— так неловко, что вам пришлось самому организовывать похороны отца.

небо, как и подобает случаю, тёмное, словно напитанное чернилами. ветви деревьев над их головами так же сухи, как глаза парнишки, что стоит рядом.

— не беспокойся об этом. это мой долг ученика.

— и всё равно спасибо вам, сокджин-щщи, — он поднимает глаза, глядя прямо в лицо. — без вашей помощи я бы не смог проводить отца достойно.

сокджин и раньше видел юнги, но как-то всегда сбоку или со спины, да и было ему лет сколько, не интересовало сокджина тогда ещё что-то в этом доме помимо алхимии. когда же он взял на себя ответственность проводить своего наставника в последний путь, пришлось впервые встретиться с юнги лицом к лицу. тогда его разум был окутан заботами о похоронах, словно толстой пеленой. сейчас сокджин впервые смотрит в лицо сыну своего учителя — оно бледное, на фоне почти чёрных туч кажется таким же серым, как и камень надгробной плиты; оно словно покрыто изнутри ледяной коркой, выморозившей все чувства.

оно детское. кажется, юнги всего восемнадцать. у него всё ещё круглые щёки и огромные глаза.

— если что-то случится или что-то понадобится, ты сможешь найти меня через штаб вооружённых сил.

— не стоит, — юнги качает головой в ответ на протянутую бумажку. — мой отец не проходил государственную аттестацию, армия ничем не обязана мне.

— армия — нет, но не я.

сокджин берёт юнги за руку («холодная») и вкладывает бумажку с контактами штаба.

— это мой долг ученика — позаботится о тебе. мастер упоминал, что ты закончил школу в этом году. и я помню, как выглядел ваш дом. если тебе нужна будет помощь с работой или с поиском квартиры, можешь смело обращаться ко мне.

— это потому что все секреты его исследований у меня?

— и это тоже, — сокджин улыбается уголками губ.

— я подумаю, — юнги прячет клочок бумаги в карман брюк. — спасибо.

сокджин даёт себе слово присматривать за юнги, но в суматохе дней парнишка с пухлыми щеками неожиданно быстро теряется в вихре дел: государственная аттестация всё ближе, и всё своё свободное от военных обязанностей время сокджин усердно повторяет то, что учитель мин успел дать ему. получается плохо, потому что после двухчасовой строевой или выматывающего занятия по тактике боя всё, чего хочется — есть и спать. в середине декабря он спохватывается, однако на его конце провода нет номера, по которому он может звонить. тогда сокджин делает запрос в администрацию. результаты приходят через две недели, в разгар праздников, и каким-то неведомым образом теряются в кипе открыток от девочек мадам кристмас.

до экзамена остаётся месяц, когда застывшего посреди улицы сокджина из раздумий вырывает неуверенный оклик.

— ким сокджин-щщи?

и это юнги.

— вот это совпадение, — он улыбается. — куда же вы пропали? я думал, вы будете приглядывать за мной.

в его голосе едва заметен упрёк, но сокджин слышит его так отчётливо.

— видимо, моя забота была слишком незаметна, — хорохорится сокджин.

— бросьте, я знаю, что вы были заняты в штабе, да и подготовка к экзамену на государственного алхимика, должно быть, отнимает много времени.

— прости, я-

— не извиняйтесь, — юнги подходит ближе на шаг. — вы ни в чём не виноваты, обстоятельства бывают сильнее нас. лучше угостите меня.

— сегодня какой-то праздник?

— всего лишь хороший день.

мартовские сумерки неспешно накрывают город, но в баре занята уже половина мест. сокджин угощает юнги выпивкой и предлагает тост («за встречу»). юнги ухмыляется, но не предлагает что-то своё. пиво приятно холодит горло: в помещении душно и юнги вслед за пальто снимает пиджак, оставаясь в рубашке. две параллельные линии подтяжек заставляют ткань плотно прилегать к телу, из-за этого рубашка кажется на несколько размеров больше. сокджин расстёгивает на своей рубашке две верхние пуговицы и закатывает рукава по локоть, но ему всё ещё жарко.

— почему вы решили остаться в армии? — спрашивает юнги где-то через двадцать минут. — почему вы решили стать государственным алхимиком?

он смотрит на сокджина в ожидании ответа. «мило» — мелькает в мыслях, когда сокджин рассеяно подмечает лёгкий румянец на круглых щеках.

— почему ты считаешь, что армия ничем не обязана тебя?

— потому что мой отец не проходил экзамен, — юнги моргает несколько раз. он звучит скорее вопросительно.

— разве армия не должна защищать тебя, независимо от того, был твой отец государственным алхимиком или нет? это частность, одна из сотен, но из них состоят вещи побольше. и поважнее... да, с моей работой можно умереть на обочине дороги, подобно отбросу, — сокджин прикрывает глаза. — но она даёт много возможностей. и если мне удастся стать одним из столпов, на которых держится наша страна... если мне удастся защитить её жителей, то этого того стоит.

— прости, это была чересчур пафосная болтовня, но, в конце концов, это просто детская мечта, а мечты всегда пафосны.

— это прекрасная мечта.

юнги допивает то, что было в его стакане.

— спасибо за выпивку, сокджин-щщи.

он набрасывает на плечи свой пиджак. как и рубашка, он явно ему не по размеру.

— было приятно вновь увидеться с вами. ах да…

юнги что-то вспоминает. он извлекает из нагрудного кармана карандаш и какой-то клочок бумаги. когда сокджин касается ладони юнги, она горячая, сухая.

— вот номер моего телефона. так будет проще и безопаснее, чем связываться с вами через штаб вооружённых сил. мне нужно передать исследования моего отца.

у сокджина перехватывает дыхание. неужели ему наконец откроют последние секреты огненной алхимии?

— спасибо за приятный вечер. буду ждать звонка.

долго ждать не приходится. до аттестации остаются считанные дни, и сокджин беспокоится, сможет ли он овладеть новыми знаниями за столь короткий срок, терять время и ждать ещё год он не намерен, поэтому он звонит по номеру уже утром следующего дня. в трубке раздаётся сонный голос. он диктует адрес, и через полчаса сокджин уже стоит в квартире юнги. она крохотная, всего одна комната. переступая её порог, сокджин вдруг осознаёт, что он до сих пор не знает, как и чем живёт сын его учителя. ненадолго его прожигает стыд.

— прощу прощения за беспорядок. я не думал, что вы позвоните с утра.

— это я должен извиняться за столь ранний визит. но у меня осталось не так много времени, и я бы хотел посвятить его изучению исследований мастера.

— да, конечно, я понимаю.

всё ещё сонный юнги едва улыбается, будто знает всё-всё про сокджина, и ему незачем было говорить это вслух. но очень быстро юнги становится серьёзным. он закрывает поплотнее дверь и задёргивает шторы.

— вы ведь понимаете, что несёт в себе огненная алхимия? — не поворачиваясь, тихо спрашивает он. — секрет, который доверил мне отец, скорее принесёт несчастье. но отец выбрал вас, ким сокджин-щщи, в качестве своего ученика не просто так. я доверяю его выбору и доверяю вам.

локти юнги начинают двигаться, слышится шелест ткани. сокджин не понимает, что происходит, но завороженно наблюдает за тем, как рубашка соскальзывает сначала с левого плеча, а затем и вовсе падает на пол.

— это…

— мой отец был довольно мнительным человеком, — глухо говорит юнги. он продолжает стоять к сокджину спиной, неловко обхватив себя руками.

вся его спина покрыта алхимическим кругом преобразования.

9 апреля сокджин проходит государственную аттестацию. после того, как он делится радостной новостью с мадам кристмас, он резко вспоминает о юнги и решает позвонить ему.

гудки тянутся невероятно долго, сокджин готов бросить трубку на рычаг, дойти до квартиры и лично сообщить радостную новость. он уже почти вспомнил нужный адрес, когда на том конце, наконец, отвечают. правда, голос не тот совершенно.

— мин юнги? — переспрашивает задумчиво какая-то женщина. — а, так звали прошлого жильца. он съехал неделю назад.