но покуда я жив, я — грешен,
руки тянутся, кровь кипит,
мир рисует парад насмешек —
ты целуешь
там,
где
болит.
подойди же ко мне поближе,
там, где шаг, там должно быть — два,
мои монстры все тише дышат,
лишь от мысли,
что ты —
моя.
♬ Pure imagination ♬
— Воу, извини, не хотел напугать, — Юнги отшатнулся от кулака мальчика, который, очнувшись и увидев незнакомое лицо, инстинктивно начал защищаться. Узкое, тесное пространство кареты создавало духоту, в ней почти не было света, только одна лампадка стояла на сидении напротив. Мин кашлянул, на всякий случай отсев подальше, и сказал. — Я имя тебе сказал не для того, чтобы ты им представлялся перед другими.
Чимин зашуганно вжался в угол кареты, испуганно глядя на мужчину, чье лицо освещалось теплым светом снизу — он держал лампадку в руках, смотря на нее и избегая взгляда с пострадавшим; мальчику необязательно знать, что его раны уже намазаны заживляющей мазью, поэтому он и не ощущает боли.
— Ты… кто ты такой? — Чимин глядел детскими большими глазами, трогая себя за колени, сжимая штанины. — Я чувствовал, что за мной следили. Теперь и напали. Ты поэтому живешь так далеко?
— Не думаю, что мне следует рассказывать тебе что-то личное. А то небось выдашь за свою историю, — Юнги расслабился, оперевшись на спинку сидения. Он отодвинул шторку, проверив, что к карете никто не подошел, и окончательно успокоился.
Чимин же только сильнее напрягся и спросил:
— Теперь ты будешь держать меня в заложниках?
Юнги засмеялся, потерев пальцами щетинистый подбородок:
— Нет, можешь уйти прямо сейчас. Те хулиганы тебя все равно потеряли. Но не факт, что они не вернутся еще раз… — на этом предложении мужчина стал серьезным, осознав сказанное: воришка теперь в опасности, город не настолько большой, чтобы его долго искали заново. И просто со временем это не утихнет. Еще и волновали слова тех, кто избивал…
Не успел Юн принять какое-либо решение, Чимин выпорхнул из кареты, буркнув: «Ничего, буду осторожнее ходить». Мужчина вдохнул прохладный воздух, вышел в открытую дверь, смотря в удалявшуюся спину.
Мальчик — не его забота. Хоть и упоминание его имени теперь испортило ему жизнь.
Юнги покачал головой, затушил лампадку и сел за поводья: он был холоден и взведен, поэтому поскорее направился домой, слыша грохочущее в ушах сердце.
🧙🏽🧙🏽🧙🏽
♬ Treehouse — Alex G feat. Emily Yacina ♬
Когда Чимин вошел в дом, в гостиной ощущалась напряженная атмосфера. Кузнец и его супруга сидели на диване напротив входа, явно ожидая возвращения мальчика. Тот с осторожностью и опасением прошел в комнату, теребя короткими пальцами порванную рубаху, кусая губу и смотря в пол.
— Говорят, ты маг, — сразу к делу приступил кузнец.
Чимин вскинул голову, его детские глаза посмотрели с удивлением и протестом:
— Но ведь это неправда! — мальчик сделал шаг в сторону, с надеждой смотря на серьезные лица супругов.
Чимину вдруг стало страшно: ведь он не знал, кем он является на самом деле. Что если он и правда маг?
— Послушай. Юнги, ты хороший работник, быстро учишься новому и помогаешь нам по дому, но. ты ведь сам знаешь, что скоро мы ждем ребенка, — на этих словах мужа будущая мать положила руки на уже округлившийся живот. — Я не хотел бы, чтобы он оказался в опасности из-за тебя.
Мальчик на это молча глядел в догорающий камин. Уставшим взглядом он посмотрел на уже ставшую привычной комнату, в которой он изучал книги по кузнечному мастерству или играл с домашним псом по имени Энрико: Пак и золотой ретривер сразу нашли общий язык, и собака успела стать другом Чимина.
Но мальчик и сам понимал, что возражения будут не приняты, да и он бы на месте супругов поступил бы точно также. Он попросил лишь остаться на ночь, пообещав к утру же покинуть дом.
Поднявшись в ставшую уже родной комнату, Чимин присел на промятый матрас, собирая из-под кровати небольшое количество вещей, которые у него были и которые он успел прикупить за то небольшое время, что он проработал здесь. Одежда хранилась в большом мешке, в него юноша и собрал все необходимое. Взволнованный, он практически не спал ночью, думая о том, куда ему идти.
В голову пришел лишь Мин Юнги. Это единственный человек, которого Чимин знал, и именно из-за его имени Пак потерял то малое, что имел. Смирившись с мыслью о неприятном путешествии обратно в лес, предстоящем разговоре и возможном отказе в проживании мальчик все же уснул.
🧙🏽🧙🏽🧙🏽
♬ Key — С418 ♬
В уже знакомом направлении Чимин шёл несколько часов. За это время он успел съесть всю взятую с собой еду и сейчас допивал последнюю бутылку воды. Настроение было ужасное; неизведанность и в прошлом и в будущем пугала его. Ещё раздражал тот факт, что единственному человеку, к которому он мог пойти, было абсолютно на него плевать, это был не какой-то друг, не дальний родственник, и он имел полное право не принять его к себе, и что тогда будет делать Чимин без еды, воды, одежды, без каких-либо знаний кроме кузнечного мастерства? Он мог лишь идти в направлении другого города, но постоянно находиться в опасности из-за того, что люди знали его как Мин Юнги… И всё же Чимин мог рассчитывать на роль помощника Юнги, ведь тот живёт один, и даже банальное желание находиться с кем-то могло заставить мужчину проявить доброту, сочувствие и понимание и принять его к себе, и только эта мысль заставляла двигаться дальше и не унывать окончательно. Вокруг даже начали показываться знакомые деревья, пеньки, на одном из них рос огромный красноватый гриб, который мальчик видел ещё в начале своего пути в город, поэтому теперь у него поднялось настроение, ведь он знал, что до заветной хижины осталось совсем немного. Подойдя к старому, уже не совсем выглядящему нежилым дому, Чимин постучал трижды. Он нервно цеплялся за штанину, подбросил суму на плече, проморгался и кусал губу. Спустя около минуты Юнги открыл дверь: он был в грязной белой рубахе, в коротких брюках, хотя сейчас было довольно-таки холодно; на улице стояла осень, и в не заколоченные щели дома задувал прохладный ветер.
— Ты всё же пришёл, — сказал Юнги, выглядя совершенно неудивлённым.
— Мне… не к кому больше идти, — тихо вымолвил мальчик, смотря в пол. — Я имя свое вспомнил. Чимин меня зовут, — как-то робко, по-простецки представился юноша, поднявшись и опустившись на своих дратых ботинках.
— Заходи, — мальчик неловко ступил в гостиную, не зная, как себя вести и что говорить. Весь заготовленный громкий монолог был прерван Юнги: — Как ты уже знаешь, я занимаюсь нелегальным изготовлением зелий, отваров и подобным. Недавно мне удалось расширить производство, и самому справляться с этим гораздо тяжелее, чем раньше. Будешь ездить в город, надевая закрытую одежду, покупать все по списку, в том числе продукты. Готовка, уборка тоже на тебе. Комната твоя — здесь. Диван годится для сна вполне, а как только станешь приносить реальную просьбу, переместишься на второй этаж, в отдельную спальню. Все ясно?
Чимин вздохнул и кивнул. Выбора отказаться у него не имелось, но в голове уже стоял образ холодных ночей из-за ветра, который задувал через входную дверь, и страха каждый раз при въезде в город.
♬ key (slowed + reverb) — C418 ♬
И все же Юнги оказался более теплым человеком, чем показался в первую встречу. Он был неуклюж, неловок, чересчур грубоват, но эта неловкость и грубоватость располагала к себе, но не отталкивала. Мужчина молча поставил тарелку с супом на стол, плюхнул туда ложку, рядом бросил два куска хлеба, а сам ушел наверх. Чимин посмотрел ему вслед и, услышав хлопок двери, принялся за трапезу. Пообедав, он помыл за собой тарелку, а после принялся за сваленную и дурно пахнущую посуду, замоченную в мыльной воде в небольшом тазике. Игнорируя отвращение, рвотный рефлекс, мальчик счищал щеткой остатки еды, драил кастрюли и сковородки. Так прошло несколько часов, его ладони разбухли, покраснели, подушечки пальцев скукожились, но несмотря на усталость юноша с удовлетворением посмотрел на буквально блестящую даже в тусклом свете из окна посуду. Юнги к этому моменту тихо спустился вниз, одобряюще похлопал Чимина по плечу и заварил ему чая, на чистое блюдце положив булочку, посыпанную сахаром.
Но, оглядев гостиную, мальчик едва подавил разочарованный возглас: мужчина явно не был воспитан порядочным чистюлей. Всюду валялась старая одежда, какие-то проволки, сумки, склянки, а в ржавом котле и вовсе лежала стопка книг, заплесневевшая от влажности. Поэтому, немного отдохнув в кресле, которое он придвинул к окну, чтобы наблюдать за умиротворенной природой, юноша взялся за уборку его нынешней обители. Книги в котле решил не трогать, посчитав, что их уже не спасти, но сам предмет мебели задвинул подальше в угол, к камину, чтобы тот не так мозолил глаза. Зато немного переставил все так, чтобы выглядело компактнее, уютнее, помыл полы, открыл входную дверь, чтобы запустить хоть немного воздуха в влажное, но слишком теплое помещение. Рано утром Мин любил сидеть у камина, поэтому сейчас на первом этаже было нагрето. Спрятавшись от сквозняка в плохо согревающее, но все же одеяло, Чимин не заметил, как после всей этой суеты задремал, а после и вовсе заснул. Глаза он открыл в тот момент, когда мужчина похлопал его по плечу, приглашая к ужину. Этот жест слишком быстро стал привычным для мальчика, он уже даже не шугался так сильно, как в первые разы.
За то, что юноша перемыл всю гору посуды Юнги его не похвалил; это показывало, что подобное — само собой разумеющееся, не требующее какого-то отдельного внимания. И на утро, когда мужчина раскидал зачем-то бутылки по полу, ища нужную, он ничего не сказал после того, как Чимин расставил красиво все на полках. Спустя некоторое время мальчик бросил затею упорядочивать какие-либо предметы, ибо это было попросту бесполезно: Юнги как ураган создавал полный беспорядок, испаряясь в своем подвале.
♬ retire — alvedon ♬
По истечению нескольких дней, которые мальчик проживал в обществе колдуна-неряхи, тот решил поручить ему поездку в город. Едва продрав глаза под знакомое похлопывание по плечу, Чимину вручили список, весь испещренный корявым почерком. Когда мальчик умылся, зажевал пару кусков хлеба, запивая молоком, Юнги вынес ему свою прошлую одежду из подросткового периода: длинное одеяние с большим капюшоном, из-под которого виднелся лишь рот, перчатки, сапоги. Мужчина, конечно, внутренне боялся отпускать ребенка обратно, в опасность, еще и на своей любимой повозке с лошадью, но пешком идти было далеко и долго, а обратно везти весьма много, сумка такое не выдержит. С страхом, но осознанием неизбежности такого выхода — ему нужно было быстро закончить срочный заказ, пока мальчик выполнял поручения — Мин отпустил юношу, недолго печально смотря ему вслед: тот напоминал ему себя в более молодом возрасте, такого же щуплого, маленького, едва понимающего, как жить эту жизнь.
Благополучно прибыв в город, Чимин отметил, что вероятно в его прошлом он много ездил на лошадях или вел повозки, потому что его действия казались заученными, уверенными и инстинктивными. Но род деятельности явно не был связан с распознаванием почерка или подбором магических ингредиентов. Стараясь не отвлекаться на мысли о том, что все на него смотрят, все его узнают и из-за угла сейчас обязательно кто-то на него нападет, мальчик прошел в район, о котором расссказал ему мужчина. Здесь и правда выглядело все иначе: более грязно, сыро, смрадно, темно, но что-то в этом всем было загадочное, таинственное и влекущее. Опасность, инаковость всегда искушали человека, хоть он и боялся признаться в этом. Юноша еще не знал, у кого нужное продавалось дешевле, поэтому просто спрашивал у всех подряд, покупая имеющееся. Зато удобством являлись широкие дороги, и можно было везти повозку, постепенно загружая ее бутыльками, растениями, затем продуктами. Обидно только, что не на все хватило, и мальчик надеялся, что самое нужное он все же смог купить. Полный впечатлений и радости, что никто из его старых «знакомых» не появился, решив устроить еще одну драку, Чимин гладил Бель, смахивая потные от плотной ткани капюшона волосы. Хоть он и ненавидел беспорядок, но та часть города с нечистотами, гомоном, криками влекла его назад, чтобы дольше и дольше разглядывать каждую склянку, вчитываться в название и наслаждаться изысканными цветами жидкостей.
♬ Only — RY X ♬
Но радость сменилась смущением и печалью, как только Юнги бросил взгляд на покупки.
— Как можно спутать «полынь» и «полунь»? — раскраснелся мужчина, тряся перед лицом картинку в книге с изображением нужного растения и показывая жалкие травинки, которые купил Чимин. — А это, — Мин показал на красный цветок, — Мондрагора, из-за ее покупки тебе не хватило на остальное. Ты взял их пять, за эту цену можно купить несколько килограмм отборной говядины. В списке же написано, что она должна быть розовой! Ты что, совсем не различаешь цвета?
— Там темно, вот я и подумал, что это розовый, только темный, — смотря в пол, ответил мальчик.
— Подумал…! — ноздри Юнги раздувались от злости. — Плохо ж ты думал, раз спутал дешевый цветок с дорогущим… А это что? Это ж разве Цветая? Это нечто, растоптанное копытами лошадей и проданное тебе за один золотой! — в ужасе Мин тер ладонями виски, ходя кругами. Дешевая трава не годилась никуда, кроме как в дешевые и далеко не всегда практичные зелья, которые он перестал делать, чтобы не портить свою репутацию, поэтому это была просто пустая трата денег.
— Но ведь… мы не бедствуем, не думаю, что этот один раз лишил тебя всего… — проговорил Чимин, осознавая, что в своем положении ему лучше молчать.
— Откуда взялось это «мы»? Ты обитаешь здесь в качестве рабочего, спишь на скрепучем диване с клопами, еще и считаешь мои деньги? Да что тебе, мальчишке, знать о том, с каким трудом добывается каждый медник? — Я, между прочим, работал кузнецом после того, как ты меня выгнал! — тоже разозлился Чимин, сжав кулаки.
— Что за претензии? Разве я обязан был оставить тебя? Да даже собственная семья тебя наверняка бросила из-за того, какой ты непутевый! Ударила по башке да так, чтобы путь домой забыл! Юнги был неуклюж, неловок, чересчур грубоват, но эта неловкость и грубоватость совершенно не располагала к себе.
— А ты ведь тоже совсем один, Мин Юнги, — прошипел мальчик сквозь слезы, развернулся и пошел в конюшню, к единственному существу, которое не заботило то, сможет ли он оправдать его ожидания.
Мужчина, нахмурившись, разгребал все покупки «рабочего», расставляя кое-как, где попало, потом, не поев, лег в постель, но заснуть не смог, пока не услышал хлопок входной двери и скрип диванных пружин под весом юного тельца.
🧙🏽🧙🏽🧙🏽
♬ A Narnia Lullaby - Harry Gregson-Williams (на повтор) ♬
В этот день Чимин спит столько, сколько ему хочется. Юнги, стараясь не шуметь, готовит на кухне завтрак, примирительно смотрит на проснувшегося мальчика, но едят они молча. Насупленный юноша агрессивно глотает яичницу, запивая засахаренной водой, смотрит лишь в свою тарелку.
Мин терпеливо дожидается, пока тот закончит, и говорит:
— Сегодня мы с тобой проведем первый урок по зельям, — спокойно начинает он. — Не ожидай, что все получится сразу, с первых разов: даже на разбор и создание базовых, самых простых зелий нужно около полугода.
Глаза у Чимина загорелись, он выпрямился, все еще держа в руке ложку.
— А с чего мы начнем?
— С зелья рвоты. Оно для пакостей. Но мне, чур, никуда не подливать, — серьезно сказал Мин, но в зрачках его мелькнула смешинка, которую мальчик заметил и улыбнулся. — А в самом деле мы сделаем напиток, утоляющий жажду в несколько раз быстрее обычной воды. Всего глоток ее насыщает. Нам понадобится всего два ингредиента, поэтому это все проще простого. Вставай, пойдем.
Хоть мальчик и недолго прожил у колдуна, всего неделю, но он всегда с любопытством желал посмотреть, как же выглядит подвал — то самое место, в котором творятся чудеса. В реальности он выглядел больше как захламленное, заставленное и слишком насыщенно пахнущее маленькое помещение, нежели яркое, сверкающее и просторное, каким его себе представил юноша. И все же, несмотря на отсутствие хоть чего-то эстетичного, прекрасного в этой комнатке, в ней ощущался свой уют; возможно, все дело было в свечах, расставленных по периметру, или же в отчетливом запахе какого-то странного цветка: сладком, чарующем.
— Вся сложность зелий состоит по большей части в правильности пропорций. Только добавляешь чуть больше или чуть меньше — смесь либо получает противоположный от планируемого эффект, либо вовсе никак не подействует. В данном случае все просто — один вот такой стакан воды, — Юнги поставил стеклянный предмет на стол. — И один стакан эссенции лимона. В ней не должно быть косточек или прожилок, только жидкость. Вот это соковыжималка, я ее сам соорудил. Разрезаешь лимон на половинки, и одну кладешь наверх прибора и давишь, — Юнги показал, как это делается правильно, сильными, в меру мускулистыми руками давя сок. Использовав пять крупных лимонов, мужчина добился нужного объема, смешав с водой.
— Теперь нужно сказать вслух, перемешивая ингредиенты: «ABLANATHANALBA». Да, звучит сложно и непонятно, но это слово позволяет отогнать злые силы во время применения магии. А вот это, — Юнги достал мешочек, — волшебная пыльца. Она и творит все колдовство. Ни одно зелье, ни одно заклинанье не будет работать без броска этой пыльцы. Она — самый дорогой ингредиент, который часто подделывают. Определить, что пыльца подлинная можно по ее блеску — он подобен тысячам звезд в небе. Дешевая пыльца блестит будто плохо начищенный сосуд, тускло и блекло. Но в последнее время я стал замечать хорошие подделки, их практически не отличить. Пахнет настоящая пыльца чем-то сладким, похожим на карамель. Говорят, что для того, чтобы сделать ее волшебной, над ней часами зачитывают заклинания опытные маги, но никто никогда не видел воочию, как она создается. Что ж, теперь попробуй сам.
Чимин с осторожностью, сбившимся дыханием промыл стакан, налил в него воду, затем с трудом, но усердием выжал сок из пяти лимонов. Повторив про себя волшебное слово, он громко сказал его вслух, бросив в стакан щепотку пыльцы. Но ничего не произошло. У Юнги жидкость на пару мгновений заискрилась, что указывало на верность приготовления.
— На стаканах прорезаны линии чуть ниже края. Специально для того, чтобы четко знать, сколько выливать жидкости. Неужели ты не видел, что в обеих моих стаканах жидкость находилась на одном уровне, именно этой черты? И у тебя из сока попало несколько жилок, поэтому ты сделал сейчас обычный лимонный сок с дорогой пыльцой, который нельзя пить: пыльца при попадании в организм тебя убьет. Вероятно те, кто считали, что, приняв внутрь себя колдовство, они станут владыками, были слишком глупы, чтобы подумать, прежде чем сделать. Что ж, на сегодня у тебя еще много дел: убраться у Бэль, и помыть окно на первом этаже. Давай-давай, поживее.
— Почему это я убираю у Бэль? Она твоя лошадь!
Но Мин на это ничего не ответил, вышел из подвала, подождав, пока Чимин тоже покинет помещение, закрыл дверь на два оборота и поднялся к себе в комнату, не принимая возражений.
Мальчик, проклиная все и всех, взял ведро и щетку, направившись в конюшню.