Маленькие алые пятнышки выступили на белоснежной шерсти свитера.

Кровь. Словно алое яблоко, упавшее в белый хрустящий снег из сказки про Белоснежку, она смотрелась на удивление… красиво, настолько, насколько вообще можно судить о крови, как о чем-то своебразно-прекрасном для глаз любого художника, любящего столь насыщенные цвета.

Лемми вздрогнула, вернувшись в реальность. Она смотрела на эти алые пятнышки и не понимала, почему, собственно, она еще жива и ей совсем не больно. Ведь этот человек явно только что выстрелил в нее. Она моргнула и широко распахнула глаза, почувствовав, как ее сердце на секунду замерло и вновь продолжило стучать.

Это была не ее кровь.

Она подняла голову и увидела перед собой спину человека, стоящего перед ней, распахнув руки, так, словно собирался взлететь. Он принял выстрел на себя, каким-то чудом успев закрыть ее собой.

«А может быть, мы оба умерли?» — с надеждой подумала Лемми, не в силах поверить своим глазам.

Но кровь, стекающая по черному бархату фрака была настоящей. И биение сердца, которое она отчетливо слышала в оглушающей тишине, не замедлялось.

— Мистер Пиклз?.. – очень тихо произнесла она, поднимаясь с пола и делая неуверенный шаг.

Мистер Пиклз обернулся и посмотрев на нее, вымученно улыбнулся и, как ни в чем не бывало, приветственно приподнял свой цилиндр.

— Он… тебя не задел, Лемми?.. – спросил он, тяжело дыша.

— Но как же ты… — пролепетала Лемми, не сводя с него глаз.

— Пустяки. Главное, что я успел.

Мистер Пиклз отвернулся и вновь устремил горящий ненавистью взгляд на человека в балахоне, который в замешательстве опустил пистолет и уставился на него.

— Что это еще за х…н с горы? – пробормотал он себе под нос.

— Как ты посмел? – ледяным тоном произнес Пиклз. – Грязный ублюдок! Об тебя даже руки марать нет никакого желания!

Сделав едва заметное движение вперед, он ударил его своей тростью с тяжелым набалдашником. Тот охнул и осел на пол, закрывая голову руками.

— Не надо! – воскликнула Лемми.

— Почему? – изумленно посмотрел на нее мистер Пиклз. – Он же убил твоего отца! И он собирался убить и тебя! Я разорву его на куски и не оставлю от него и клочка, черт возьми!

В ярости он ударил своей тростью еще раз, полностью запачкав ее кровью, как своей, стекающей из раны на плече, так и чужой, проступающей сквозь грубую ткань балахона.

— Остановись, прошу тебя! – взмолилась Лемми, срываясь с места и тут же спотыкаясь и падая, совсем забыв о веревке, не дающей приблизиться к ним.

— Лемми! – рядом с ней тут же возник мистер Пиклз, подхватив ее и ставя на ноги. Он наклонился и принялся развязывать веревку, не обращая внимания на свою кровь, которая постоянно капала и мешала работе.

— И все-таки, почему, Лемми? – мягко спросил он вполголоса, наконец, развязав ее руки и снимая свои перчатки, на которые все-таки попали алые капли. – Разве ты тоже не желаешь его смерти?

— Взгляни на него, мистер Пиклз. – вздохнула она, кивая в сторону слабо шевелящейся на полу фигуры в балахоне и растирая затекшие запястья. – То, чем он стал… Я не желаю, что бы ты тоже был таким. Местью ничего не решить. Местью никого не вернуть. Ты понимаешь?..

— Понимаю, – кивнул он. – Ты сама хочешь убедить в этом себя.

— Да. И не очень-то получается!..

Она всхлипнула и тихонько заплакала, вцепившись руками в его рукав и уткнувшись носом в приятный мягкий бархат смокинга, пахнущего настолько знакомо и по-домашнему, что хотелось никогда-никогда больше не отпускать его.

— Ничего, – вздохнув, промолвил мистер Пиклз, гладя ее по голове. – Все когда-нибудь пройдет.

— Прости меня, – прошептала Лемми, чуть успокаиваясь, но, все еще не отпуская его.

— За что же? – так же тихо спросил он, продолжая успокаивающе гладить ее по голове, словно совсем маленького ребенка.

— За то, что я тебе тогда наговорила. А ты еще и после всего этого из-за меня пострадал. Я была такой…

— Нет. Это я был не прав.

— Нет-нет, ты же…

— Да… Я же все-таки — выдумка, – горько усмехнулся он.

— Нет! – воскликнула Лемми, подняв голову и посмотрев в его черные глаза. – Ты мой друг. Ты действительно настоящий! Кажется, я и в самом деле верю.

— Если подумать… — задумчиво протянул мистер Пиклз. – То, будучи ненастоящим, я бы не смог перехватить эту пулю. Да и эта кровь… Это очень странно. Такого прежде со мной не бывало… Но я просто не могу быть таким самонадеянным…

— Ты настоящий, – повторила Лемми. – Может, я и вправду спятила, но даже не думай утверждать обратное!

— Хорошо, – терпеливо произнес он и кивнул на валявшегося человека на полу. – Теперь… Что ты предложишь делать с ним?

— Ничего, – пожала плечами девушка. – Честно говоря, мне наплевать, что он будет делать дальше. Одно я знаю точно – он долго не встанет на ноги. Да и сбежать отсюда ему тоже не сразу удастся.

— Разумеется. Я никогда не позволю ему даже приблизиться к тебе. А если он и попытается, я обещаю, разговор с ним будет коротким.

— Вот и хорошо, – пробормотала Лемми. – Давай, наконец, уйдем отсюда, мистер Пиклз. Для начала нужно вытащить пулю и обработать твою рану. У меня аптечка в комнате есть замечательная. Только вот, отсюда долго нужно будет добираться…. Оставь ты уже эту трость, она слишком тяжелая!..

Не обращая внимания на вежливые протесты, она подхватила его под руку, заставив облокотиться на свое плечо.

— А разве ты не хочешь узнать, чье лицо скрывается за капюшоном? – поинтересовался мистер Пиклз, когда они уже выбрались из помещения, оказавшегося подвальной лабораторией неизвестного назначения и потихонечку шли по коридору к лифту.

— Не хочу. Ни капельки. – слукавила Лемми, которая уже точно знала, кто он, хоть у нее и было дурацкое желание проверить свою догадку, но возвращаться обратно, в мрачный каменный подвал… Нет уж, увольте.

Мистер Пиклз очень внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Предложение начать новую жизнь все еще в силе? – спросила Лемми, выкладывая вытащенную пулю в салфетку, лежащую на столе и осторожно обрабатывая рану.

— Конечно же в силе! – мистер Пиклз просиял и тут же поморщился, когда она начала делать перевязку и неосторожно дотронулась до раны.

— Извини. Тебе больно? – с жалостью вздохнула она.

— Совсем чуть-чуть, – нехотя признал он под ее пристальным взглядом.

— Может, мне сбегать, поискать обезболивающее? – засуетилась Лемми, пошарив в аптечке и не найдя ничего подходящего к случаю, кроме валерьянки.

— Не надо! – поспешно воскликнул мистер Пиклз. – Слушай… О чем же мы говорили?.. Ах, да. Так ты все-таки что-то решила?..

— Да, – кивнула Лемми, возвращаясь к перевязке. – Начать новую жизнь. Сбежать отсюда. Как ты и говорил. Только я пока не знаю, как ты себе это представляешь.

— Полагаю, это будет не так сложно, как кажется, – уверенно сказал он. – Весь медперсонал занят поисками человека, сбежавшего из старого крыла. Как его там его зовут…

— Флиппи. – подсказала Лемми.

— Верно. В общем, я думаю, что за всеми этими заботами им не будет никакого дела до нас. Тем не менее, нельзя не согласиться с тем, что здесь весьма компетентная охрана...

— Но ты ведь что-нибудь придумаешь?

— Разумеется! На меня ты всегда можешь рассчитывать.

— А я и не сомневаюсь. Только вот что, ты давай, отдыхай. А я пока пойду и раздобуду для тебя другую одежду. А это уже бог знает, что такое…

— Не стоит тебе беспокоиться. Одежду я и сам найду.

— Ну, нет! – воскликнула Лемми. – Даже и не думай вставать. За десять минут ничего со мной не случится.

С этими словами она решительно вышла из комнаты. Слишком уж поспешно.

Мистер Пиклз только покачал головой, глядя ей вслед, достал какую-то книгу в стареньком тканевом переплете, лежащую на тумбочке рядом и принялся читать, время от времени поглядывая на часы.

Спустя полчаса Лемми все-таки не вернулась. Он чертыхнулся, поднялся с дивана, накинул на плечи свой фрак и, позабыв даже свою трость с цилиндром, выбежал вон из комнаты.