Эдгар просыпается, и даже не может сказать точно сколько сейчас времени, но уверен в том, что спал он очень мало. Глаза закрываются сами по себе, вот только глупое тело ноет, из раза в раз напоминая о себе. Каким бы большим "ящик" ни был, для такого существа он всё ещё маленький и неуютный. Русал привык к простору, к тому, что вокруг бесконечное море, можно плыть куда захочешь и когда захочешь, а сейчас… Сейчас у него даже хвост нормально не умещается.
Эдгар ворочается долго, пытаясь принять более-менее приемлемое положение, но это всё равно не то, и он каждый раз просыпается. В конце концов, Валден не выдерживает и начинает тихонько жаловаться самому себе. Всё-таки жизнь на корабле в качестве пленника не самая приятная — одно и то же место, неудобная "клетка" и непривычная еда. Хотя, кого вообще должен волновать его комфорт? Разве что…
"Он с тобой возится только потому, что ему нужен путь к кладу. Вот и всё", — тут же мысленно возражает сам себе Эдгар. Русал не знает сколько времени так ворочается. Эта неприятная тупая боль становится совсем невозможной, потому он опирается руками о бортики и пытается выпрямиться. Вокруг ничего, только какие-то ящики и бочки, стоящие по углам, а в остальном пустое пространство.
Пол. Эдгар сверлит взглядом плоскую деревянную поверхность долго-долго. Это чувство становится невыносимым и с каждой секундой терпеть всё сложнее и сложнее. Раз. Подтянуться и вцепиться в края вместилища. Два. Попытаться принять сидячее положение, балансируя на тонкой деревяшке между водой и полом. Три. Поднять массивный длинный хвост так, чтобы он свешивался на противоположную сторону. Четыре…
Эдгар опускается прямо на пол и устало выдыхает. Находиться вне воды в таком состоянии ему очень непривычно, и русал знает, что не сможет протянуть так слишком долго; но, по крайней мере, к этому моменту его заметят, да и можно хоть на какое-то мгновение можно расслабить затёкшее от неудобной позиции тело. Трюк сделать сейчас он всё равно не сможет — если об этом узнают пираты, то усилят охрану, лишая последнего шанса на побег. Но сейчас... Эдгар слабо улыбается и разминает уставший хвост. Как же хорошо. "
До чего ты докатился, наследник важного русалочьего рода", — хмыкает он. Действительно. Наследник важной семьи, такое гордое и прекрасное существо как русалка, лежит вот так позорно и радуется каким-то мелочам. Впрочем, его это сейчас совсем не волнует. Эдгар так устал, что просто кладёт голову на ладони и засыпает.
Будит его даже не яркий свет, бьющий сквозь маленькое окошко сбоку, а нависшая над русалом чужая тень и ощущение чужого взгляда на себе. Эдгар открывает глаза и щурится, замечая уже знакомое лицо одного из пиратов. Бальза сидит совсем рядом, опустившись на колени и смотрит недоумевающе.
— Долго глазеешь? — Фыркает русал и отворачивается, не в силах разлепить веки нормально.
— Только что пришёл, — отзывается он. — А почему ты...тут?
— Не твоё дело, — не меняя тона голоса отвечает пленник.
— Тебе помочь забраться обратно? — Тот, кажется, совсем не обижается на резкость с чужой стороны.
— Ты меня не поднимешь, — хмурится Эдгар, и всё-таки поворачивает голову в сторону собеседника, приподнимаясь на локтях.
— Я слышал, что русалки не могут долго без воды, — обеспокоенно произносит Лука. — Как давно ты так лежишь?
— Пару часов, может, — русал только отводит взгляд чуть в сторону. Он продолжает убеждать себя, что Бальза так делает лишь из-за того, что не хочет наказания со стороны капитана, который приказал выяснить место, где находится сокровище, но всё-таки в его голосе слышится искреннее беспокойство. И это сбивает с толку. С какой стати ему вообще переживать из-за того, кого он знает около недели?
— Так не пойдёт. Тебе нужно обратно, — пират поднимается на ноги и отряхивает одежду. Эдгар лишь опускается лицом в пол и тяжело вздыхает. Не хочется. Но Лука прав, ему действительно нужно возвращаться.
— Эй? Эдди? — Парень подходит чуть ближе и наклоняется, опираясь ладонями о колени. — Ты на меня обиделся?
— Как ты меня назвал? — Эдгар тут же вскидывает голову и смотрит очень недовольно. Он терпеть не может это глупое сокращение ещё со времен, когда ещё не сбежал из дома, а сейчас его так называет этот... этот… Да что он о себе возомнил!?
— Я понял, тебе не нравится, — Лука лишь смеётся в ответ, но звучит это не как злорадный смех, наоборот, очень наивный и добрый, так что русал даже злиться нормально не может, только хмурится и смотрит куда-то вперёд.
— Не нравится, — соглашается он. — Ну? Чего встал? Помоги мне!
— Я думал, что ты не хочешь, — пират чуть приподнимает бровь.
— Лучше ты, чем твои грязные и неотёсанные товарищи, — фыркает Эдгар. Вместилище находится совсем рядом (он даже не пытался уползти), остаётся только подняться, и русал вновь окажется внутри. Лука лишь окидывает окружение взглядом, мысленно оценивая обстановку. Затем, кажется, что-то надумав, кивает самому себе и вздыхает. Затем, подходит к русалу ближе и неловко переминается с ноги на ногу.
— Ты позволишь? — Неловко спрашивает Лука.
— Рискни, — Валден лишь приподнимает бровь. Бальза кивает коротко, а затем пытается русала поднять. У него руки тёплые и немного шершавые (наверняка от тяжёлой работы на корабле), но больше в этих ладонях ничего особенного нет. В этом жесте ничего такого с самого начала не подразумевалось, но Эдгар ощущает себя... странно. Впрочем, он даже понять не может почему именно, потому что этот момент не длится долго.
Приподнять Лука может лишь на несколько сантиметров, а затем он опускает того обратно на пол и разминает ладони. Пленник не врал, когда говорил, что пират его не поднимет. На этот раз смеётся Эдгар.
— Думал, что всё так просто? — Он лишь убирает с лица высохшие пряди волос и улыбается. Очевидно, вся ситуация пленника веселит.
— Э-э-эй! — Обиженно тянет Лука. — Я же сейчас подмогу позову.
— Не смей! Даже не думай! Кусаться буду! — Эдгар тут же, паникуя, торопливо размахивает ладонями. Только не эти лица! Только не снова! Что угодно, но только не они!
— Всё-всё, успокойся, — Лука и сам паниковать начинает, нервно оглядываясь по сторонам. — Сейчас я что-нибудь придумаю, не кричи. С этими словами он подходит к ящикам и задумчиво оглядывает их. Эдгар наблюдает за парнем с любопытством — что он задумал?
Лука тем временем двигает деревянные коробки — одна большая, как раз почти на уровне вместилища русала, вторая поменьше. Лука отряхивает руки и вновь кивает самому себе.
— Давай так. Сможешь подтянуться на уровень маленького ящика? — Спрашивает Лука.
— Наверное, — неуверенно кивает Эдгар, не сводя с конструкции взгляда.
— Сначала ты сядешь на маленький ящик, а уже через него на большой и так сможешь попасть обратно в воду, — кивает пират. — Я помогу.
Эдгар только чуть наклоняет голову в ответ. Кажется, он понял чего от него хотят. Русал вцепляется в чужую руку со всей силы и подтягивается. Кажется, получается. Лука тихо охает, ощущая на себе чужую хватку, но ничего не говорит. Эдгар задерживает свою ладонь чуть дольше, чем того требуется — у пирата руки действительно тёплые-тёплые, не то что у него, живущего в воде, и ощущение это необычное.
Впрочем, Валден тут же отдёргивает пальцы, чувствуя на себе чужой взгляд. Для следующего рывка Эдгар уже цепляется за чужое плечо, и, оказавшись на втором ящике, подтягивает к себе хвост, опускает его в воду, а затем погружается внутрь и сам, ложась на дно с головой. Вода приятно холодит кожу, и русал с наслаждением прикрывает глаза, на мгновение забывая о злоключениях прошлой ночи и утреннем госте. Наконец, чуть придя в себя, он выглядывает наружу, опираясь о края своего ящика руками. Лука уже успевает убрать коробки на положенные им места, и вновь стоит со шваброй в руках, собирая воду тряпкой.
— Какой толк в том, что ты постоянно убираешься? — Эдгар чуть наклоняет голову, наблюдая за ним.
— Потому что это моя новая обязанность, — хмыкает Бальза, не оборачиваясь в его сторону. — Да и если тут постоянно будет вода, то это тоже нехорошо. Нужно поддерживать порядок. Хоть какой-нибудь.
Он собирает остатки лужи тряпкой, а затем опускается на бочку, устало опираясь спиной о стену.
— Я же всё равно расплескаю. Я не смогу по-другому, — тихо хмыкает Эдгар. — Бесполезная трата времени.
— Ну почему? Я вношу свой вклад в жизнь корабля и помогаю ему не развалиться раньше времени, — смеётся Лука. — Скажи лучше, зачем ты вылез?
Эдгар молчит, складывает руки на груди и хмурит брови. Опять он за своё. Стоит ли вообще отвечать? А может огрызнуться, чтобы не лез не в своё дело?
— Мне неудобно, — русал выбирает первое. — Мне нужно много места, понимаешь? Хвост… ноет. Представь, что твои ноги... не двигаются... долго. А хочется.
— Вот как, — медленно произносит Лука. — Извини.
— Ты за что извиняешься? — Возмущается русал. — Ты ведь просто приказ исполняешь. Но я бы всё сейчас отдал, чтобы снова поплавать.
Эдгар вздыхает печально и отводит взгляд. Ну вот, позволил дать себе слабину, так ещё и перед человеком. Отвратительно. Впрочем... перед этим человеком, наверное, можно.
— Может, если попробовать договориться ненадолго, — тихонько размышляет Лука, бормоча себе под нос. — С ограничениями...
— Не боишься, что уплыву, и, как ты всегда говоришь, капитан открутит тебе голову? — Эдгар только глаза закатывает. — Не будь таким наивным. Тоже мне пират!
— Твоя правда, — вздыхает Бальза. — Но я бы хотел тебе помочь. Это реально звучит плохо.
— Делай что хочешь, — Эдгар лишь опускается в воду, устало закрывая глаза. Он плохо спал этой ночью, а от долгого нахождения на суше начинает кружиться голова. Сложно поддерживать разговор, так еще и на неродном языке.
— Ладно. Вижу, разговор у нас не получится, — голос Луки слышно хуже, но слова ещё различимы. — У меня ещё сегодня есть задания, я вечером зайду, хорошо? Поучим новые слова и всё такое.
Он не дожидается ответа, а затем русал слышит сначала стук ботинок по деревянному полу и негромкий хлопок закрывающейся двери. Хотелось бы ещё сказать что-нибудь напоследок, но Эдгар слишком устал, да и Бальза пообещал зайти вечером. Тогда и обсудят всё, что нужно. Сейчас же русал просто позволяет себе погрузиться в мир снов.