, словно это она тут была четырнадцатилетней девчонкой, а он — взрослым мужиком, который пытался выбить из неё ответы.

— И с чего вы взяли, что ваш сын пропал, а не… Ну, не знаю, ушёл в загул с друзьями или обхаживает где-нибудь девиц? Разве он у вас под круглосуточным присмотром? — Сюэ Ян скрестил руки на груди, надеясь, что суровый вид заставит жену старосты соображать быстрее.

Лицо Линь-эр пошло неровными красными пятнами. Выглядело не так уродливо, как в случае тюфяка Чжоу, но всё равно делало немолодое уже лицо совсем непривлекательным.

— Жун-эру всего десять, — пробормотала она, мямля так же, как её муж.

Десять? Сюэ Ян невольно приподнял брови. Он был уверен по виду этой немолодой супружеской пары, что их ребёнок возрастом приближался к Вэнь Лису, но… Хотя ладно, это мог быть младший сын. Очень глубоко младший.

— Разве в округе пропадали дети? — спросил Лю Панци, вспомнив, что главным в компании являлся он, а не один наглый сопляк.

Ответил ему, как ни странно, господин дровосек.

— Первым пропавшим как раз был ребёнок, — сказал он хрипловато. — Сирота без имени, ему года четыре было.

Сюэ Ян нахмурился. По благополучному виду деревни он не мог подумать, что даже в этом небольшом месте могут водиться всеми покинутые дети. Казалось бы, такие брошенные сироты — удел городов, но нет, и в такой крохотной дыре никто не желал брать на себя ответственность за ребёнка, оказавшегося на улице по воле случая. Это только Вэнь Лису оказался настолько по-глупому добрым, чтобы взять в свой огромный богатый дом первого попавшегося оборванца, других подобных дуралеев в мире взрослых не водилось.

— Сирота?.. — растерянно пробормотала Вэнь Лухуа. — Четырёх лет? Как он вообще мог выжить в одиночку?

Местные жители бросили на эту девочку, росшую в достатке на грани роскоши, сложный взгляд. Лухуа не была глупой или чересчур наивной, просто не могла понять, как вчерашний младенец мог выжить на улице, где его никто не мог ни накормить, ни обогреть, ни защитить. Жалость и растерянность отпечатались на её лице, и Сюэ Ян отвернулся, чувствуя, как от этого выражения у него в груди снова начало опасно клокотать.

— Кхм, — громко кашлянул староста. — Как бы то ни было…

— Ваш Жун-эр пропал в лучшем случае вчера вечером, — прервал его Сюэ Ян. — Если уж так сильно печётесь о сыне, могли бы следить за ним внимательнее. Сейчас никто не даст гарантии, что мы сможем его вернуть живым — или вернуть вообще, если на то пошло.

Услышав его жестокие, лишённые хотя бы малейшего сочувствия слова, Линь-эр впала в самую натуральную истерику. Посчитав, что его обязанности по ведению переговоров со смертными на этом закончились, Сюэ Ян покинул обеденный зал, намереваясь сделать хоть что-то полезное, а не слушать раздражающее нытьё.

Приближался вечер, и в воздухе заметно потянуло холодом. Несмотря на то, что деревня выглядела достаточно обжитой, Сюэ Ян понял, что ошибся со своими первоначальными выводами: окна зажигались едва ли в половине домов, остальные были либо брошены владельцами, либо принадлежали пропавшим людям. Если к моменту прибытия заклинателей хотя бы пара человек виднелась где-то на краю взора, сейчас снаружи не было ни души, и даже храм начал казаться куда более зловещим, чем при дневном свете.

Недолго думая, Сюэ Ян направился в сторону внушительного строения. Совсем необитаемым это место быть не могло, значит, хотя бы смотритель там имелся. А раз по виду храм являлся сосредоточением всей жизни в этом захолустье, то и информации там можно было найти больше, чем вытянуть из рыдающей матери, прошляпившей своего десятилетнего сына.

Интуиция его не обманула: у храма действительно был хороший фэншуй. Книжная классика, как выразился бы Вэй Усянь, попав сюда: и расположение благоприятное, и концентрация светлой энергии на том уровне, когда её могли ощутить даже простые люди, и в целом такое впечатление, будто здесь на самом деле обитало божество. Сюэ Ян мог вспомнить, пожалуй, только одно подобное место — Солнечный храм в Безночном Городе, где поклонялись богине, которая, согласно легендам, даровала свою плоть и священное пламя членам главной семьи Вэнь. Разумеется, Солнечный храм был гораздо больше и богаче, причём и в энергетическом плане тоже, однако и местная достопримечательность казалась весьма и весьма неплохой.

Отсюда вытекал вопрос: каким же образом тут завелось что-то недоброе? Будь местное божество искажённым, от храма шло бы совсем другое ощущение — как минимум не настолько… Чистое, наверное. Сюэ Ян всё ещё довольно смутно мог различать виды энергии, но мог сказать точно: что бы тут не творилось, загвоздка была точно не в храме. В таком случае, в чём?

Задумавшись о том, в каком направлении стоило бы искать зацепки, Сюэ Ян зашёл внутрь и поморщился от тяжёлого запаха благовоний. Как он и ожидал, внутри горел свет, причём свечи были совсем свежие, ещё не успевшие потечь. Посреди достаточно просторного зала стояла весьма тонкой работы статуя, изображающая… Насчёт того, кого именно изображающая, Сюэ Ян уверен не был, но вряд ли мужчина с волевым взглядом, в доспехах и с лежащей на рукояти меча рукой мог являться кем-то, кроме бога войны. Алтарь был начищен до блеска, на нём виднелись совсем свежие подношения в виде фруктов и мясных блюд, у стены находились добротно сплетённые циновки, но за всё то время, что Сюэ Ян бродил по помещению, никто не высунулся, чтобы погнать чужака взашей или хотя бы поинтересоваться, что он тут забыл.

Такое ощущение, что от него специально прятались. Пускай он не чувствовал на себе направленного внимания, Сюэ Ян сомневался, что его визит остался не замеченным тем или теми, кто за этим храмом следил, а, значит, его намеренно избегали. Но почему? У местных были сложные отношения с заклинателями? Им не нравился Цишань Вэнь? Они в целом не терпели присутствия чужаков? Как бы то ни было, проторчав в пустом зале добрую половину палочки благовоний, Сюэ Ян потерял последние крохи терпения и буквально вылетел на свежий воздух.

Не хотят с ним общаться — ну и ладно, не так уж важно. Он просто пойдёт в императорские гробницы и прикончит то, что там обитало. Тем более, сумерки уже как раз сгустились, и настало время всякой нечисти выйти на охоту за очередными смертными тупицами.

Только он вытащил из ножен меч, собираясь взмыть в воздух, как услышал вдруг шорох мелких камней. Мгновенно развернувшись на звук, Сюэ Ян замахнулся клинком и угрожающе рыкнул:

— Кто здесь?

В сгущающихся сумерках видимость оставляла желать лучшего, но всё же смутный детский силуэт он разглядел легко. Тем более, ребёнок даже не особо от него прятался: едва поняв, что его неуклюжую слежку раскусили, детёныш неохотно вышел из-за статуи и встал так, что на него упал размытый свет из окон храма.

Сюэ Ян оглядел хоть и скромную, но чистую и аккуратную одежду, безупречно причёсанные волосы и хмурое пухлое лицо внимательным взором, но, не ощутив от ребёнка ничего сверхъестественного, меч немного опустил.

— Ты чего тут забыл, мелкий? — буркнул он, одновременно радуясь и раздражаясь тому, что всё же нашёл в этом храме хоть какого-то живого человека.

Дитя подняло на него неожиданно угрюмый взгляд и поджало губы совсем не испуганно, а будто даже оскорблённо.

— Это вы что забыли здесь? — голосок у этого существа оказался настолько звонким, что аж резал слух. — На священной земле запрещено носить оружие, да ещё и без ножен! Великий бог войны непременно накажет вас!

Сюэ Ян закатил глаза.

— Ну, так пусть наказывает прямо сейчас, — он резко опустил меч на каменную дорожку и высек искру, самодовольно ухмыльнувшись, когда на пухлом личике ребёнка отразился священный ужас. — Что-то не вижу молний, или как там выглядит эта ваша загадочная кара небес.

— Ты!.. — детёныш аж подпрыгнул от возмущения, обвинительно ткнув в него коротким толстым пальцем. — Из-за таких, как ты, боги на нас и разгневались! И не успокоятся до тех пор, пока не заберут последнего грешника!

Ладно, а вот эти слова, явно повторённые за кем-то из взрослых, из уст мелочи звучали в одинаковой степени смешно и жутко. Сюэ Ян с интересом подался вперёд, с мстительным удовлетворением наблюдая, как возмущение на круглом лице сменяется страхом.

— О чём ты говоришь, малыш? — вкрадчиво поинтересовался он. — Какие боги на вас разгневались? И каких таких грешников они решили забрать?

Бедное дитя чуть ли не расплакалось, наверняка сотню раз пожалев о том, что решило проследить за наглым чужаком, который вломился в храм, по-хозяйски осмотрелся в нём и даже не совершил ни единого поклона, прежде чем покинуть его. Зря оно вылезло из своей норки, но сейчас уже поздно было бежать от большого и злого заклинателя, который ещё и мечом размахивал, явно угрожая перерубить одну тоненькую шейку, если ему не дадут ответы на все его многочисленные вопросы.

К тому времени, как разгневанная внезапным исчезновением шисюна Вэнь Лухуа добралась до храма, Сюэ Ян уже получил общее представление о том, что творилось в этой глуши. А-Син, оказавшийся сыном настоятеля храма, шмыгал носом и угрюмо жевал утащенную с обеденного стола булочку, всученную ему в качестве награды, когда в храм буквально ворвалась пышущая яростью заклинательница, тут же напустившись на старшего ученика.

— Ты почему так внезапно пропал?! Знаешь хоть, сколько мы тебя искали?! — закричала она, чуть ли не набросившись на Сюэ Яна с кулаками.

— Около полутора палочек? — лениво протянул тот, указав на вполовину дотлевшие храмовые благовония. Жена настоятеля храма совсем недавно покинула главный зал, где быстро навела порядок, то и дело косясь на нежданного гостя, который третировал её сына, но не говоря ни слова против. Наверное, из-за того, что А-Сина буквально завалили не только вопросами, но и угощениями, да и бойкий ребёнок не стеснялся торговаться и выпрашивать награду пощедрее.

Вэнь Лухуа задохнулась от возмущения.

— Ты оскорбляешь старосту деревни и чиновника, доводишь до истерики жену старосты, потом внезапно исчезаешь — и имеешь наглость вот так сидеть и смотреть на меня? — она аж раскраснелась от злости. — Сюэ Ян, не забывайся!

— Ты, сестрица, тоже ворвалась в храм с оружием. Небеса покарают тебя, — вставил А-Син, говоря чуть невнятно из-за набившей его рот сладкой булочки.

Лухуа озадаченно моргнула и опустила брезгливо-недоумённый взгляд на пухлого ребёнка.

— А ты ещё кто?

— Мой информатор, — осклабился Сюэ Ян и хлопнул мальчика по плечу, на что тот злобно зыркнул на него и буквально вгрызся в остатки угощения. Ему начинал нравиться этот мелкий упырь.

— Твой… — Вэнь Лухуа тяжело вздохнула и крепко сжала пальцами переносицу. — Неважно. Пойдём, старший Лю поведёт нас к гробницам. И только попробуй куда-нибудь ускользнуть снова, а то у старшего точно сдадут нервы.

— И что он сделает? Нажалуется на меня главе Вэнь? — пожал плечами Сюэ Ян, но всё же поднялся на ноги и демонстративно потянулся. — Меня больше не возьмут на скучные задания вместе с моими обожаемыми шимэй и шиди, какая катастрофа.

«Обожаемая шимэй» бросила на него неприязненный взгляд и вышла. А-Син нахмурился, поглядев в спину очередному человеку, который так неуважительно отнёсся к почитаемому всей округой божеству, но, видимо, решил смириться. На его пухлом лице так и было написано что-то вроде «я предупредил, что небесная кара вас настигнет», когда Сюэ Ян подмигнул ему, покидая главный зал вслед за Вэнь Лухуа.

Как оказалось, Лю Панци всё-таки не терял времени зря и всё же смог нормально расспросить Линь-эр и ещё парочку местных. Единственное, что им осталось сделать, так это пойти к самим гробницам и определиться, обитала там тёмная тварь или нет. И если обитала, то попытаться её оттуда выкурить, причём желательно со смертельным исходом для самой твари, а не кого-нибудь из невинных жертв.

Сюэ Ян не стал делиться информацией, которую вытянул из А-Сина. Почему? Во-первых, он пожертвовал ради этого своими запасами еды, которые успел стянуть с приветственного ужина, так что имел право немного пожадничать. Во-вторых, старший Лю не дурак, поэтому и сам мог догадаться, что вряд ли дело заключалось именно в твари, и к исчезновениям вполне могли приложить руку простые люди. Но и простым расхищением и без того неоднократно ограбленных гробниц тут всё не ограничивалось, иначе бы Мо Сюаньюй не тревожился так сильно, заходя в тёмный лес, окруживший деревушку.

Вскоре и Сюэ Ян почувствовал некую неправильность. Тёмной энергией тут даже не пахло, но всё равно создавалось ощущение, будто сам лес был живым и водил нежеланных гостей кругами, не пуская их к гробницам. Лю Панци, когда они наткнулись на буквально одно и то же поваленное дерево в третий раз, нахмурился и прочитал какое-то заклинание, нарисовав несколько символов прямо на земле, но, судя по его помрачневшему виду, проверка ничего не дала. Так что дальше они пошли медленнее, внимательно вглядываясь в сгущающуюся тьму, которую почти не рассеивали огненные талисманы.

Огрызок луны взошёл высоко, знаменуя приближение полуночи, и тогда Сюэ Ян понял, что именно местные называли жуткими завываниями. Этот звук не был громким или внезапным — напротив, он звучал как будто бы даже приглушённо, иногда то набирая высоту, то опускаясь до едва ли слышимого уровня, но всё равно оставаясь в пределах определённой тональности.

Однако. Этот непрекращающийся почти монотонный вой шёл буквально со всех сторон. Ни одно животное не могло воспроизводить такой непрерывный, лишённый каких-либо интонаций звук. То ли стон, то ли вой, то ли свист, то ли всё вместе издавало точно не живое существо — и существо ли вообще? Сюэ Ян готов был поспорить, что ни у одного живого создания не вышло бы настолько долго тянуть одну и ту же ноту.

Нет, так звучало не одно существо, но целый лес. Живой лес, который заманивал в свою ловушку людей и пожирал их, заставляя ходить кругами, путая направления и иссушая их до конца.

Причём иссушая в самом буквальном смысле. Сюэ Ян и не обратил бы на это внимания, если бы не внезапный возглас Мо Сюаньюя, у которого вдруг погас огненный талисман.

— Что такое? — тут же встрепенулась Вэнь Лухуа.

— Н-ничего такого, — чуть запнувшись, сипловато после долгого молчания отозвался Сюаньюй. — Просто мои духовные силы…

Он не договорил, либо слишком смутившись из-за собственной слабости, либо испугавшись внезапной потери сил. Сюэ Ян сначала хотел его высмеять, но понял вдруг, что и сам ощущал, что его ци как-то подозрительно быстро истощалась, буквально вытекая из его тела, как из дырявого ведра. Лухуа, судя по невнятному, но явно паническому звуку, переживала то же самое.

Так, шутки закончились. Они застряли в странном лесу посреди ночи, где их духовные силы что-то крайне охотно пожирало. Дело начинало приобретать дурной поворот. Сюэ Ян прищёлкнул языком, раздражённый тем, что собирался сделать, но всё же повысил голос, зовя главу их маленького отряда.

— Старший Лю, тут что-то тянет нашу ци. Ты ещё не нашёл, что нас водит по кругу?

Только задав свой вопрос до конца, Сюэ Ян вдруг осознал одну простую, но неожиданную для него вещь.

Трепещущий огонёк талисмана, горящий чуть впереди троицы учеников, куда-то исчез. В какой момент это произошло, никто не понял. Пройдя чуть вперёд, на Лю Панци они так и не наткнулись.

Вэнь Лухуа откровенно струхнула.

— Старший Лю! — закричала она. — Старший Лю, где вы?

— Тихо, дура! — шикнул на неё Сюэ Ян, дёрнув шимэй за рукав. — Хочешь, чтобы на твой крик сбежались все звери или кто похуже?

В голубоватых отсветах талисмана, который молодая госпожа упорно отказывалась погасить даже ради экономии собственных сил, её лицо приобрело нездоровую бледность. Но, тем не менее, на своего шисюна Лухуа посмотрела с привычной неприязнью.

— А как мы ещё, по твоему драгоценному мнению, найдём старшего Лю? — огрызнулась она, вырвав рукав из чужой хватки. — Не хватало ещё застрять здесь без опытного заклинателя!

— Твой опытный заклинатель либо сбежал, либо окочурился, бросив нас одних посреди леса, — ядовито фыркнул Сюэ Ян. — Перестань шуметь и подумай лучше, как нам тоже отсюда свалить.

— Старший Лю бы не стал…

— Да забудь ты о старшем Лю! Нравится тебе или нет, но сейчас мы застряли тут втроём. Сюаньюй, ты же ещё тут? Или тоже пошёл кормить местных тварей?

Вокруг становилось всё темнее, поэтому Сюэ Ян был не так уж уверен в том, что они не потеряли своего третьего товарища. Но, вопреки опасениям, он услышал знакомый тихий вздох, а вскоре и смог разглядеть силуэт самого Мо Сюаньюя, который был вынужден подойти к ним ближе, чтобы не потеряться в сгущающейся мгле.

— Я здесь, шисюн, — едва ли громче шёпота сказал он.

Сюэ Ян раздражённо цыкнул в ответ на жалкие интонации, совсем не похожие на то, как раньше — до всей кутерьмы с Цзинями — говорил его соученик, но решил не лезть не в своё дело. Хочет Сюаньюй изображать жертву, ну и пускай изображает себе на здоровье, а ему сейчас главное сообразить, как бы из этого леса выбраться.

Использовать тёмную энергию? Ещё бы в этом месте ощущался хоть один труп. Да и Сюэ Ян, несмотря на свою браваду, не так уж много знал о том, как управлять спектром инь. Вэй Усянь, вопреки всеобщему мнению, учил своих подопечных не столько поднимать мертвецов, сколько распознавать тварей и их слабые места, читать скрытые печати и находить различные ловушки. То, во что они угодили, было похоже на пространственный лабиринт, вот только Лю Панци уже накладывал заклятие, которое бы его обнаружило, и у него ничего не вышло. А это могло значить две вещи.

Первое — старший Лю бездарность, не сумевший даже правильно наложить заклинание. Но Сюэ Ян видел, что и произнесено, и нарисовано всё было так, как учил их с Сюаньюем Вэй Усянь, так что эта версия пока что отметалась, и на первое место выходила другая.

А именно — они встряли в ловушку другого типа. И вот это уже пахло как настоящее дерьмо, потому что «другой тип» мог оказаться буквально чем угодно. К тому же, лес буквально высасывал из них ци, так что силу применять для пробития барьера было поздно: им бы хоть крохи оставить на борьбу с возможными тварями, куда там разбрасываться совсем не лишними ресурсами.

Угодили они, конечно, в кромешный пиздец. Но Сюэ Ян не унывал: так было даже веселее.

— Чему ты улыбаешься? Совсем ополоумел? — зашипела Вэнь Лухуа, углядевшая почти безумную улыбку, растянувшую его губы.

Сюэ Ян глянул на неё с нескрываемым снисхождением.

— Успокой свои нервишки, шимэй, и погаси талисман, пока от тебя остался хоть какой-то толк. Давайте лучше разведём костёр и осмотримся, может, наткнёмся на что-нибудь любопытное.

Лухуа посмотрела на него с недоверием, но, поняв, что говорил он совершенно серьёзно, сокрушённо покачала головой. Она могла бы упереться и бездарно потратить остатки ци, упорно освещая себе путь едва тлеющим талисманом, но, как ни удивительно, совету всё же последовала. Правда, не позволила юношам разбрестись на поиски хвороста, ухватив их за пояса и придержав на месте.

— Погодите, — пробормотала она, что-то поспешно вытягивая у себя из рукава.

Этим чем-то оказалась длиннющая лента — духовное оружие Вэнь Лухуа, которое без поддержки ци осталось бесполезным куском ткани. Но бесполезным только на первый взгляд: не обращая внимания на откровенно скептический взгляд Сюэ Яна, молодая госпожа связала их этой лентой так, чтобы они если и могли разойтись, то не слишком далеко.

— Так не потеряемся, — пояснила она, смешно наморщив острый нос. — И не смотри на меня так, дырку просверлишь. Шисюн.

Сюэ Ян коротко хохотнул и дёрнул ленту, убеждаясь, что вязать узлы эта девица, по крайней мере, всё-таки умела.

— Если столкнётесь с чем-то странным, или вас что-то попытается сожрать, дёргайте. Помочь не обещаю, но хотя бы моральную поддержку окажу.

Вэнь Лухуа смерила его раздражённым взором и, фыркнув, ушла на поиски хвороста. Мо Сюаньюй издал невнятный звук и поспешил скрыться в темноте, оставив Сюэ Яна в полном одиночестве.

Впрочем, возможно ли остаться в полном одиночестве посреди леса, который пожирал всех случайных путников, забредших в его пределы? Помимо нерадивых учеников и провалившегося куда-то старшего заклинателя, здесь ещё могли бродить местные. Крайне истощённые, озверевшие от страха, голода и жажды местные — или же то, что от них осталось.

Сюэ Ян глубоко вздохнул, втягивая в лёгкие освежающий воздух, густо пахнущий перегноем. Тёмной энергии — по крайней мере, той, которой тянуло от мертвецов и другой простейшей нечисти, — совсем не чувствовалось, однако тихий монотонный вой продолжался, не прекращаясь ни на мгновение. И, казалось, постепенно нарастал мягкий свист, словно из трещины в перегревшемся чайнике вырывалась струя пара, — но стоило только вычленить этот звук из общего гула, как он сразу пропал.

Ничто не скреблось, не дышало, не хрустело лесным мусором, подбираясь к целым трём молодым жертвам по цене одной. Пока что.

Кто знал, как долго протянет эта иллюзия уединения?