Сентябрьский вечерний холод пробрался под тонкую рубашку — не спасла даже куртка. Инуи поёжился, щелчком отправил бычок в мусорку и вновь перевёл взгляд на балкон. Стоит ли предупреждать о своём присутствии или же сделать сюрприз и довести любимого до инфаркта?

      Решив довериться воле судьбы, Инупи уцепился за перегородку, подтянулся и с тихим кряхтением спрыгнул по ту сторону. Свет в комнате не горел, но это отнюдь не значило, что Доракен лёг спать. Правда, в такой темноте не было видно, есть ли он там вообще. В случае чего у Сейшу есть ещё полпачки сигарет — подождёт под дверью.

      Сейшу быстро напечатал сообщение:

      «Спишь?»

      Экран телефона озарил ярким светом тумбочку и кусок кровати, с которой свисала знакомая рука. Инупи против воли улыбнулся. Наверное, всё-таки отключился. Но уходить парень по-прежнему не торопился: если Кен не в состоянии встретиться, он либо скажет, либо вообще никак не отреагирует на уведомление.

      Во мраке комнаты началось какое-то шевеление, и спустя пару секунд Сейшу уже жадно читал ответ:

      «Теперь нет. Что такое?»

      Пальцы вновь рьяно застучали по клавиатуре, так, как будто от этого зависела чья-то жизнь:

      «Подойди к балкону»

      А затем — круглые от удивления глаза, скрип балконной двери и тёплые родные руки, затащившие Сейшу в помещение и тут же обвившиеся вокруг него.

      — Дурачок, — ласково, без капли упрёка шептал Доракен, запуская пальцы в светлую копну волос. — Входную дверь для кого придумали?

      — Не хотел, чтобы меня видели, — раздалось где-то у шеи, — да и так романтичнее, скажи?

      — Скажу, — Рюгуджи смешливо фыркнул и прижался губами к макушке. — Ты так, проездом, или на всю ночь?

      Пронзительный доверчивый взгляд зелёных глаз электрическими разрядами прошиб вдоль позвоночника.

      — На столько, на сколько позволишь.

      — Тогда тебе придётся остаться на всю жизнь.

      Тягучие поцелуи на пути к кровати, руки Доракена, ощущавшиеся везде: пока он стягивал с Инупи куртку, пока забирался под футболку, кончиками пальцев оглаживая прохладный торс, пока опрокидывал на себя, не позволяя оторваться ни на секунду. Сейшу тонул в нём, медленно и сладко. Не хотелось никакой страсти — просто полные любви и ласки касания и близость, сносящая башню. Рюгуджи чувствовал, как сердце колотится где-то в глотке, мешая дышать. Инуи, словно почувствовав волнение возлюбленного, положил ладонь ему на грудь, чуть сминая майку:

      — Тише, — лёгкий поцелуй в лоб. — Тише. Я здесь, я рядом, я никуда не уйду. Всё хорошо.

      — Да, — выдохнул Кен. — Теперь да. Теперь ты со мной.

      Сейшу сплёл их пальцы.

      — Столько, сколько понадобится.

      А потом — нежно-розовый рассвет, хаотично рассыпавшийся по подушкам сквозь шторы. Потом — крепкие объятия и до одурения влюблённые взгляды из-под томно опущенных ресниц. Потом — бесконечные признания в любви между поцелуями: тихонько, на ушко, только для них двоих. Потом — очередная совместная ночь за плечами. Единственное, что не бесконечно в их мире.