На самом деле, Цзинь Лин не так уж много помнил из своего раннего детства, до того момента, как дядя Вэй дал ему в руки свою жуткую флейту и потом с хохотом улепётывал от перенервничавшего главы Вэнь, когда на обрывистую мелодию в исполнении семилетнего ребёнка призвался одичавший лесной дух. С этого возраста он запоминал уже куда больше, но одна сцена — вернее, одна встреча — до этого знаменательного события сохранилась в его памяти настолько отчётливо, словно произошла считанные дни назад.

Цзинь Лин затруднялся ответить, сколько в точности ему тогда было. Возможно, года три или четыре, но явно не больше пяти: в пять он уже лазил по всему Знойному дворцу, а не послушно сидел в дворике гостевых комнат, строя вместе с Вэнь Юанем весьма ненадёжного вида башенку из камней. С наследником Вэнь ему было весело играть, несмотря на то, что между ними пролегла непреодолимая тогда пропасть в практически пять лет разницы, да и А-Юань никогда особо не возражал, когда ему поручали следить за детьми, пока взрослые активно решали свои взрослые дела. По крайней мере, его игры никогда не оборачивались ссадинами и прочими травмами, как часто случалось, когда Сюэ Ян снисходил до их детской возни, и то уже было хорошо.

В общем, это было лето, когда Цзинь Лин наслаждался компанией Вэнь Юаня и слушал его интересные истории, совершенно не представляя, что его спокойной жизни вот-вот придёт конец. Он строил башенку, радовался тому, что старший мальчик возился с ним, несмотря на то, что у него наверняка имелись дела и поинтереснее, предвкушал красивый фейерверк, устроенный в честь дня рождения тринадцатого главы Цишань Вэнь, и совсем не подозревал, что в этот момент по коридорам Знойного дворца уже ходит его личная катастрофа, испуганно цепляясь за полы одеяний дядюшки Вэя.

Момент, когда Цзинь Лин впервые увидел лицо этого невыносимого мальчишки, казалось, был выжжен в его памяти калёным железом. Он только-только положил последний камешек на верхушку опасно зашатавшейся башенки, едва успел порадоваться своему успеху, как вдруг распахнулась дверь, и на весь дворик прозвучал зычный голос дядюшки Вэя:

— Эхей, мелочь, поприветствуйте нового члена своей тёплой компании!

У Цзинь Лина от неожиданности дёрнулась рука, и он неловко задел свою башенку ладонью. Одно мгновение — и все его усилия осыпались невнятной грудой камней. Все его старания, долгие минуты кропотливой работы — и развалились быстрее, чем он успел моргнуть.

Несправедливо.

— Молодой господин Вэй, нельзя же так пугать, — с укоризной заметил Вэнь Юань; его голос доносился до Цзинь Лина будто бы сквозь толщу воды.

Он смотрел на кучку гальки у своих коленей и мог думать лишь о том, что ему не хватило лишь одного камня, чтобы обогнать А-Юаня. Одного. Несчастного. Камня.

— Да какой я тебе молодой господин, — выразительно фыркнул непрошеный гость. — Лучше вот, познакомься. Это маленький сюрприз, увязавшийся за Лань Чжанем на ночную охоту — и не спрашивай, как это чудо перелезло через стену Облачных Глубин, сами до сих пор понять не можем. Его зовут Лань Цзинъи.

Краем своего зрения, расплывающегося от вскипевших слёз обиды, Цзинь Лин заметил, как Вэнь Юань приподнялся и отошёл от него, приблизившись к раздражающе лишним людям. Ему мгновенно стало ещё обиднее: А-Юань даже не посочувствовал его потере, а понёсся к какому-то там мальчишке, будто он был важнее!

Лань Цзинъи, совсем мелкий, щуплый, закутанный в свои бесконечные белые одежды и с перечеркнувшей лоб короткой лентой, вздрогнул, ощутив на себе полный жгучей ненависти взгляд Цзинь Лина. Вздрогнул, отшатнулся испуганно, вцепился в тёмные одежды дядюшки Вэя почти отчаянно — а затем вдруг нахмурился, сцепил зубы и шагнул вперёд.

— Почему ты так на меня смотришь? — звонко воскликнул он, напрочь проигнорировав какую-то вежливую фразу Вэнь Юаня.

— А ты кто такой?! — вскинулся Цзинь Лин под насмешливый присвист дядюшки Вэя. — Из-за тебя башенка рухнула!

Мальчишка из Гусу — сколько ему тогда было, лет пять? — уставился на него в недоумении, перевёл взгляд на землю, где лежала груда камней, и свёл брови совсем непонимающе.

— Какую ещё башенку?

Цзинь Лин издал звук, полный бессильной ярости.

— Тут! Была башенка! — он топнул ногой и пнул ближайший камень, да так, что тот угодил в ступеньку у самых сапог невольно отшатнувшегося Лань Цзинъи. — А ты всё испортил! Убирайся прочь!

— А-Лин, — с мягким укором произнёс Вэнь Юань, потянувшись к нему.

Но притушить разгорающийся костёр ему не позволили: Цзинъи, встретив совершенно несправедливые обвинения, разозлился тоже и даже забыл о своём страхе и стеснении перед незнакомыми людьми.

— Я ничего не сделал! — крикнул он запальчиво. — Это у тебя такие кривые руки, что твою башенку снесло малейшим ветром!

— Молодой господин Лань…

В груди Цзинь Лина заклокотало от злости. Этот мальчишка одним своим появлением всё испортил, а теперь имеет наглость ещё и кричать на него? Ну, нет, так просто он это не оставит. Надо сразу указать гусуланьскому выкормышу, где его место, чтобы не думал поднимать свой голос на будущего главу Ланьлин Цзинь!

— Да как ты смеешь?! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?!

— Это ты как смеешь! Выпендрёжник!

Терпение Цзинь Лина лопнуло окончательно. Зарычав, он с кулаками бросился на напружинившегося в боевой готовности Лань Цзинъи — и растерянно вскрикнул, когда его вдруг легко подняли в воздух, подхватив подмышки.

— Так и знал, что вы сцепитесь при первой же встрече, — рядом с его затылком послышался усталый голос главы Цишань Вэнь, и Цзинь Лин тут же стыдливо сжался. Нет, он совсем не боялся Вэнь Лису, но вдруг осознал, насколько глупой была вся его злость на незнакомого ребёнка. — А ты почему их не разнял, Сянь-ди?

Дядюшка Вэй весело хохотнул, нисколько не смутившись замечанием в свою сторону.

— А что их разнимать? Может, подрались бы и сразу подружились, — легкомысленно отозвался он. — Вон, как глава Не и глава Мин: стоило только скрестить мечи и оказаться в лазарете, как тут же стали побратимами, а то всё грызлись и грызлись.

— Свои эксперименты оставь для Луаньцзан, а детей не трогай, — отрезал глава Вэнь таким тоном, что у Цзинь Лина невольно поджались ноги. — А-Лин, что случилось? В честь чего решил подраться с А-И?

Признаваться было до безумия стыдно, но необходимо: Цзинь Лин по собственному опыту знал, что дядя Лису точно найдёт способ вытянуть из него все ответы, и лучше было сдаться в самом начале, чем потом терпеть нечто унизительное вроде щекотки. А показать себя жалким перед этим Ланем ему не хотелось ещё больше, чем в очередной раз выставить себя капризным ребёнком перед взрослыми.

— Башенка… — пробормотал он, отчаянно покраснев. — Из-за него башенка упала.

Тишина, опустившаяся на внутренний двор гостевых покоев, отчего-то показалась невыносимо оглушительной. Цзинь Лина всё-таки опустили на землю, пробормотали нечто малоразборчивое и, подхватив под локоть откровенно веселящегося дядюшку Вэя, стремительно ушли прочь, оставив А-Юаня за старшего. Под взглядом наследника Вэнь, полного мягкого укора, Цзинь Лин смешался окончательно.

И правда, чего он так разозлился? Построит ещё одну башенку, куда лучше и устойчивее предыдущей…

— А руки у тебя всё равно кривые, — буркнул Лань Цзинъи, гордо вздёрнув подбородок.

…или расквасит этому гадкому мальчишке нос!

В тот день они всё-таки подрались — однако, вопреки предположению дядюшки Вэя, совсем не подружились.