***

Всю свою долгую жизнь, сколько Алатус себя помнил, он всегда был рабом. Он всегда выполнял поручения своего хозяина, живя при этом в небольшой, невероятно грязной комнате, в которую толком солнечный свет-то не проникал. Он всегда был скован цепями, которые не в силах разрушить и мучился от этого. Он всегда чувствовал боль, как физическую, так и моральную, и совершенно не знал другой жизни. Он просто плыл по течению из крови и кошмаров, совершенно точно зная, что это никогда не кончится. Никто не придет и не спасет его: такого слабого, жалкого, погубившего настолько много жизней, что и не сосчитать. Никто в здравом уме никогда за него не вступится и не скажет хорошего о нем слова. Он всегда будет слышать шепотки людей, которые только и говорят: убийца, демон, губитель невинных душ. Но сам Алатус ничего не мог с этим сделать.

Его хозяин был довольно жестоким существом, заставляющим Алатуса работать почти без продыху, а за малейший его промах, его хозяин придумывал настолько морально уничтожающие наказания, что легче было умереть, чем вытерпеть еще что-то унизительное. Его также, наряду с убийствами и поеданием кошмаров, а также в момент того, как карма расплывалась по всему его телу, не важно, в каком состоянии был адепт, его хозяин мог прийти в его скромную, грязную комнату, пнуть его по животу, потому что спал он на жёстком полу, и заставить Алатуса доставлять ему удовольствие. Адепту всегда было мерзко от всего этого, ему хотелось вырвать эти моменты из своей памяти и похоронить глубоко-глубоко под землей. Но он понимал, что это не закончится, как и его долгая, унылая, полная боли жизнь.

***

Сяо не знал, зачем он здесь, он правда не понимал, зачем так нужно его присутствие. Он так не вписывался в эти роскошные апартаменты, что становилось больно. Все здесь было слишком дорогим, слишком красивым и блестящим, слишком… Просто слишком и Алатус, весь побитый, хоть и одетый в более менее сносную одежду, с синяками и ранами по всему телу, просто не вписывался сюда.

Он скромно стоял в углу около одной из каменных колонн, опустив взгляд янтарных глаз в пол, предпочитая рассматривать свои ботинки, только бы не было так стыдно за простое нахождение здесь. Он чувствовал взгляды стражи, что прожигали его спину, и от этого хотелось стушеваться лишь сильнее, пусть Алатус даже не сгорбился, лишь немного понурил голову.

Его хозяин сидел за столом напротив Гео Архонта и обсуждал с ним подробности какого-то там контракта, Алатус не особо вслушивался. Он наоборот старался не смотреть в сторону стола, потому что за ним сидел слишком великолепный мужчина, а Алатус не был уверен, что ему вообще можно смотреть на Моракса.

Моракс был известен в принципе всем жителям Тейвата как могущественный правитель и сильнейший из Архонтов, как создатель Ли Юэ и Моры. Алатус слышал, что этот Архонт может разверзнуть скалы одним взмахом руки, и ему было по-настоящему страшно, просто потому, что периодически он чувствовал на себе заинтересованный взгляд янтарных глаз. В такие моменты ему хотелось исчезнуть отсюда, сжаться еще сильнее, сильнее сжимать руками свои одежды и просто провалиться сквозь землю.

Он не знал, почему взгляд Властелина Камня периодически останавливается на нем, не знал и никаких догадок у него не было, но он был убежден, что ничего хорошего это не значит, и Алатус просто не мог не вздрагивать каждый раз, когда почти физически чувствовал как его изучают взглядом, хоть он и надеялся, что Моракс просто рассматривает колонну позади него от скуки.

— Вы должны понимать, что при нарушении данного контракта вас постигнет кара, если вы согласны с этим условием нашего контракта, тогда он будет заключен. — властный голос Моракса, обращенный даже не к нему, заставлял колени Алатуса подгибаться, а голову сильнее вжиматься в плечи. — Если желаете, я могу выделить вам и вашему сопровождающему комнаты, все-таки уже достаточно поздно. — Архонт показательно махнул рукой в сторону Алатуса, заставив того вздрогнуть.

— Да, было бы неплохо.

***

Якса задыхался от кармы. Было так больно, что хотелось кричать, но он не мог себе этого позволить. Он был в роскошной, по его скромному мнению, комнате, даже слишком роскошной. Алатус даже не поверил, когда его сюда привели, что он будет ночевать здесь. Он тогда неуверенно повернулся на стражников, но те остались непроницаемы, и ему пришлось, в метаниях о том, что его привели не туда, все же зайти в комнату и аккуратно прикрыть за собой дверь, просто, чтобы не мешать тем, кто тут работает.

Алатус, когда услышал удаляющиеся шаги стражи и огляделся в комнате, не мог позволить себе даже аккуратно присесть на кровать, что была застелена шелковыми простынями. Он этого не достоин, ему не нужно пачкать собой это пространство. И зачем ему только выделили такие роскошные апартаменты? Хватило бы и более, гораздо более скромной комнаты. Достаточно было бы даже комнаты без кровати, Алатус мог поспать и на полу, все равно уже привык. Он боялся лишний раз ступить на каменный пол, но спустя время все равно нашел себя, валяющимся и задыхающимся от действия кармы, пачкающим собственными слюнями и потом каменный пол.

Голоса кричали в его голове, горло сдавило спазмом, а глаза почти закатывались от боли, Алатус чувствовал как подкатывают слезы, как горит лицо, а руки бессознательно царапают горло. Сам же Алатус издавал не самые приятные звуки, они были больше похожи на рычание, на всхлипы, словно одновременно рычала озлобленная псина и хныкал маленький ребенок. Ему было больно и безумно страшно, слезы, что стекали по его щекам и слюна, что вытекала из его рта даже не думали останавливаться, из-за чего Алатус чувствовал себя еще более грязным.

Якса не понимал, почему именно сейчас на него снизошел этот приступ, почему именно сейчас, когда его фактически оставили отдыхать, дали короткую передышку от всего этого, почему он даже сейчас должен страдать.

Хотелось плакать и кричать от невыносимой боли, но Алатус не хотел мешать тем, кто отдыхает в соседних покоях. Все же эхо здесь довольно громкое. Якса уже и не помнил, когда ему в последний раз было так страшно и больно одновременно. Да, он часто испытывал страх перед хозяином или перед очередным убийством невинного, но такая всепоглощающая боль обычно приходила одна, а не под ручку со страхом.

Алатус ничего не слышал, голоса заполонили всю голову, заставляя только выгибаться от боли на полу. Он не слышал как открывалась дверь в его комнату и аккуратный голос уточнил его самочувствие. Он не слышал приближающихся шагов, предпочитая руками царапать грудную клетку. И лишь спустя время вечных задыханий во тьме, голоса начали отступать, позволяя Алатусу сделать слишком резкий вдох, который больше походил на жалкий всхлип. Юноша чувствовал горячие слезы на своих щеках, что так неаккуратно расползались маленькими лужицами на каменном полу.

Разливающееся по груди тепло и жуткая усталость пришли гораздо позже. Глаза буквально закрывались без желания открывать их, что было странно, потому что по словам хозяина «яксам не нужен сон». Но сейчас глаза закрывались, а Алатус мог лишь рвано вздыхать, чувствуя, что его словно кто-то по волосам треплет. Алатус попытался уйти от этого чувства, отодвинуться от того, кто сейчас видел его таким жалким, но та энергия, которую он чувствовал была слишком теплой, слишком приятной, чтобы сознательно уходить от нее.

Последнее, что чувствовал Алатус, это то, что его кто-то аккуратно, словно боясь, что якса рассыплется, уложил на кровать, укрывая чем-то мягким, слишком мягким, Алатус не был уверен, знал ли более мягкий и приятный материал, скорее всего нет.

С утра он очнулся в мягкой постели, окутанный той теплой энергией, что до сих пор оставалась в воздухе, а также укрытый теми шелковыми одеялами, на которые ещё ночью боялся присесть. Он, только проснувшись, старался аккуратно убрать за собой, но ровно тогда, когда он вскочил с постели, в покои постучалась горничная и стража и Алатус понял, что заставил хозяина ждать. Солнце было уже высоко, а он этого не заметил, ах, кажется, его сегодня вновь ждет наказание.

С хозяином они не обсуждали то, что произошло ночью, хоть Алатус и видел, что его Архонт недоволен тем, что якса заставил его ждать. Но кроме взгляда, что был полон презрения, который Архонт бросил на него в тот день лишь единожды, ничего не было.

И это было странно.

***

Алатусу было безумно страшно и неприятно находиться здесь. Моракс устроил пир, на который были приглашены и его хозяин, и многие остальные, но адепт искренне не понимал, зачем он здесь, зачем так нужно здесь его присутствие, да еще и в таком виде, но вопросы отпали тогда, когда Архонт отдал приказ на сегодняшний вечер. Его одели в красивое и дорогое ханьфу бледно голубого цвета, которое село на него идеально, словно на него и шили, хоть Алатус и сомневался, что было так, как он себе выдумал. Его длинные темные волосы ему помыли и красиво заплели в какую-то сложную прическу, ему даже украшения нацепили, и Алатус знал, что ему нужно сделать, но безумно этого боялся.

Хозяин приказал ему соблазнить и убить Гео Архонта — это его цель, его приказ, полученный от хозяина, но Алатус не представлял, как ему это сделать. Он готов был молить своего хозяина, чтобы тот сжалился над ним, потому что тут скорее убьют Алатуса, а не наоборот. И адепту, несмотря на напускное спокойствие, было безумно страшно. Сердце его колотилось, словно бешеное, а смотреть на Властелина Камня, что совершенно спокойно восседал на своем троне и рассматривал гостей, иногда задерживая свой взгляд и на нем, было еще страшнее.

Как черт возьми ему это сделать, а? Слезы наворачивались на глаза, и Алатус боялся самого позорного — расплакаться сейчас. Даже смерть не так страшна, как показать себя слабым и жалким перед этими Архонтами и их адептами.

***

Он не особо понял, как, черт возьми, он оказался в таком положении. Он пытался как-то съехать немного ближе хотя бы к подлокотнику трона, но рука на его талии не особо позволяла ему этого сделать. Алатус сильно нервничал и бегал глазами по всему, за что мог зацепиться его напуганный взгляд. Моракс же, у которого он каким-то образом оказался на коленях, лишь прижимал его к себе ближе, чтобы не убежал. Алатус даже ногами до пола не доставал, хоть и пытался. Он пытался увернуться, пытался сбежать, но у него ничего не получалось, все же его собственный страх и сила Архонта давила на него, из-за чего сердце яксы и билось быстрее, словно загнанная в клетку птица.

— Не сбегай, — шепнули ему на ухо на его очередную попытку улизнуть, и тело пробила дрожь. — Не бойся меня, я не обижу.

— Простите, — тихо прошептал Алатус, опуская голову куда-то ниже, а руками вцепляясь в ханьфу. Он не знал, чего от него хотят, но мог догадываться, что недолго ему осталось жить. Это же нужно быть таким идиотом. И он никого кроме себя не винил, ни хозяина, что отдал такой приказ, ни Моракса, ни кого-то ещё, лишь он в этом виноват.

— Тебе уже лучше? — вдруг также тихо, словно невзначай спросил Архонт, лениво наблюдая за тем, что происходит там, немного ниже, в основном зале. Алатус же не понял, о чём говорит Моракс, мысли его путались, словно издеваясь над адептом, и последнее, что мог делать Алатус — сосредотачиваться и думать о чем-то, о чем просили. Черт возьми, он даже не понимает, о чем идет речь. — Карма больше не так сильно давит на тебя? — и тут Алатуса пробила крупная дрожь.

После его необыкновенного оказывания на постели, до которой он не дополз бы, даже если бы это был прямой приказ, он не думал над тем, кто мог ему помочь. Он даже не задумывался, что его мог видеть в таком жалком состоянии сам Гео Архонт. Стало безумно страшно даже разинуть рот и поблагодарить хотя бы, все мысли яксы теперь заполонили варианты того, как можно вымолить у Архонта хотя бы быструю смерть. Это же нужно было так облажаться. Слезы подступали все ближе и ближе, грозясь сорваться с ресниц и испортить тот макияж, который ему так старательно наносили несколько часов. И лишь спустя долгие несколько минут, показавшиеся вечностью, Алатус все же смог пробормотать.

— Благодарю вас, господин, за то, что помогли этому недостойному. — если бы Алатус мог, он бы упал на колени перед Мораксом, лбом упираясь в пол, но он не мог, да и не помогло бы его послушание в вымаливании пощады. Хотя, как знать.

— Все в порядке, Алатус. — юноша вновь почувствовал на себе внимательный взгляд этих янтарных глаз, но боялся взглянуть в лицо Архонту. Но тот лишь наклонился чуть ближе к его уху, почти укладывая голову ему на плечо и прошептал. — Кто послал тебя меня убить? — и тут Алатусу понадобилась вся его выдержка, чтобы не разреветься. Он знал, что Моракс достаточно быстро раскусит его, но не думал, что настолько быстро. Это конец. Теперь его точно убьют.

Алатус молчал, не в силах ничего сказать, он чувствовал, как к глазам с новой силой подступают слезы, как его выдержка летит к чертям, а голоса убитых им людей становятся лишь громче. Он чувствовал, что его сейчас может вновь накрыть тот приступ, но старался держаться изо всех сил. Он хотел хотя бы достойно умереть. Этого будет достаточно.

— Птичка златокрылая, — вдруг улыбаясь, протянул Моракс, руки на талии Алатуса теперь обнимали его нежно, аккуратно, словно боясь навредить, и прижимали к телу. Алатус не понимал этого Архонта, он был странным и адепт не мог понять его намерений, и это лишь его пугало. — Я не трону тебя, обещаю. Просто скажи мне, кто тебя послал. Я не сделаю тебе ничего дурного.

Алатус лишь сильнее ханьфу в руках сжал и старался сдерживать слезы. Лицо горело, да и глаза, мешая сосредоточиться на словах. Он хотел крикнуть о том, что это не его желание, что он бы не посмел никогда, он бы ни в жизнь даже близко не подошел бы к владениям Моракса, но Алатус сомневался, что это будет, во-первых, правильный ответ, а во-вторых, что его потом не убьет хозяин за его болтливый рот.

— Ах, скучно здесь. — Моракс расслабленно откинулся спиной на спинку трона, утянув за собой и Алатуса, что лишь испугался непонятного перемещения, неосознанно вцепляясь рукой в подлокотник и в одежду Моракса, тут же расцепляя руки и коря себя за несдержанность.

— Разве это не ваша встреча? — болтнул Алатус не подумав, тут же начиная сыпать извинениями и чуть ли не кланяться, но его мягко остановили, отвечая на вопрос.

— Моя, — устало согласился Моракс, с улыбкой наблюдая за перепуганной пташкой. Алатус был дико напуган, Гео Архонт чувствовал этот страх, что буквально окутывал юношу, сковывая его в своих цепях, но он и так старался не давить на яксу, поэтому не мог понять причину его страха, тем более столь всепоглощающего. — Но прогнать их не могу, это некрасиво. Хотя, кажется Барбатосу весело.

Алатус лишь перевел взгляд на зал, где смог определить Барбатоса лишь потому, что лишь этот Архонт кричал какой-то глупый и похабный тост, на что кто-то посмеялся, а кто-то раздражённо закатил глаза. Алатус и сам не заметил, как кривая и, скорее всего страшная и некрасивая улыбка проскочила на его губах, а страх немного исказился. Теперь смерть от рук этого Архонта казалась больше милостью, чем карой. Архонт вообще был странным, он мог убить и раздавить Алатуса уже столько раз, а если учитывать то, что он был в курсе того, что Алатус собирается его убить, то это было еще более странно. Адепт просто наслаждался кислородом, боясь, что скоро его могут отобрать, просто убив его к чертям, хотя, скорее всего, так и произойдет, когда Мораксу надоест его общество.

— Ах, ты же от Архонта Снов, верно? — Алатус вновь вздрогнул, забывая реагировать на слова и отвечать. Его слишком часто сначала выбрасывало из реальности, заставляя уставшее тело сначала расслабиться, а потом больно било о реальность, напоминая в каком положении он находится. Его же убьют, просто убьют, и будет он лежать в луже собственной крови где-нибудь на улице, потому что, навряд ли Моракс захочет кровью пачкать свой дом. Видимо он слишком долго молчал, потому что даже не заметил, что его немного развернули чуть в бок и Моракс аккуратно приподнял его подбородок пальцами, заставляя смотреть на себя. — Пташка? — Рекс Ляпис забеспокоился, когда молчание со стороны адепта затянулось и аккуратно приподнял его лицо так, чтобы прочитать эмоции яксы, потому что у него и так все на лице было написано, но, заглянув в янтарные глаза он увидел там лишь дикий ужас.

Моракс не понимал, чем он мог так сильно напугать яксу. Он прекрасно знал, что Алатус собирается убить его, ему сообщили это слуги, которые тайком услышали разговор Архонта Снов и его адепта, и тут же доложили обо всем Мораксу. Но сам Рекс Ляпис не видел жажды убийства в этом существе. Он видел лишь заплутавшую душу, чистую, насколько возможно, но запятнанную убийствами, на которые его заставили пойти, и душу, отчаянно желавшую свободы, но скованную в оковах навечно. Он стал приглядываться к Алатусу ещё давно, когда Барбатос впервые рассказал ему, о юноше, что получил анемо глаз бога на днях, и Архонт расхваливал стиль боя и безжалостность того адепта, чем и заинтересовал Моракса.

Но, когда Властелин Камня стал узнавать больше о методах «воспитания» адепта, и содержании Алатуса, то пришел сначала в ужас, а после в ярость. Это же нужно было настолько запугать, настолько сломать этого адепта, что тот не мог вынести даже взгляда собственного Архонта. Моракс не мог этого понять, а также он не понимал, как можно не давать адепту мало того, что отдыха, так и простого облегчения кармы?

Моракс всё ещё помнил, как нашел Алатуса задыхающимся от кармы на каменном, холодном полу. На него тогда страшно было взглянуть, он больше походил на побитого щенка, что корчился от боли, уже не надеясь на спасение. И Гео Архонт не мог пройти мимо него. Он помог, ослабил карму адепта, ему это было сделать несложно, но сердце всё ещё обливалось кровью, когда Моракс вспоминал о том случае.

— Господин Моракс, — Архонт сначала даже не обратил внимания на то, что к нему кто-то подошёл, все внимание было приковано к Алатусу, который сжимался на его коленях, словно пытаясь спрятаться, закрыться от всего этого мира и больше никогда не выходить из укрытия. Если бы у него были крылья, Гео Архонт с уверенностью мог заявить, что сейчас Алатус прятался бы в коконе из крыльев. — Не сочтите за грубость, но вам не надоел этот… Адепт? — на последнем слове его хозяин как-то замялся, словно не зная, как его обозвать. — Если вы хотите, я могу найти таких ещё множество, даже краше его.

Продолжал его хозяин, пока Алатус чувствовал на себе его холодный взгляд. Он не предвещал ничего хорошего, словно он говорил: двинься — и сдохнешь на месте.

Алатус трясся, шумно сглатывая и не зная куда себя деть от страха. Взгляд метался, как и мысли, и сосредоточиться на чем-то одном было очень трудно.

— Не стоит утруждать себя, — вздохнул Моракс, как-то странно поглаживая Алатусу шею, приподнимая его волосы, которые сзади оставили распущенными, словно стараясь на ней что-то найти.

«Кинжал» — тут же промелькнула мысль у адепта. Он вспомнил, как тогда, когда его ещё красили, его Архонт повесил ему на шею кинжал и наказал убить им Моракса. Он сказал, что этот материал может разрезать как божественную материю, так и тело, и убить Моракса им будет очень легко. Но теперь, когда его раскрыли, Алатус не представлял, что ему делать. Он буквально был зажат между людьми, которых до смерти боится.

Перед ним — его хозяин, который убьет его за лишний промах, а промахов за сегодня у него было немало. Он будет наслаждаться его криками, его агонией, он медленно будет расчленять тело Алатуса, наслаждаясь его болью и слезами, которые обязательно выступят. Алатус боится его лишь потому, что знает, что впереди его ждет кровавая расправа за неисполненный приказ. А за его спиной — сильнейший из Архонтов, самое могущественное существо из всех, которых знает Алатус. Такой его убьет и не задумается, даже не заметит, хотя, скорее всего, он даже руки марать не будет таким, как Алатус. И тем не менее самый странный, слишком великодушный, по скромному мнению Алатуса, Архонт, который позволил его бренному телу дышать чуть дольше.

Рука на его шее тем временем, лишь подцепила цепочку, на которой висел кинжал и потянула немного вверх, выводя на всеобщее обозрение его кинжал. Алатус услышал лишь тихое рычание своего хозяина и понял, что ему не жить. Он в любом случае уже понял это, когда только оказался на коленях Гео Архонта, но до последнего надеялся, что ему удастся хоть как-то вымолить прощение, ползать в ногах, целовать эти самые ноги, отдаться, если понадобиться, но сохранить свою жалкую жизнь, но теперь не было совершенно никаких шансов.

— Это, — голос Моракса стал строгим, угрожающим, заставляющим все живое рядом дрожать от страха, а Алатуса, тихо сглатывать слезы, чувствуя, что они все-таки позорно катятся по его щекам. Но ни Моракса, ни его хозяина, ни присутствующих сейчас это не волновало. — Нарушение контракта. Пытаться убить того, кто заключил с вами контракт — нарушение контракта.

— Но ведь кинжал на этом адепте, не на мне. — нервно усмехнулся хозяин Алатуса. — А адепт контракту не принадлежит.

— Но он принадлежит вам. — словно гром среди ясного неба прозвучал властный голос. — А, значит, вина лежит на вас. Нарушение контракта карается смертью. Но не будем портить праздник кровопролитием. — Моракс махнул рукой и тут же несколько якс подошли к Архонту Снов, который был слишком покорен, что было странно, и достаточно быстро и просто увели его из зала, оставляя всех остальных веселиться. — Прошу прощения за этот казус. — вздохнул архонт, обращаясь уже к гостям, а после аккуратно поднял ничего не соображающего Алатуса, ставя его на ноги на пол, словно он ничего не весил и взял за руку, потому что тот явно ничего не соображал и повел в какую-то комнату, оставляя своих гостей в том зале.

***

— Молю, господин, простите! — как только очнулся от того шока, в который вошёл, начал Алатус, буквально сразу же падая ниц. Он не знал где он оказался и как, но лишь завидев, что они с Мораксом остались наедине, адепт понял, что вот сейчас он умрет. Моракс просто избавился от ненужных свидетелей. — Я не в праве молить вас о пощаде, но… — Алатус запнулся, подбирая правильные слова. Что нужно сказать богу, чтобы он даровал тебе хотя бы быструю смерть? Думай, Алатус, думай.

— Ты убивал их по своей воле? — спокойно, без злобы, совершенно обыденно спросил Моракс, без намека на то, что он собирается его убить.

— Нет, господин Моракс, — задумавшись на секунду, ответил адепт, зажмуриваясь. Он сам не понимал почему, но ему казалось, что около его шеи сейчас находится острое лезвие копья, и за его неверное слово ему перережут глотку.

— Значит, ты не хотел всех тех жертв. — задумчиво, словно размышляя над чем-то, произнес Моракс, хмыкая.

— Простите мой порыв, господин, я знаю, что уже ничего не смогу изменить и никак не повлияю на ваше решение, но… — Алатус сглотнул, слишком шумно, как ему показалось, но Моракс лишь выжидающе и заинтересованно на него посмотрел, словно ожидая тех слов, которые Алатус из себя выдавит. — Но если бы был… Был какой-то способ искупить мои грехи…

— Смог бы ты защищать, а не убивать? — вопрос показался странным и нелогичным, но у адепта не было сил и времени, чтобы думать над логичностью вопроса.

— Если бы это требовалось — я сделал бы все, что в моих силах. — сжимая кулаки и всё ещё не решаясь открыть глаза, произнес Алатус, и после его ответа воцарилась гробовая тишина, которой Алатус дико боялся. Он не знал, чего ожидать и что с ним сейчас сделают, но готовился к худшему, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

— Сяо… Знаете, в легендах другого мира так звали темного духа, которому пришлось вытерпеть множество страданий в мире смертных. Я думаю, что это имя вам подойдет. Если вы готовы служить мне, Алатус, то впредь используйте это имя. Мы можем заключить контракт на условиях, которые будут вам выгодны, но, не поймите неправильно, я не давлю. Вы можете отказаться и быть вольным адептом, я не буду сковывать вас в ваших решениях.

— Я… — Алатус задумался, обдумывая ответ. Хуже уже не будет. — Я хочу заключить с вами контракт, господин Моракс.

— Хорошо. — Сяо, теперь Сяо, не мог видеть той теплой улыбки, что проскочила на губах его нового Архонта. — Тогда, мы обговорим условия контракта после встречи. Вы можете отдохнуть в этой комнате, я оповещу слуг о вашем присутствии, ни в чем себе не отказывайте и хорошо отдохните. И, вы можете не вставать передо мной на колени, прошу, встаньте.

Сяо поднялся так быстро, как только смог, но никаких упреков по поводу того, что он поднимался слишком медленно не было. Этот Архонт был странным, слишком милосердным, но в данной ситуации, в какой-то степени это было хорошо для Сяо.

— Спасибо вам, господин Моракс, я клянусь вам, что буду защищать ваши земли от злых духов до самой смерти. — адепт уже вновь порывался упасть на колени, но его лишь мягко придержали за плечи, поглаживая.

— Отдыхайте, Сяо. — напоследок сказал Моракс, оставляя яксу в роскошной комнате обдумывать то, что произошло за сегодня.

Сегодня он потерял одного Архонта но обрёл нового… Более милосердного, возможно, его жизнь наладится. Сяо усмехнулся тому, как быстро он поменял сторону, но на это не осталось сил. Он смог лишь доползти до кровати и упасть на нее, забываясь сном.

Завтра, он подумает обо всем завтра, а сейчас он хочет уснуть в теплой кровати, окутанный теплой энергией его нового Архонта.

«Хах, как мало нужно для счастья» — проскользнула в засыпающем мозгу Сяо мысль, которой он слабо усмехнулся.