— О, смотрите, кто у нас наконец выполз из лазарета. Старший ученик, которому совсем недолго осталось быть старшим, — противный голос Фань Цзюя ввинтился в уши сразу же, стоило только переступить порог класса.

Все ученики, находившиеся в просторной аудитории, тут же навострили уши. Учителя ещё не было, и подростки наслаждались вседозволенностью: кто-то с ногами забрался на стол, кто-то поспешно прятал шпаргалки, кто-то, судя по всему, устроил какой-то алтарь и усиленно молился. Сюэ Ян выразительно фыркнул: из сезона в сезон картина не менялась. Традиционные промежуточные экзамены, которые определяли внутреннюю иерархию учеников славного ордена Цишань Вэнь, всегда начинались с проверки теории, и ещё ни разу не бывало так, чтобы кто-то не пытался схитрить.

— Тебе какая печаль, Фань Цзюй? — лениво протянул Сюэ Ян, останавливаясь напротив напыщенного болвана. — Даже если я уступлю первенство Лухуа, ты и до первой десятки со своего днища не поднимешься.

Прыщавое лицо Фань Цзюя пошло неровными красными пятнами, но хорохориться он всё равно не перестал. Он был всего лишь племянником госпожи Фань и, учитывая то, что управление вассальным кланом давно находилось в её железных кулаках, не мог претендовать даже на крохотную долю власти, однако же вёл он себя как наследник, не иначе. Всухую проигрывал все спарринги, не мог без запинки прочитать даже простейшую мантру Успокоения, а всё равно пыжился и строил из себя не пойми кого.

Как же приятно будет начистить ему лицо на предстоящем турнире.

— Эпоха Вэнь Лухуа тоже подошла к концу, — высоко поднял нос Фань Цзюй, чем стал походить на облезлого помойного крысёныша. — Раз она спуталась с ублюдком Мо, то точно и до первой пятёрки не допрыгнет!

— И как же эти вещи взаимосвязаны? — изогнул бровь Сюэ Ян. — К тому же, Мо Сюаньюй признанный сын. В отличие от твоего подпевалы, у которого аж четыре претендента на отцовство, и при этом по какой-то загадочной причине ни один из них не желает даже слышать о его существовании. Так почему же его ублюдком не именуешь, м?

Лянь Фацзю тут же прекратил ухмыляться и злобно засопел. При его росте и массе это могло бы выглядеть угрожающе, но Сюэ Ян знал, что этот тюфяк не осмелится даже бросить ему резкое слово, поэтому совсем не стеснялся в выражениях. Да и если дойдёт до драки, этот рохля и меч вытащить с первой попытки не сможет и грохнется на свой жирный зад. А вот с Фань Цзюем можно и помахаться, даром, что он совсем не умеет думать головой и считает, что раз он знает пару основных приёмов, то все противники и тёмные твари должны бежать в ужасе от такого великого воина.

Интересно, куда мог подеваться товарищ номер три? Да и четвёртый с пятым почему-то пытались распихать шпаргалки по рукавам и складкам одежд, а не заискивали перед Фань Цзюем. Что, пока Сюэ Ян валялся под бдительным присмотром целителей Знойного дворца, в классе успела произойти перестановка сил? Эх, неужели они не могли дождаться его возвращения?

— Закрой свою гнилую пасть, Сюэ Ян, — процедил Фань Цзюй, даже слегка подпрыгнув на месте, будто это могло дать ему хоть какое-то преимущество. — Не уличному мусору разевать рот на благородных потомственных заклинателей.

— Да? — неприятно ухмыльнулся Сюэ Ян и резко шагнул вперёд, заставив обоих придурков отшатнуться от неожиданности. — Обсудим это на тренировочной площадке, шиди. А пока иди, вон, помолись за то, чтобы тебе не пришлось месяц лечить свой зад после завтрашних дуэлей. Обещаю пару сюрпризов приберечь специально для тебя.

Не став тратить время на общение с заметно струхнувшей парочкой идиотов, он обогнул их и осмотрелся ещё раз. Вэнь Лухуа обнаружилась на своём обычном месте — ближайший стол к учительскому, дальнейший от входа, — а вот Мо Сюаньюя пока было не видать. Неужели проспал?

Сюэ Ян неторопливо подошёл к шимэй и с долей любопытства заглянул в записи, которые она не читала, а просто гипнотизировала, будто пыталась впитать в себя хотя бы толику знаний. Кое в чём Фань Цзюй оказался прав, и блеска в ней заметно поубавилось, как и самоуверенности, но это было совсем не связано с тем, что она перестала держать язык в заднице и начала общаться с Мо Сюаньюем и в школе. В конце концов, крушение мировоззрения и опосредованное убийство старшего заклинателя невозможно пережить без каких-либо последствий.

— Перестань делать вид, будто тебя действительно волнует эта хрень, — сказал Сюэ Ян вместо приветствия, нагло усаживаясь прямо на чужой стол. — Вы с Сюаньюем вчера так трогательно повторяли классификацию тёмных тварей, что меня до сих пор тошнит от этого зрелища, а больше у тебя ничего не должно вызывать затруднений.

Вэнь Лухуа вздохнула и демонстративно ткнула его в бедро своей толстенной тетрадью. Сюэ Ян сделал вид, что не понял намёка.

— Твой уровень поддержки продолжает поражать меня своим нулевым значением, — вяло огрызнулась она. — Поздравляю с обретением свободы.

— Ты могла бы сказать это без мысленного пожелания остаться в лазарете ещё на недельку, — усмехнулся Сюэ Ян и лениво осмотрелся ещё раз. Ага, вон в дверях мелькнул знакомый растрёпанный хвост. — Как насчёт пари, моя обожаемая шимэй?

Лухуа подняла на него угрюмый взгляд. От недосыпа глаза у неё покраснели, к тому же, она забыла нанести обычную порцию краски на своё лицо, и потому вполне могла бы напомнить какого-то мстительного духа. Ну, или божество литературы: Сюэ Яну как раз недавно попалась книга о небожителях с презабавнейшими иллюстрациями, даром, что это был какой-то лёгкий роман.

Поддавшись его нытью, Лухуа с Сюаньюем притаскивали ему всякое чтиво, но если вредная шимэй пичкала его классическими трактатами, которые могли разве что добить любого больного, то более сообразительный шиди приносил условно приличную развлекательную литературу. Наверное, поэтому он и выдержал весь свой срок заключения — то есть, постельного режима, конечно же, — а не сбежал спустя первые три дня.

Почему эти двое вообще принялись его навещать, до сих пор оставалось для Сюэ Яна чем-то за гранью понимания. Но он, разумеется, не жаловался.

— Если оно включает в себя что-то унизительное, то я, пожалуй, откажусь, — ответила Вэнь Лухуа, вновь опустив взгляд в свои записи.

— Между прочим, унижение — лучшая часть любого спора.

— Я и не сомневалась в отсутствии у тебя фантазии, шисюн. А теперь, будь добр, дай мне время на подготовку: учитель вот-вот придёт.

— Зануда, — с удовольствием заключил Сюэ Ян и соскользнул с её стола. Он наметил для себя новую жертву, в любом случае. — Эй, Сюаньюй! Поспорь со мной!

Несчастный Мо-шиди, планировавший тихонько прошмыгнуть на своё место и обойтись без лишних приключений на самые интересные места, смиренно вздохнул. Но хотя эта невинная ромашка всеми силами пыталась притвориться жертвой чужого произвола, Сюэ Ян даже на расстоянии видел, как предвкушающе блеснули серые глаза. О, Мо Сюаньюй точно его поймёт и поддержит любую сомнительную хрень. Стоило только как следует его растрясти и послать нахуй все слухи, бродящие вокруг его предпочтений, и с ним снова стало возможно нормально общаться, совсем как во время практики на Луаньцзан.

Ну, нравится ему пялиться на парней, а не девчонок, так что с того? Вон, сам глава Вэнь особой любовью к женщинам не отличается, подумаешь, велика катастрофа. Сюэ Ян как-то упустил, что травили Сюаньюя ещё и по этой причине, но когда понял, что тот вбил себе в голову, будто его сторонились именно поэтому, откровенно заржал.

Трусишкой Мо Сюаньюй, впрочем, от этого быть не прекратил. В конце концов, Фань Цзюй всё ещё не трясся от ужаса в его присутствии, значит, никаких воспитательных мер так и не было принято. Но Сюэ Ян надеялся, что на предстоящих экзаменах это изменится, осталось только подбить Сюаньюя, а это дело буквально пары фраз.

Теперь, когда Сюэ Ян вернулся в школу, дело об императорских гробницах в округе Гун можно было считать закрытым. Правда, только условно. Природу разрыва никто так и не смог определить, и закрыть его не получилось, поэтому вокруг гробниц установили такую прочную защиту, что в них нельзя было попасть снаружи, и изнутри тоже никакая мерзость выбраться не сможет. Проклятый клинок пропал вместе с тварью, которая заняла тело Лю Панци, и касательно него у Сюэ Яна было не очень хорошее предчувствие. Лису-ифу, слушая его доклад о произошедшем на задании, по какой-то причине гипнотизировал взглядом карту земель Цишань Вэнь, где было отмечено несколько красных зон, среди которых Сюэ Ян узнал Луаньцзан, гору Муси и собственно гробницы округа Гун. О том, что скрывалось за этими обозначениями на самом деле, не знал даже Вэнь Лису — но вполне мог знать Вэнь Жохань. Об этом, правда, Сюэ Ян тогда так и не сказал: с Вэнь Жоханем всё по-прежнему было слишком сложно и непонятно.

Вопросов набиралось куда больше, чем ответов, но Сюэ Ян не волновался. Рано или поздно они этот клубок распутают, и дурацкая пространственная дыра будет закрыта, а он постарается принять в этом участие. Но пока решение настолько сложных задач оставалось далеко за пределами его возможностей, а потому ему следовало сосредоточиться на более близких проблемах.

Например, на том, почему Фань Цзюю до сих пор никто не сломал нос. Да, вот эту оплошность точно следовало исправить, а заодно и удержаться на первом месте ученического списка, чтобы и дальше раздражать буквально каждого в этой школе. Звучало как отличный план.

О том, что клубок распадётся — взорвётся — сам с десяток лет спустя, а проклятый клинок ещё прижмётся к его горлу, Сюэ Ян пока что даже не догадывался.