Ночью шатало нещадно, и Хосоку спать на верху было просто невозможно. Мальчик то и дело чуть-ли не верещал от того, что почти падал на деревянный пол.

— Ты что, спать нормально не можешь? — макушка старшего выглянула снизу.

— Ну я соскальзываю!

Хосок старался из-за всех сил удержаться в гамаке, балансировать, и Мина уже выбешивало это шатание сверху, по причине «Чон Хосок», и всего вокруг от волн.

— Зачем ты вообще полез туда?

— Ну… понимаешь. — замялся младший. — Родители никогда не разрешали спать мне на втором ярусе, а мне всегда так хотелось…

— Нет, не понимаю. Они заботились о тебе. Ты же вертишься, как юла, во сне — строго заметил сонный Мин. — Спускайся давай сюда

— А ты наверх?

— Пффф, еще чего

Юнги попытался чуть отодвинуться, но скатывался в середину и так большого для него полотна. Спать сверху он не пробовал, да и не хотел. Зачем эти лишние нервы? Пока поднимешься в темноте, пока уляжешься. А еще этот постоянный страх, что одно неловкое движение — и ты уже летишь вниз. Когда лежишь на нем еще кажется, что падать придется целую вечность.

Хосок кое-как слез, парочка разбуженных этими его танцами с бубном посреди ночи моряков недовольно косились в сторону мальчика, а тот только и мог, что виновата улыбаться и желать все спокойного продолжения ночи.

— А ты точно не против?

— Ой, Хоби! — Юнги обнял Хосока, закрывая глаза. — Спи давай, а не всякой смуте думай

Чон смотрел на опущенные веки друга, ресницы чуть подрагивали. И мальчику невольно вспоминалось, как они с Мином забрались на сеновал звезды посмотреть, да так и уснули там. Пусть и лето, но спать прохладно было, сено не грело. Тогда Чон точно также обнял замерзающего друга.

А сейчас сам бы он этого не сделал.

— Спокойной ночи, Юнги-хен. — Хосок наконец прикрыл глаза, погружаясь в сон.

***

— Давай-давай! — прикрикнул вышедший из каюты Чонгук по пути к штурвалу. — Ни одного уголка не пропусти!

— Ни одного уголка не пропусти, бла-бла-бла… — передразнивал капитана Юнги.

Ему вообще не думалось, что вставать придется так рано и сразу палубу драить. Вот любит он поспать, трагедия для него подняться в такую рань. А Хосок наоборот весь светится и радостно полоскает тряпку в ведре. И что ему только в этом нравится?

— Почему ты такой веселый?

— Ну ты сам подумай, — восторженно сказал Хоби. — мы на пиратском корабле и живем, прям как пираты!

Вода из ведра каплями расплескалась по деревянной поверхности. Чон изумленно ойкнул, тут же вытирая их.

Хосок такой энергичный, а Юнги хочется упасть на палубу и лежать, лежать. Слышать стук ведер о дерево, крики чаек и шум моря. И если прислониться ухом к палубе, то можно еще отчетливее услышать удары волн о борт корабля. Морская прохлада не позволяла бы солнцу слишком сильно нагреть тело.

Рядом бы лежал Хосок: раньше они частенько босоногими выбегали ближе к вечеру на поляну у реки, трава также холодила пятки.

— Юнги-хен, пошли скорее! — образ в голове рассеялся, и перед глазами возникло лицо все такого же Чон Хосока. — Пора завтракать!

***

День выдался не из простых, но Чонгук обещал, что это лишь с непривычки. Вообще нормально поговорить с ним мальчики смогли только ближе к ужину.

— Пиратом быть так интересно! — Хоби воодушевленно размахивал руками, пересказывая капитану весь день, будто он сам не знает. Но Чон, скорее с доброй улыбкой, чем усмешкой слушал Хосока, поправляя воротник съехавшей полосатой кофты. — И выглядят они классно! Юнги так идет эта бандана

— Быть пиратом такое же веселье, как и труд. Но! — удовлетворенно вел диалог Чонгук. — «Хочешь — забирай все, что криво лежит» — главное правило пиратов

— Тобишь мы можем забрать то, что нам тут дали? — скептически ответил Юнги.

— А ты быстро схватываешь, Сахарок! — капитан ткнул мальчика локтем в бок. — Но если украдете что-то ценное, то мы откроем на вас охоту.

Капитан Чон говорил еще что-то, но речь его заглушил басовый гогот моряков. Вод вечер они вообще ничего не стеснялись и язык развязывался совершенно.

— Не начинай! — вскрикнул один из них — самый молодой, кажется. — Что если они услышат и приплывут?

— Да-да-да, и будут петь свои песни, утаскивая с собой. — по кораблю снова раздался хохот. Видимо никто не верил страху союзника.

И тут главный в их компашке заметил заинтересованного Хосока:

— Что, малой? О русалках не слышал?

— Слышал, мне папа рассказывал! Это красивые девушки с хвостом, да? А мы увидим их?

— Э-э-э-эх, все вам нужно рассказывать. — вздохнул мужчина. — Русалки — бес-бабы с хвостом вместо ног. И своими песнями заманивают мужчин они под воду, смекаешь? Топят они их

— Ч-что?! — перепугался Чон Хосок. Папа ведь всегда говорил, что русалки добрые прелестные девушки. И уж точно никого не топят, наоборот: спасают моряков после крушения корабля.

— Прекрати нести чушь, не бывает этих тварей. — наконец вмешался в разговор Чонгук. — Это лишь сказка, чтоб запугивать моряков, которые плывут к черджейскому заливу

— Но капитан Чон! Я сам видел, сам! Они утащили Джонхена в прошлом месяце, об этом все говорили

— Отставить!

Как вышло, что моряки перекинулись друг на друга, никто не знал. Да и Юнги это было не так важно нынче.

— Хоби, ну ты чего? — Юнги гладил по спину расстроенного Хосока, заключил его в объятья. — Русалки хорошие, просто… ээ… помнишь что говорил Намджун?

Хосок кивнул пару раз головой.

— Ну вот! «В мире много отвратительных вещей» и не только среди людей есть плохие, среди русалок также

— Зачем ты ему врешь? — Чонгук осуждающе смотрел на Мина, а Хосок от этих слов даже носом хлюпать стал.

— Хоби, пойдем спать

— Не хочу

— Пойдем-пойдем. — старший насильно поднял Чона с места, почти волоча в каюту на свой гамак. Вот уложит, и с Чонгуком они так разберутся. Без Хосока.

В каюте было темно и пусто.

— Юнги-хен, ты куда?

— Подожди немного, мне на минутку.

Юнги прикрыл за собой дверь и направился к одинокой сгорбившейся фигуре капитана. Чонгук молча смотрел на колыхающийся огонек внутри керосиновой лампы. И Мин ненадолго задумался, а так проходит каждый его вечер?

— Зачем ты врешь ему? — Чон развернулся, спиной чувствуя посторонний взгляд.

— Иначе он будет грустить, — Мин понимал, что звучит это малоубедительно, но не хотелось бы, чтоб Чону было грустно вновь из-за неосторожно брошенных слов Чонгука. — это разрушило бы его светлое представление о мире, ему бы было плохо. А я обещал, что защищу его, помогу

— Тц, — сморщился парень у лампы. — что за желание сыграть героя? Бесполезно! Защищать, помогать… Будто он сам не может!

— Это называется дружба, Чонгук! — Юнги впервые назвал его по имени, что резануло слух капитана. — Какая разница, может или нет. Если ТЫ можешь помочь, то сделай это. И он поступил на моем месте точно также, ведь мы — друзья!

Мин хотел бы ударить его. Очень сильно да так, чтоб синяк не сходил еще долго. Но Чон явно готов к этому, ведь также сжимает руки в кулаки. Почему то Мин уверен, что врасплох его застать не сможет: точно не кулаками. Зато вот слова бьют куда нужно, и преимущество Юнги в том, что он то знает больное место Чонгука, и смог нанести удар по нему первым.

— Какая тогда нахрен разница между дружбой и любовью?