Середина декабря. На улице морозы, и снег валил уже третий день без остановки, сугробы росли с невероятной скоростью.

  В общежитии тепло. Везде кроме комнаты Бакулина и Тодоренко. А всё из-за кого? Из-за Шуры, который распахнул настеж окно и закурил.

 — Мне иногда так хочется тебе врезеть так сильно, ты не представляешь, — шипит Костя, кутаясь уже во второе одеяло.

 — Прости, — усмехнулся Шура, — я бы с радостью курил у ворот, но тогда меня попрут из общежития.

  Это было правдой. Парню никогда не удавалось спрятаться от глаз вахтёрши, если он дымил в пяти метрах от своего временного дома, поэтому он получал кучу предупреждений. Кто уж виноват в том, что на территории общежития запрещено курить?

 — Давай быстрей заканчивай травится этой дрянью и закрывай окно, — недовольно буркнул Бакулин.

  Шура ничего не ответил, только залез на подоконник и зажёг сигарету. Первая затяжка и он уже не чувствует никаких негативных эмоций. Только спокойствие. После второй Тодоренко откидывает голову к стене, расслабляясь ещё больше.

  Всё было тихо и умиротворгнно, пока Костя не услышал какой-то подозрительный звук со стороны окна. Он не спеша повернул голову в ту сторону и к своему удивлению ничего не обнаружил.

  Шура подвинулся ближе к открытому окну и настолько расслабился, что тихо скользнул из него. Он просто взял и выпал в окно.

  Осознание всего произошедшего пришло к Косте спустя мгновение. Парень в миг очутился у распахнутого окна, скинув с себя все одеяла.

 — Блять! — В панике крикнул он, когда увидел лежащего в сугробе Шуру, который упал вниз звездой.

  Бакулин уже было побежал к двери, но его остановил оклик Тодоренко.

 — Костя!..

 — Ты там живой? — Быстро вернулся к окну парень.

 — Костя, я пиздецки хочу пельмени…