***
На вершине одинокой скалы на краю холодных нагорий Арамана мрачная черная фигура вещает притихшим нолдор мрачные слова Пророчества Мандоса…
Черная фигура: «ибо хоть Эру указал вам не умирать в Эа, и никакая болезнь не может напасть на вас, все же убитыми вы можете быть, и убитыми вы будете: оружием, и мучением, и горем; (вздымая руки, многозначительным, хотя уже слегка охрипшим голосом) и ваши бездомные духи придут потом в Мандос».
В ораторскую паузу вклинивается голос Феанора.
Феанор: вот именно!
Черная фигура, сбиваясь с пафосного тона: что это значит? Что ты этим хочешь сказать?
Феанор: я ничего не хочу. Я уже сказал. Мы в самом деле придем, рано или поздно. (многозначительно) К Намо. Вот все, сколько нас есть. Мало не покажется.
Черная фигура, поперхнувшись, окидывает взглядом толпу нолдор. Фигуре делается нехорошо. Спохватившись, фигура вспоминает о своих обязанностях и снова обращается к тексту, однако, чувствуя, что угрозы там какие-то не очень угрозные, продолжает уже совсем не пафосно, бубнящей скороговоркой.
Черная фигура: «там долго будете вы пребывать и тосковать по вашим телам, и находить мало жалости, хоть все, кого вы убили, умоляли бы за вас. И те, кто выдержат в Средиземье и не придут в Мандос, станут усталыми от мира, как от великой ноши, и будут лишаться сил, и станут как тени»…
Феанор: сказали бы коротко «чтоб вам всем пусто было».
Черная фигура, окончательно сбившись, чуть не плачущим голосом: Феанаро! Ты можешь не пререкаться, хотя бы когда тебя проклинают?!
Феанор: проклинай короче! А то ноги уже замерзли тут стоять.
Черная фигура: думаешь, у меня не замерзли, что ли? Пока вас дождался, чуть не околел.
Феанор: тогда будем считать, что ты закончил. Мы всё поняли, ты свободен. Привет Намо.
Черная фигура выпаливает остаток речи в пулеметном темпе: …«тени печали перед более молодой расой, что придет потом. Валар сказали»… Феанаро, не в службу, а в дружбу, скажи уже что-нибудь соответствующее, ну пожалуйста. Не могу же я твои комментарии в отчет писать!
Феанор: соответствующее — это какое?
Черная фигура: ну… внушительное, торжественное, пафосное. Для мифов, легенд и гобеленов Вайрэ, короче.
Феанор: тогда слушай. (к нолдор) После того, как валар прошляпили Мелькора и все его замыслы, мы не очень будем верить их предсказаниям. Провидцы из них, как из меня Ниенна. Мы не шутили, когда давали клятву, и мы ее сдержим! Нас пугали, что мы будем жить в тени Смерти, но это лучше, чем жить тенью жизни! Мы пойдем вперед, и дела наши будут воспеты в песнях, и память о них будет жива до последних дней Арды!
Феанор вскидывает над головой руку, сжатую в кулак. Одобрительный рев тысяч глоток служит ему ответом, тысячи рук отвечают подобным жестом.
Феанор поворачивается и гордо удаляется. Нолдор следуют за ним. Фигура на скале неотрывно смотрит им вслед.
***
Намо, выслушав доклад вернувшегося посланника, хватаясь за голову: что же я наделал?! (убегает на Таникветиль)
Намо, Манвэ: слушай, ты с Самим вроде на связи? Упроси его, уломай — пусть ВОТ ЭТИХ убить будет очень трудно! Пусть их ничто не берет — ну разве что голову отрубить!
Манвэ, про себя, задумчиво: не признаваться же, что Сам давно и прочно на них забил. (вслух) Я попробую, но результат не гарантирую. Зайди на недельке.
Пока Манвэ колеблется, Финголфин со своими прокладывает дорогу через льды. Намо чуть не хватает кондратий. Он представляет, как они найдут сгоревшие корабли, решат, что это почему-то сделал Феанор (сам же и внушил им насчёт предательства и прочей ерунды), и теперь ещё пойдут разборки между этими и теми. А если, уже будучи в Мандосе, они объяснятся и поймут, чья собака тут порылась — вот тут настанет окончательный конец.
У Намо остается только один выход. Темной-темной ночью (благо она теперь постоянно темная-темная) Намо стучится в Ангбанд.
Мелькор: кого я вижу! Ты мне, типа, отважился повестку принести?
Намо: какую нафиг повестку? Не до повесток мне.
Мелькор: тогда не понял.
Намо, пытаясь сохранить баланс между Очень Важным Видом и ролью просителя: нет, ты не думай, я на твою сторону не собираюсь.
Мелькор: а жаль. Не то чтобы ты был мне нужен, но это бы смотрелось. Зачем тогда, прости мой валарин, ты приперся?
Намо: в Средиземье высадились нолдор.
Мелькор, перебивая: тоже мне новости.
Намо, продолжая: это не мы! Мамой клянусь, мы на пупе извертелись, чтоб их сюда не пустить. Уговаривали, грозили, не дали средств передвижения, я их даже проклял напоследок…
Мелькор: короче, гробокопатель!
Намо: ты не мог бы убивать их как-нибудь помедленнее?
Мелькор, намереваясь уронить челюсть на пол: и ты не собираешься переходить на мою сторону?! Да ты уже там!! То есть, тут.
Намо, путаясь в словах, торопливо: да нет же! Ты не так понял. Не в смысле убивать медленно, а… ну… как бы это… Не торопись с убиванием вообще. Ну что тебе до них? Пусть живут. Им и так будет плохо, без тебя.
Мелькор, рассматривая его с возрастающим любопытством: а я и не знал, что ты извращенец. Не замечал как-то. Или это тебя жизнь в Валиноре так поломала?
Намо, несколько оскорбленно: с чего ты называешь меня извращенцем?!
Мелькор: а кто же ты? Вот я — нормальное Зло. Я могу своих врагов и пытать, и мучить, но так врагов же. А ты тех нолдор несчастных сперва проклял, теперь тебе надо, чтоб они помучались. Это у валар так принято любить? Тогда я счастлив, что вы меня ненавидите.
Намо, оторопело: а при чем тут любовь?
Мелькор: так вы же, помнится, этих Детей Эру возлюбили чуть ли не до поросячьего визга.
Намо, ошалело глядя на него, а потом что-то вспоминая: а… Ну… Это всё наши валиэр умилялись! И еще Аулэ — учил их всему, как дурак. Вот и выучил на свою шею. И на мою, главным образом.
Мелькор: а ты тут с какого бока?
Намо: ты еще спрашиваешь! Не учил бы — не было бы этих поганых сильмариллов, из-за которых все с ума посходили. И ты в том числе
Мелькор, лениво: да мне они нафиг не нужны. Я их спер, только чтобы вам подгадить.
Намо: и пришил при этом папашу Феанора! Тот и так был не подарок, а теперь взбесился совершенно. Мало того, что папаша у меня в чертогах во всеуслышание куплеты про валар поет — какие они сволочи. Талант поэтический прорезался! Так сынок не нашел ничего лучше, как учинить резню с телери. И теперь эти телери тоже там. Вместе с погибшими нолдор. Поделили территорию и устраивают набеги друг на друга. А в перерывах телери сочиняют плачи и исполняют их хором. У меня от их песнопений мурашки по спине бегают. А что будет, если сам Феанор с ближайшими соратниками туда явится, и подумать страшно!
Мелькор, который давно уже ржет, держась за живот, при этих словах валится на пол и начинает сучить ногами.
Намо, надувшись: ну давай, ага. Валяй, издевайся, сволочь.
Мелькор, сквозь хохот: ну я представил картину!!
Намо, дождавшись, пока Мелькор проржется: ты все же подумаешь над моим предложением?
Мелькор, приняв донельзя серьезный вид: Намо, не знаю, как тебе и сказать… Может, ты сядешь?
Намо, подозрительно: куда сяду? В смысле, то ты у меня сидел, а теперь пусть я у тебя посижу?
Мелькор: все может быть. Кстати, теперь ты видишь, насколько тебе было легче, когда в твоем заведении сидел только я и еще пара эльфей, случайно пострадавших в средиземской темноте?
Намо, вздыхая: да, золотое было время. Даже с твоими вечными подковырками. Но я у тебя сидеть не буду, даже не мечтай!
Мелькор: не хочешь — не надо, но падать больнее будет. Потому что я сейчас тебе такое скажу, что ты сам ко мне за решетку запросишься.
И без того бледный как смерть Намо бледнеет просто катастрофически.
Намо: что?
Мелькор: подожди, дай тебя неведением помучить.
Намо, чуть оправившись: да ну тебя! Что такого ты можешь мне сказать?
Мелькор: понимаешь, в чем дело… Пока мы с тобой тут общались, мои бравые орки все же подрались с нолдор.
Намо, опять бледнея как смерть: и?
Мелькор, меланхолично: у тебя прибавилось постояльцев.
Намо: и всё?
Мелькор: нет, конечно. Стал бы я беспокоить тебя такой мелочью.
Намо, нервно: перестанешь ты уже тянуть кота за хвост или нет?!
Мелькор: к тебе отправился Феанор.
Намо, пошатнувшись, дрожащим голосом: а… а… а где его тело?
Мелькор: а тебе зачем?
Намо, еле шевеля побелевшими губами: я мог бы попробовать вернуть его дух обратно, пока его не успели провести по отчетности.
Мелькор, торжествующе: фигушки! Тело сгорело до пепла.
Намо: о нет!!
Намо оседает на пол в обмороке.
Полчаса спустя.
Намо, распростертый на кушетке в комнатушке, имитирующей медпункт. Вокруг суетятся два орка со знаками медбратьев на рукавах. По полу разбросаны мокрые полотенца, флаконы от каких-то медикаментов, примитивный электрошокер стоит на столике. В дверь заглядывает Мелькор.
Мелькор: ну что?
Первый медбрат, слегка качая головой: ничего. Без перемен.
Второй медбрат: а вы точно знаете, что он вала?
Мелькор: о чем разговор?!
Второй медбрат: странно!
Мелькор: что?
Второй медбрат, задумчиво: не был бы он вала… я бы сказал…
Мелькор: ну?
Второй медбрат: но поскольку он вала, это не имеет смысла.
Мелькор: а все же?
Второй медбрат, помявшись: я бы сказал, что душа покинула это тело.
Реакция Мелькора неожиданна. Он прыскает, и сперва оркам кажется, что он насмехается над этим предположением. Но Мелькор хохочет все сильнее и сильнее, от смеха его сгибает пополам, он садится на пол и уже не хохочет, а завывает, тыкаясь лбом в согнутые колени.
Первый медбрат: чего это он?
Второй медбрат: ну… Ты же знаешь, он сам из валар. Может, этот когда-то был его другом…
Первый медбрат, набравшись храбрости: эй, шеф!
Мелькор уже рыдает от смеха, отмахивается от них и вытирает глаза рукавом. Тогда первый медбрат берет посудину с водой и выплескивает воду на начальство. Мелькор вскакивает, как ошпаренный.
Мелькор, отряхиваясь: что за…! Вы что, спятили?!
Первый медбрат, слегка отступая: никак нет! Но мне показалось… Что вы… Что с вами не все в порядке!
Мелькор, продолжая отряхиваться и фыркая, как лошадь: всё нормально, парни! Я просто подумал… Я представил… (ломким от очередного приступа смеха голосом), что его душа (тычет пальцем в распростертое тело Намо) отлетела в его собственные чертоги! В ту самую компанию нолдор и телери!
Второй медбрат, показывая на бездыханную телесную оболочку Намо: шеф, а с этим-то что делать?
Мелькор, проржавшись: отставить мероприятия. Я думаю, от потрясения он развоплотился, а прежнее тело позабыл ликвидировать.
Первый медбрат: и куда его теперь?
Мелькор, задумчиво, про себя: да, как же все не вовремя. Приди Намо пораньше или убейся Феанор попозже, такого можно было бы отмочить… (вслух) Законсервировать!
Первый медбрат: в смысле, в банку со спиртом?
Второй медбрат, незаметно толкая в бок первого, тихо: с каким спиртом?! Забыл, что ли?!
Первый медбрат: то есть с формалином, я хотел сказать.
Мелькор: нет. Мне не нужны чучело или мумия. Сохранить тело как оно есть. Если подвернется нужный бестелесный дух, его можно будет вселить сюда.
Первый медбрат выскальзывает из медпункта, второй внимательно осматривает тело на предмет повреждений. При этом незаметно, как ему кажется, снимает с пальца перстень с большим алмазом.
Мелькор, стоя у окна, не оборачиваясь, негромко: верни обратно.
Второй медбрат, сделав простодушное лицо: вы про что, шеф?
Мелькор, не меняя ни позы, ни голоса: кольцо надень обратно на палец… не на свой… Совсем охамели, ничего не стесняетесь.
Второй медбрат, оправдываясь: а чего он в искушение вводит? Прийти сюда с таким брюликом!
Входит первый медбрат в сопровождении одного из майа. Тот, видимо, уже в курсе, потому что немедленно начинает накладывать на тело Заклинание Нетления.
Мелькор, потихоньку, первому медбрату: из них никого не убили?
Первый медбрат: нет, а что?
Мелькор: а то. В следующий раз, если будет заварушка, они тоже будут участвовать, я сейчас приказ подготовлю. И если шлепнут кого, мне доложить мгновенно. Надо же вернуть… хм… вала Мандоса обратно. Пока там (кивает на западное окно) не спохватились. (меряет комнату шагами и продолжает размышлять) Хотя кто из майа справится с ролью Намо? Ладно, если бы это был его блаженный братец Ирмо или хотя бы этот придурок Тулкас. Этих сыграет любой вчера проснувшийся в Куивиэнен комедиант. А с Намо сложнее, намного сложнее… (задумывается). А ведь это идея!..
***
Шесть с половиной веков спустя.
Мрачное жилище Намо. Владыка Мандоса работает в своем кабинете, изучая многочисленные бумаги: прошения об освобождении, приказы об освобождении, жалобы, мольбы, просьбы, анонимки и кляузы.
Намо, глядя на очередной документ: «верни мне тело!!» А сильмариллы тебе не вернуть? (пишет) «Составлено не по форме, рассмотрению не подлежит». (откладывает в сторону, берет следующий) Угу…угу… «терзания страдающей души…», так… «невыразимые муки отчаяния…», главное, каждый считает, что он один такой умный, и никто другой до него не догадался… отказать, естественно… так… «собирался жениться… несчастный случай на охоте…» знаем мы эти несчастные случаи! Наверняка соперник постарался. «Если невозможно выпустить меня, заберите сюда мою невесту». Однако!.. (в задумчивости чешет за ухом) И как он это себе представляет? Я сам её топором зарублю? (вертит бумагу так и этак) А просто отказать как-то… (снова чешет за ухом, потом пишет) «Провести разъяснительную работу и напомнить, что каждый попадает сюда в предначертанное время. Во время беседы проявить должный такт» (подчеркивает).
Кто-то стучит в дверь и открывает ее, не дожидаясь разрешения войти.
Майа-секретарша, из-за двери, кому-то: вы куда?! Прием по личным вопросам в следующем месяце!
Намо, не поднимая головы от бумаг: выйди вон, пока я тебя не проклял. (присмотревшись к вторженцу) А, это ты…
Чей-то дух: да, это я! Верни мне тело, сволочь!!
Намо, откладывая перо и откидываясь на спинку стула: присаживайся.
Чей-то дух: и не подумаю.
Намо: если бы в прошлый раз ты воспользовался моим советом, возможно, ты не оказался бы сейчас в таком положении.
Чей-то дух, неразборчиво и коротко ругнувшись, садится на диванчик для посетителей.
Намо: разве ты не знаешь здешнего устройства? Напиши прошение, подай установленным образом…
Чей-то дух, перебивая: а ты как будто не в курсе, что мне тебе еще и письменно объяснять надо!!
Намо, спокойно: мало ли что я в курсе. Порядок есть порядок, его надо соблюдать, тем более в таком ведомстве, как мое.
Чей-то дух, едва не задохнувшись: твое?! Твое?! Ты это говоришь мне?!
Намо, с прежним спокойствием: да, это я говорю тебе… (машинально водя глазами по следующему документу, далее себе под нос) Вот ведь склочник. Ни одной недели без ябеды!.. угу… угу… «И выразил намерение вступить с владыкой Манвэ в противоестественные отношения…» — и что я должен делать? Дальше Мандоса все равно не зашлешь, а тут даже карцера не предусмотрено… (накладывает резолюцию «не нравится — не слушай»).
Чей-то дух: а ты здесь освоился.
Намо: согласись, это место просто создано для меня.
Чей-то дух: но ты не сможешь заморочить головы всем!!
Намо: ты так считаешь?
Чей-то дух, горячо: разумеется! Ты всегда был чересчур самоуверен. Но нельзя же считать, что кругом тебя одни дураки!
Намо, невозмутимо: разумеется, нельзя. А кто так считает?
Чей-то дух: ты! Ты, в своей невыносимой надменности…
Намо: по-моему, это ты считаешь сейчас дураком меня, явившись сюда со своим требованием. Да и в надменности тебе не откажешь.
Чей-то дух: так ты вернешь мне тело или нет?
Намо: это же был твой подарок.
Чей-то дух: с какого стати я стал бы тебе что-то дарить?!
Намо, подумав: ну, скажем, в знак дружеского расположения. Или в качестве компенсации. Да хоть бы и вовсе «на тебе, Эру, что нам ни к… чему совершенно», я не обижусь. Я согласен и на это.
Чей-то дух, хватая ртом воздух: не… не…
Намо: выпей воды.
Чей-то дух: пошел ты со своей водой, гад! Не хочешь по-хорошему, так я тебя заставлю!
Намо, с умеренным удивлением: каким образом?
Чей-то дух: ты еще меня не знаешь!!
Дух выбегает из кабинета, едва не сорвав дверь с петель и хлопнув ею так, что с потолка сыплется штукатурка.
Намо, возвращаясь к бумагам: как будто я тебя не знаю.
***
Круг Судьбы с четырнадцатью тронами. Все валар в сборе. Варда полна величавого достоинства, Намо сумрачен, Вайрэ прикидывает заранее, стоит ли изображать сборище на гобелене, Оромэ прикидывает заранее, куда бы поехать на охоту. Ниэнна любовно укладывает рядышком с собой стопочку чистых носовых платков, Вана изучает состояние своего маникюра, Йаванна дуется на Аулэ, Аулэ с тоской думает, что по возвращении его ожидает продолжение семейной ссоры, Тулкас сидит, развалясь в кресле, и откровенно зевает, пока нет Манвэ. С появлением Владыки он живо подбирает ноги и принимает более пристойную позу.
Манвэ: сегодня я собрал всех, чтобы рассмотреть один очень необычный вопрос. На рассвете в мои чертоги…
Варда, перебивая: в наши чертоги, дорогой.
Манвэ: в наши чертоги на Таникветиле проник чей-то дух. Его речи, а также тот факт, что он так легко до меня добрался, показались мне настолько интересными, что я созвал вас сюда. (в сторону) Введите!
Двое прислужников-майа вводят в центр Круга Судьбы какого-то неизвестного духа.
Йаванна: и что в нем интересного?
Манвэ: он утверждает, что Намо, наш Намо (жест в сторону сидящего ошую Владыки Мандоса), не тот, за кого себя выдает, а некто иной. А сей дух и есть дух Намо, лишившийся тела.
Изумленный ропот.
Безвестный дух: да, я Намо. Настоящий Намо.
Тулкас, со смехом: вот же придурок! Откуда только такие берутся!
Аулэ: помолчи, а?
Ульмо: Намо, а в самом деле, откуда он взялся?
Намо: прибыл шестьдесят пять лет назад. Шестьсот пятьдесят, если считать в солнечных. Совершенно неизвестно, кто он такой. О себе он не говорит ничего, кроме того, что вы уже слышали, и никто из обитателей Мандоса не может его опознать.
Все пристально рассматривают безвестного духа.
Безвестный дух: Ирмо, мы же братья! Разве ты не узнаешь меня?! Разве ты не помнишь мой голос?!
Ирмо, безвестному духу: да, твой голос очень похож. Настолько, что я чуть было не поверил. Но мой брат вот он здесь передо мной, я вижу его своими собственными глазами.
Оромэ, задумчиво: да, сходство поразительное. Если бы Намо не сидел здесь же, я бы, чего доброго, и впрямь подумал, что это он.
Безвестный дух: потому что я и есть Намо.
Эсте, ласково, указывая на Намо: ну хорошо, а это тогда кто, по-твоему?
Безвестный дух: это Мелькор.
Тулкас ржет. Остальные несколько шокированы.
Эсте, духу, все так же ласково: но этого не может быть. Мелькора давно поймали, судили и отправили в Пустоту за Стены Мира.
Аулэ, перебивая: заковав его в цепи. Я лично заковывал.
Тулкас: а я его вот этими вот руками за шкирятник взял и туда выкинул и дверь за ним закрыл, понял?
Эсте, продолжая: и у Дверей Ночи вечно стоит стража. Мелькора больше нет в нашем мире.
Безвестный дух, упрямо: значит, вы отправили в Пустоту неизвестно кого или вовсе одну бренную телесную оболочку Мелькора, а сам он, вселившись в мое тело, находится здесь.
Ульмо: по-моему, с ним все ясно.
Безвестный дух, в отчаянии: неужели вы не видите, что это Мелькор?! Неужели никто из вас ни разу не замечал никаких перемен?!
Манвэ, про себя: если подумать… С некоторых пор Намо в разговорах со мной постоянно опускает взгляд. Но я думаю, что это от почтения, тем более, что с ним такое бывало и раньше. В любом случае Мелькора я хорошо знаю, он пялился бы мне в глаза со всей наглостью. (вслух) Нет, это прежний Намо.
Вайрэ, про себя: пожалуй, кое в чем он все же немного изменился, но об этом неловко говорить во всеуслышание. К тому же Мелькор не вел бы себя так. (вслух) Если бы это был не мой супруг, а кто-то другой, я бы заметила.
Вана, Нессе, по осанвэ: в последнее время он смотрит на меня как-то… ну я не знаю… как-то по-другому.
Несса, Ване, по осанвэ: да, и на меня тоже поглядывает… мне порой неловко становится.
Вайрэ, подключаясь к осанвэ: если вы еще раз что-то такое подумаете, я на вас обеих так посмотрю! На гобеленах в таком виде изображу — себя не узнаете!
Вана и Несса испуганно замолкают.
Ниэнна, подключаясь к осанвэ: а на меня никто никак не смотрит!
Ниэнна плачет.
Манвэ, духу: видишь, всё совсем не так, как представляется тебе.
Безвестный дух, с горечью: вы все обмануты. Ему и вправду удалось сбить с толку вас всех! А мы удивлялись, что он совратил с пути истинного нолдор. Да вы оказались еще более легковерны!
Варда, духу, рассудительно: допустим, ты Намо, а это Мелькор. Но скажи, как это могло случиться?
Безвестный дух молчит.
Тулкас, теряя терпение: язык проглотил, что ли?
Аулэ, Тулкасу: я же сказал тебе заткнуться.
Тулкас, недовольно: а какого рожна тогда я тут сижу, если мне и рот открыть нельзя?! Для чего меня позвали?!
Манвэ: для кворума.
Тулкас: для кво… чего?
Аулэ: за компанию. А теперь заткнись, пожалуйста.
Безвестный дух, наконец решившись: хорошо, я расскажу вам, как было дело. После ухода нолдор в Средиземье я был в Ангбанде…
Валар едва могут дослушать до конца эту невероятную повесть.
Манвэ, в гневе: ты обвиняешь одного из Аратар в попытках сторговаться с Мелькором?! Как смеешь ты говорить такие чудовищные вещи?!
Ульмо: спокойствие.
Аулэ: в самом деле. Это всего лишь какой-то псих.
Ирмо, духу, с сочувствием в голосе: друг мой, ты болен, твоя душа совершенно расстроена, тебя надо лечить. (к Намо) Может, ты передашь его мне? Ведь действительно тяжелый случай.
Ниэнна, хватаясь за свежий платок: умоляю, только не твои эксперименты! Мне так его жаль, так жаль…
Ниэнна снова плачет.
Намо, отрицательно качая головой: нет, Ирмо, тебе же известно, что никто не может покинуть Мандос раньше положенного ему срока, а я даже не знаю, кто это, чтобы определить ему этот срок.
Манвэ, строго: кстати, Намо! Как ты объяснишь тот факт, что он все же покинул Мандос? Что там у тебя творится, раз любой сумасшедший может выйти оттуда и смущать наши умы?
Намо, опустив голову: в Мандосе все в порядке. Просто чем кто-то сумасшедшее, тем он хитрее.
Манвэ, еще строже: в порядке?! А двадцать лет назад ты выпустил обратно смертного. Смертного! Может, на самом деле он тоже сбежал?
Намо, опустив голову еще ниже: это было единственное исключение. За него просила прекраснейшая из Детей Эру, (мечтательно) Лютиэн. Может у меня быть одна мелкая слабость?
Манвэ, поднимаясь во весь рост, грозно: что-о-о?!
Намо, все так же глядя куда-то в пол: я имею в виду эльфийское пение, а ты что подумал? Всего один раз я не смог отказать эльфийке с такими выдающимися… кхм… вокальными данными. Вдобавок, так было предрешено.
Манвэ, усаживаясь обратно, с сомнением: ты уверен?
Намо: конечно. Я предсказатель судьбы или кто?
Безвестный дух: ты самый гнусный и подлый мерзавец из всех, которые были, есть и будут!!
Намо, остальным валар: и так шестьдесят пять лет.
Манвэ, возвращаясь к происходящему: все равно, даже единичный побег — это безобразие.
Намо: согласен. Я приму меры.
Манвэ, про себя: нет, это точно не Мелькор, тот ни за что не ответил бы так смиренно.
Ниэнна, всхлипывая: все же будь с ним помягче, Намо. Не наказывай его за этот побег.
Намо: конечно, не буду, сестричка. Он уже наказан так, что дальше некуда.
Ниэнна, плача: спасибо.
Безвестный дух: сволочь!
Манвэ, поднимаясь снова: се мое решение. Дело оказалось пустяковым и не стоящим нашего внимания. Неизвестного вернуть обратно в Мандос. Намо, тебе выговор за ненадлежащее исполнение обязанностей. На всякий случай, Оромэ, следи, чтобы стража у Дверей ночи не расслаблялась.
Тулкас, себе под нос: да там он, там.
Намо: да будет так.
Безвестный дух, шепотом, безнадежно: это конец.
Намо по своему новому обыкновению не поднимает головы. Чтобы никто не видел злорадного торжествующего блеска его глаз.
Занавес.